<<<     ΛΛΛ     >>>   

107

Нет никакой необходимости в том, чтобы интеллект попал в подобную западню, хотя в этом примере мы находим общую тенденцию его поведения.

Изначально очевидно, что понятие простого местонахождения поставит серьезные проблемы перед индукцией. Ибо если в местонахождении конфигураций материи на протяжении времени не содержится внутренней связи с каким-либо прошлым или будущим временем, из этого сразу же следует, что природа в рамках некоторого периода времени не связана с другими периодами ее существования. Соответственно, индукция не основывается на чем-либо, что может быть наблюдаемо в качестве внутренне присущего природе. Поэтому мы не можем искать в природе оправдания нашей вере в какой-либо закон типа гравитации. Иными словами, простое наблюдение природы не в состоянии подтвердить идею природной упорядоченности. Ибо в наличном факте нет ничего, что относилось бы в силу внутренней связи к прошлому или будущему. Поэтому дело выглядит так, как будто память, так же как и индукция, не находит себе объективного основания в природе самой по себе.

Я предвосхищал здесь ход наших дальнейших размышлений и воспроизводил юмовской аргумент. Его рассуждение столь непосредственно следует из рассмотрения проблемы простого местонахождения, что мы в своем рассмотрении забегаем вперед XVIII в. Одно лишь удивляет: как это мир дожидался Юма, чтобы подметить указанную трудность? И так же показателен антирационализм научной общественности, которая, встретившись с Юмом, обратила внимание лишь на значимые для религии следствия из его философии. Так было потому, что духовенство было в принципе рационалистично, тогда как люди науки удовлетворялись простой верой в упорядоченность природы. Сам Юм, без сомнения, с насмешкой замечает: «Наша святая религия основана на вере». Такой подход удовлетворял Королевское общество, но не церковь. Он также удовлетворял Юма и оказался удовлетворителен для последующего эмпиризма.

Существует еще одна мыслительная предпосылка, которая должна стоять рядом с теорией простого местонахождения. Я подразумеваю две коррелятивные категории субстанции и качества. Им, однако, присуще некоторое отличие от первой предпосылки. С адекватным описанием природы пространства были связаны разные теории

108

. Но как бы ни понималась его природа, несомненным являлось представление о том, что связь с пространством, свойственная предметам, о которых известно, что они находятся в пространстве, характеризуется как простое местонахождение. Вкратце это может быть выражено как неявное допущение того, что пространство есть место простого местонахождения. Что находится в пространстве, то, безусловно, имеет место и в каждой его части. Но в отношении субстанции и качества, ведущие умы XVII в. испытывали определенное недоумение, хотя с присущими им способностями они сразу же создали теорию, соответствующую их непосредственным целям.

Разумеется, что субстанция и качество, так же как и простое местонахождение, представляют собой идеи, наиболее естественно воспринимаемые человеческим умом. Именно таким способом мы мыслим себе вещи, и вне этого способа мышления невозможно повседневное использование наших идей. Все это не вызывает сомнения. Остается один лишь вопрос: насколько конкретно мы мыслим, когда рассматриваем природу сквозь призму этих идей? Я бы сказал, что мы внушаем себе некоторые упрощенные образы непосредственно данного положения дел. Когда мы исследуем элементарные составляющие этих упрощенных образов, мы обнаруживаем, что их истинность может быть удостоверена лишь тогда, когда мы представляем их в качестве разработанных логических конструктов высокой степени абстракции. В действительности, если рассматривать индивидуальной психический процесс, наши идеи формируются при помощи метода вполне бесцеремонного отбрасывания всего того, что кажется несущественным. Но когда мы пытаемся оправдать это отбрасывание, то обнаруживаем, что, хотя абстрагируемые элементы плохо соответствуют основному содержанию идеи, они сами являются предметами высокого уровня абстракции.

Итак, я считаю, что идеи субстанции, и качества дают нам новый пример ошибки подмены конкретного. Посмотрим же, как возникают понятия субстанции и качества. Мы наблюдаем, объект и приписываем ему некоторые свойства. Более того, всякий отдельный предмет постигается благодаря его свойствам. Скажем, наблюдая тело, мы фиксируем нечто, что говорит нам о нем. Допустим, оно тяжелое, голубое, круглое и издает шум. Мы наблюдаем именно то, что обладает данными качествами; и ничего, кроме этих качеств, не содержится в нашем восприятии.

109

Соответственно, предмет есть субстрат, или субстанция, по отношению, к которой эти свойства рассматриваются как производные. Некоторые из свойств существенны, и без них предмет утрачивает само тождественность, тогда как другие свойства акцидентальны и изменчивы. Применительно к материальным телам Джон Локк в конце XVII в. рассматривал как существенные свойства: обладать количественно выражаемой массой и занимать место в пространстве. Само собой разумеется, уже тогда понимали, что тело может изменить свое местонахождение, а неизменность массы была для некоторых радикально настроенных людей всего лишь экспериментальным фактом.

Пока все в порядке. Но как только мы переходим к рассмотрению голубизны и шума, мы сталкиваемся с новой ситуацией. Во-первых, тело может не быть всегда голубым или громким. Мы уже выдвинули для объяснения этого теорию акцидентальных свойств, которую мы можем применительно к данному моменту принять в качестве адекватной. Но, во-вторых, XVII в. показал реальную сложность данной проблемы. Великие физики разработали теории распространения света и звука, основанные на материалистическом понимании мира. По поводу природы света существовало две гипотезы: в первой распространение света происходило при помощи волновых вибраций материалистически понятого эфира, во второй—согласно Ньютону—оно осуществлялось при помощи движения исключительно малых корпускул некоторого тонкого вещества. Мы все знаем, что волновая теория Гюйгенса возобладала в XIX в., а сегодня физики пытаются объяснить некоторые неясные обстоятельства, сопровождающие излучение, путем объединения обеих теорий. Но ни в одной из этих теорий мы не найдем представления о свете или цвете как факте объективного мира. В них рассматривается только движение вещества. И так же, когда говорится о том, что свет достигает глаза и падает на сетчатку, речь идет только о движении вещества. Воздействие на нервы и на мозг вновь рассматривается как простое движение вещества. Аналогичным образом рассуждают о звуке, заменяя глаза ушами, а волны в эфирной среде—волнами в воздухе. В каком же смысле мы говорим тогда о голубизне и шумности как свойствах тела?

110

Или, рассуждая аналогичным образом, в каком смысле аромат составляет свойство розы?

Галилей рассматривал этот вопрос и сразу же отметил, что цвета, звуки и запахи не существуют вне глаз, ушей и носов. Декарт и Локк разработали теорию первичных и вторичных качеств. Например, Декарт в своем «Размышлении шестом» говорит: «Кроме протяжения, форм и движений тел я замечал в них твердость, теплоту и другие качества, воспринимаемые осязанием. Сверх того, я подмечал в них свет, цвета, запахи, вкусы и звуки, разнообразие которых давало мне возможность различать друг от друга небо, землю, море и вообще все остальные тела... Я, конечно, не без основания полагал, что ощущаю вещи, вполне отличные от моей мысли, а именно—тела, от которых происходят эти идеи».

То же самое он говорит и в своих «Первоначалах философии»: кроме движения, очертания или местоположения и размеров частиц, в телах нет ничего, что могло бы возбудить в нас какое-либо чувство.

Локк, зная о принципах динамики Ньютона, помещает массу среди первичных качеств тел. Короче, он разрабатывает теорию первичных и вторичных качеств в соответствии с уровнем физической науки конца XVII в. Первичные качества являются существенными свойствами субстанций, пространственно-временные отношения, которые образуют природу. Упорядоченность этих отношений образует порядок природы. Природные события, некоторым образом схватываются умом, который связан с живым телом. Прежде всего, умственное действие вызывается процессами, происходящими в некоторых частях тела, например мозговыми процессами. Но работа сознания связана также с восприятием ощущений, которые, строго говоря, представляют собой свойства самого ума. Эти ощущения создаются умом для обозначения соответствующих тел внешнего мира. Таким образом, тела воспринимаются, будучи снабжены теми свойствами, которые в действительности им не присущи, свойствами, которые фактически являются чистыми продуктами ума. Поэтому немалая часть того, что якобы предоставляет природа, должна быть по справедливости отнесена к нам самим: аромат розы, песнь соловья, солнечные лучи. Совершенно не правы поэты. Им следует относить свои лирические пассажи к самим себе и преобразовывать их в оды самовосхваления совершенства человеческого ума. Природа скучна; она лишена звука, цвета и запаха; в ней есть место лишь суете бесконечного и бессмысленного вещества.

111

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Уайтхед А. Философская мысль Запада истории науки и философии 8 философия
Может быть достигнута философией
Также к другим абстракциям
Разные виды колебания молекулы имеют разные частоты
Уайтхед А. Философская мысль Запада истории науки и философии 9 вселенной