<<<     ΛΛΛ     >>>   

VI

(...) На органе этой партии лежат две обязанности: с одной стороны, он должен возбуждать партию к деятельности, разъяснять ей пути этой деятельности, развивать и защищать ее программу, содействовать ее объединению и ее организации, с другой — он должен служить в ее руках практическим орудием борьбы ее с установленным порядком, средством революционной агитации.

Я показал вам, м. г., что ваш журнал не удовлетворяет первой задаче, что он, указывая на слишком исключительные пути революционной деятельности и устраняя все другие (путь непосредственной народной агитации, путь заговоров) как бесполезные и даже вредные *, вносит в партию

* Во время наших личных объяснений по этому поводу вы в принципе согласились со мною, что для осуществления революции недостаточно одного только уяснения народу его прав и потребностей, недостаточно одной только пропаганды, нужна и непосредственная агитация (т. е. непосредственный призыв народа к бунту, непосредственное возбуждение в нем революционных страстей), и государственный заговор. Но ваша уступка, как всякая вынужденная уступка, была уступкой только наполовину. Да, вы согласились вместе со мною признавать полезность и необходимость заговора и народной агитации, но вы все-таки остались при том убеждении, что оба эти средства — как средства, непосредственно вызывающие переворот. — могут быть применяемы в практике лишь тогда только, когда “мы будем считать себя вправе призвать народ к осуществлению этого переворота” (основной пункт вашей программы). А право это, опять-таки говорю вашими же словами, мы получим “лишь тогда, когда разъединение, дезорганизует ее наличные силы и извращает ее программу; подрывая в ней веру в свои силы и в возможность революции в ближайшем будущем, уверяя ее в недостаточной подготовленности к ней народа и т. д., он ослабляет и парализует ее энергию, направленную к непосредственному осуществлению насильственного переворота.

Удовлетворяет ли он по крайней мере второй своей задаче — служит ли он средством практической революционной агитации? (...)

(...) Ваш журнал решительный противник борьбы агитационной, он признает лишь одну борьбу — борьбу философскую, борьбу с точки зрения общих принципов. В своей программе (стр. 6) вы говорите, что для вас всего важнее вопрос социальный, т. е. те общие экономические принципы, которые лежат в основе исторического общества, и что внимание вашего журнала исключительно будет обращаться на факты, имеющие наиболее тесную, прямую связь с этими принципами, следовательно, на факты из экономической жизни народа; факты же, в которых экономические принципы воплощаются лишь косвенно, посредственно, будут интересовать вас только в слабой степени, вы отодвинете их на задний план.

Политический вопрос, т. е. тот политический вопрос, который всех нас давит, безумный деспотизм самодержавия, возмутительный произвол хищнического правительства, наше общее бесправие, наше постыдное рабство — все это для вас вопросы второстепенные. Вы слишком заняты созерцанием коренных причин зла, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Но коренные причины зла одинаковы как для России, так и для всей западной Европы, только в Западной Европе благодаря более высокому развитию экономической жизни они проявляются в более резких, более рельефных формах и их влияние на все прочие сферы жизни, и в особенности на сферу политическую, осязательнее, нагляднее. течение исторических событий укажет само минуту переворота и готовность к нему народа русского” (...). Пока же этого указания еще не воспоследовало, пока народ еще не подготовлен к перевороту, т. е. пока “он не уяснил себе своих прав, обязанностей и потребностей”, до тех пор вы признаете только один путь — идти в народ, только одну деятельность — пропаганду народу разумных социальных идей — возможной и полезной. На все другие пути и деятельности вы смотрите или по крайней мере должны смотреть с точки зрения вашей программы как на попытки искусственно вызвать революцию, а такие попытки, говорите (...), “едва ли могут быть оправданы в глазах того. кто знает, как тяжело ложатся всякие общественные потрясения на самое бедное большинство...”.

Отсюда, в интересах разъяснения фальшивости и несправедливости общих экономических принципов гораздо практичнее обращаться за фактами к Европе, а не к России. Ее жизнь представляет если и не более обильный, то во всяком случае более разработанный материал для подобного разъяснения, чем наша. Вы это понимаете, и потому ваш журнал гораздо пристальнее следит за рабочим движением в Западной Европе, чем за внутренней жизнью России; вопросам общеевропейского интереса он уделяет столько же, если не больше, места, как и вопросам, имеющим специально русский интерес. (...)

Вот потому-то истинно революционная партия ставит своей главной, своей первостепенной задачей не подготовление революции вообще, в отдаленном будущем, а осуществление ее в возможно ближайшем настоящем. Ее орган должен быть и органом этой идеи; мало того, он должен служить одним из Практических средств, непосредственно содействующих скорейшему наступлению насильственного переворота. Иными словами, он должен не столько заботиться о теоретическом уяснении и философском понимании принципиальных несовершенств данного порядка вещей, сколько о возбуждении к нему отвращения и ненависти, о накоплении и распространении во всех слоях общества чувств недовольства, озлобления, страстного желания перемены.

Следовательно, хотя интересы революционной партии и не исключают теоретической, научной борьбы, но они требуют, чтобы борьба практическая, агитаторская была выдвинута на первый план. Они требуют этого не только ввиду настоятельной неотложности революции, но также и ввиду других не лишенных значения соображений. Наша молодежь, наше интеллигентное меньшинство страдает не столько недостатком ясного понимания несостоятельности общих экономических принципов, лежащих в основе нашего быта, сколько недостатком сильных аффективных импульсов, толкающих людей на практическую революционную деятельность. Следовательно, .развитие этих импульсов (что и составляет одну из главных задач революционной агитации) в высокой степени необходимо в интересах более усиленного комплектования кадров революционной армии. (...)

VII

После всего мною сказанного я, как мне кажется, имею некоторое право утверждать, что с точки зрения насущных интересов русской революционной партии задачи ее революционной пропаганды могут быть формулированы следующим образом.

1. По отношению к образованному большинству, по отношению к привилегированной среде, равно как и по отношению к пароду, она должна преследовать главнейшим образом цели агитаторские. Она должна возбуждать в обществе чувство недовольства и озлобления существующим порядком, останавливая его внимание главным образом на тех именно фактах, которые всего более способны вызвать и разжечь это чувство. При выборе этих фактов она должна соображаться не столько с тем, в какой мере в них воплощаются общие принципы данного порядка, сколько с тем, в какой мере они причиняют действительные, осязательные страдания людям той или другой среды.

2. По отношению к революционной молодежи, к своей партии она должна преследовать цели по преимуществу организационные. Убеждая ее в настоятельной необходимости непосредственной, практической революционной деятельности, она должна выяснить ей, что главное условие успеха этой деятельности зависит от прочной организации ее революционных сил, от объединения частных, единичных попыток в одно общее, дисциплинированное, стройное целое. Наша революционная практика выработала несколько путей революционной деятельности: 'путь государственного политического заговора, путь народной пропаганды (именно то, что ваш журнал называет “развитием в народе сознания его прав и потребностей”), путь непосредственной народной агитации (т. е. непосредственного подстрекательства народа к бунту). Не время теперь спорить, какая из этих деятельностей полезнее, какой путь целесообразнее.

Все три пути одинаково целесообразны, все три деятельности одинаково необходимы для скорейшего осуществления народной революции *.(...)

* Доказать несомненную истинность этого положения очень нетрудно. Ни одна из этих трех революционных деятельностей, взятая в отдельности, взятая сама по себе, не может привести к скорому осуществлению народной революции. Достигнуть этой цели возможно лишь при одновременном применении всех их.

В самом деле, если мы, следуя вашим, м. г., советам, ограничимся одним лишь развитием в народе сознания, сознания его прав и потребностей. то революции мы никогда не дождемся. Но если, с другой стороны, мы ограничимся одним лишь непосредственным подстрекательством к бунту, то хотя мы и будем иметь большую вероятность добиться бунта, но зато не будем иметь никаких гарантий, что этот бунт оставит после себя какие-нибудь прочные результаты, что он не будет очень скоро подавлен, что он разрастется в действительную революцию.

Наконец, если мы ограничимся одним лишь государственным заговором, то хотя с помощью этого средства произвести переворот весьма легко неудобно, но переворот этот будет иметь характер государственный, а не народный; он не проникнет в недра народной жизни, он не подымет и не взволнует низших слоев общества, он взбаламутит лишь одну его поверхность, короче говоря, это совсем не будет народной революцией.

Печатается по: Ткачев П. Н. Соч В 2 т. Т. 2. М„ 1976. С. 12—13 16— 19, 23—25, 26, 29, 31, 34—35 36— 39.

(1850—1931)— русский историк. В 1873 г. окончил Московский университет. В 1879—1885 гг.—профессор Варшавского, затем Петербургского университетов. С 1910г.— член-корреспондент Российской Академии наук, с 1929 г.—почетный член АН СССР. В юности находился под воздействием идей просветительства, в частности Д. И. Писарева. Позднее испытал сильное влияние народнической идеологии П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского. Знал “Капитал” К. Маркса. В курсе лекций по истории Западной Европы, доведенном до начала первой мировой войны, ставил вопрос не только о политической и культурной истории, но и об их социально-экономических детерминантах. В своей философии истории исповедовал позитивизм и эволюционизм. Противопоставлял основные понятия истории как идеальный мир норм, должного, истинного и справедливого действительной истории. Центральным социальным вопросом русского общества в условиях демократического подъема 70-х годов считал крестьянский вопрос. В политических воззрениях Кареев разделял убеждения либералов пореформенного поколения — конституционалистов, сторонников социальных реформ. В 1899 г. он был уволен из Петербургского университета за поддержку студенческих волнений. В годы первой русской революции стал членом кадетской партии. Был избран депутатом 1 Государственной Думы. Рассматривая конституционное государство как особый политический тип, Кареев исходил из того, что многие страны перестроили свой политический порядок, опираясь на идеалы конституционализма. В истории конституционного строя идея предшествовала реальности, “государственное устройство создавалось на основании теории”. Для Кареева “конституционное государство” и “правовое государство” — понятия тождественные. Право есть регулятор общественной жизни, ограждающий свободу человеческой личности от покушения на нее государственной власти. (Тексты подобраны Е. Л. Петоенко.)

ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО НАРОДНО-ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА

Глава 1. ОБЩАЯ ПОСТАНОВКА ВОПРОСА

(...) Общая идея типологического изучения, которая была положена в основу... исторических обзоров, применяется к рассмотрению новейшего типа государственного устройства, носящего название конституционного с отнесением к нему одинаково, как монархий, в которых рядом с властью наследственного государя существует и народное представительство, так и республик, не знающих никакой наследственной власти, но одинаково с конституционными монархиями пользующихся народным представительством.

Для краткого обозначения основных особенностей этого политического типа мы могли бы на основании только что сказанного назвать современное конституционное государство и государством представительным. Представительная система отличает этот тип в одинаковой мере и от монархий, и от республик прежнего времени, если только исключить из них сословно-представительные монархии и республики, в которых тоже было представительство, но не всей нации, а только отдельных сословий. Говоря об отличии современных конституционных монархий и конституционных республик от прежних монархий и республик, я имею здесь в виду главным образом, с одной стороны, абсолютные монархии, ни в какой форме не допускавшие народ к участию в государственных делах, а с другой — республики, в которых, как это было в античном мире, весь народ, в политическом значении слова, принимал участие во власти. Признак представительства таким образом... роднит [современное конституционное государство.— Сост.] с сословно-представительной монархией (и таковой же республикой), которая исторически повсеместно предшествовала абсолютизму.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

. Политология. Семигин Г. Антология мировой политической мысли. Политическая мысль России 9 пролетариата
Абсолютной ценностью именно политические права членов государственного общества государства демократии
Их лейтмотивом является установление примата государства над классами
Обязанность эта по нашим законам принадлежит исключительно правительствующему сенату государственной господа
. Политология. Семигин Г. Антология мировой политической мысли. Политическая мысль России 1 образом