<<<     ΛΛΛ     >>>   

Феофилакт был известным проповедником, многие его проповеди опубликованы. Одним из его увлечений был перевод апологетической литературы. Французская революция и натиск рационализма заставили многих христианских мыслителей Европы обратиться к апологетике. В своих трудах новые достижения науки и философии они пытались примирить с традиционными христианскими ценностями. До России это течение в начале XIX в. еще не дошло. Феофилакт поставил своей целью познакомить русское общество с лучшими образцами современной ему европейской апологетики. В предисловии к одному из своих переводов Феофилакт горько сетовал на то, что в России стали читать лишь для того, чтобы убить время: «При появлении в свете сочинения о Религии (слово сие выходит ныне из употребления и скучным становится в беседах) пожимают плечами, движутся состраданием о писателе, сожалеют о покупающих оное и часто даже издеваются над ним»[4]. С начала XIX в. он делал и издавал такие переводы, позже опубликованные в четырехтомном сборнике. Эти книги были одобрены и изданы Св. Синодом.

Феофилакт наряду с А. Н. Голицыным и М. М. Сперанским стоял у основания Комиссии духовных училищ. Вместе со своими высокопоставленными сотрудниками Феофилакт удостоился награждения орденом Святого Владимира 2-й степени[4]. После того как М. М. Сперанский оставил работу в Комиссии, Феофилакт завершил составление уставов духовных училищ. В Духовной академии Феофилакту был поручен класс эстетики. К своим преподавательским обязанностям он подошел очень серьезно. Через три года работы Феофилакт подготовил профессора, занявшего его место. Важно отметить, что Феофилакт, сославшись на многие важные дела, оставил преподавание в Академии тогда, когда Филарет стал ее ректором.

В процессе академического обучения остро встал вопрос недостатка учебных пособий. В то время эстетику преподавали по учебнику профессора Геттингенского университета Ф. Бутервека, написанному на немецком языке. Для удобства студентов Феофилакт решил ввести в Академии учебник «замечательного эстетика берлинского» Ф. Ансильйона, перевести который с французского языка он поручил самим студентам. По мнению Феофилакта, учебники Бутервека и Ансильйона ничем не отличались друг от друга, но немецким языком студенты Академии владели слабо[4]. (Ансильйон Фридрих (1767–1837), изучал богословие в Женеве, с 1790 г. был проповедником при французской общине в Берлине. С 1792 г. профессор истории. С 1810 г. воспитатель кронпринца. В 1803 г. было издано первое 3-томное сочинение Ф. Ансильйона. Один экземпляр был отослан им Александру I. Российский император благосклонно воспринял подарок. 15 апреля 1803 г. Александр I за присланное сочинение пожаловал Ансильйону перстень стоимостью 800 рублей)[4].

Как следовало из титульного листа «Эстетических разсуждений», они были переведены с французского студентами Санкт-Петербургской духовной академии «в пользу любителей прекрасного и высокого» под руковод-ством архиепископа Феофилакта. Книга прошла цензуру 30 апреля 1812 г. Видимо, война задержала ее выход в свет, и издание было завершено лишь в начале 1813 г. В книге Ф. Ансильйона рассматривались вопросы «1) о понятии и чувствии бесконечного; 2) о великих характерах; 3) о беспритворстве и простоте; 4) о сущности поэзии; 5) о различии между древней и новой поэзией; 6) о характере истории и Таците; 7) о различии между Поэзией и Красноречием»[4]. Понимание Ф. Ансильйоном эстетики строилось на рационалистических началах. Он исследовал пути восприятия человеком вселенной, его отношение к бесконечности, рассматривал роль религии в жизни людей.

1 декабря 1810 г. Феофилакт сделал доклад Комиссии духовных училищ. Речь в нем шла о том, что в порученном ему классе словесности остро не хватает учебных книг. Студенты вынуждены пользоваться конспектами прошлых лет. Среди учебных книг по предмету эстетика лучшей Феофилакт указывал «Эстетические рассуждения» Ф. Ансильйона. Он сообщал Комиссии, что перевод этого сочинения сделан под его руководством студентами Духовной академии. Он ручался за точность перевода и за ту пользу, которую этот учебник должен принести в процессе преподавания[4]. Как видно из журнала комиссии, предложение Феофилакта не вызвало энтузиазма у ее членов. Просмотрев законы, относящиеся к цензуре и книгоизданию, они выяснили, что сочинения, рекомендованные Св. Синодом и Комиссией духовных училищ, цензуру проходить не должны. Члены Комиссии решили, что если перевод сочинения предложит их коллега по Комиссии, то надо поручить одному из членов дать отзыв об этом произведении и на его основании рекомендовать к публикации. Перевод Ф. Ансильйона был передан для отзыва духовнику императора П. В. Криницкому[4].

Долго не получая отзыва от П. В. Криницкого, Феофилакт попросил его вернуть рукопись и дать устный отзыв. Духовник императора книгу вернул, сообщив, что она может быть опубликована с некоторыми исправлениями. Позднее Феофилакт заявлял, что он внес в перевод все необходимые изменения[4]. Не получив от Комиссии духовных училищ согласия издавать перевод Ф. Ансильйона за государственные деньги, Феофилакт решил проводить издание за свой счет. 10 июля 1813 г. Феофилакт известил Комиссию о том, что передал книгу в гражданскую цензуру (по своему содержанию она не относилась к духовной цензуре). Через месяц Феофилакт сообщил Комиссии о том, что книга поступила в типографию. Только после этого члены Комиссии обратили внимание на самоуправство Феофилакта. Была затребована справка о книге Ф. Ансильйона. От П. В. Криницкого был получен отзыв о том, что против выхода книги в свет он не возражает. 5 августа 1813 г. на основании собранного материала члены Комиссии постановили «принять к сведению о публикации Ф. Ансильйона»[4].

В течение августа и сентября 1813 г. книга Ф. Ансильйона была выпущена в продажу. Часть тиража была передана в Духовную академию в качестве вспомогательной книги в классе словесности, где она и стала активно использоваться. Можно предположить, что именно этого и ожидали противники Феофилакта. Теперь появился повод начать официальное расследование. 26 сентября 1813 г. митрополит Амвросий от своего имени обратился в Правление Санкт-Петербургской духовной академии с предписанием расследовать, на каком основании в классах Академии ведется преподавание по книге Ф. Ансильйона. Правлению предлагалось: 1) поручить ректору Филарету рассмотреть книгу и предоставить мнение, можно ли употреблять ее на лекциях; 2) взять с профессора словесности объяснение, по чьему распоряжению он ввел книгу в учебный процесс; 3) от студентов отобрать объяснения, по чьему распоряжению они переводили книгу; 4) до разрешения этого вопроса книгу из Академии изъять[4].

Очевидно, что Амвросий проявил здесь известное лукавство. Не вынося дела на слушание Комиссии духовных училищ, он приказал изъять книгу из Академии, тем самым предопределив ее судьбу. Амвросию была прекрасно известна история перевода Ф. Ансильйона. Спустя многие годы Филарет вспоминал, что «ему указывали на недостатки Ансильйона многие, даже светские люди. Митрополит говорил с Феофилактом, но он не отказался от издания»[4]. Так это было или нет, теперь установить невозможно. Еще в 1811 г. при составлении конспектов по дисциплинам, преподаваемым в Духовной академии, профессор словесности архимандрит Леонид указал в своем конспекте Ф. Ансильйона как автора, рекомендованного в дополнение к основному курсу Ф. Бутервека[4]. В своей оправдательной записке Феофилакт указывал, что с 1810 г. перевод Ф. Ансильйона использовался на выпускных экзаменах, и члены Комиссии духовных училищ были об этом осведомлены[4]. Очевидно, что Филарету было хорошо известно о введении в курс словесности нового учебного пособия, но он, будучи ректором Академии, не предпринял ничего до прямого указания начальства.

Правление Духовной академии выполнило приказ Амвросия. Следствие было проведено. Опрос профессора Леонида и студентов класса словесности показал, что ввести в Академии книгу Ансильйона распорядился Феофилакт, он же был и организатором перевода. При этом Правление заявило, что книги Ансильйона вообще нет в конспекте по классу словесности и что последние три года отделение словесности должно заниматься практической частью эстетики, в то время как Ансильйон относится к теории, «притом светской словесности»[4]. Книга у студентов была отобрана.

Самым важным плодом расследования, проведенного Правлением, стала записка ректора Филарета, где давался критический разбор книги Ансильйона. Позднее, когда замечания Филарета были опубликованы, в них не вошла вводная часть, написанная наиболее резко: «В уставе Духовной Академии сказано: Все, что не согласно с истинным разумом Священного Писания, есть сущая ложь и заблуждение, и без всякой пощады должно быть отвергаемо. Приложив сие правило к Эстетическим рассуждениям Ансильйона, знающие люди удивляются, как такая книга могла выйти в свет, имея в заглавии своем Духовную Академию, поелику должно сказать без оконечностей, что в сей книге многое не согласно с истинным разумом Священного Писания и с правилами чистой нравственности», — писал Филарет. После жесткой критики следовала часть, видимо, призванная смягчить ответственность переводчиков и вдохновителя издания. Филарет замечал, что переводчики, озабоченные пользой книги для преподавания эстетики, не обратили внимания на ее недостатки, по их мнению, не влияющие на общее содержание. А преосвященный покровитель книги (имелся в виду Феофилакт) не нашел времени толком рассмотреть перевод. Филарет отмечал, что у Ансильйона есть и прекрасные места, но общий смысл книги особенно опасен тем, что она вышла из Духовной академии и этим получила сильнейшую рекомендацию соответствия содержания православным канонам[4]. В остальной своей части текст замечаний Филарета соответствовал опубликованному через месяц варианту.

Книга Филарета имела небольшой объем (28 страниц), указания на автора не было. Но уже на первой странице Филарет замечал, что примечания написаны «по поручению начальства», так как в заглавии перевода указывалась Духовная академия, а известно, что «Академия не пропускает книг без разбора». Под примечанием стояла аббревиатура «Д. А. Р.», указывающая на автора (Духовной академии ректор)[4]. Из текста этого произведения видно, что Филарет подошел к делу чисто формально. На основании 21 отрывка из книги Ф. Ансильйона (составляющей 225 страниц), каждый от одного до нескольких предложений, Филарет делал вывод, что данное произведение противоречит учению православной церкви и гражданскому законодательству. Надо заметить, что места, несогласные с православным учением, в книге Ансильйона оказалось найти непросто, расстояния между отрывками, приводимыми Филаретом, составляли десятки страниц (с. 89–145, 145–163, 163–186). Чтобы сгладить этот недостаток, в конце критики Филарет указывал: «Здесь выписаны из г. Ансильйона только те места, которые несогласие с Верою, Нравственностью и Гражданственностью без затруднения устанавливают»[4]. Самым серьезным замечанием Филарета было то, что он находил места, в которых переводчик несколько изменял высказывания автора. Филарет приписывал это тому, что Феофилакт видел, что высказывания Ф. Ансильйона не соответствуют православному учению, и пытался их исправить. По этому поводу Филарет вопрошал переводчика: если автор безбожный, зачем рекомендовать его студентам Духовной академии? Экземпляр критики Филарета, хранящийся в РНБ, исписан карандашом фразами: «Дурак», «Ах, как он глуп!», «Архиглуп» и т. д.

Был ли беспристрастен Филарет при составлении своих замечаний? На этот вопрос можно дать отрицательный ответ. Филарет негативно относился к Феофилакту, он считал, что честолюбие и светскость последнего могут нанести вред церкви. В известной мере Филарет переносил на произведение Ф. Ансильйона свою критическую оценку личности Феофилакта. Невольно внимание привлекают обвинения в пантеизме и натурализме. Можно указать еще одно место, где они звучали, и этот эпизод был связан именно с конфликтом Филарета и Феофилакта. Историк А. И. Чистович описывал это происшествие: 18 июня 1811 г. Филарет произнес проповедь в Невском монастыре «О действии Святого Духа». На состоявшемся позже чаепитии Феофилакт обвинил эту проповедь в пантеизме. Дело получило широкий резонанс, проповедь проверяли и ничего противного православию в ней не нашли. При чтении отзыва Филарета невольно вспоминается тот прием, который оказал Феофилакт впервые представленному ему молодому учителю. Он устроил ему целый экзамен по философии, выясняя, что такое истина. Не воспоминал ли об этом Филарет при составлении своей критики, оцененной обер-священником Державиным как «софическая»?

Дошедшие до нас записки современников очень невысоко оценивали замечания Филарета. Такого мнения придерживался С. С. Уваров в письме барону Штейну: «На днях у нас было пререкание самое соблазнительное между архиепископом и ректором духовной академии, в коем оба были не правы. И это из-за плохой книги Ансильйона. Право, было бы нужно, чтобы этот спор сделался известным в истинном свете»[4]. Так же считали члены Комиссии духовных училищ Криницкий и Державин. Их мнение разделял специально рассматривавший цензурную политику александровского царствования историк А. Н. Котович[4]. Тем не менее Правление Духовной академии сообщало Комиссии духовных училищ, что книга Ансильйона в основании своем заражена пантеизмом и натурализмом, который переводчиком замечен и смягчен, но полностью не исправлен. Хотя студенты Академии и имеют достаточно знаний, чтобы обнаружить не соответствующие православию места, но в процессе обучения книга может принести больше вреда, чем пользы[4].

Рапорт Правления Духовной академии был доложен Комиссии духовных училищ на заседании 11 октября 1813 г. Видимо, сообщение оказалось неожиданностью для членов Комиссии. Амвросий с А. Н. Голицыным предложили следующие постановления: 1) книгу Ансильйона запретить;
2) профессору Леониду сделать выговор за самовольное введение в классах новой книги; 3) принять к сведению сообщение о напечатании замечаний Филарета; 4) Феофилакту заметить, что он издал книгу без дозволения Комиссии; 5) известить о происшествии Св. Синод[4]. Криницкий и Державин отказались подписать протокол и позже представили свое особое мнение.

Криницкий в своем особом мнении отмечал, что любая критика должна быть проста и ясна, а этих качеств в замечаниях Филарета он не находит. Замечания сделаны в противоречие пункта пятого устава Духовной академии, где записано, что решение о подобных сочинениях должно приниматься в Комиссии духовных училищ общим голосованием, а замечания Филарета в Комиссии не рассматривались. Особенно серьезным это нарушение делает то, что книга уже поступила в продажу (видимо, мнение Криницкого было составлено в конце октября 1813 г.). Криницкий считал, что Св. Синоду о происшедшем сообщать не нужно[4].

Державин писал: так как книга Ансильйона признана Комиссией духовных училищ вспомогательной, то студенты по ней и учились, и вреда от этого пока не заметно. Поэтому согласие на запрещение книги Ансильйона Державин давать отказывался. Он указывал, что необходимо внимательно рассмотреть замечания Филарета и отзывы на них Феофилакта и лишь после этого принимать решение. Кроме того, Державин указывал, что книга Ансильйона и замечания Филарета изданы без разрешения Комиссии духовных училищ. Он также считал, что замечания Филарета написаны неудовлетворительно[4].

Тем временем полным ходом шла подготовка к изданию замечаний Филарета. Этот процесс можно проследить на основании переписки Филарета и графа С. П. Потемкина (писателя, члена «Беседы любителей русского слова»). 6 октября 1813 г. сочинение Филарета «О книге “Эстетические рассуждения г. Ансильйона”» прошло цензуру. В письме 7 октября 1813 г. Филарет сообщал С. П. Потемкину о том, что получил распоряжение начальства напечатать критику на книгу Ф. Ансильйона в количестве 600 экземпляров, но так как с типографиями он дела до этого не имел, то просил помощи своего корреспондента[4]. Из переписки можно понять, что первоначально Филарету было поручено издать критику от собственного лица. После заседания Комиссии духовных училищ 11 сентября 1813 г. ситуация изменилась. 16 октября Филаретом были получены первые экземпляры «Замечаний», и ему было дано распоряжение издавать книгу от имени Духовной академии. Оправдываясь перед С. П. Потемкиным, Филарет писал: «Вы знаете, что я под обетом послушания»[4]. 18 октября Филарет торопил С. П. Потемкина со скорейшим изданием остальных экземпляров книги, замечая, что от него требуют срочного «предоставления начальству». В письме 19 октября, когда тираж был уже получен, Филарет извинялся за подозрения по отношению к типографии в том, что она «медлит из-за постороннего влияния». В действительности же некоторое время ушло на то, чтобы украсить переплет золотыми узорами, что сам Филарет посчитал излишним[4]. Как видно из этих материалов, члены Комиссии Амвросий и
А. Н. Голицын полностью пренебрегли мнением трех других ее членов.

28 октября 1813 г. после издания замечаний Филарета оскорбленный Феофилакт представил Комиссии свои возражения. Он писал, что, видя себя устраненным по делу о переводе Ансильйона, он считает своим долгом представить опровержение. Чувствуя общее настроение в Комиссии, он просил признать свое опровержение «принадлежащим к делу» и предоставить ему объяснение происходящего. В своей записке Комиссии Феофилакт подробно описывал историю издания перевода Ансильйона. Он указывал, что Амвросий выступил против перевода уже после его поступления в продажу и что жестокие меры, принятые против книги, совершенно не оправданы. Книгу Ансильйона приказано изъять в то время, как конспекты лекций «безбожного Фесслера» все еще используются студентами. Он обращал внимание Комиссии на то, что еще до перевода книги Ансильйона несколько ее экземпляров было приобретено библиотекой Академии, и она использовалась как вспомогательная книга. Феофилакт вполне резонно замечал, что если книга Ансильйона признана вредной, то нужно обратить внимание и на учебник Бутервека, по которому в Академии преподают уже пять лет, а он по содержанию очень близок к сочинению Ансильйона[4].

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Кондаков Ю. Либеральное и консервативное направления в религиозных движениях в России первой 2 записки
Рунича директором департамента своего министерства
Негодование феодосия по поводу перемен во внутренней политике
Синода книги феодосия пока
Объявляли русскую православную церковь в языческом нечестии