<<<     ΛΛΛ     >>>   

Рассказанное выше основано, главным образом, на предании, которое в качестве исторического события описал в своем классическом труде "О жизни, учении и изречениях писателей, прославившихся в философии" (стр. 88-90). Диоген Лаэртский - греческий автор, живший в третьем веке до Рождества Христова. Основные элементы версии Диогена таковы: к Эпимениду, герою Крита обратился некто Никий, который от имени Афин попросил его о совете по поводу чумы, обрушившейся на город. Прибыв в Афины, Эпименид потребовал отару черных и белых овец и выпустил их пастись на Аресовом холме, приказав следить за овцами и отметить места, где какая-либо из овец ляжет в траву.

Очевидной целью Эпименида было дать возможность богу, имевшему отношение к приходу чумы, обнаружить свое желание помочь афинянам, заставив понравившихся ему овец опуститься на землю в знак того, что он готов принять их в жертву. Поскольку нет ничего необычного в том, чтобы овцы во время пастьбы ложились отдохнуть, Эпименид, скорее всего, устроил свой эксперимент рано утром, когда овцы очень голодны.

Несколько овец улеглись, и афиняне принесли их в жертву неведомому богу на жертвенниках, выстроенных специально для этого случая. И тогда чума покинула город.

Читатели Ветхого Завета вероятно вспомнят, что один из израильских судей, по имени Гедеон, стремясь узнать волю Господа, "выложил стриженую шерсть". Эпименид сделал еще лучше - выставил целую отару!

Согласно изложенному в "Законах" Платона, Эпименид кроме того предсказал, что через десять лет Афины подвергнутся нападению персов. Он, однако, убедил афинян, что их враги "вернутся домой, утратив все надежды и испытают большие страдания, чем сами успеют причинить". Это предсказание исполнилось.

В свою очередь, афинский Ареопаг предложил Эпимениду за его службу плату размером в талант, но тот отказался принять деньги. "Единственная награда, которую я хотел бы получить, - сказал он, - это Договор дружбы между Афинами и Кноссом, заключенный здесь и сейчас". Афиняне согласились. Утвердив договор с Кноссом, они затем обеспечили Эпимениду благополучную дорогу домой на его остров.

(В том же отрывке Платон отдает дань уважения Эпимениду, называя его "этот благословенный свыше человек" и характеризует критянина, как одного из тех великих людей, которые помогли человечеству вновь совершить открытия, утраченные во время Великого потопа).

Другие подробности происшествия, относящиеся к причинам, вызвавшим проклятье, взяты мной из редакционного примечания к "Искусству риторики" Аристотеля (кн.3, 17:10), вышедшей по-английски в серии "Библиотека классики Лоуба", изданной в Кембридже, Массачусетс, в переводе Джона Генри Фриза. Объяснение того, что именно Дельфийский Оракул предписал Афинянам обратиться к Эпимениду. содержится в указанном выше отрывке из "Законов" Платона.

Сам Диоген Лаэртский не упоминает о том, что на Эпименидовых жертвенниках были начертаны слова agnosto theo. Он отмечает только, что "в память о том искуплении и поныне в разных концах Аттики можно видеть безымянные алтари".

Однако два других древних автора - Павсаний в "Описании Эллады" и Филострат в "Жизни Аполлония Тианского" (6:3) говорят об "алтарях воздвигнутых неведомым божествам", подразумевая, что именно этого содержания надписи были на них высечены.

Что такая надпись была по крайней мере на одном из алтарей, подтверждает историк Лука, живший в первом веке. Описывая деятельность Павла - знаменитого христианского апостола. Лука отмечает встречу, которая становится ослепительно ясной благодаря вышеприведенной истории Эпименида:

"В ожидании... в Афинах, - начинает Лука, - Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов" (Деян. 17:16).

Если уже во времена Эпименида Афины хвастались сотнями богов, то ко дням Павла там могли оказаться еще многие сотни. Идолопоклонство по самой своей природе обладает внутренним "фактором инфляции". Как только человек отказывается от единого всеведущего, всемогущего и вездесущего Бога в пользу менее существенных божеств, он в конце концов обнаруживает - к своему великому разочарованию - что требуется бесконечное количество малых божеств, чтобы заполнить место, занимаемое истинным Богом!

Когда Павел увидел, что Афины разменивают святую человеческую привилегию служения единому Богу на простые камни и деревяшки, его охватил ужас. Он тут же приступил к делу. Первое: "он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога"(Деян. 17:17).

Не занимались идолопоклонством ни Иудеи, ни чтущие Бога греки! Вовсе нет. И, тем не менее, на них лежала основная задача противостоять безудержному идолопочитанию в городе.

Возможно, Павел решил, что они настолько привыкли к обрядам идолопоклонников, что уже не способны были убедительно против них выступить. Так или иначе, Павел предпринял собственное наступление. Он беседовал также, - продолжает Лука, - "ежедневно на площади со встречающимися" (Деян. 17:17).

Но кто же ему там встречался? что они отвечали? Лука поясняет: "Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: "что хочет сказать этот суеслов?" [Даже апостол может столкнуться с трудностями при взаимодействии различных культур!], а другие: "кажется он проповедует о чужих божествах" (Деян. 17:18).

Откуда возникло это последнее замечание? Без сомненья философы слышали, как Павел говорил о Теосе - Боге. Теос - было для них знакомым словом. Но они использовали его не в качестве личного имени, а как общее понятие для обозначения любых божеств - точно также, как слово "человек" означает любого человека и не считается подходящим личным именем для кого-то одного.

Однако изучающим философию должно быть известно, что Ксенофан, Платон и Аристотель - три великих философа - пользовались в своих работах термином Теос, как личным именем для обозначения единого Высшего Бога.

Спустя два века после Платона и Аристотеля, авторы Септуагинты - первого греческого перевода Ветхого завета - столкнулись с серьезной проблемой: как найти для слова Элохим - имя Бога на иврите - равноценное имя в греческом языке? Имя Зевса они отвергли. Несмотря на то, что Зевса называли "царем богов", языческие теологи считали его отпрыском двух других богов - Кроноса и Реи. Рожденный другими существами не может быть равноценен Элохиму, существующему извечно. Наконец переводчики признали использованное в другой связи, но всеми тремя упомянутыми философами имя Теос, как греческое личное имя для Всемогущего. Для этого важного случая Теос - было подходящим именем, которое еще не обросло путаницей смыслов! И они его приняли. Но Павел также пользовался именем Теос в проповедях и посланиях Нового Завета!

Тогда может быть не Теос, но незнакомое имя Иисус вынудило афинских философов думать, что Павел "проповедует о чужих божествах". Возможно, они были удивлены и тем, что кто-то вздумал предложить Афинам - столице богов? - еще какого-то бога. В конце концов, Афины должно быть нуждались в каком-то подобии сводной телефонной книги, чтобы вести учет множеству божеств, уже наличествовавших в их городе.

Как же ответил Павел на предположение, что он проповедует о чужих божествах, избыточных для города, давно переполненного богами?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Ричардсон Д. Вечность в их сердцах 10 людоедов
Уповать на милосердие и вао дети творить страсти
Привезти оттуда в афины человека по имени эпименид корабль сказала
Верхняя часть просто была китайским обозначением слова ягненок