<<<     ΛΛΛ     >>>   

вводит их в обращение на новой стадии и с новыми демократическими феминистическими идеалами.

Неужели и впрямь ничто не ново под луной? Разумеется, нет. Пусть даже мысль об исчезновении сексуальных стереотипов и лишена каких бы то ни было оснований, зато все говорит о том, что сам способ их действия, их способность оказывать влияние и умалять чьи-либо права, не воспроизводятся больше в прежнем виде. Своеобразие нашей эпохи состоит не в формировании таких предприятий, где бы отсутствовали теневые стороны, а в распространении структур власти, где обусловленные сексом клише будут обладать меньшей способностью служить поводом либо для недооценки кого бы то ни было, либо для установления порядка субординации, либо для затирания кого-нибудь. Отныне начальственное положение женщин вызывает гораздо меньше скоропалительных и враждебных суждений; развитие в этом направлении, судя по всему, должно будет ускориться с феминизацией дипломов о высшем образовании, а также с усилением эгалитаристских и меритократических референций. Вместо бросающихся в глаза предубеждений мы теперь имеем дело с ослабленными представлениями, не перекрывающими самым категорическим образом дорогу к традиционно мужским сферам деятельности и должностям: культура постмодерна характеризуется процессом ослабления, во всяком случае в тенденции, господства «готовых-к-употреблению» мыслей относительно обоих полов; ей сопутствует быстрое развитие мягких стереотипов. Период отнесения ко второму сорту и строгого разделения по половому признаку сменяется культурой, все больше отдающей предпочтение самой личности субъектов. Чем меньшее влияние оказывают сексуальные клише, тем больше веса придается личности и ее дарованиям - вот к чему склоняются новые индивидуалистические времена. Подобная метаморфоза никоим образом не означает, будто все преграды на пути проникновения женщин в высшие эшелоны власти пали: это означает всего лишь то, что

400

они перестали быть непреодолимыми. И если место женщин на должностях самого высокого уровня еще долгое время неизбежно будет зависеть от препятствий, вольно или невольно воздвигаемых перед ними мужчинами, то наряду с этим на ситуацию все более сильное влияние станут оказывать мотивации и вкусы, решения и жизненный выбор самих женщин.

Вдобавок и сексуальные стереотипы в большей степени сохраняются у низов, чем у верхов: обязанности исполнителя несут на себе более явную печать сексуальных клише, нежели начальственные функции. И в результате нам не так странно видеть женщину во главе государства, как женщину-каменщика или водопроводчика; женщина - руководитель предприятия удивляет меньше, чем женщина-маляр; студентка Национальной административной школы вызывает неизмеримо меньше любопытства, чем молодая девушка, которая готовится получить свидетельство о профессиональной подготовке в качестве электрика или механика. Университетские специальности, несомненно, отмечены размежеванием полов (технические специальности получают преимущественно мужчины, а гуманитарные - преимущественно женщины), однако в гораздо меньшей степени, чем мы это наблюдаем при обучении рабочим специальностям. Если в 1968 году девушки составляли 5% учащихся высших инженерных учебных заведений, то в 1989 году их было уже 19%. Сколь бы медленным и ограниченным ни было проникновение девушек в мужские бастионы в сфере высшего образования, оно все-таки становится все более очевидным. Чем большее место отводится манипуляциям с символами и с абстракциями, тем слабее стереотипы; чем сильнее проявляется материальность процессов производства, тем более властно действуют механизмы сексизма. Отныне стереотипы на верхних ступенях иерархической лестницы, по сравнению с нижними, куда менее дискриминационны.

Женоненавистнические представления на предприятиях не исчезнут, но они все меньше и меньше будут

401

образовывать мощнейший тормоз для занятия женщинами постов в руководстве. И не одна только эволюция нравов в сторону большего равноправия узаконивает подобную гипотезу: ее узаконивают новые требования рачительной заботы о том, чтобы сохранить ресурс талантливых людей, привлечь и удержать лучших из них. Лейтмотив современности таков: конкурентоспособное предприятие должно быть гибким, сглаживать возникающие у женщин трудности, увеличивать их представительство в высших эшелонах власти, вносить изменения в свои структуры, в культуру и в практику управленческой деятельности, чтобы полностью развить потенциал собственных человеческих ресурсов. Различные американские предприятия в этой связи проводят политику «дискриминации в положительном смысле» в пользу женщин-руководителей. Есть и такие предприятия, которые организуют программы по воспитанию сенситивности персонала с тем, чтобы разрушить сексуальные стереотипы, повлиять на взгляды и ценности, уменьшить напряженность в отношениях между мужчинами и женщинами. Встречаются и такие предприятия, которые создают благоприятные условия для ротации кадров и перемещения женщин с непроизводственных на производственные должности с тем, чтобы обогатить их опыт и сделать возможным их продвижение по службе. То там, то здесь возникают mentoring programs* и прочие accountabily programs**, ставящие заработную плату ответственных работников в зависимость от их способности осуществлять выдвижение женщин. Происходит динамичное развитие, направленное на продвижение женщин по служебной лестнице, что отвечает новым потребностям предприятия в период, когда оно должно создавать для себя собственную институциональную легитимность, улучшать свой имидж как в глазах сотруд-

*Mentoring programs (англ.) - программы кураторства.

**Accountabily programs (англ.) - подотчетные программы.

402

ников, так и на посторонний взгляд, оптимально использовать творческий потенциал.

Эти новые ориентации предприятий весьма симптоматичны: они означают, что сексуальные стереотипы выглядят теперь как вызов в сфере менеджмента, как «тайные стороны», как отсутствие гибкости, служащее помехой для осуществления настоятельной потребности предприятия в предвидении будущего и в приспособлении к нему. Долгое время стереотипы иерархии полов могли согласовываться с прагматизмом бюрократической организации современных предприятий: женщины, чье главное предназначение - домашние обязанности, занимали второстепенные должности, а мужчины командные. В полном противоречии с идеалом рациональной иерархии, основанной на общих для всех правилах и на одних только профессиональных качествах работников - без учета их сексуальной принадлежности - подобное, обеспечивающее мужчинам преимущества, распределение должностей все-таки могло быть прагматически легитимировано в силу «естественным образом» различающихся между собой ролей, приписываемых каждому из двух полов. Предприятие, хотя по сути своей оно нейтрально и склонно к меритократии, воспроизводило традиционную схему подчинения женщины мужчине. Этот период истории подходит теперь к концу, и сексуальные стереотипы заявляют о себе как об «иррациональных» барьерах, вступающих в противоречие с настоятельной потребностью в достижении наивысшей эффективности производства. И если разоблачения, касающиеся glass ceiling, свидетельствуют о новом подъеме эгалитаристских требований, то наряду с этим они выражают еще и новое усиление последовательного прогресса в сфере установления прагматизма, основанного на соревновательности и вступившего отныне на путь освобождения от гнета «архаического» принципа иерархии полов. По крайней мере, в теории прагматизму предпринимательства удалось навязать

403

свои законы социальному порядку различения сексуальных ролей.

Существует ли возможность того, что увеличение числа женщин в руководстве, борьба против сексуальных стереотипов и меры «дискриминации в положительном смысле» сумеют в будущем разбить «стеклянный потолок»? Весьма и весьма сомнительно. Начнем с того, что положение меньшинства, занимаемое женщинами на предприятии (в том смысле, в каком понимает это Розабет Мосс Кантер), само по себе никак не объясняет наличия стереотипов, которые препятствуют их продвижению: подобные стереотипы коренятся в самом порядке действия идентичностей и культуры, и изменения в распределении гендеров по численности не приведут к автоматическому упразднению этого порядка. К тому же программы позитивного воздействия, нацеленные на то, чтобы предоставить женщинам управленческие посты, не предлагают решения, единодушно поддержанного как предприятием, так и самими женщинами. Системы квот могут вызывать в мужчинах чувство зависти и даже заставить иных из них покинуть предприятие, считая себя несправедливо обойденными. Долго ли предприятия будут следовать по пути, который не позволяет a priori* вознаграждать лучших? Вполне позволительно в этом усомниться. Вдобавок к этому руководители, вынужденные строго придерживаться рекомендованных количественных норм, могут начать упорно недооценивать способности получивших повышение женщин, полагая, что их продвижение по службе связано не столько с их действительной профессиональной компетенцией, сколько со счастливой случайностью, вызванной к жизни программой. И наконец, сами женщины, которые пользуются плодами политики предпочтительного выбора, не обязательно оказываются в результате своего служебного успеха в наиболее благоприятных психоло-

*A priori (лат.) - независимый от опыта.

404

гических условиях, становясь, как это иногда с ними случается, жертвами чувства вины, потери уважения к себе или склонности либо к недооценке собственных способностей, либо к завышению своих представлений о требованиях руководства^. Таковы причины, побуждающие нас думать, что принятые предприятием волюнтаристские меры окажутся недостаточными для того, чтобы сделать ключевые должности доступными для большого числа женщин. И если ответственность в этом вопросе ложится на предприятия, то не меньшая ответственность лежит и на женщинах. И отнюдь не «добрая воля» начальников заставит glass ceiling исчезнуть, а только решимость женщин устремиться на приступ пирамиды власти. Элита создается не при помощи квот: обрушение «стеклянного потолка» начнется только тогда, когда женщины найдут для себя смысл в том, чтобы бороться за самое высокое положение в руководстве и безоговорочно вступят на путь такой борьбы. На уровне последнего круга власти никакие меры организационного характера не приведут к тому, чтобы исключить распределение постов по половому признаку, и они не заменят воли женщины-субъекта собственными силами дорасти до исполнения высочайших функций.

Если и в наши дни мужчины и женщины в борьбе за власть оказываются не в равном положении, то подобная ситуация возникает не столько из-за сексизма предприятий, сколько из-за норм социализации и отводимых женщинам ролей в домашней сфере. Вот почему, как мы в этом убедимся позднее, описанная нами асимметрия никак не поддается исправлению. Вместе с тем структурные и культурные изменения, свидетелями которых мы являемся, позволяют предвидеть в будущем

^Carole Lamoureux, Line Cardinal, «Femmes et gestion: du succes organisationnel au succes psychologique», in Prendre sa place: les femmes dans l'univers organisationnel, op. cit., p. 269-270; J. D. Yoder, «An Academie Women as a Token», Journal of Social Issues, vol. XII, #4, 1985, p. 61-72.

405

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Такой идеал воспроизводит в полном противоречии с современными идеалами равенства максимальную
Думатьмужской шовинизм в социологии это убежденность в изначальном превосходстве мужчины над женщиной
Порнографияотрицательное в основном отношение женщин к порнографии предоставляет еще одну
Же касается появления подобной сложной культуры ухаживания у самих арабов
Женщиной имеет тенденцию освобождаться от старинного идеала романтической степенности веселое мужчины поведение