<<<     ΛΛΛ     >>>   

Интересно также учение о душе Эпикура, который говорит: ¦ Те, которые говорят, что душа бестелесна, говорят бессмыслен ные вещи, потому что она не могла бы ни делать, ни чувствовать что бы то ни было, если бы имела такие свойства» [64].

что трупу недостает дыхания. Отсюда предок заклю чал, что дух или душа есть ветер. Такое представле ние о душе имели все индоевропейские и даже неин доевропейские народы, о чем может свидетельствовать язык. Мы у всех этих народов находим обозначение души посредством слов, выражающих понятия: «ветер, дуновение» и пр. Так, русские «душа и дух» сто ят в связи с литовск. « dausa (дыхание) и dusti (ды шать)». Тесная связь понятий «дуть, дуновение, ве тер», с одной, и «дух, душа», с другой стороны, является также при сравнении с латинск. « spiritus (дуновение, дыхание, дух, душа) и spirare (дуть, ве ять, дышать), anima , animus (дух, душа)» и греческ. anemoz (ветер); греческ. « pneuma » (ветер, воздух, дух, душа) и pnew (дую, вею), yuch (душа) и « yucein » (из spue — дуть); ирландск. « anam » (душа) и « anail » (ду новение, дыхание); санскрит, « atman » (дух, душа) и греческ. « autmh » (дуновение, ветер); армянск. « antsn » значит: «дуновение, дух, душа», англосаксонск. « afole » — веяние, дух, душа (все эти слова образова ны от корня an ).

В языках неиндоевропейских встречаем: еврейск. « nefes и ruach », обозначающих: «ветер, бурю, дыха ние, дух и душу», и такие же значения имеют: арабск. « nafs и ruh », китайск. « kih » — дыхание, впоследствии приняло значение: дух, душа; венгерск. « szellem » (дух, душа) происходит от « szel » (ветер); эвекое « gbogbo » (душа) основывается на коренном « gbo » (дуть, веять); гегерское « ombero » означает как ветер, так и душу; вотятское « lul » — «дыхание, жизнь, душа [224, 275]; австралийское « waug » — дыхание, дух, душа; нетель- ское (Калифорния) « pints » — дух, душа; яванское « nawa » — дыхание, душа и т. д. [186, 14] 10 .

11 Древнее воззрение «душа — ветер» отражается в библейском сказании о сотворении Богом человека, по которому Бог «вдунул» в человека дыхание жизни

Представление души в образе ветра, как пережи ток старины, мы на Руси можем усматривать и по ныне. Так, в северной похоронной причети находим такое место:

Вы разойдитесь, ветры буйные,

— плачет невеста на могиле матери, —

Раскатитесь, белы камешки' Раскуйтесь, гвоздики шеломчатые, Покажись ка, гробова доска, Развернись ко, белый саван, Откройтесь, оци ясные. Сговорите, золоты уста, Погляди тко, моя ладушка' [18, 75, 33, 55, 163, 164] 16 .

Причеть не случайно обращается к «ветрам буйным». Здесь мы встречаем не один только поэтичес кий образ, а можем усматривать и сродство души с этой стихией или древнее представление о душе как ветре. Ветрам здесь как бы приписывается живи тельная сила. От их действия как бы ожидается «от крытие оцей ясных» и говор «золотых уст», осмыс ленного же взгляда и речи можно ожидать только от живого человека, а не от мертвеца... У мертве ца, следовательно, ветер заменит то, чего ему недо стает, чтобы быть живым, т. е. душу [18, 12]. Еще яснее можно видеть древнее представление о душе как ветре в существующих у нас суевериях. Когда слышится завывание ветра в трубе, суеверные люди говорят: «Чья-то душа родная жалуется, что ее не поминаем» 17 , или завывание ветра считают плачем

16 А ти, сирая земле, разсипся, А ти, червоная калина, расхилися, А ти, дорогии каменю, раскотися, А ти, скердиная труно, разиидися, А ти, милая, обизвися 1 [36, 322]

''Слышано автором во Владимирском уезде [18, XII , 59, 566].

покойников, а срывание с домов бурей крыш счита ют за их недовольство [199, 35]. В некоторых местах России крестьяне положительно утверждают, что бури и вихри происходят от того, что кто-либо пове сился, удушился или утопился, так как душа таковых людей, исторгнутая из тела, в бурном полете устремляется в небесные пространства [13, 247] 1а . В Ушицком и Проскуровском уездах ветер и поны не считается умершим человеком, который бегает по белу свету и моргает одним усом [199, ЗЗ] 19 .

Помимо ветра, душа представлялась предку еще в образе огня, теплоты. Обращаясь к трупу, предок-язычник видел, что труп холоден: в нем он не нахо дил той теплоты, того внутреннего огня, которые от личают живого человека от мертвого. Отсюда пре док-язычник заключал, что теплота и ее ближайший источник огонь и есть душа, которая оставила труп. Такое его представление о душе подтверждалось на блюдением над природой: природа только тогда бы вает полна жизни и деятельности, когда приходит лето с его светлым и теплым солнышком, во время же зимы она представляет холодный труп покойника. Такое представление о душе существовало у род ственных нам народов. Так, по верованию индейцев, «Агни» (огонь), вселяясь в человека, дает ему жизнь [139, 688]. По мнению чехов, над могилами летают огненные душечки [91, 194]; в блуждающих огнях они видят души некрещеных младенцев. Тот же взгляд на блуждающие огни разделяют и лужичане [13, 198; 256, 353]. Отголоски представления предка о душе как об огне на Руси можно усматривать в существующих суевериях, по которым светящиеся на

18 По словам же якутов: ветры и метели вызывает всякое тело, не преданное по1ребению [166, 619].

14 Жизнь принималась за синоним духа и души [32, 139].

кладбищах огоньки — не что иное, как вышедшие души (Холмская Русь) [199, 46]. Простолюдины и по сие время блуждающие болотные, вследствие фосфо рических испарений, огоньки признают за души усоп ших, некрещеных младенцев или вообще за души усопших [12, 80; 13, 197; 32, 139]. Характерна ма лороссийская сказка «О куме Смерти», указывающая на связь жизни с огнем. «Смерть, — говорит сказ ка, — жила пид землею, здоровецка хата уся була освичена свичками: де яки з»ных начыналы горити, де яки догорувалы и погасалы». Пришел к ней в гости кум и стал расспрашивать про свечи. Смерть от вечала: «Каждый человек, який тилько je на свити, мае тут свою свичку; як вин тилько родыцьця — свичка запалюетця, як свичка гасне — вин умирае». —- «А где ж моя свечка?» — спросил кум. Смерть указала ему догорающий остаток, и когда тот стал мо лить, чтобы она удлинила его свечу, строго заметила ему: «Чи памьятаешь, що ты мене узяв за куму за то, що я живу по правди? чи уже ж с той поры, як ты став паном, тоби не мила правда?» [131 203]. Еще яснее связь понятий огня и жизни становится для нас в слове «воскресать», которое образовалось от ста ринного слова «кресъ» — огонь (кресиво или креса ло, польское krzesiwo — огниво; кресати, кресити — высекать искры, откуда «кресник» — июнь, т. е. ме сяц огня) и буквально значит: возжечь пламя, а в переносном смысле: восстановить погасшую жизнь [13, 205; 32, 139]. Доказательство нашей мысли, что предок представлял душу в образе огня, мы можем еще усматривать из тех эпитетов, которые мы даем душевным движениям, — так, чувству мы даем эпи теты: горячее, пылкое, теплое; о любви, вражде и злобе выражаемся, что они возгорелись и погасли [11, 440; 13, 197]. Во всем этом нельзя не видеть от голоска древнего представления нашего предка о душе, как огне, который, по их понятию, сообщает очам блеск, крови — жар, а всему телу — внутрен нюю теплоту 20 .

Отождествление души с огнем послужило основа нием для древнего человека представлять ее и под об разом звезды, потому что последняя, по его воззре нию, считалась тоже огнем. Это сближение усматри вается в тех метафорах, которые и до сих пор ей придаются простолюдинами: «звезды горят, звезда гас нет, звезда пылает». Остаток древнего представления души в образе звезды мы встречаем также в народных верованиях, по которым рождение человека сближа ется с появлением на небе особо принадлежащей ему звезды, а смерть его — с падением таковой; почему, видя падающую звезду, простолюдин говорит, что «кто-нибудь умер [13, 206], чья-то душа покатилась» [74, 21]. Есть даже народный рассказ о трех сестрах- ведьмах, которым после их смерти досталось весь век гореть на небе тремя звездами близ Млечного Пути, — звезды эти называются «девичьи зори»[74, 21] п .

Идя далее в своих представлениях о душе, предки олицетворяли ее в образе дыма или пара. Можно ду мать, что к такому представлению о душе предки при шли или через непосредственное наблюдение над про цессом горения, или через наблюдение дыхания в хо лодное время. Наблюдая за огнем, предки видели, что огонь сопровождался дымом, наблюдая же дыхание

признавалась огнем и у других народов. Для примера приведу слова пророка племени Шаунисов. «Отныне, — говорил пророк путешественнику Танеру, — огонь в твоей хижине никогда не должен угасать: летом и зимою, днем и ночью, в бурю и в зати шье. Ты должен помнить, что жизнь в твоем теле и огонь в твоей хижине одно и то же. Как только потухнет у тебя огонь, в ту же минуту кончится и твое существование [98, 1 75].)

Подобное верование мы встречаем и у родственных нам наро дов. Так, индусы верили, что души умерших предков сияют на небе звездами, а по словам Аристотеля, звездой является каждая душа усопшего [13, 208].

во время холода, они замечали, что оно (дыхание) при нимает вид дыма, пара, и у них происходит отожде ствление души с дымом, паром. Дым или пар — тот же воздух, ветер, только более чувственно могут они быть познаны, так как подлежат ощущению внешних чувств: прения и обоняния. Весьма естественно было народному сознанию перейти к этому представлению; оно, по крайней мере, могло удовлетворять пытливос ти внешних чувств, так как под душой разумелось собственно физическое вдыхание или выдыхание воз духа, или пара. На существование такого представле ния о душе у древнего предка указывает нам язык. Так, слова: «дух, душа» имеют корень в виде « dhu » (дуть, раздувать), от этого же корня происходит и слово « dhuma » — дым. Со словом дым ( dhuma ), старосла вянское «дым», стоят в родстве также слова, означа ющие душевные способности; так, по корню ему род ственны: греческ. Qumos — душа и движение страс ти; славянск.: «душа и думать», литовск., « duma », « dumyti » (латышек, duhmi ). Очевидно, что дым и душа в древнее время предком отождествлялись [226] 22 . Представления о душе в виде дыма, как остаток, ус матриваются в Софийском Временнике ( II , 333), где о смерти Василия Ивановича сказано: «И виде шигона дух его отшедше, аки дымец мал» [13, 209; 32, 139]. В Олонецкой губ. и до сего времени разлука души с телом нередко представляется в виде поднятия вверх какого-то пара. «Вдарил он его, — говорят здесь, — а у него и пар вон» [93, 49]. Здесь же существует и такая поговорка: «У бабы не душа, а пар» [93, 49]. Представляют душу паром и в Витебском уезде. Здесь на поминки усопшего, во время похорон, обыкновен но пекут блины; при этом главным обрядом имеется в

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Иным будет грешникам тьма несве тимая
И народное представление частного суда
Повешение за хребты над калеными плитами
В котором отражается первоначаль ное понимание человека
Связав представление души с образом животного