<<<     ΛΛΛ     >>>   

Положительные доказательства могут быть распределены в том же порядке, и из них мы отметим лишь три группы: А. Во всех странах минимум войн и максимум мира падают в точности на периоды высшего объединения и усвоения системы основных ценностей и ее распространения на все группы и государства, находящиеся в общении. Так это было в Греции в VI и ? вв., в Риме в IV в. до Р.Х. и в течение первых двух веков после Р.Х., этим же объясняется сравнительно низкий показатель войн в Европе до XIII в., когда христианская система ценностей была единой для всей Европы. В деталях это можно проследить на истории каждой отдельной страны, и, в частности, в моей "Динамике Общества и Культуры" собраны данные об Англии, Франции, России, Австрии, Италии, Испании, Нидерландах и Польше-Литве.

Б. Минимум убийств и насилия также падает на периоды общего господства одной системы ценностей.

Это же в точности относится к характеру карательных мер, налагаемых одной частью общества на другую, — когда ценности общепризнанны, эти меры гуманны; они становятся жестокими и кровавыми, когда ценности разлагаются и вступают в конфликт.

495

2. ЧЕТЫРЕ УСЛОВИЯ ДЛИТЕЛЬНОГО МИРА

Длительный мир после этой войны возможен только в случае, если причина войны будет устранена или сильно ослаблена. Большинство предлагаемых мер, однако, не касается подлинной причины войны. Они скорее укрепляют ее, чем ослабляют, повторяя трагическую ошибку Версаля. Все попытки установить прочный мир пока бывали безуспешны. Основные причины этой неудачи две: во-первых, объективно неблагоприятные обстоятельства; во-вторых, характер предлагавшихся мер, которые не устраняли причины войны.

Объективно неблагоприятные обстоятельства состояли прежде всего в отсутствии достаточно широкого взаимодействия и взаимозависимости между частями человечества. Человечество не представляло собой организма, в котором народы, государства и большие общества зависели друг от друга. А без постоянной взаимозависимости, без социальных, экономических, культурных и иных ценностей, связующих человечество в одно целое, невозможна была никакая международная организация. При таких обстоятельствах всякий план прочного всеобщего мира был обречен на неудачу.

Добавочным объективным препятствием к миру являлось наличие множества своих интересов в каждом государстве, народе или общественной группе. Эти интересы мощно сопротивлялись всякой общественнокультурной перестройке мира, как бы ни была необходима перестройка для установления прочного мира. Планировщики мира находились, таким образом, в положении планировщиков идеального города, которым было бы запрещено сносить, менять и даже трогать существующие здания, исправлять кривые улицы и уничтожать места заразы. Никто не способен построить здоровый и красивый город при таких условиях. В лучшем случае можно подновить или перекрасить несколько зданий, но такое "обновление" не создаст нового города.

Второй основной причиной неудачи мирных планов было несоответствие предлагавшихся мер. Большинство планировщиков обольщают себя и других верой в то, что достаточно подмалевать и переделать фасад нескольких общественных и политических учреждений, чтобы выросло величайшее здание. Храм Вечного Мира. Так пытались поступить после первой Мировой Войны. Результаты известны. Повторение тех же мер, хотя бы и в новом издании, приведет не к прочному миру, а к новым войнам еще более страшным, чем нынешняя.

Для прочного и длительного мира имеется четыре необходимых условия: во-первых, основной пересмотр и переоценка большинства современных культурных ценностей; во-вторых, действительное распространение и внедрение во все государства, народы и общественные группы системы основных норм и ценностей, связующих всех без различия; в-третьих, ясное ограничение суверенности всех государств в отношении войны и мира; в-четвертых, учреждение высшей международной власти, обладающей правом обязательных и принудительных решений во всех международных конфликтах.

1. Первым важным шагом является установление целостной системы

496

основных высших ценностей, чтобы прекратить современную умственную моральную анархию. Процесс обобщения и универсализации ценности и соответствующих норм поведения должен энергично преодолеть происходящую атомизацию и релятивизацию ценностей. Чисто материальные ценности, не подчиненные сверхчувственным, духовным ценностям, не могут быть всеобщими. Они могут только атомизироваться бесконечно. Таким образом, переоценка нынешних чувственных норм и соединение их с более духовными принципами, как конечной ценностью, становятся неизбежными. Необходим глубокий умственный и нравственный переворот, чтобы сделать господствующий дух более идеалистичным и возвышенным. Те, кому эти термины не нравятся, могут заменить их более нейтральными, как категорический императив, безусловный общественный долг и тому подобное. Когда данная норма поведения становится обязательной и священной, она превращается в трансцендентальную ценность, возвышающуюся над соображениями пользы и удовольствия.

2. Невозможно привести к единству все религиозные, нравственные и юридические нормы, эстетические ценности или экономические и политические организации народов разных культур. Но возможно сделать их совместимыми путем обобщения основных норм поведения.

Без организации нравственной общности прочный мир невозможен, какие бы экономические или политические реформы мы ни предпринимали. Нет таких договоров или обязательств, которые могли бы связать стороны, проникнутые цинизмом, нигилизмом, свободные от категорического императива предписанных норм и ценностей. Если не Нагорная Проповедь, выражающая высшие нравственные ценности человечества, то хоть нечто приблизительное в императивной форме: "Не делай другим того, чего себе не желаешь" и "Делай для других то, что ты желаешь, чтобы другие делали тебе" должно быть провозглашено и должно глубоко запечатлеться в сердцах, мыслях и поведении всех людей, всех государств, всех народов и вождей прежде, чем длительный мир может действительно установиться.

Эти нормы могут стать общеусвоенными, если каждое человеческое общество положит их в основу своей конституции и внешних сношений, если все силы общества сосредоточатся на внушении этих норм как правил общего поведения, начиная с дошкольного детского воспитания, с помощью семьи, школы, церквей, печати, радио и всех других доступных средств воздействия на человеческий характер и поведение. Эти принципы должны быть внедрены так глубоко, чтобы стать священными, всеобщими, действительно связующими всех и каждого.

Не будем останавливаться на деталях, существо задачи ясно. Все проекты прочного мира, пренебрегающие ею или считающие ее второстепенной подробностью, обречены неизбежно на неудачу: они обольщают авторов несбыточной надеждой. Без этого минимума нравственной организации мир невозможен. Нельзя ожидать длительного мира между жуликами и гангстерами, какие бы договоры, пакты и конвенты они между собой ни заключали. Точно также вне установления указанных норм все торжественные фразы насчет демократии и демократического

497

мира являются пустыми или лицемерными формулами. Так называемые "демократии", лишенные этого принципа, есть не что иное, как эгоистические, развращенные, хищнические политические машины не лучше любой тиранической автократии. Если "практические" люди возразят, что внедрение таких нравственных норм невозможно, и если мы согласимся с ними (хотя, конечно, они неправы), то это означает только, что длительный, справедливый и демократический мир вообще недостижим. История и жизнь не дают нам иного выбора.

3. Третьим непременным условием длительного мира является ограничение суверенности всех государств в вопросах, касающихся войны. Правительства всех государств должны быть ясно лишены права объявлять войну на том же основании, на каком этого права лишены торговые палаты, университеты и иные общественные учреждения. Пока будут существовать государства, суверенные в этих вопросах с их более чем несовершенными правительствами, войны неизбежны. Тем более это верно в отношении современных государств-левиафанов с их бездарными, часто циничными, еще чаще эгоистичными и, как правило, близорукими правительствами. Несмотря на все священные Союзы, тройственные Союзы, Четверные Союзы, Равновесие Великих Держав, Антанты, ПанАзиатские и Пан-Американские Союзы, войны не исчезли и даже не ослабели в числе. Несмотря на недавнюю Лигу Наций, Гаагский Международный Трибунал и многочисленные международные конференции и пакты с целью устранить войну, устранить ее не удалось. Наоборот, Лига Наций, конференции и пакты закончились самой страшной войной в истории человечества. Если государства-левиафаны останутся суверенными, а их правительства будут иметь свободу решать вопросы войны и мира, возобновление подобных попыток не принесет прочного мира человечеству. Такие чудеса не случаются, особенно в наше циничное и нигилистическое время.

Если кто-нибудь снова заметит, что такое явное ограничение государственной суверенности невозможно, и если это действительно верно, то это будет означать только, что прочный и длительный мир вообще невозможен, и, стало быть, не стоит обольщать себя и других безнадежными попытками. Если мы желаем мира, то суверенные права всех государств в этих вопросах должны быть уничтожены.

4. Четвертым непременным условием прочного и длительного мира является создание настоящей, работоспособной и могущественной международной власти, располагающей правом решать все внешние конфликты между государствами и силой, необходимой для проведения решений в жизнь. Этот международный организм один должен обладать суверенным правом в вопросах войны и мира, причем его решения должны быть окончательны (они могут быть пересмотрены только им самим); в основе их должны лежать вышеуказанные нормы. Война должна быть либо вовсе уничтожена, либо сведена к карательной мере против насильников в редких случаях и в ограниченных размерах с упразднением наиболее разрушительных и бесчеловечных орудий войны.

Подробности технической организации и задач такого международного учреждения выходят за пределы той статьи. Однако одно следует

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Жаждущий человек может думать
Потомупотому сейчас 97 населения ее ненавидят
Студентов

Фактора социальной жизни выступает инстинкт группового самосохранения