<<<     ΛΛΛ     >>>   

4) Что ни одно централизованное, бюрократическое и тем самым военное, государство, даже если бы оно называло себя республиканским, не сможет серьезным и искренним образом войти в интернациональную конфедерацию. По своей конституции, которая всегда будет открытым или замаскированным отрицанием свободы внутри, оно необходимо будет постоянным вызовом к войне, постоянной угрозой существованию соседних стран. (...)

5) Что все приверженцы Лиги должны будут, следовательно, направить все свои усилия к переустройству своих отечеств, дабы заменить в них старую организацию, основанную сверху донизу на насилии и принципе власти, новой организацией, не имеющей другого основания, как интересы, потребности и естественные влечения населений... (...)

7) Признание абсолютного права к полной автономии за всякой нацией, большой или малой, за всяким народом, слабым или сильным, за всякой провинцией, за всякой коммуной, под одним лишь условием, чтобы внутреннее устройство одной из перечисленных единиц не являлось бы угрозой и опасностью для автономии и свободы соседних земель. (...)

10) В противоположность этому, Лига, именно потому, что она Лига мира, потому что она убеждена, что мир не может быть завоеван и основан иначе, как на самой тесной и полной солидарности народов на началах справедливости и свободы, должна громогласно провозгласить свое сочувствие каждому народному восстанию против всякого, как иностранного, так и внутреннего притеснения, лишь бы это восстание было сделано во имя наших принципов и в политических и экономических интересах народных масс, а не с властолюбивым намерением основать могущественное Государство.

11) Лига будет вести ожесточенную войну со всем, что называется славой, величием и могуществом Государств. Всем этим, ложным и вредоносным идолам, которым были принесены в жертву миллионы людей, мы противопоставим славу человеческого разума, обнаруживающегося в науке, и идеал всемирного благоденствия, основанного на труде, справедливости и свободе.

12) Лига признает национальности, как естественный факт, имеющий бесспорное право на существование и свободное развитие, но не как принцип, — ибо всякий принцип должен обладать характером универсальности, а национальность, напротив того, является лишь отдельным, исключительным фактом. (...) Итак, права национальностей будут всегда рассматриваться Лигой лишь как естественное следствие, вытекающее из высшего принципа свободы, и национальное право будет переставать считаться таковым, как только оно ставит себя против свободы или даже только вне свободы.

13) Единство есть цель, к которой непреоборимо стремится человечество. (...) Лига может признавать лишь одно единство: то, которое свободно образуется через федерацию автономных частей в одно целое, так что это последнее перестанет быть отрицанием частных прав и интересов, перестанет быть кладбищем, где насильственно погребаются все местные благополучия, а, напротив того, станет подтверждением и источником всех этих автономий и благополучий. Итак, Лига будет всеми силами бороться против всякой религиозной, политической, экономической и социальной организации, которая не будет всецело проникнута этим великим принципом свободы: без него нет ни просвещения, ни справедливости, ни благоденствия, ни человечности. (...)

II. СОЦИАЛИЗМ

(...) Мы должны высказаться в пользу социализма, даже и не принимая в расчет всех этих практических мотивов, ибо социализм — это справедливость. Когда мы говорим о справедливости, мы подразумеваем не ту, которая заключена в кодексах и в римском праве, основанном в громадной степени на насильственных фактах, совершенных силой, освященных временем и благословениями какой-либо, христианской или языческой церкви, и как таковые, признанных за абсолютные принципы, из которых дедуктивно выведено все право *, — мы говорим о справедливости, основывающейся единственно на совести людей, на справедливости, которую вы найдете в сознании каждого человека и даже в сознании детей и суть которой передается одним словом: уравнение.

* В этом отношении юридическая наука совершенно подобна теологии; обе эти науки равным образом исходят одна из реального, но несогласного со справедливостью факта: из присвоения силой, завоевания; другая — из факта фиктивного и нелепого: из божеского откровения, как верховного принципа. Основываясь на этой нелепости или этой несправедливости, обе науки прибегают к самой строгой логике, чтобы построить, с одной стороны, юридическую, с другой — теологическую систему.

Эта всемирная справедливость, которая, однако, благодаря насильственным захватам и религиозным влияниям никогда еще не имела перевеса ни в политическом, ни в юридическом, ни в экономическом мире, должна послужить основанием нового мира. Без нее не может быть ни свободы, ни республики, ни благоденствия, ни мира. Но она должна первенствовать во всех наших резолюциях, дабы мы могли деятельно способствовать установлению мира.

Эта справедливость повелевает нам взять на себя защиту интересов народа, до сих пор столь ужасно пренебрегаемых, и потребовать для него не только политическую свободу, но и экономическое и социальное освобождение.

Мы не предлагаем вам, господа, ту или иную социалистическую систему. Мы лишь просим вас снова провозгласить этот великий принцип Французской Революции: каждый человек должен иметь материальные и духовные средства для развития всей своей человечности. Принцип этот, по нашему мнению, порождает следующую задачу:

Придать обществу такое устройство, чтобы каждый индивид, мужчина или женщина, находил, являясь в жизнь, почти равные средства для развития своих различных способностей и для применения своей работы; создать такое устройство общества, которое бы поставило всякого индивида, кто бы он ни был, в невозможность эксплуатировать чужую работу, и позволяло бы ему участвовать в пользовании социальными богатствами, являющимися в сущности не чем иным, как произведением человеческой работы, лишь постольку, поскольку он непосредственно способствовал их производству. (...)

Мы спешим прибавить, что мы энергично отклоняем всякую попытку социальной организации, которая была бы чужда самой полной свободы, как индивидов, так и ассоциаций, и требовала бы установления регламентирующей власти какого бы то ни было характера. Во имя свободы, которую мы признаем за единственное основание, единственный законный творческий принцип всякой организации, мы всегда будем протестовать против всего, что хоть сколько-нибудь похоже на государственный социализм и коммунизм.

Единственная вещь, которую, по нашему мнению, может и должно сделать государство,—это видоизменить мало-помалу наследственное право с целью как можно скорее достичь его полного уничтожения. Ввиду того, что наследственное право является всецелым созданием государства, является одним из существенных условий существования принудительного и божественно установленного государства, оно может и должно быть уничтожено свободным актом Государства; другими словами, Государство должно растопиться в общество, организованное на началах справедливости. Наследственное право, по нашему мнению, необходимо должно быть уничтожено, ибо пока оно будет существовать, будет существовать наследственное экономическое неравенство, не естественное неравенство индивидов, а искусственное неравенство классов, — а последнее необходимо будет всегда порождать наследственное неравенство в развитии и образовании умов и будет продолжать быть источником и освящением всех политических и социальных неравенств. (...) В качестве славян и русских, мы можем прибавить, что у нас основной социальной идеей, основанной на всеобщем и традиционном инстинкте населения, является идея, что земля, собственность всего народа, может быть во владении лишь тех, кто обрабатывает ее собственными руками. (...)

III. АНТИТЕОЛОГИЗМ

(...) Мы не претендуем отрицать историческую необходимость религии, мы не утверждаем, что она была абсолютным злом в истории. Если она зло, то она была и, к несчастью и поныне, остается для громадного большинства невежественного человечества злом неизбежным, подобно всяким вообще ошибкам и уклонениям в сторону, неизбежным в развитии всякой человеческой способности. Религия, как мы сказали, это первое пробуждение человеческого разума под формой божественного безумия; это первый проблеск человеческой истины сквозь божественные покровы лжи; это первое проявление человеческой морали, справедливости и права сквозь исторические несправедливости божественной благодати; наконец, это школа свободы под унизительным и тягостным игом божества, игом, которое в конце концов необходимо будет свергнуть, чтобы взаправду завоевать разумный разум, истинную истину, полную справедливость и действительную свободу(...)

Государство не является непосредственным произведением природы, и мы попытаемся в дальнейшем показать, каким образом религиозное сознание создает его в среде естественного общества. По мнению либеральных публицистов, первое Государство было создано свободной и сознательной волей людей; по мнению абсолютистов, оно является созданием божества. В обоих случаях оно главенствует над обществом и стремится его совершенно поглотить. (...)

(...) Но тогда что такое общество? Это чистое, логическое осуществление контракта со всеми его предначертаниями и законодательными и практическими следствиями,— это Государство.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Но еще важнее обусловливаемая установлением государственного порядка перемена в самом характере принуждения
Путь непосредственной народной агитации
Какова бы ни была форма политического устройства
Обвиняя правительство в том истории правительства
Русской революции