<<<     ΛΛΛ     >>>   

3.   Активный тип ( отраженное чужое слово ):

a )  скрытая внутренняя полемика ;

b )   полемически окрашенная автобиография в исповедь ;

c )   всякое слово с оглядкой на чужое слово ;

d )   реплика диалога ;

e )  скрытый диалог .

Чужое слово воздействует извне ; возможны разнообразнейшие формы взаимоотношения о чужим словом и различные степени его деформирующего влияния .

Выдвигаемая нами плоскость рассмотрения слова с точки зрения его отношения к чужому слову имеет , как нам кажется , исключительно важное значение для понимания художественной прозы . Поэтическая речь в узком смысле требует единообразия всех слов , приведения их к одному знаменателю , причем этот знаменатель может быть или словом первого типа , или принадлежать к некоторым ослабленным разновидностям других типов . Конечно , и здесь возможны произведения , не приводящие весь свой словесный материал к одному знаменателю , но эти явления в XIX веке редки и специфичны . Сюда относится , например , « прозаическая » лирика Гейне , Барбье , отчасти Некрасова и других ( только в XX веке происходит резкая « прозаизация » лирики ). Возможность употреблять в плоскости одного произведения слова разных типов в их резкой выраженности без приведения к одному знаменателю – одна из существеннейших особенностей прозы . В этом глубокое отличие прозаического стиля от поэтического . Но и в поэзии целый ряд существенных проблем не может быть разрешен без привлечения указанной плоскости рассмотрения слова , ибо различные типы слов требуют в поэзии различной стилистической обработки .

Современная стилистика , игнорирующая эту плоскость рассмотрения , в сущности , есть стилистика лишь одного первого типа слова , то есть авторского прямого предметно направленного слова . Современная стилистика , уходящая своими корнями в поэтику классицизма , до сих пор не может отрешиться от ее специфических установок и ограничений . Поэтика классицизма ориентирована на прямом предметно направленном одноголосом слове , несколько сдвинутом в сторону условного стилизованного слова . Полуусловное , полустилизованное слово задает тон в классицистической поэтике . И до сих пор стилистика ориентируется на таком полуусловном прямом слове , которое фактически отождествляется с поэтическим словом как таковым . Для классицизма существует слово языка , ничье слово , вещное слово , входящее в поэтический лексикон , и это слово из сокровищницы поэтического языка непосредственно переходит в монологический контекст данного поэтического высказывания . Поэтому выросшая на почве классицизма стилистика знает только жизнь слова в одном замкнутом контексте . Она игнорирует те изменения , которые происходят со словом в процессе его перехода из одного конкретного высказывания в другое и в процессе взаимоориентации этих высказываний . Она знает лишь те изменения , которые совершаются в процессе перехода слова из системы языка в монологическое поэтическое высказывание . Жизнь и функции слова в стиле конкретного высказывания воспринимаются на фоне его жизни и функций в языке . Внутренне - диалогические отношения слова к тому же слову в чужом контексте , в чужих устах игнорируются . В этих рамках разрабатывается стилистика и до настоящего времени .

Романтизм принес с собою прямое полнозначное слово без всякого уклона в условность . Для романтизма характерно до самозабвения экспрессивное прямое авторское слово , не охлаждающее себя никаким преломлением сквозь чужую словесную среду . Довольно большое значение в романтической поэтике имели слова второй , а особенно последней разновидности третьего типа [118] , но все же доведенное до своих пределов непосредственно выразительное слово , слово первого типа , настолько доминировало , что и на почве романтизма существенных сдвигов в нашем вопросе произойти не могло . В этом пункте поэтика классицизма почти не была поколеблена . Впрочем , современная стилистика далеко не адекватна даже романтизму .

Проза , особенно роман , совершенно недоступна такой стилистике . Эта последняя может сколько - нибудь удачно разрабатывать лишь маленькие участки прозаического творчества , для прозы наименее характерные и несущественные . Для художника - прозаика мир полон чужих слов , среди которых он ориентируется , к восприятию специфических особенностей которых у него должно быть чуткое ухо . Он должен ввести их в плоскость своего слова , притом так , чтобы эта плоскость не была разрушена [119] . Он работает с очень богатой словесной палитрой , и он отлично работает с нею .

И мы , воспринимая прозу , очень тонко ориентируемся среди всех разобранных нами типов и разновидностей слова . Более того , мы и в жизни очень чутко и тонко слышим все эти оттенки в речах окружающих нас людей , очень хорошо и сами работаем всеми этими красками нашей словесной палитры . Мы очень чутко угадываем малейший сдвиг интонации , легчайший перебой голосов в существенном для нас жизненно - практическом слове другого человека . Все словесные оглядки , оговорки , лазейки , намеки , выпады не ускользают от нашего уха , не чужды и наших собственных уст . Тем поразительнее , что до сих пор все это не нашло отчетливого теоретического осознания и должной оценки !

Теоретически мы разбираемся только в стилистических взаимоотношениях элементов в пределах замкнутого высказывания на фоне абстрактно - лингвистических категорий . Лишь такие одноголосые явления доступны той поверхностной лингвистической стилистике , которая до сих пор при всей ее лингвистической ценности в художественном творчестве способна лишь регистрировать следы и отложения неведомых ей художественных заданий на словесной периферии произведений . Подлинная жизнь слова в прозе в эти рамки не укладывается . Да они тесны и для поэзии [120] .

Стилистика должна опираться не только и даже не столько на лингвистику , сколько на металингвистику , изучающую слово не в системе языка и не в изъятом из диалогического общения « тексте », а именно в самой сфере диалогического общения , то есть в сфере подлинной жизни слава . Слово не вещь , а вечно подвижная , вечно изменчивая среда диалогического общения . Оно никогда не довлеет одному сознанию , одному голосу . Жизнь слова – в переходе из уст в уста , из одного контекста в другой контекст , от одного социального коллектива к другому , от одного поколения к другому поколению . При атом слово не забывает своего пути и не может до конца освободиться от власти тех конкретных контекстов , в которые оно входило .

Каждый член говорящего коллектива преднаходит слово вовсе не как нейтральное слово языка , свободное от чужих устремлений и оценок , не населенное чужими голосами . Нет , слово он получает с чужого голоса и наполненное чужим голосом . В его контекст слово приходит из другого контекста , пронизанное чужими осмыслениями . Его собственная мысль находит слово уже населенным . Поэтому - то ориентация слова среди слов , различное ощущение чужого слова и различные способы реагирования на него являются , может быть , существеннейшими проблемами металингвистического изучения каждого слова , в том числе и художественного . Каждому направлению в каждую эпоху свойственны свое ощущение слова и свой диапазон словесных возможностей . Далеко не при всякой исторической ситуации последняя смысловая инстанция творящего может непосредственно выразить себя в прямом , непреломленном , безусловном авторском слове . Когда нет своего собственного « последнего » слова , всякий творческий замысел , всякая мысль , чувство , переживание должны преломляться сквозь среду чужого слова , чужого стиля , чужой манеры , с которыми нельзя непосредственно слиться без оговорки , без дистанции , без преломления [121] .

Если есть в распоряжении данной эпохи сколько - нибудь авторитетная и отстоявшаяся среда преломления , то будет господствовать условное слово в той или иной его разновидности , с тою или иною степенью условности . Если же такой среды нет , то будет господствовать разнонаправленное двуголосое слово , то есть пародийное слово во всех его разновидностях , или особый тип полуусловного , полуиронического слова ( слово позднего классицизма ). В такие эпохи , особенно в эпохи доминирования условного слова , прямое , безоговорочное , непреломленное слово представляется варварским , сырым , диким словом . Культурное слово – преломленное сквозь авторитетную отстоявшуюся среду слово .

Какое слово доминирует в данную эпоху в данном направлении , какие существуют формы преломления слова , что служит средою преломления ? – все эти вопросы имеют первостепенное значение для изучения художественного слова . Мы здесь , конечно , лишь бегло и попутно намечаем эти проблемы , намечаем бездоказательно , без разработки на конкретном материале , – здесь не место для рассмотрения их по существу .

Вернемся к Достоевскому .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Предвосхитить все возможные чужие определения своей личности
чужое сознание
Отражающий могучее влияние достоевского
Тришатов рассказывает подростку о своей любви к музыке
Рассказ рассказчика