<<<     ΛΛΛ     >>>   

с другой - долгое благоденствие и покой души считает вредным. Оскорбителю оно

говорит: "Кайся: ты согрешил". Оскорбленному внушает: "Эта обида тебе полезна;

рукой неправедного человека наказал тебя Бог; прости человеку и кайся перед

Богом".

Горе, страдание, разорение, обиду христианство зовет даже иногда посещением

Божиим.

А гуманность простая хочет стереть с лица земли эти полезные нам обиды,

разорения и горести...

В этом отношении христианство и гуманность можно уподобить двум сильным поездам

железной дороги, вышедшим сначала из одного пункта, но которые, вследствие

постепенного уклонения путей, должны не только удариться друг об друга, но даже

и прийти в сокрушающее столкновение[vii][vii].

Во всех духовных сочинениях, правда, говорится о любви к людям. Но во всех же

подобных книгах мы найдем также, что начало премудрости (то есть религиозной и

истекающей из нее житейской премудрости) есть "страх Божий", простой, очень

простой страх и загробной муки, и других наказаний в форме земных истязаний,

горестей и бед.

Отчего же г. Достоевский не говорит прямо об этом страхе? Не потому ли, что идея

любви привлекательнее? Любовь красит человека, а страх унижает. Но, во-первых,

перед христианским учением добровольное унижение о Господе (то есть самое

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Более многих из нас - русский человек