<<<     ΛΛΛ     >>>   

Особенно возмутило Девушкина , что Акакий Акакиевич так и умер таким же , каким был .

Девушкин увидел себя в образе героя « Шинели », так сказать , сплошь исчисленным измеренным и до конца определенным : вот ты весь здесь , и ничего в тебе больше нет , и сказать о тебе больше нечего . Он почувствовал себя безнадежно предрешенным и законченным , как бы умершим до смерти , и одновременно почувствовал и неправду такого подхода . Этот своеобразный « бунт » героя против своей литературной завершенности дан Достоевским в выдержанных примитивных формах сознания и речи Девушкина .

Серьезный , глубинный смысл этого бунта можно выразить так : нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания . В человеке всегда есть что - то , что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и слова , что не поддается овнешняющему заочному определению . В « Бедных людях » Достоевский впервые и попытался показать , еще несовершенно и неясно , нечто внутренне незавершимое в человеке , чего Гоголь и другие авторы « повестей о бедном чиновнике » не могли показать со своих монологических позиций . Таким образом , уже в первом произведении Достоевский начинает нащупывать свою будущую радикально новую позицию по отношению к герою .

В последующих произведениях Достоевского герои уже не ведут литературной полемики с завершающими заочными определениями человека ( правда , иногда это делает за них сам автор в очень тонкой пародийно - иронической форме ), но все они яростно борются с такими определениями их личности в устах других людей . Все они живо ощущают свою внутреннюю незавершенность , свою способность как бы изнутри перерасти и сделать неправдой любое овнешняющее и завершающее их определение . Пока человек жив , он живет тем , что еще не завершен и еще не сказал своего последнего слова . Мы уже отмечали , как мучительно прислушивается « человек из подполья » ко всем действительным и возможным чужим словам о нем , как старается угадать и предвосхитить все возможные чужие определения своей личности . Герой « Записок из подполья » – первый герой - идеолог в творчестве Достоевского . Одна из его основных идей , которую он выдвигает в своей полемике с социалистами , есть именно идея о том , что человек не является конечной и определенной величиной , на которой можно было бы строить какие - либо твердые расчеты ; человек свободен и потому может нарушить любые навязанные ему закономерности .

Герой Достоевского всегда стремится разбить завершающую и как бы умерщвляющую его оправу чужих слов о нем . Иногда эта борьба становится важным трагическим мотивом его жизни ( например , у Настасьи Филипповы ).

У ведущих героев , протагонистов большого диалога , таких , как Раскольников , Соня , Мышкин , Ставрогин , Иван и Дмитрий Карамазовы , глубокое сознание своей незавершенности и нерешенности реализуется уже на очень сложных путях идеологической мысли , преступления или подвига [60] .

Человек никогда не совпадает с самим собой . К нему нельзя применить формулу тождества : А есть А . По художественной мысли Достоевского , подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения человека с самим собою , в точке выхода его за пределы всего , что он есть как вещное бытие , которое можно подсмотреть , определить и предсказать помимо его воли , « заочно ». Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее , которому она сама ответно и свободно раскрывает себя .

Правда о человеке в чужих устах , не обращенная к нему диалогически , то есть заочная правда , становится унижающей и умерщвляющей его ложью , если касается его « святая святых », то есть « человека в человеке ».

Приведем несколько высказываний героев Достоевского о заочных анализах человеческой души , выражающих ту же мысль .

В « Идиоте » Мышкин и Аглая обсуждают неудавшееся самоубийство Ипполита . Мышкин дает анализ глубинных мотивов его поступка . Аглая ему замечает :

« А с вашей стороны я нахожу , что все это очень дурно , потому что очень грубо так смотреть и судить душу человека , как вы судите Ипполита . У вас нежности нет : одна правда , стало быть – несправедливо » ( VI , 484).

Правда оказывается несправедливой , если она касается каких - то глубин чужой личности .

Тот же мотив еще отчетливее , но несколько сложнее звучит в « Братьях Карамазовых » в разговоре Алеши с Лизой о капитане Снегиреве , растоптавшем предложенные ему деньги . Рассказав об этом поступке , Алеша дает анализ душевного состояния Снегирева и как бы предрешает его дальнейшее поведение , предсказывая , что в следующий раз он обязательно возьмет деньги . Лиза на это замечает :

« Слушайте , Алексей Федорович , нет ли тут во всем этом рассуждении нашем , то есть вашем ... нет , уж лучше нашем ... нет ли тут презрения к нему , к этому несчастному ... в том , что мы так его душу теперь разбираем , свысока точно , а ? В том , что так наверно решили теперь , что он деньги примет , а ?» ( IX , 274 – 272).

Аналогичный мотив недопустимости чужого проникновения в глубины личности звучит в резких словах Ставрогина , которые он произносит в келье Тихона , куда пришел со своею « исповедью »:

« Слушайте , я не люблю шпионов и психологов , по крайней мере таких , которые в мою душу лезут » [61] .

Нужно отметить , что в данном случае в отношении Тихона Ставрогин совершенно неправ : Тихон подходит к нему как раз глубоко диалогически и понимает незавершенность его внутренней личности .

В самом конце своего творческого пути Достоевский в записной книжке так определяет особенности своего реализма :

« При полном реализме найти в человеке человека ... Меня зовут психологом : не правда , я лишь реалист в высшем смысле , т . е . изображаю все глубины души человеческой » [62] .

К этой замечательной формуле нам еще не раз придется возвращаться . Сейчас нам важно подчеркнуть в ней три момента .

Во - первых , Достоевский считает себя реалистом , а не субъективистом - романтиком , замкнутым в мире собственного сознания ; свою новую задачу – « изобразить все глубины души человеческой » – он решает « при полном реализме », то есть видит эти глубины вне себя , в чужих душах .

Во - вторых , Достоевский считает , что для решения этой новой задачи недостаточен реализм в обычном смысле , то есть , по нашей терминологии , монологический реализм , а требуется особый подход к « человеку в человеке », то есть « реализм в высшем смысле ».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Провести отчетливую границу между скрытой
Все романы достоевского пронизаны ее элементами
В дядюшкином сне эта особенность носит еще несколько внешний характер
Успокоительные диалоги голядкина с самим собою