Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Я был совершенно сбит с толку. Читатели смогут найти множество других подробностей, касающихся Ирариека и удивительного сказания о племени яли, в моей книге "Боги Земли". А сейчас я должен ответить на вопрос: какая связь существует между рассказанным выше и народом Гавайев, живущем за пять тысяч миль от остужаемых дождями долин Новой Гвинеи, где обитает племя яли. Никому неизвестно, когда жители Гавайев впервые предназначили священное место, называемое Пуухонуа-о-хонаунау для его особых целей. Археологи считают, что царь Кеаве-ку-и-ке-кааи, живший на рубеже 15-16 веков после Рождества Христова, построил на этом месте замок и окружил его трехметровой каменной стеной, часть которой еще сохранилась. Два других замка были достроены в продолжении следующего столетия. Пуухонуа-о-хонаунау все еще стоит на западном побережьи Гавайев, в шести милях южнее монумента, возведенного в память о гибели английского мореплавателя, капитана Джеймса Кука. Пуухонуа-о-хонаунау был не просто еще одним замком. Он был местом спасения для побежденных воинов, мирного населения или тех, кто посягнул на запреты, если они успевали достичь границ этого места прежде, чем их преследователи. Попасть внутрь древней стены царя Кеаве не было только игрой в "кто быстрее". Это означало самое жизнь. Любой беглец, попавший сюда, находил для себя готовое убежище. Сад и роща кокосовых пальм обеспечивали еду. В родниках журчала свежая вода. Полоса океанского берега предлагала купанье и рыбную ловлю. И был Пуухонуа-о-хонаунау лишь одним из может быть двух десятков таких же "городов-убежищ", рассыпанных вдоль всей цепи Гавайских островов. Яли... Гавайцы... Но какое все это имеет отношение к евреям и их традициям? Когда-то иудеи - праотцы современного еврейского народа - вошли в Землю Обетованную, следуя под предводительством Иисуса Навина направлению, данному ранее Господом Моисею. Навин назначил шести иудейским городам - по три с каждой стороны реки Иордана - стать "городами убежища". Их цель? Дать убежище тем, кто спасается от угрозы смерти за нечаянно проявленную жестокость (см. И.Нав. 20-21). Еврейские историки рассказывают нам о том, что дороги, ведшие в эти города спасения, были, как правило, самыми прямыми во всей Палестине. Мосты, попадавшиеся на этих дорогах, содержались в отличном состоянии. И все шесть городов были выстроены на возвышениях, так, чтобы беглецы легко могли их увидеть даже с большого расстояния. Попав в иудейский город убежища, беглец оставался в безопасности, пока великий священник не совершал над ним суд. В зависимости от исхода суда, беглец либо мог быть выдан для наказания, либо выходил из города оправданным и свободным. С тех времен в словах иудейских поэтов и пророков не утрачивалась острая образность и духовная значительность "городов убежища". Царь Давид, автор псалмов, к примеру, писал: "На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек..." (Пс. 50:1). Если великий священник после судебного разбирательства решал выдать беглеца его преследователям для наказания, беглец становился "облеченным во стыд". Чувствуя, что одной его собственной правоты не хватит, чтобы оправдаться перед Богом, царь Давид продолжает свою просьбу: "По правде Твоей избавь меня" (Пс.30:2). И как раз именно это обещает сделать в Благовествовании Иисус Христос - развязать раскаянных и ищущихубежища на основе своего, а не их представления о доброте. Только при этом они должны быть уверены, что ищут спасения в Нем, а не где-то еще. Автор Послания к евреям исходил из того же вечного закона Божьего милосердия, когда писал: "...твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду" (Евр. 6:18). Обратите внимание на очевидную стратегию Господа Бога. Сначала он ввел в иудейскую культуру идею "места спасения". Затем, под Его влиянием, царь Давид и другие библейские авторы укрепили образ "места спасения" - как невероятного чуда и для евреев, и для таких, как мы с вами. Не Он ли был причиной и того, что люди племени яли и народ Гавайев "велением природы" подчинялись этому, еще одному требованию закона, записанного в их сердцах? А если так, то конечно же, следуя именно Его целям, мы, в свою очередь, используем образы, производящие переворот в их сознании. Китайцы и их письменность
Ранние миссионеры встретились в Китае со знаменательным препятствием. Им пришлось изучать китайскую письменность. Будучи западными людьми, привыкшими к европейским алфавитам, в которых в среднем 26 букв, они просто обомлели, узнав, что в своем письме китайцы используют систему, основанную на 214 знаках, называемых "иероглифами". Но им пришлось еще раз раскрыть рот от изумления, когда они обнаружили, что эти 214 иероглифов, вполне загадочные сами по себе, образуют в своих сочетаниях от тридцати до пятидесяти тысяч значений. Этого было довольно, чтобы начал сетовать и самый терпеливый святой. Чего ради позво лил бы Всевышний Господь какому бы то ни было народу создавать язык столь... иероглифический! Неужто для Бога не имело значения, что китайская письменность поставила почти непреодолимую преграду для передачи Благовествования одной четверти человечества? Но, так или иначе, один из миссионеров прекратил жалобы. Он занимался изучением определенного иероглифа - того, который означал "праведность", и заметил, что знак состоит из верхней и нижней частей. Верхняя часть просто была китайским обозначением слова ягненок. А прямо под ягненком помещался второй символ - первое личное местоимение Я. И вдруг он разглядел удивительно ловко зашифрованное сообщение, прятавшееся в иероглифе: я под ягненком- праведен! Это было ничто иное как самая суть Благовествования, для проповеди которого он пересек океан. Китайцы были поражены, когда он обратил их внимание на скрытый смысл иероглифа. Они никогда его не замечали, но как только он им его указал, этот смысл стал для них очевиден. Они не смогли ответить, когда он спросил: что это за ягненок, под которым мы праведны? И с величайшей радостью он рассказал им об "Агнце, закланном от создания мира" (Отк. 15:8), о том самом "Агнце Божием, который берет на себя грех мира" (Ин. 1:29). Он поделился своим открытием с остальными миссионерами, и вскоре они, в свою очередь, стали находить другие духовные истины, зашифрованные в четырехтысячелетних иероглифах. Изучение китайского языка внезапно превратилось в самое захватывающее приключение, которое они когда-либо переживали. Оно совершит для охотников за головами |
|
|
|
|
