<<<     ΛΛΛ     >>>   

Эриксон так формулирует итоговый вывод своей книги: «Я показал, как Лютер, некогда очень напуганный ребенок, открыл для себя через изучение Христовых страстей главный смысл Рождества Христова; и я также отметил, каким образом фрейдистский метод интроспекции поставил внутренний человеческий конфликт под потенциально более надежный, показав зависимость человека - и в любви, и в гневе - от его детства. Таким образом, и Лютер, и Фрейд пришли к пониманию, что в центре - ребенок. Оба они совершенствовали интроспективную технику, позволяющую отдельному человеку постигать свою индивидуальную потенциальность» [там же, с. 452-453]. Вера, которую пытался восстановить немецкий реформатор, была по психологической сути доверием раннего детства. Не сформировавшееся в свое время, оно и было задачей для Лютера, увы, никогда не достигнутой.

ДЕТСТВО И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ВАРИАЦИИ ХАРАКТЕРА. Сомнения в универсальности социальных и психологических градаций онтогенеза позволили предположить, что выпадение тех или иных этапов развития сказывается на психологическом строении исторических и национальных характеров. «Если, следовательно, определенная ступень или изменение в развитии неизвестны в данном обществе, мы должны будем серьезно допустить, что они просто не имеют места в этом обществе. И если это так, тогда в обществе, где они не имеют места, многие из психологических характеристик, которые мы рассматриваем как результат юношеского опыта, должны быть крайне редки: например, высокая степень независимости от семьи, хорошо развитая идентичность, система убеждений, усвоенных в детстве и, возможно, когнитивная способность к формальным операциям» [Keniston, 1973, р. 148].

Представление о том, что человек, не прошедший обычных для нас стадий развития, не похож на современную личность, и живет в цивилизации, весьма отличной от нашей, стало ориентиром для ряда конкретных психо-исторических исследований. Американец Дж. Демос попытался на основе исторических документов нарисовать картину развития ребенка в поселениях североамериканских колонистов XVII в. [Demos, 1970]. Исследователь отмечает, что отношение к детям, вышедшим из младенческого возраста, было суровым: родители ребенка считали своим долгом «сломить природную гордыню ребенка». По мнению автора, между потрясением второго года жизни и особенностями зрелой психики человека XVII в. существует прямая связь.

К сходным результатам приходит и Д. Хант. Большая часть его книги посвящена анализу уникального документа XVII в. - дневника лейб-медика Ж. Эроара. В нем на протяжении долгих лет описывались события из жизни принца, впоследствии короля Франции Людовика XIII. Особенности личности монарха оказались выводимыми из

144

обстоятельств первых лет его жизни, условия которых были достаточно характерны для всей эпохи. Это позволяет сделать обобщения и проследить, «как семейная жизнь может быть отнесена к вопросам более общей социальной и культурной истории» [Hunt, 1970].

Л. ДЕМОЗ: ДЕТСТВО УНИВЕРСАЛЬНО, НО ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ РОДИТЕЛЯМИ И ДЕТЬМИ ИЗМЕНЧИВЫ. В противовес мнению Ф. Арьеса и его последователей о неуниверсальности детства сформулировал свои психоисторические взгляды Л. Демоз. По мнению этого американского исследователя, различия между ребенком и взрослым известны в любом человеческом обществе. Везде они имеют социальное и психологическое значение. Правда, с детьми в прошлом обходились так, что это вызывает негодование. «История детства - это кошмар, из которого мы только недавно стали выходить. Чем дальше в историю - тем меньше заботы о детях и тем больше у ребенка вероятность быть убитым, брошенным, избитым, терроризированным и сексуально оскорбленным» [De Mause, 1976, р. 123].

К счастью, отношение к ребенку улучшается, а потому совершенствуется и общество: ведь человек, который много претерпел в детстве, плохо проживает свою жизнь. Изменение отношений между взрослыми и детьми - главные двигатели цивилизации. Это положение Демоз назвал психогенной теорией истории. Собственно, теории еще нет, ее надо обосновать в виде следующих гипотез:

Что эволюция отношений родителей и детей составляет независимый источник общественно-исторического изменения, а содержание эволюции состоит в том, что с каждым поколением взрослые все лучше постигают психические состояния ребенка.

Что дистанция между большим и маленьким все время уменьшается, и такое сближение увеличивает тревожность, которую взрослый снижает лучшим уходом за ребенком.

Что чем дальше в глубь веков - тем менее эмоциональны и отзывчивы люди к своему потомству.

Что вся культура и весь психический склад человечества передаются через «узкий тоннель» детства, и преимущественно через способы ухода за детьми [там же, р. 124-126].

Разумеется, Демоз не первый из психоаналитиков, кому пришла в голову идея просмотреть всю всемирную историю с точки зрения заботы о потомстве. Из его предшественников следует вспомнить Э. Фромма, ставившего общественное убийство в зависимость от типа отношений в семье. Но Демоз предполагал создать дисциплину или даже науку об истории детства, основываясь на источниках, доступных исследователю.

Прежде, чем разрабатывать эмпирические материалы, следует определить психологические диспозиции, которыми взрослые руководствуются в отношениях с детьми. По мнению Демоза, их три.

Во-первых, проекция. Маленький человек становится мишенью для вытесняемых из сознания его родителей впечатлений. Он являет собой отражение всего отрицательного, что накапливается во взрослой жизни. Именно преобладанием этого психологического механизма в досовре-менных обществах объясняется незавидное положение там подрастающего поколения.

Во-вторых, возвратное отношение (reversal reaction). Ребенок служит родителю напоминанием о собственном тяжелом детстве. От него ждут участия и любви, недополученных в ранние годы. Так как маленькому человеку трудно соответствовать таким ожиданиям, то на него обрушиваются упреки и побои.

Проекция и возвратное отношение свидетельствуют о психологической незрелости взрослых. Они могут любить своих детей, но затрудняются понять их человеческую уникальность. Иное дело - эмпатия. Это умение «психологически регрессировать» к состоянию маленького человека, затормозив поток собственных образов, воспоминаний, желаний. Только сопереживание вполне постигает существо детства, но и самые грубые, примитивные люди отличают взрослого от ребенка. Естественно, что прогресс истории зависит от побед эмпатии над проективными и возвратными реакциями в семье.

Итак, вооруженный психологической схемой и гуманизмом современного западного человека, Демоз вычле-няет основные стили отношений взрослого к ребенку в европейской истории. Они названы, если не по самой распространенной, то наиболее резкой, шокирующей черте этих отношений, так: инфантицидный (детоубийственный), оставляющий, амбивалентный, навязчивый, со-циализующий, помогающий.

Античности (до IV в. н. э.) соответствует детоубийство. Младенцев топят, замуровывают в горшки, бросают в безлюдном месте. Причины: слаб, плохо кричит (так старейшины отбирали будущих граждан-воинов в Спарте: громкий голос - живи, слабый - в пропасть), нечем кормить, просто не нужен. Греческий историк Полибий (II в. до н. э.) сокрушался, что Эллада обезлюдела, потому что никто не хочет жениться, а если женятся, то избавляются от детей. Хотя раздавались голоса, осуждавшие жестокий обычай, но большинство считало, что может распоряжаться потомством, как и любым другим имуществом. Психологической основой детоубийственного стиля служит проекция. Поэтому ребенок трагически часто становится козлом отпущения и жертвой отрицательных эмоций взрослых.

В 347 г. по настоянию христианской церкви в Римской империи принят закон, запрещавший детоубийство. Но проекция во взгляде на ребенка продолжает преобладать. В IV-XIII вв. распространяется оставляющий стиль. Ребенка отправляют с глаз долой - в подмастерья и приказчики, в пажи ко двору. Демоз считает, что столь широко распространенное правило обучать детей в чужой семье имеет, прежде всего, психологические корни. Изгоняют из семьи, отдавая в монастырь, отправляя в путешествие и паломничество.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Положение словесности в восточной - эллинской
Психологии звучащих голосов культуры
Доставляет психологической
Пресловутый вопрос был ли первобытный человек личностью вызывается
Живопись и 0х0 тниЧьЯ цивилизациЯ