<<<       >>>   

Верность своему призванию всегда обращена «к миру». Призвание послушания - это вызов современной культуре, демонстрирующий, что свобода и послушание дополняют друг друга. Призвание к бедности - пророческий вызов «идолопоклонничеству ко всему созданному». Воздержание - не только вызов современному гедонизму, но и «свидетельство силы Господней Любви, выраженной в слабости человеческой сущности. Посвященный удостоверяет: то, что многие считают невозможным, с Божией помощью оказывается возможным и реальным освобождением». Вот объяснение тому, как посвященная жизнь учит всю человеческую семью важным вещам о человеческой сущности и о подлинном гуманизме.

Как тогда следует понимать посвященную жизнь в ее взаимосвязи с другими «сторонами жизни» в Церкви? На волне «Vita Consecrata» разразился спор по поводу английского перевода латинского термина «praecellens», в английском варианте, опубликованном под редакцией Святого Престола, звучащего как относящийся к «объективному превосходству» священной жизни. Во французском и испанском переводах «praecellens» выглядит как «объективное преимущество», а немецкий перевод предлагает вариант «объективное совершенство». Когда «Liberia Editrice Vaticana», издательство Святого Престола, опубликовало текст на разных языках и каждый перевод рассматривался как официальный, то дебаты относительно точного значения слова «praecellens» и того, что могло означать рассмотрение монашеской жизни в качестве «объективного превосходства» над остальными формами христианской жизни, готовы были разгореться вновь. Один комментатор, хорошо знакомый с внутренними дебатами по поводу перевода, отметил, что, несмотря на то, какие еще значения могут быть найдены, утверждение об «объективном превосходстве» посвященной жизни «не имеет ничего общего с тем, что посвященная личность превосходит святостью священников или мирян. Скорее Иоанн Павел подтверждает христианскую традицию, что посвященная жизнь является наиболее радикальным образом жизни в Евангелии на этой земле, образом жизни, который может быть назван божественным , поскольку он включает в себя Его - Бога и Человека - как выражение отношения Единственного Сына с Отцом и Святым Духом». Более того, «объективное преимущество» посвященной жизни «дарует особую ответственность посвященному», чья миссия - напоминание остальной Церкви не отводить пристального взгляда от красоты Господа, искать мира в Христе, Который должен прийти, и стремиться к счастью, которое может быть найдено только в отказе от себя ради Господа.

Отклики на «Vita Consecrata» отражали ошибку, наложившую отпечаток на всю постсоборную религиозную жизнь, к которой пытался обратиться Синод. Те, кто чувствовал себя удобно на пути, избранном в последние десятилетия многими религиозными общинами, особенно женскими, склонны были оценить проповедь как совершенно неприемлемую. Те, кто думал, что обновление, разрешенное Собором, было серьезно извращено и религиозная жизнь разрушена, воодушевились. То, что последние росли в конце 1990-х, тогда как первых становилось все меньше, они старели, позволяло предположить, что «Vita Consecrata» будет играть большую роль в католицизме XXI в.

ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СВЯЩЕНСТВА

Иоанн Павел II отметил пятидесятую годовщину своего рукоположения, пригласив всех других священников мира, отмечающих золотой юбилей, присоединиться к нему на несколько дней для празднования и размышлений в Риме в ноябре 1996 г.

Месяцем ранее поднялась очередная волна слухов о том, что здоровье Папы быстро ухудшается. После периода внезапных болей в животе, сопровождавшихся незначительным жаром, 8 октября в больнице Джемелли Иоанну Павлу был удален аппендикс, В следующее воскресенье он служил совместную мессу в своих покоях и приветствовал посетителей из окна Джемелли, поблагодарив их за то, что они пришли к нему сюда, в место, которое он теперь в шутку начал называть «Ватикан-три», и передал из больницы по радио воскресную Богородичную молитву на площадь Святого Петра. Самодельные поздравительные открытки от детей его друзей были возвращены с подписью от руки: «Спасибо. ИП II». Он вышел из Джемелли 15 октября и восстановил свой нормальный режим в «Ватикане-один».

Тысяча шестьсот священников и девяносто епископов приняли приглашение Иоанна Павла разделить с ним в Риме золотой юбилей. То, что в других обстоятельствах могло стать фестивалем клерикализма, стало волнующим опытом международной солидарности священников и напоминанием, что Церковь в конце второго тысячелетия снова стала Церковью мучеников. Торжества открылись в Зале приемов Павла VI вечером 7 ноября с вечерней молитвы и свидетельств присутствующих. Наиболее волнующим был рассказ отца Антона Лули, восьмидесятишестилетнего албанского иезуита, который провел сорок два года в коммунистических тюрьмах и трудовых лагерях, часто подвергаясь ужасным физическим пыткам. На вопрос, как он переносил страдания и мог ли простить своих мучителей, он сказал, что, когда его пытали, «Христос был со мной, давая мне невероятную силу и радость. Это был потрясающий священнический опыт, за который я благодарен Господу... Они могли взять у нас все остальное, но они не могли выжать из наших сердец любовь Христа и наших братьев». В годы после освобождения Албании от коммунизма отец Лули стал известен просто, как «святой». Люди приходили к нему на исповедь со всех концов страны. Папе и его юбилярам он сказал, что «Господь призвал меня жить прибитым гвоздями к кресту руками, раскинутыми в службе самоотречения, чтобы отметить мое причастие, мое священническое служение, через каждую форму цепей и страданий». В конце этого волнующего свидетельства отец Лули и Иоанн Павел обнялись, а коллеги-священники выразили свое одобрение громом аплодисментов.

Празднование золотого юбилея завершилось мессой в соборе Святого Петра в воскресенье, 10 ноября. 1600 приехавших юбиляров, одетые в епитрахили, вышитые папскими гербами, - подарок от Иоанна Павла II, - проследовали в собор. Процессия заняла почти сорок пять минут, и празднующие юбиляры вместе составили огромный полукруг напротив престола и заняли, вероятно, одну пятую нефа базилики. Главный престол был окружен великолепными красными, белыми и золотыми цветами, комбинирующими цвета Польши с цветами Святого Престола. Облаченный в великолепное красное одеяние и золотую митру, Иоанн Павел, подойдя к престолу, был встречен аплодисментами более чем 10 000 присутствующих. Визитеры и паломники иногда находят собрания на большой папской литургии несколько сумбурными, порядок не характерен для Рима даже в церкви. Гостей великолепной мессы поразила атмосфера радости. Римляне, пресыщенные знакомством со священниками, епископами, кардиналами и папами, казалось, чувствовали, что они участвуют в великом действе благодарения за праведные жизни, прожитые в служении другим.

Антифон для ответного псалма после первого чтения мессы был тщательно выбран. Слова Христа, сказанные Петру на Тайной Вечере из Евангелия от Луки 22.32: «Но я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих», - обобщали концепцию Иоанна Павла о папстве в этом стихе Нового Завета. Образ Тайной Вечери также был рамкой для папской проповеди. Каждый раз, когда священник служит мессу, он говорит, он заново переживает установление причастия и священства Нового Завета и омовения Христом ног Своих апостолов. Все это, полагает Папа, должно ежедневно напоминать каждому священнику, что «он является слугой таинства искупления... призванным служить всем братьям и сестрам». Быть слугой, постоянно повторяет он, есть смысл пастырского служения.

Как раз перед последним благословением «Магнификат», составленный для этого случая Джузеппе Либерто, был пропет хором из 130 голосов, привезенным из различных частей Сицилии, под аккомпанемент десяти музыкантов; собрание соединилось в антифоне, «Magnificat anima mea Dominum» [«Величит душа моя Господа...»]. После мессы юбиляры, к которым присоединились участвующие в праздновании 116 кардиналов со всего света, проследовали к специальным местам на sagrato, помосте перед собором, на воскресную Богородичную молитву и музыкальную программу. Огромная толпа заполонила всю обширную площадь и виа делла Кончилиационе. На самой площади, прямо напротив офисов Конгрегации епископов, уже ждал огромный многоцветный шар с надписями на итальянском и польском «Auguri Santo Padre! Najlepsze Zyczenia, Ojcze Swiety!» [«Наилучшие пожелания, Ваше Святейшество!»]. Иоанн Павел появился на лоджии рядом с собором Святого Петра в белой сутане и красной шапке. После Богородичной молитвы он обратился ко всему католическому пресвитерату с краткой речью.

Я думаю в этот момент обо всех священниках мира. О священниках преклонного возраста и больных; мысленно я с ними, и стою рядом с ними с братской симпатией. Я думаю о молодых священниках в первый год их служения и ободряю их в апостольском рвении. Я думаю о приходских священниках - об «отцах семейств» их уважаемых общин. Я думаю о миссионерах, проповедующих Христа, Воплощение Бога и Спасителя человечества на пяти континентах. Я думаю о священниках, нуждающихся в материальной или духовной поддержке, а также обо всех, кто, к несчастью, отказался от принятых обетов. Я молюсь Господу о поддержке и помощи для всех них.

Я обнимаю вас, дорогие священники, разбросанные по всему миру, и вверяю вас Марии, Матери Христа и Вечного Первосвященника, Матери Церкви и нашего священства.

Когда веселый полосатый шар поднимался в свежий осенний воздух, оркестр и хор Итальянского радио и телевидения исполняли «Те Deum» Гайдна и другие пьесы. Оркестры итальянских карабинеров и полиции играли «Папский гимн», итальянский национальный гимн, и триумфальный марш из «Аиды» Верди. Программу завершил гимн «Дерево Веры и мира», который пели католики, евреи и мусульмане, когда Иоанн Павел выпустил пять голубей как символ мира.

Затем Иоанн Павел направился на ленч с Коллегией кардиналов в новом ватиканском доме для гостей Domus Sactae Marthae [Приют святой Марфы], где будущим выборщикам нового Папы предстоит жить во время конклава. Его оживленность в тот день, когда он подходил к каждому столу и разговаривал с гостями на ленче после двух с половиной часов мессы и сорокапятиминутного торжества, предполагала, что слухи относительно его быстро ухудшающегося здоровья преувеличены. Если кто-то из князей Церкви приехал в Рим в предчувствии чего-то более драматичного, чем ежегодное празднование, они ошиблись.

Пятидесятая годовщина рукоположения подвигла Папу на написание коротких мемуаров «Дар и Таинство», в которых он отразил то, что привело его к священничеству, вспоминал о пяти годах работы священником и предлагал серию коротких размышлений по теологии священнослужения. Полувековой опыт, писал он, утвердил его в убеждении, что быть хорошим священником означает прежде всего быть священником благочестивым. Программы, несомненно, важны, пастырское планирование также имеет свое место. Но благочестие было путем, на котором священник мог стать «закваской братства» в мире, постоянно нуждающемся в солидарности.

Эпилог

ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

Увидеть восход солнца

Вечером 13 ноября 1994 г. Папа Иоанн Павел II и пятеро его гостей собрались в маленьком салоне в папских апартаментах, чтобы обсудить тайну выбора.

Поводом была премьера пьесы для одного актера, написанная и представленная Данутой Михаловской, бывшей актрисой «Театра восторга». Мисс Михаловская была поражена тем, что святой Августин, восхищаясь «Энеидой» Виргилия, сожалел о женщине, которую Эней оставил по приказу Юпитера. Но что стало с женщиной, которую оставил сам Августин, наложницу, с которой он жил многие годы, которая родила ему сына Адеодатуса и имя которой никогда не упоминалось в его «Признаниях»? Фантастическая попытка представить себя на месте этой женщины без имени, имевшей провиденциальное значение для Августина и пытавшейся понять свое место в его призвании, породила пьесу Дануты Михаловской «Я, безымянная».

 <<<       >>>   

В качестве профессора католической теологии
Его церковь была евангельской
С которыми постоянно общался кардинал войтыла
23 декабря 1978 иоанн павел ii призывает кардинала антонио самору
7 доктрины