<<<     ΛΛΛ     >>>   

национальность! Каковы ее элементы! В чем. ее отличительные признаки!" И вместо ответа вы получите либо молчание, либо нечто вразумительное, но неверное, либо, наконец, ответ, быть может, и верный, но смысла которого ни мы, ни сам "отвечатель" понять не в состоянии. Посмотрим, так ли обстоит дело. Начнем с той категории теоретиков национальности, которые говорят, быть может, и верное, но никому не понятное. Что же они понимают под национальностью? — А вот что... "Всякое национальное бытие... в своих последних пределах должно мыслиться одним из многочисленных проявлений абсолютного". "Мы должны понимать эту войну не как войну против национального духа нашего противника, а как войну против Злого духа, овладевшего национальным сознанием Германии" и исказившего "метафизическую основу" немецкой национальности"... Читатель! Вы понимаете? - Я, каюсь, - нет. Впрочем, я понимаю одно, что в эти фразы можно всунуть любое содержание: и Бога, и Сатану. Так пишут философы {Франк). А вот и другой пример из П. Струве.

Национальность это "существо" мистическое", "сверхритуальное и внеразумное". Или, национализм представляет... деятельное отрицание (св. Софии). А "София" - это "тот мир вечных идей или первообразов, которые были положены Богом в основу творения"; это - "тварь в современной и окончательной форме, тварь - как она должна быть в вечности, тварь — какой ее хочет Бог" (Е. Трубецкой).

Не буду больше приводить примеров. Процитированное достаточно говорит за себя тем, кто в суждениях и в словах привык искать смысла. Посмотрим теперь, что говорят те, которые не тонут в фразах и слова которых понять не трудно. Публицисты, ученые и теоретики этого класса вполне правильно в нации или в национальности видят не метафизический принцип, не какую-то таинственную "вне и сверхразумную сущность", а группу или союз людей, обладающих теми или иными признаками, иначе говоря, объединенных той или иной связью. Каковы же, спрашивается. эти признаки!

Рассмотрим бегло выдвигавшиеся принципы.

а) Одним из таких признаков, по мнению многих лиц, является "единство крови", или иначе, единство расы. Корни этой теории уходят далеко в прошлое. В ней повинны многие ученые, начиная с языковедов, вроде Ф. Боппа, и кончая сторонниками графа Гобино — Аммона, Лапужа, Вольтмана, Реймера и лицами вроде историка Трейчке и его ученика генерала Бернгарди.

В наше время нет надобности критиковать подробно это мнение. Оно давно уже опровергнуто. Достаточно сказать, что теория чистых рас оказалась мифом1 ; их нет, как нет, напр., и специально немецкой или

' По Ж. Фино, напр., германская раса с антропоидной точки зрения представляет смесь поляков, ободритов, вендов и др. славянских племен. "Первобытные пруссаки, оказывается, не имели ничего общего с германцами. Их настоящее имя было Борусс, язык их был похож на литовский" и т.д.

Тот же автор французскую кровь или расу считает составленной из крови аквитанцев, силлуров, иберийцев, басков, васконов, светов, либийцев, сардонов, битуринов, вандалов,

294

английской крови. В наше время чистота крови сохраняется разве только на конских заводах, выводящих "чистокровных" жеребцов, да в хлевах йоркширских свиней, да и там, кажется, не этим "расовым" признаком обусловливается "симпатия" одного коня к другому. В мире же людей указываемый признак единства крови и единства расы как критерий национальности решительно не годен. Когда мы говорим: "Иванов и Петров — одной национальности", то, конечно, не потому, что мы исследовали химический состав их крови, установили черепные показатели того и другого, изгиб носа, разрез глаз и т.д., а по каким-то иным основаниям, ничего общего не имеющим с теорией единства расы.

Ь) Многие исследователи видят отличительный признак национальности в единстве языка. Люди, говорящие одним языком, принадлежат к одной национальности, таково основное положение этого течения. Данная теория национальности едва ли не самая популярная и самая распространенная. Однако от этого она не становится еще истинной.

Если бы язык был таким решающим признаком, то тех лиц (а таковых немало), которые одинаково хорошо и с детства владеют несколькими языками, пришлось бы признать денационализированными, а следовательно, венгерцы, владеющие и венгерским и немецким языками, не могли бы считать себя венгерской национальностью. То же относилось бы и ко всем "многоязычным" лицам и народам. Во-вторых, люди, обычно принадлежащие к различным нациям2, напр., англичане и американцы, раз они говорят на английском языке, должны были бы составить тогда одну английскую нацию; американской нации, как не обладающей собственным языком, тогда не могло бы быть. И обратно: туринец, сицилиец и миланец не могли бы принадлежать к одной итальянской нации, так как их говоры весьма далеки друг от друга. В-третьих, если даже и принять этот признак, то мы не избавляемся этим от целого ряда противоречий и сомнений. Первое сомнение гласило бы: насколько расходящимися должны быть языки или наречия, чтобы язык, а соответственно и народ, говорящий им, могли быть признанными в качестве самостоятельных национальных единиц? Если это расхождение должно быть основным, тогда пришлось бы признать, напр., национальностью только славянство и объединить в эту национальность такие группы, как великороссы, малороссы, поляки, сербы, болгары, русины и т.д. Каждый из этих народов в отдельности не мог бы составить национальность, ибо языки их более или менее близки. То же нужно было бы сказать и о французах, итальянцах и румынах, как единицах, говорящих на языках родственных. И они порознь тогда не могли бы называться нацией и национальностью, а должны были бы составить одну "романскую" национальность. В итоге мы получаем картину, решительно расходящуюся с обычным пониманием этого термина.

венедов, гельветов, поляков, вендов, кимвров, веспотов, аллеманов, франков, евреев, сарацинов, этрусков, белгов, пеласгов, аваров и т.д. То же относится и к любой расе. См. его "Агония и смерть чел. рас". С. 15, 85; его же "Предрассудок рас" (фр. издание). См. также Oppenheimer: Die rassentheoretische Geschichtsphilosophie в "Verhandlungen" 2-го немецкого конгресса социологов, посвященного проблеме национальности. 1913.

В дальнейшем автор употребляет термины "нация" и "национальность" как тождественные.

295

Если же это различие языков должно быть незначительным, то мы попадаем в новую крайность. Почему тогда это различие не уменьшить и вместо русского, польского, украинского языков или наречий не считать таким достаточным различием простое отличие говоров. Логических препятствий для этого нет. Тогда вместо русской, польской и украинской национальности из одной великорусской народности выкроились бы нижегородская, ярославская, московская и др. национальности. Термин "язык" - не есть нечто абсолютно определенное и сплошь и рядом подменяется термином "наречие", а иногда и "говор". Как видим, и здесь нет спасения.

Наконец, если бы все дело было в языке, то едва ли можно было бы говорить о русской национальности, или о национальности бельгийской или английской. Поляк, малорусе, еврей, черемисе, калмык, вотяк, молдаванин и т.д. в этом случае не могли бы говорить о "русском патриотизме", о "русском отечестве", считать себя по национальности "русскими" и наклеивать на себя значок "Россия", как того единства, к которому они себя относят. То же относится и к Англии или Бельгии, в состав которых входят народы, говорящие на самых различных языках. А между тем в речах и статьях текущего момента говорится именно и главным образом не о черемисском, вотяцком или калмыцком патриотизме и национальности, а именно о русской, не о валлонской или фламандской» а о бельгийской, и т.д.

Эти краткие штрихи показывают, что на почве одного языка нельзя построить здание национальности.

с) То же можно сказать и о всех других признаках, выдвигавшихся в этой области. Таким признаком не может быть и религия, ибо люди, относящие себя к одной национальности, сплошь и рядом исповедуют различную религию, и обратно, люди, принадлежащие к одной религии, сплошь и рядом являются представителями различных наций. Не является искомым признаком и общность экономических интересов, так как очень часто (если не всегда) экономические интересы русского рабочего меньше противоречат экономическим интересам немецкого рабочего, чем русского капиталиста. Не могут быть искомым признаком нации и единство правящей династии или, как указывают многие, - "единство исторических судеб". Последние — весьма изменчивы и текучи. Сегодня они объединены в одно царство греков, сербов, болгар, черногорцев против турок, а завтра те же "судьбы" разъединили союзников и сделали их врагами.

Но может быть искомым критерием служит единство морали, права и нравов! Увы, нет! Кому же не известно, что разница между русским крестьянином и русским "барином" в этом отношении гораздо большая, чем между русским барином и "немецким" аграрием.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Они могут сделаться условными раздражителями
Успеха коммунистически-уравнительных идеологий
Разъясняет мне мой собеседник
При наличности таких-то
За эти годы в россии вышел ряд интересных социологических работ