Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
ревности гг. лесничих". Отчаявшись получить разрешение на переселение в соседние места, население переселяется в Сибирь ежегодно десятками семейств из каждого селения. Так "Земск[им1 Начальником] Устьсыс[ольского] уезда 2-го уч[астка] с 1900 по 1903 год выдано 115 свидетельств на переселение" ("Землевладение", с. 19, свод трудов местн[ого] комит[ета]). Из сказанного вытекает то, что при отсутствии препятствий со стороны начальства местное население несомненно заняло бы значительную часть из этих 300 тысяч десятин. Это раз. А во-вторых, следует принять во внимание и то, что при трехпольной системе обработки земли, практикуемой в данном районе, природные условия требуют, чтобы площадь лугов была приблизительно в 7 раз обширнее площади пашен, так как без достаточного удобрения, навоза, хлеб на местной почве не родится... Несмотря на то, что прибрежья всех речек и вообще все удобные места утилизируются населением в качестве лугов, все-таки сена у населения не хватает для содержания скота в необходимом количестве. А это ведет к тому, что при недостатке навоза падает урожайность, следовательно, раз мы допустим* необходимость расширения пашен местн[ого] населения (а это необходимо), тем самым мы должны допустить и в семь раз большее увеличение лугов. А откуда их взять? Все удобные места и прибережья и теперь уже захвачены, и все-таки сена не хватает. Следовательно, опять-таки надо будет вычесть из этих 300 тысяч десятин, если только там найдется что-нибудь подходящее. В результате мы принуждены заключить, что если дать местному населению свободу расширить область своего землепользования в необходимом, по местным условиям, размере, то на долю переселенцев останутся непролазные болота и др[угие] подобные места, куда можно переселяться только с 1000 руб. пособиями от казны, чего, конечно. ожидать не приходится. Таким образом, выясняется, что местное население положительно не обеспечено ни хлебом, ни лугами, что оно стремится расширить область своего землепользования, не имея возможности преодолеть ставимые исполнителями правительственной власти на этом пути препятствия, отливает в значительном числе в Сибирь или же обращается к промыслам разного рода для обеспечения себе существования (отхожие промыслы, лесной промысел, охота, рыболовство и пр.); и вот при таком положении дела приезжают колонизаторы и, не обращая внимания на экономическое состояние местного населения, "открывают" сотни тысяч десятин, куда готовы переселить всех безземельных голодных и т[аким] об[разом] решить земельный вопрос. Повторяем, это явление стало уже слишком обыденным в истории нашей колонизации, но из этой обыденности не следует, что так должно быть и что так будет... Если дать свободу гг. Соколовым, то из этого получится только то, что десятки тысяч народных денег будут израсходованы, сотни и тысячи семейств, неосторожно переселившихся в уготованные гг. Соколовыми места, принуждены будут, совершенно разорившись, уйти обратно, как и ушли теперь из Никольского у[уезда] Вологодской губернии. И вся суть дела в том, что гг. Соколовы любят "открытия". А 194 "открытия" они любят потому, что без "открытий" они не получают ассигновки, без ассигновок же не имеют для них значения и открытия, и вся колонизация. Вот почему и в самый период работы они больше заботятся об ассигновках, чем о самой работе, иначе, например, г. Соколов не поехал бы почти на целый месяц в Вологду в разгар работ экспедиции только для того, чтобы найти там в Земском собрании поддержку своим колонизационным вожделениям. Из-за тех же 30 тысяч они не прочь делать "открытия" и выводы, совершенно расходящиеся с действительностью. Недаром предшественник г. Соколова, г. Рума, удостоился от Устьсысольск[ого] Земства признания, что "выводы г. Рума тенденциозны и неверны" (Материалы] Устьсыс[ольского] Земск[ого] Собр[ания] за 1902-1903 гг. Боимся, что и г. Соколов получит то же признание. Помимо всех этих соображений нельзя не указать и на тот факт, что сумма 30 тысяч для экспедиции, насчитывающей 9—10 человек, да еще добавочных помощников 2 или 3 [человека] из местных учителей или писарей, труд которых оплачивается очень невысоко на период работы, продолжающейся 3-4 летних месяца, сумма эта является громадной. Если это дело поручить местным земским органам, то они ту же работу сделают лучше и дешевле в 6-7 раз. Таким образом, усиленно раздуваемая теперь колонизационная политика при современной ее организации, помимо нерационального расходования народн[ых] денег, ведет к разорению переселяющихся семейств и к разорению населения колонизируемых мест, а потому Государственная] Дума должна отказать во всякой ассигнации экспедициям, подобным "Печорской". Писать дорожные письма - дело вообще нелегкое, читатель! С одной стороны, быстро перелетая с места на место, трудно изучить серьезно каждый пункт остановки. Да к тому же, коли будешь серьезным, то того и гляди, что постигнет автора участь Карамзина, т.е. никто не будет читать, кроме гимназистов, а эти юноши, ежели и будут читать, то не раз пошлют "ко всем чертям" и автора, и его письма (у Карамзина, чай, частенько-таки переворачивались в гробу косточки от таких пожеланий)1*. К этому нужно прибавить и то, что "сурьезность" теперь и не в моде. Вот какие мытарства грозят "сурьезному" путешественнику!.. С другой стороны - избегая "сурьезности" - того и гляди, что впадешь в пустую болтовню. Надоел, перестань, Христа ради, переливать из пустого в порожнее скажешь ты. И это малоутешительно... Но делать нечего. Уж коли 195 выбирать что из этих двух бед, то я выбираю последнюю... Пусть уж лучше назовут "болтуном", чем "мучителем душ и телес гимназических". Буду болтать и плести "пестрое кружево" о том, что Бог на душу положит. Коли смешно - посмеюсь, коли грустно — погрущу, а может быть кой-где и в "сурьезность" пущусь... Да и жизнь-то сама, читатель, разве не так же многолика и разногранна? И она ведь нестройна, как "русская действительность", бессистемна, как г. Вологда, и пестра, как "шахмаченое" одеяло устюжан! Коли сама жизнь уж такова, то нам и подавно приходится быть "пеструшками". А впрочем, я предупредил тебя на всякий случай, а теперь как хочешь - дело твое, а я иду дальше... Погода была препакостная, когда "Преподобный Зосима" (севернообщественный пароход) отчалил от вологодской пристани... - Выехал из Питера, думал, что с удовольствием проедусь, отдохну на пароходе - а тут вон что...'хуже Питера, - жаловался знакомый студент, оказавшийся коллегой по каюте... Сиди в каюте и зевай... Север встречал нас неласково... От нечего делать завели разговоры. Оказывается, он едет на статистические работы, производимые в Устюжском уезде земством... Работа интересная и, безусловно, ценная... Тем охотнее я еду, что статистика в России всего лучше поставлена земством... Христианская система ценностей была единой для всей европы |
|
|
|
|
