<<<     ΛΛΛ     >>>   

Терпение христиан.

Иерусалимская Церковь

Намереваясь описывать нравы первых христиан, мы, во-первых, остановимся на тех из них, кто слышал учение от самих апостолов и находился под их руководством в Иерусалимской Церкви, которую Иисус Христос собственными руками заложил на камне веры *** и по примеру сиагоги, которая была не только образцом, но и материалом последующих церквей в разных странах. Вот, как Священное Писание описывает настроение и жизнь этих первенствующих христиан:

“Они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах... Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселье и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа... У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все было у них общее... Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного в чем кто имел нужду... Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их. Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин” (Деян. 2:42-47; 4:32-35; 5:12-14).

Здесь христианам приписываются: учение, молитва, причащение Святых Тайн, единомыслие, общительность, почтение к людям, слава и любовь со стороны народа. Церковь Иерусалимская состояла из мужчин и женщин разного возраста и звания и в краткое время стала очень многочисленной. Известно, что 3000 душ обратилось при первой проповеди апостола Петра и 5000 — при второй; не раз упоминается, что число верующих возрастало изо дня в день; а св. Иаков удостоверяет, что таких было несколько десятков тысяч (Деян. 21:20). Большая часть из них вела брачную жизнь, и жили они отдельно друг от друга, ибо представляются преломляющими по домам хлеб (Деян. 2:46), т.е. благословляющими и разделяющими между собой Святое Причастие. При всем том жили они на общем иждивении, обращая все свое имущество в деньги, которые апостолы, а впоследствии семь диаконов, раздавали каждому, смотря по его нуждам, с таким благоразумием, что между ними вовсе не было бедных.

Итак, вот разительный пример того равенства в стяжаниях и той общительности, в которых древние законодатели и философы полагали вернейшее средство сделать людей счастливыми, хотя и не могли привести их в исполнение. Все они ясно видели, что для образования совершенного общества надлежало изгнать из него частную выгоду, препятствующую духу любви; но их усилия оставались без успеха. Для сего нужна была благодать Иисуса Христа, которая одна может претворить сердца и исправить поврежденное естество человека.

Главною причиною общности между Иерусалимскими христианами была любовь, делавшая их братьями и сестрами и соединявшая всех в единое семейство, где все дети пользуются одними благами под надзором отца, который, питая ко всем равную любовь, не допускает, чтобы они терпели нужду. Они всегда имели пред глазами заповедь о взаимной любви, которую Иисус Христос внушал им столько раз, особенно в навечерии Своего страдания, когда Он даже определил, что по этой-то любви можно будет распознавать Его учеников (Иоан. 13:35). Ученики стремились исполнить заповедь Спасителя об отречении от всякой собственности не только в расположении сердца, но и на самом деле, следуя совету: “Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах” (Мате. 19:21). Ибо гораздо легче не привязываться к тому, от чего мы решительно уже отказались, нежели к тому, чем еще обладаем. Притом же им известно было предсказание Спасителя о разрушении Иерусалима и самое время для сего Им назначенное, а именно — прежде, нежели “прейдет род сей” (Мате. 24:34). Посему они ничего не хотели иметь, чтобы их привязывало к сему несчастному городу и к земле, которая должна была обратиться в пустыню.

Таким образом, в первой Иерусалимской Церкви мы видим чрезвычайный пример, достойный подражания, и средство обращения ко Христу всех неверных. Весьма вероятно, что каждый из христиан Иерусалимских занимался каким-нибудь рукоделием по примеру Иисуса Христа и апостолов, ибо кроме того, что это служило надежным средством для пополнения издержек, это давало всем хороший пример трудолюбия.

Сказано, что верующие пребывали в учении апостолов, т.е. постоянно занимались наукою спасения, то слушая апостолов, которые беседовали с ними всенародно и наедине и сообщали все слышанное ими от Господа, или читая Св. Писание и объясняя в нем одни места другими. Сказано, что они пребывали в молитве и каждый день ходили в храм для собрания в притворе Соломоновом и для единодушного там молитвословия. Пример свв. Петра и Иоанна, шедших в храм на молитву в 9-м часу (Деян. 3:1), заставляет думать, что они тогда соблюдали те же часы молитв, какие Церковь соблюдает доныне. Вообще внешне они жили подобно Иудеям, исполняя все обряды, законы и принося даже жертвы (Деян. 21:26), что продолжалось ими до падения храма, и сие-то на языке отцов означало “с честью погрести синагогу.”

После молитвы, Писание отмечает преломление хлеба, под коим здесь разумеется Евхаристия. Таинство сие совершалось не в храме, где христиане среди иудеев не имели свободы, а в частных домах, в присутствии одних верных, и завершалось, подобно жертвам мира, пиршеством, которое долгое время сохранялось между христианами под именем агапы, означающим любовь. Сказано, что они принимали пищу с веселием в простоте сердца. Подлинно все верующие в то время были настоящие дети по своему смирению, невинности и бескорыстию. Оставляя блага и мирские надежды, они отдаляли от себя причину житейских забот и печалей и занимались, единственно, ожиданием Царствия Христова, которое почитали весьма близким. Если мы не можем без удивления читать краткое повествование, оставленное нам Писанием об этой первенствующей Церкви, то нет ничего удивительного, что она находилась в такой любви и почтении у тех, кто был ее очевидцем. Она существовала в Иерусалиме почти 40 лет под присмотром апостолов и, преимущественно, св. Иакова, ее епископа, до того времени, пока верные, видя приближающуюся казнь этого несчастного города сообразно с предсказаниями Спасителя (Мате. 24:15), не отделились от неверных Иудеев и не удалились в небольшой город Пеллу, где и пробыли благополучно все время осады Иерусалима (Евсевий Кесарийский, “История Церкви”; Епифаний, “Против ересей”).

Впрочем, окончательный, как выражались отцы, “развод” Церкви Христовой с Иудейской последовал вслед уже за окончательным разорением Иерусалима, случившемся при императоре Адриане, ибо до того времени, как видно из истории, Иерусалимская Церковь имела епископов обрезанных и родом Иудеев (Евсевий, “История...”; Северин Сульпий); это обстоятельство позволяет думать, что и большая часть их паствы состояла также из Иудеев и соблюдала законные обряды. Но со времени падения Иерусалима мы не примечаем там более христиан “иудействующих,” посколку иудеям запрещено было жить в новом городе Елии, выстроенном на месте Иерусалима (Евсевий, “История...”). Те же из них, которые, выйдя из Иерусалима, продолжали держаться иудаизма, уже почитаемы были еретиками.

Состояние язычников до их обращения

Между тем возникали повсюду другие Церкви, состоящие из иудеев и язычников, которые, подобно Церкви Иерусалимской, казались чудом добродетелей и святости, по сравнению с тем состоянием, в котором находились язычники до их обращения. Проповедь Евангелия язычникам началась в царствование Клавдия и Нерона. Изображение нравов того времени находится у Тацита, Горация, Ювенала, Маршала и Петрония. О бесстыдствах тогда говорили и писали публично, ибо они и совершались открыто. Описание тех же пороков можно видеть у Свитония и у описывавших историю Цезарей двух последующих веков Лукиана, Апулея, Афинея и прочих. И отцы Церкви считали нужным говорить об этом с достаточною подробностью, как то делали блаженные Августин, Тертуллиан и Климент Александрийский, после чего стоит удивляться тому ужасному перечислению пороков, которое делает св. Павел в начале своего послания к Римлянам (Рим. 1:29-31).

Извращение нравов перешло в Рим из Греции, Египта и Антиохин. Стоит только бросить взор на Аристофана, чтобы видеть, до какой степени доходило в его время развращение греков. Но и позже нравы не стали лучше, ибо роскошь и нега между ними достигала крайней степени. История царей македонских, египетских и сирийских представляет собой бесчисленные примеры всякого рода беззаконий и неслыханных мерзостей. Кому неизвестно, какая молва ходила об Александрии, Антиохии и Коринфе? Кому неизвестно, как славились своей роскошью и изнеженностью города Иопии и Малой Азии? И среди сего-то растления нравов Христианство получило свое начало; в сих-то самых городах основались первые наиболее знаменитые Церкви. В Римской Империи развращение было не только всеобщее, но даже публичное, явное, поддерживаемое и освящаемое религией. Сведущие в истории знают, в чем состояли у римлян обряды Бахуса и Кибелы. Повсюду расставлены были статуи Венеры, Адониса, Ганимеда и всех превращений Юпитера. Не было сада, в котором бы не находилась статуя какого-либо смешного божка, в нем председательствующего. У женщин любимыми песнями были те, в коих воспевались любовные связи богов, как то можно видеть у Вергилия и Овидия, а на зрелищах большею частью представлялись или бесчинства, или жестокости.

Обыкновенною забавою римской черни было смотреть на людей, друг друга убивающих или растерзываемых зверями. Каждый день осуждали на казнь невольников под самыми пустыми предлогами и заставляли их терпеть жесточайшие мучения. Областные начальники часто поступали бесчеловечно с теми, кто не были римляне. Императоры предавали людей смерти без всякого суда и некоторые проливали кровь даже благороднейших из римлян. Кроме того, корыстолюбие не уступало бесчеловечности, все было замешано на обмане, вероломстве, пронырстве, клевете, насилии и притеснениях. Одних речей Цицерона достаточно, дабы увериться в том. Ежели Веррес за три года существования республики совершил столько злодеяний, управляя лишь одной областью, то что должно было совершаться в царствование Калигулы и Нерона областными начальниками, не боявшимися судебного взыскания, вдохновленными примером государя, и чего действительно не совершили Альбин и Флор в Иудее, а Флакк в Александрии?

Таковы-то были язычники до своего обращения в христианство, но омывшись и освятившись (Кор. 6:11), они становились другими людьми, ни чуть не похожими на тех, которыми были прежде. Впрочем, не должно скрывать и добрых расположений, коими отличались многие из греков и римлян.

Во-первых, они были весьма образованы, а образованность уже предполагает многие хорошие качества, которые можно назвать наружными добродетелями. Таковы степенность, снисходительность и ласковость в обращении, вежливость, расторопность, почтительность, доброжелательность, постоянное радение о приличии, весьма уважаемое греками. Все сие можно иметь, не являясь истинно добродетельным, но добродетель несовершенна без такой наружности, которая придает ей гораздо большую привлекательность. Кроме того, были между греками многие истинные философы, т.е. такие люди, которые с добрым намерением и при всех усилиях своего разума искали средства, могущих сделать людей счастливыми, и которые исключительно занимались тем, чтобы познать истину и жить добродетельно, отказываясь от всех прочих дел и забот и не жалея на это ни издержек, ни трудов, ни времени. Что касается римлян, то в них, несмотря на общее моральное повреждение, оставались еще некоторые следы великодушия, постоянства и прочих добродетелей, которыми славились их предки.

Благодать Евангелия, нисходя на сии добрые расположения природы, не могла не произвести великих действий. Корнилий, первый из язычников, удостоившийся принять сию благодать, был сотник римский. Примеры мужества, свойственного римлянам, представляют нам многие знаменитые мученики, как напр.: свв. Лаврентий, Викентий, Севастиан; многие славные епископы, как то: свв. Киприан, Амвросий и Лев. Примеры достоинства, свойственного греческим философам, можно найти в деяниях св. Поликарпа, в творениях свв. Иустина и Климента Александрийского, в коих, кроме того, видна глубокая ученость и тонкая вежливость. Христианское смирение, смягчив жестокость римлян и гордость философов, сделало их истинно мудрыми, после того, как вера указала им цель, к которой они должны стремиться, ничто другое не привлекало более их взора. Хотя они были весьма учены и образованы, но с переменой нравов становились столь скромными и простодушными, что казались совершенно чуждыми просвещения.

Таким образом, христианская религия утверждалась в Римской империи и в самом Риме, тогда как он находился в самом цветущем своем состоянии, в веке, просвещеннейшем из всех веков, но, вместе с тем, и самом развращенном. Божественность Евангелия не могла блистательнее обнаружиться, чем восторжествовав над двумя склонностями человеческими, которые были ему совершенно противоположны. Ученость и высокоумие противились простоте христианского учения и смирению веры; развращение сердец и падение нравов, противоборствовали чистоте и строгости христианской нравственности. Вот важное замечание, на которое должно опираться, отвечая тем, кто утверждает, будто апостолы имели дело только с людьми необразованными и легковерными. Тертуллиан весьма хорошо дает заметить это язычникам, говоря: “Иисус Христос сделал не то, что Нума, который укротил диких и свирепых людей, устрашив их множеством богов, коих надлежало умилостивить, но людям, ослепленным своим мнимым просвещением, Он открыл глаза для познания истины” (“Апология”).

Учение и крещение

Образ проповеди евангельской был различен, исходя из свойств поучаемых. Иудеев приводили к истине через пророчества и другие доказательства, заимствованные из Св. Писания и из Преданий. Язычников убеждали средством более или менее простым, смотря по степени их восприятия, и используя идеи их стихотворцев и философов. Чудеса возбуждали внимание тех и других. В Деяниях Апостольских можно найти примеры всех этих различных способов поучений (2:14; 3:12-13,16; 14:14; 17:22). Слово Божие предлагалось только тем, кто слушал его с расположением и спокойным духом. Как только неверные приходили в запальчивость или начинали смеяться, что случалось нередко, христианин умолкал, опасаясь подвергнуть святую истину поруганию и подать повод к богохульству. Со временем стали выходить в свет некоторые сочинения, цель которых была показать язычникам неосновательность их религии и вывести из заблуждения. Таковы “Совет язычникам” Климента Александрийскаго, три книги Оеофила к Автолику, рассуждение Татиана против греков. Но что особенно привлекало к Христианству, так это чудеса, в то время нередко происходившие, а также святая жизнь христиан и их непоколебимая твердость во время мучений.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Все еретики известны были под именем христиан