<<<     ΛΛΛ     >>>   

У истоков европейской реформации лежали три основные идеи:
1) учение о том, что Спасения души можно достигнуть помимо церкви;
2) провозглашение приоритета Св. Писания над Св. Преданием и перевод Библии на национальные языки;
3) критика пороков католического духовенства и обрядов.

В Святой Соборной и Апостольской Кафолической Православной Церкви реформация в ее европейском виде была невозможна. Для нее просто отсутствовали причины. В Византии церковь жила в мире с государством, пользуясь теорией «Симфонии властей». Государство оберегало церковь и способствовало распространению ее вероучения. Контролировавшие церковную жизнь и назначения высших клириков государи не были заинтересованы в коренных реформах и старались не вторгаться в догматическую сферу. Схожую картину мы наблюдаем и до XVIII в. в России. После петровских реформ ситуация меняется. В России конца XVIII — начала XIX в. мы наблюдаем многие предпосылки реформации. Светская власть путем реформ пыталась взять под полный свой контроль Русскую православную церковь. Были попытки возглавить ее управление светскими чиновниками и подчинить светским учреждениям. Жесткой критике подвергался православный клир. Предпринимались попытки сделать «открытым» духовное сословие. Активно переводились и издавались книги, противоречившие учению Русской православной церкви. Был осуществлен перевод Библии на русский язык.

За первое десятилетие царствования Александра I деятельность европейских эмиссаров в России была столь эффективна, что сам император и его ближайший сотрудник А. Н. Голицын во многом восприняли их религиозные доктрины. То, что проповедовали в России мистики, а затем и деятели Библейского общества, было сродни религиозным взглядам деятелей реформации.

В своей программной статье «О свободе христианина» Мартин Лютер утверждал, что:

1) к спасению души человека не служат никакие «внешние» факторы — пребывание в церкви и святых местах, молитва, святые мощи, паломничество, добрые дела;

2) к спасению души служит лишь Священное Писание, все остальное излишне;

3) спасти человека может лишь Вера;

4) спасение человека приходит через полное соединение его души со Святым Писанием;

5) «священство заключается не во внешних обрядах и одеянии… но в духе невидимом».

6) каждый христианин является священником;

7) люди делятся на «внутренних» и «внешних»;

8) «внутренний» человек составляет с Богом одно[4].

Те же идеи повторялись и в формулировках «Аугсбургского вероисповедания» Ф. Меланхтона. В статье «О проповедническом служении» утверждалось, что «благодать Божию мы обретаем благодаря заслугам Христа, а не нашим собственным заслугам». В статье «О Церкви и ее единстве» провозглашалось, что все христиане составляют единую Церковь и «необязательно придерживаться учрежденных людьми одинаковых церковных порядков». Церковные порядки провозглашались установленными людьми, противными Евангелию провозглашались монашеские обеты и посты[4].

Даже при самом поверхностном сличении выясняется, что российские мистики первой четверти XIX в. копировали религиозные воззрения «отцов реформации». Деятели Библейского общества провозглашали, что единственным источником вероучения является Евангелие. Все, что соответствует ему, — истинно, а чего в нем нет — ложно. В соответствии с этим утверждалось, что вся обрядовая сторона религии излишня, и для соединения с Богом достаточно одного желания (веры). Истинным христианином провозглашался «внутренний человек» обретший Иисуса Христа в своем сердце. Конфессиональные различия христиан объявлялись несущественными.

Некоторые российские либералы полностью разделяли взгляды своих европейских собратьев. А. Н. Голицын и Александр I были более умеренны. Они делили веру и церковь на «внешнюю» и «внутреннюю». «Внешним» они объявляли все, что основано на «человеческом мнении». Но церковные обычаи и клир не отвергались вовсе, а провозглашались второстепенными, не обязательными для спасения души. А. Н. Голицын утверждал, что во время своей земной жизни христианин должен принадлежать к одной из «внешних» церквей.

О взглядах русских религиозных реформаторов ярко свидетельствует «Проект наставления законоучителю, направляемому в Берлин для изъяснения законоучения Восточной Греко-Российской церкви ее императорскому высочеству», предположительно составленный в Главном управлении иностранных исповеданий. Он был утвержден митрополитом Амвросием 15 марта 1816 г. В настоящее время этот документ хранится в архиве Пушкинского дома среди бумаг братьев Тургеневых.

Законоучителю, призванному объяснять принцессе-протестантке основы учения Русской православной церкви, предписывалось быть благочестивым, скромным в одежде, избегать споров и многолюдных собраний[4]. Законоучителю перед началом занятий предлагалось разъяснить ученице, что она принадлежит к христианской церкви и должна ознакомиться с вероисповеданием, господствующим в том народе, среди которого ей предстоит жить. Иначе говоря, с самого начала подчеркивалось, что существует единая христианская церковь, ответвлениями которой являются — православие, католицизм и протестантизм.

Наставление предусматривало разъяснение основных отличий протестантской церкви от православной, как то: догмат об исхождении Святого Духа, восприятие Церкви как тела Христова, семь таинств, почитание учения Вселенских Соборов, поклонение святым и иконам, поминовение усопшим. При этом акценты в объяснении вероучения были расставлены весьма специфически и вместе с тем очень характерно для русских реформаторов. При объяснении Символа Веры предписывалось рассказать, что он принят на Никейском и Цареградском Соборах во времена, когда христианская церковь была едина. В Русской православной церкви он сохранен без изменений, как основанный на Священном Писании, являющемся основой христианской религии[4].

Разъяснялось, что со временем в различных христианских обществах начали бытовать различные обычаи. В Римской церкви клирикам было запрещено жениться, было внесено добавление к догмату об исхождении Святого Духа и т. д. Реакцией на искажения христианства в католицизме стала реформация, проведенная «благочестивыми людьми», пытавшимися вернуться к первоначальной чистоте церкви. При этом подчеркивалось, что учение Русской православной церкви осталось то же, что было до отделения католиков[4].

В середине наставления находился раздел, специально выделенный авторами ввиду своей важности (текст выделен): «При изъяснении догмата о приведении человека через веру в богочеловека Искупителя, действующую в любви, в которой заключается сердце верования и средоточие христианства, законоучитель будет иметь случай заметить, что у сего средоточия, при верном и постоянном к нему направлении, сближается наконец все. Что разделено обрядами, образами и другими частностями — всяк дух иже исповедует Иисуса Христа, во плоти пришедшего, от Бога есть»[4]. В завершение законоучителю предлагалось вновь подчеркнуть, что в общих чертах христианская церковь и поныне остается единой, поэтому и православная церковь признает молитвенное общение между различными частями «единой церкви»[4].

Очевидно, что «Наставление…» составлялось с определенной целью — дать представление немецкой принцессе об основах православия. При этом действовать надо было очень осторожно, чтобы не вызвать у человека, воспитанного в протестантизме, недоверия к новому вероучению. Естественно, что авторы пытались сгладить углы и затушевать различия в учении церквей. Тем не менее акценты, расставленные в «Наставлении…», позволяют реконструировать особенности религиозных взглядов А. Н. Голицына, представившего этот документ на утверждение Александру I (подпись митрополита Амвросия была лишь формальностью). В их основе лежит безоговорочный авторитет Священного Писания. То, чего нет в Библии, не имеет божественной силы — утверждается в нем. Хотя деяния Соборов и жития Святых и почитаются, но они имеют вторичное — не обязательное значение, как обычай или «людское установление». С тех же позиций умоляется роль клира (он в «Наставлении…» не упоминается вообще) и подчеркивается незначительность и маловажность различий в обрядовости христианских церквей.

По мнению авторов «Наставления…», та церковь истинная, учение которой ближе к Священному Писанию. Православная вера ему изначальна, а протестантская вернулась, очистившись от «наносов» католицизма. В центре христианского учения и догматики авторы ставят утверждение о том, что человек может «обрести Иисуса Христа в сердце своем». Для таких «истинных» христиан рамки конфессий уже не существуют, не распространяются на них и обрядовые нормы. Христиане, «обредшие Иисуса Христа в сердце своем», уже составляют ту общую церковь, которая воцарится в мире после второго пришествия.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Смирнов раскрыл нити всемирного масонского заговора
Смирнов указывал своим читателям на высказывание сионского вестника по поводу разделения церквей
Количество страниц
Был филарет
Представить на высочайшее утверждение с приложением замечаний филарета