Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Вуек. После свадеб настало время появляться детям, Войтыла перед крещением просил каждую молодую маму посвятить некоторое время воспоминаниям. После крещения он навещал крещеного ребенка у него дома. Этой практике он неизменно следовал всю свою жизнь в Кракове, несмотря на то что это не входило в его обязанности. - Он всегда находил время, - вспоминала Тереза Малецкая. - Он считал, что крестить - это еще и приходить домой, говорить с семьей, благословлять спящего в кроватке ребенка. Мы не просили его делать это; он сам этого хотел. Вуек учил молодые пары, что сексуальное выражение их любви, освященной узами брак, прекрасно, свято и даже отражает образ Бога. Его взгляды на брак были результатом серьезных размышлений, дискуссий «с серьезными людьми, которые давали себе время подумать». То, что другие порой рассматривали как героизм или жертвенность со своей стороны (к примеру, периодическое воздержание в соответствии с ритмом естественного планирования семьи), он считал просто разумным и правильным. Как показывают его письма к Терезе Гейдель, свои взгляды Войтыла никому не навязывал. Он был советчиком, который заставлял своих друзей задумываться над определенными проблемами, - но только советчиком. ЕВАНГЕЛИЕ В БАЙДАРКЕ «Шродовиско» Кароля Войтылы отличало и то, что его участники проводили много времени на открытом воздухе. Это было еще одним из нововведений Войтылы, поскольку до него священники не проводили свои отпуска с молодежью и семейными парами. Вуек, пристрастившийся к походам еще со своей молодости в Вадовице, на природе чувствовал себя лучше, чем дома. Среди его юных друзей было много заядлых лыжников и байдарочников. И потому священник, желающий быть ближе к своей пастве, уезжал вместе с ней в горы и на озера. Лыжная вылазка с Ежи Янеком в январе 1953 г. была первой в цепи поездок, которые совершались ежегодно, пока Войтыла жил в Кракове. Кароль любил лыжные путешествия, прекрасно ходил на лыжах, а на крутых склонах совершал головокружительные спуски. В августе того же 1953 г. Станислав Рыбицкий, Здзислав Гейдель и Ежи Цесельский организовали первый для «Шродовиско» летний маршрут, по Бещадам - горам в юго-восточной Польше, где до Второй мировой войны проживало значительное число украинцев. В 1945-1947 гг. многие крестьяне этого района заплатили своими жизнями за желание не быть «ни под Гитлером, ни под Сталиным». В путешествии приняли участие шестнадцать молодых людей. Тем, кто появился первый раз, было предложено называть Войтылу Вуек, поскольку режим все еще не разрешал священникам заниматься с молодежными группами. Молодежь села на поезд, который должен был за восемь часов довезти всех до Устжыки-Горне на самом юго-востоке страны, где Вуек провел богослужение «в поле» для членов «Шродовиско». На следующий день они с рюкзаками на плечах отправились к Устжыки-Горне, который некогда был украинским овцеводческим регионом. На ночь группа остановилась в брошенном, состоящем из одной комнаты доме овцевода, поскольку у них не было хороших палаток и спальных мешков; старые одеяла и рюкзаки были единственными спальными принадлежностями. Миновав несколько огромных кладбищ и сожженных дотла деревень - молчаливых свидетелей отчаянных сражений, которые велись здесь шестью годами раньше, они остановились на ночь в амбаре, бывшем некогда украинской церковью. Кое-кто выразил пожелание отменить обычную вечернюю молитву вокруг костра и помолиться в индивидуальном порядке, уютно устроившись в сене. Но Станислав Рыбицкий - не Вуек - возразил на это: - Тех, кто молится лежа, Бог слушает во сне. Когда группа возобновила путь по этой суровой земле, Здзислав Гейдель горько произнес: - Вуек, когда станешь Папой Римским, ты должен выдать нам всем индульгенцию за то, что мы шли с тобой по этой дороге такой безлунной ночью. При всем своем юношеском желании держаться вместе участники похода, однако, с пониманием относились к тому, что после дня ходьбы с рюкзаком, разговоров, пения и шуток их Вуек уходил в самый конец процессии на час или два ради уединения для молитв. Через месяц, в сентябре 1953 г., состоялся первый байдарочный поход членов «Шродовиско». Он положил начало ежегодной традиции, которой Войтыла будет усердно следовать до августа 1978 г. Идею совместных байдарочных походов выдвинул Ежи Цесельский, брызжущий энергией инженер. С Войтылой он познакомился еще в костеле Святого Флориана, и с тех пор у них завязалась тесная дружба. Скоро все увидели и признали само собой разумеющимися особо тесные дружеские отношения между Вуеком и Ежи Цесельским. Профессиональный инструктор по лыжному спорту, байдарочному туризму и плаванию, Цесельский благодаря своему энтузиазму и желанию обучать всему, что знал, являлся лидером, на которого никто не мог обижаться. Вскоре многие члены «Шродовиско» стали проводить отпуска на байдарках вместе с Войтылой. После того как Цесельский научил его управляться с веслом, Вуек стал постоянно плавать на двухместной байдарке, так что любой мог присоединиться к нему во время путешествия - для бесед и духовных наставлений. Однажды - это было в 1955 г. - байдарочники приняли участие в международных соревнованиях на реке Дунаец, несущей свои воды сквозь величественное ущелье на польско-словацкой границе. На Сромовице-Нижне байдарка Вуека получила повреждение, но затонула только на финишной линии в Щавнице. Согласно одному - весьма благочестивому - воспоминанию, не промок только католический требник. Когда дети членов «Шродовиско» уже достаточно подросли, чтобы принять участие в путешествии на байдарках, Вуек взял в обыкновение разделять трапезу каждый день с новой семьей, на протяжении путешествия уделяя внимание всей группе. Между «супружескими командами» и «молодежными командами» стали организовываться игры в футбол. Вуек, бывший вратарь из Вадовице, играл за ту команду, в которой недоставало игроков. Вечерами у костра взрослые обсуждали книги или, несколько лет спустя, энциклику Иоанна XXIII «Pacem in Terns». В конце 1951 г. Войтыла покинул костел Святого Флориана ради должности, которая позволила бы ему претендовать на докторскую степень, то есть перестал быть приходским священником в том смысле, в котором эту должность обычно принято понимать. Но Войтыла считал, что священник без паствы - это полный абсурд. «Шродовиско» стало его церковным приходом без церкви. - Вуек был одним из нас, - вспоминал его друг Габрель Туровский, - но в то же время для людей, отдыхавших с ним, он был пастырем. То ли для того, чтобы объяснить свои непонятные для церковников нетривиальные формы общения с паствой, то ли для того, чтобы привлечь новых людей в свою группу, Войтыла в 1957 г. принял предложение редактора польского религиозного журнала «Homo Dei» [«Человек Бога»] написать статью о том, как он и его молодые друзья совершают путешествия по горам и рекам Польши. Однако и в это дело Кароль вовлек другого человека - Ежи Цесельского. Основной идеей статьи было мнение, что обязанность священника помогать Богу присутствовать в этом мире не может быть в полной мере реализована одним лишь проведением церковных служб. Помимо проведения служб, «священник должен жить среди людей, быть с ними вместе во всем, кроме греха». Совместное проведение отпусков предоставляет такую возможность. Ежедневная месса приобретает особое значение, когда она проводится во время путешествия. «Природа, а не только мастерство человека становится участником действа, во время которого вспоминают о самопожертвовании Сына Божьего». На утренней мессе можно предложить поразмышлять над какой-нибудь темой, чтобы на вечерней мессе к ней вернуться. Каждая экскурсия, писал он, превращается в «хорошо подготовленную импровизацию», в которой священник готов - и желает - говорить обо всем - «о фильмах, о книгах, о чей-либо работе, о научных исследованиях, о джаз-банде...» Была ли эта «пастырская деятельность» среди молодых мужчин и женщин, отправлявшихся отдыхать, «компрометацией» духовенства (как некоторые, очевидно, полагали)? Нет, определенно работа Войтылы была формой работы священника, способом направления других на путь к Христу. «Молодой инженер» (как Цесельский подписал эту статью) рассказал о растущей группе, заметив при этом, что в атеистическо-светском окружении, в котором священники вынуждены постоянно находиться, они несут особую ответственность перед теми, кто хочет «осознанно вести жизнь современного католика». Есть много людей, которые заняты своей профессией, семьей или ведут напряженную интеллектуальную жизнь. Они знакомятся друг с другом благодаря церкви или встречам в городе. «Но только во время экскурсий мы живем полной жизнью. Священники могут помочь нам взглянуть на наши проблемы с другой точки зрения». В конце статьи он отдает должное неназванному им Вуеку, говоря, что он научился «смотреть на все вещи в духе Евангелия». В Польше - как и везде - коммунизм намеренно поощрял разделение общества и отчужденность его членов, что облегчало политический контроль и упрощало задачу формирования «нового, социалистического человека». Если юные друзья Войтылы считали, что «живут полной жизнью», когда он с ними, это могло означать только то, что стратегия участия священника в делах его паствы и его постоянных призывов «рассматривать все вещи в духе Евангелия» стала полностью оправдавшей себя альтернативой искусственно созданной и грубо претворявшейся в жизнь политике властей коммунистической Польши. ПОСТОЯННАЯ ОТКРЫТОСТЬ В воспоминаниях членов «Шродовиско» о Вуеке постоянно присутствуют две характеристики. Первая, по словам Терезы Малецкой, - это «постоянная открытость»: «Мы чувствовали себя с ним совершенно свободно, без какой-либо неловкости. Его присутствие даже подталкивало как-то себя проявить. Когда он бывал среди нас, возникало чувство, что никакие трудности не страшны... Мы считали, что можем обсуждать с ним любые проблемы; мы могли говорить абсолютно обо всем». Вторая замечательная характеристика тесно связана с первой. «Он прекрасно умел слушать, - говорил Станислав Рыбицкий. - Какая бы тема ни затрагивалась: религия, каждодневная жизнь, работа, дети, - он всегда проявлял интерес». Открытость и умение внимательно слушать собеседника сочетались в нем с глубоким уважением к свободе других. Доктор Рыбицкий вспоминает, что в то время, как «я часами говорил с ним, [я] никогда не слышал, чтобы он сказал: «Я советую тебе...» Он только проливал свет [на проблему]. Но потом всегда говорил: «Это должен решить ты сам». Короче говоря, он мягко подталкивал людей к самостоятельному решению. Как человека |
|
|
|
|
