<<<     ΛΛΛ     >>>   

«Переоткрытие оральности» (так иногда именуют суть инноваций 1990-х гг.) сводится не только к расширению эмпирической базы старых теорий, но и к перестановке акцентов в понимании целей и характера исследований.

В русле послеструктуралистского этапа развития обществоведения на Западе осуждается перенос моделей письменного знания надописьменное. Фактологическую основу наших представлений о народной культуре и ее пред-

ставителях теоретики нового подхода рассматривают как продукты обработки «графическим рассудком» (в том числе историей, этнографией, психологией) стихии устной речи. Письменность весьма агрессивна, и процедуры записи, грамматической нормализации, классификации разрушают ткань знания, не знающего логико-дискурсивного упорядочения, и создают нечто иное. Научно-концептуальное видение иных культур отражает тенденцию высокописьменной цивилизации строить устную речь в соответствии с законами письменной системы, а не наоборот. «Мы - читатели книг, и в качестве таковых столь образованны, что с большим трудом воспринимаем устный универсум коммуникации или мысли иначе, чем вариант литературного универсума», - резюмирует У. Онг [Ong, 1982, р. 2]. Структурализм К. Леви-Строса, отождествившего законы психики со структурами письменного текста, стал для нового подхода символом жесткого логицизиро-вания. В противовес строятся исследования оральности, которые исходят из того, что в дописьменных обществах нет анархии устной стихии, а есть свои закономерности передачи и хранения информации.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ДОПИСЬМЕННОГО ОБЩЕСТВА. Пресловутый вопрос «Был ли первобытный человек личностью?» вызывается, как правило, «несобранностью» биологических, социальных, духовно-психологических характеристик представителя архаики в единстве самопереживания и самосознания.

Исследователь, привыкший к четким логическим критериям и самоопределениям личности, должен или признать, что в обществе, где эти измерения едва намечены, личность не существует, или искать иные способы (в том числе неписьменные) выражения личности в культуре.

Серьезная попытка описать структуру психики личности в качестве элемента дописьменной технологии знаний принадлежит американскому филологу У. Хэйвлоку. Ана-

лиз дописьменной организации начинается с выяснения в общих чертах способа поддержания стабильности общества, находящегося на первоначальных стадиях исторического развития.

Человек первобытного общества формируется в единстве практических, познавательных, коммуникативных задач культуры, в которой отсутствуют опосредованные (письменные) способы передачи опыта и познание погружено в общение. Знание неотделимо от непосредственной коммуникации, несущей в себе эмоциональное, познавательное, социально-властное, воспитательное воздействие.

Точность в передаче знаний без помощи письменности поддерживается контролем за сообщением на трех уровнях:

1. Внутренней синтаксической связью языка.

2. Внешним (смысловым и ситуативным) надзором за употреблением речи.

3. Ритмизированными приемами индивидуального запоминания и усвоения речи [см. Havelock, 1978].

«Единственно возможной вербальной технологией, способной гарантировать сохранение и закрепление передачи, было ритмическое слово, умело организованное в вербальные и метрические модели, которые были достаточно надежны, чтобы сохранять свою форму» [Havelock, 1963, р. 43].

Общество непосредственной коммуникации создает надежные и гибкие способы закрепления социального опыта, опирающегося на слово и память. Строение индивидуальной психики и соответствующих ей знаковых систем культуры обусловлено задачей надежного запоминания. Культура является мнемонизированной (так же как при рассмотрении с других позиций она может быть названа моторно-слуховой, коммуникативной, аффективной и т. д.).

Психологическая организация личности с этой точки зрения является результирующей мнемонической задачи

212

и средств запоминания. Первобытная память, как и логическая, иногда требует высокой точности запоминания, и тогда она превращается в эйдетическую память, стоящую на границе с восприятием.

Но гораздо чаще степень точности воспроизводимого материала не очень велика. В традиционных обществах передача трудовых навыков происходит не теоретически, а непосредственно. Роль относительно простых, заученных до автоматизма операций велика. В этих обстоятельствах роль опосредованного запоминания, как можно судить по современным межкультурным исследованиям в психологии, менее велика, чем у современного человека. Но память, помимо функций закрепления элементов трудовой деятельности, играет еще важную роль в связывании человека с его общностью, в создании образа «Я». В этом качестве современная и первобытная память действуют по-разному. Мнемоническая функция первобытного человека принимает форму мифологической памяти, пронизанной фантастическими образами, со своей специфической системой опосредования и знаковыми средствами закрепления информации. Отсюда - путь к выделению двух типов мнемонизации, логического и образно-фантастического, которые в первобытности слабо расчленены.

Заметим, что представление об особой роли фантастических образов для запоминания в дописьменных культурах разделяется многими этнографами и психологами. В первобытном сознании, как и в первобытном мифе, все связано многозначными связями, сложность которых основывается на фундаменте очень простой, нерасчлененной жизнедеятельности.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

вляются социальным действием
Вместе с греческим пантеоном римляне получили то
За этой задорной критикой старой историографии стоял пересмотр источников
Психология в
В центре - ребенок