<<<     ΛΛΛ     >>>   

1. Beauzee N. Grammaire generale, ou exposition raisonee des elements necessaires du langage, pour servir de fondement a l etude de toutes langues. P.: De l imprimerie de J.Baron, 1767. T.II. P.620.
2. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М.: Высшая школа, 1990. С.147-156.
3. Catach N. La ponctuation // Langue francaise. 1980. N45. P.18.
4. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.
5. Бухбиндер В.А. Проблемы текстуальной лингвистики. Киев, 1983. С.712.
6. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1987. С.164.
7. Fournier C. Histoire des idees sur la ponctuation, des debuts de l imprimerie a nos jours // Langue francaise. 1980. N 45. P.35-36.
8. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. С.331.
9. Pinchion J., Morel M.-A. Rapport de la ponctuation a l oral dans quelques dialogues de romans contemporains // Langue francaise, 1991. N 89. P.5-19.
10. Gruaz C. Recherches historiques et actuelles sur le ponctuation // Langue fracaise, 1980. N 45. P.113-124.
11. Веденина Л.Г. Французское предложение в речи. М., 1991. С.148-149.
12. Чепурных В.И. О коммуникативно-прагматическом подходе к исследованию графических и стилистических средств в художественном тексте // Семантика и прагматика единиц в тексте. Л., 1988. С.147-153.
13. Lorenceau A. La ponctuation chez les ecrivains d aujourd hui // Langue francaise,1980. N 45. P.88-92.
14. Austin J.L. How to do things with words. Cambridge, 1962. P.160.
15. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С.251-276.

О.И. Бродович, Н.Н. Швецова

К ВОПРОСУ О ВАРИАТИВНОСТИ СЛОВА
(на материале звукоизображений открывания рта в английских диалектах)

Проблема вариативности, став в последние годы предметом исследования многих лингвистов, продолжает все же оставаться и теоретически малоопределенной и практически малоисследованной. До сих пор однозначно не решен вопрос, к какой области языкознания отнести данную проблему. Зачастую ее относят то к истории языка, то к стилистике, то к социальной лингвистике. Однако, независимо от разногласий, вариативность в языке как факт признается современной наукой и считается "объективным следствием языковой эволюции, непременным атрибутом живого литературного языка"[4, с.3].
Проблема вариативности слова, насколько нам известно, рассматривалась исключительно в отечественной лингвистике. Показательна в этом смысле лексикографическая трактовка авторами Collins Cobuild English Language Dictionary (Collins Cobuild English Language Dictionary, 1988, s.v. gawk,gawp) лексических единиц gawk и gawp. Давая трактовку gawk как "грубо глазеть на кого-либо", в статье gawp просто значится "If you gawp, you gawk". Очевидно, по мнению авторов словаря, различия в семантике этих единиц нет, что может служить поводом для отнесения этих образований к вариантам с вариативностью на уровне фонем. Но прямо об этом авторы словаря предпочитают не говорить.
В основном проблема вариативности решалась на материале литературного языка такими видными лингвистами, как В.В. Виноградов, А.И. Смирницкий, О.С. Ахманова. Наиболее полно вопрос о вариантах слов был разработан А.И. Смирницким.
Говоря о вариативности слова, А.И. Смирницкий указывал на то, что различие между вариантами может быть либо лексико-семантическим - не выраженным во внешней стороне слова, либо внешним, но тогда не выражающим никакого лексико-семантического различия (А.И. Смирницкий, 1954). Основываясь на этой точке зрения, А.И. Смирницкий выделяет следующие типы вариантов: структурные, стилистические и диалектные. Структурные варианты подразделяются на лексико-семантические варианты (ср. man - человек, man - мужчина), фономорфологические варианты, подразделяющиеся на собственно фонетические (ср. произношение [often] и [ofn]) и морфологические, которые подразделяются на грамматические варианты (ср. learn - learnt и learn - learned) и словообразовательные (например, английские прилагательные с суффиксом -al и без него, не различающиеся по значению); примером стилистического варианта могут служить варианты употребления слова often: often (нейтральный стиль) и oft (поэтический стиль). Диалектный вариант является непременно и какой-либо структурной разновидностью. Заметим сразу, что таким образом А.И. Смирницкий исключил из этого ряда то, что впоследствии было названо географическими синонимами. Таким образом, диалектные варианты могут быть и фономорфологическими и лексико-семантическими (ср.: кипяток - типяток, пахать - 'взрезать плугом землю', пахать - 'подметать пол'). Формы, относящиеся друг к другу как диалектные варианты, могут различаться и внешне - фономорфологически - и внутренне - по своей лексической семантике. Так, летний в севернорусских говорах известно и в значении 'южный', 'теплый', причем вариантом слова признается разновидность слова, не являющаяся ни какой-либо грамматической формой данного слова, ни каким-то другим словом [7].
О.С. Ахманова выделяет следующие типы варьирования:
- лексико-фразеологические варианты, имея в виду под этим понятием воспроизведение разных значений слова путем соединения его с разными лексическими или семантическими категориями других слов. Ср. держать -'держать собак' и 'держать карандаш';
- морфологические варианты, возникающие при утрате одной из входящих в состав слова морфем того значения, которое она нормально имеет в других случаях. Ср. лиса - лисица, элемент -иц в данном случае не выражает никакого значения;
- фонетические варианты, под которыми понимается видоизменение звуковой оболочки слова без утраты тождества его семантики. Ср. ноль - нуль, крынка - кринка [1].
Л.С. Горбачевич определяет вариант слова как регулярно воспроизводимые видоизменения одного и того же слова, сохраняющие тождество морфолого-словообразовательной структуры, лексического и грамматического значения и различающиеся либо с фонетической стороны (произношением звуков, составом фонем, местом ударения или комбинацией этих признаков), либо формообразовательными аффиксами [4, с.17].
В 1979 году АН СССР опубликовала сборник статей, посвященных семантическому и формальному варьированию. Открывает этот сборник работа В.Н. Ярцевой, в которой автор отмечает, что при рассмотрении явления вариативности в языковом континууме мы неизбежно сталкиваемся с его двусторонностью: от тождества содержания при различии в формах до вариативности содержания при единстве формы. Говоря о типах и границах варьирования и соотношении варьирования в плане чисто формальном и в плане смысловом, В.Н. Ярцева отмечает, что эти типы и границы менее ясны, что проблема вариативности тесно связана с проблемами синонимии и омонимии [8]. Ссылаясь на "Общее языкознание", В.Н. Ярцева указывает, что авторы данного труда считают, что варьирование создается наличием более или менее формальных модификаций в рамках определенной лексемы, словоформы или синтаксической конструкции, не связанных с изменением основного значения этих единиц. Исходя из вышесказанного авторы ОЯ (Общее языкознание, 1976, с.568) придерживаются точки зрения, что абсолютные синонимы аэроплан и самолет могут рассматриваться как варианты, поскольку решающим для вариантов (по мнению авторов ОЯ) является тождественность в плане содержания при достаточно больших расхождениях по форме. Трудно согласиться, однако, с признанием этих образований формами одного слова.
В отечественном языкознании есть целый ряд работ, посвященных вариативности именно диалектной лексики. Таковы работы Т.С. Коготковой, О.И. Блиновой, О.А. Лаптевой, Л.И. Баранниковой, И.А. Оссовецкого и др. Широта и неопределенность границ кодификации диалектных норм говора создает благоприятные условия для возникновения в нем различного типа вариантов слов, обозначающих одни и те же реалии. И.А. Оссовецкий констатирует наличие в говорах русского языка фонетических, словообразовательных, грамматических и смешанного типа вариантов. Выделяя словообразовательные варианты, И.А. Оссовецкий основывается на классификации структурных вариантов профессора И.А. Смирницкого. Говоря о вариантах смешанного типа, автор замечает, что более полное их определение представляется затруднительным [6].
Таким образом становится ясно, что несмотря на то, что проблема вариативности вызывала и вызывает большой интерес у языковедов, попытки решить ее, выделив определенную сетку критериев вариативности, все еще не увенчались полным успехом. Нет ответа на вопрос, насколько далеко (и как мерить это расстояние) могут варианты расходиться фонетически; насколько могут варианты расходиться семантически, поскольку это развитие в диахронии, но динамика присутствует и в синхронии. В результате ответы информантов-диалектоносителей на вопросы к разным ключевым словам дают совпадения. В самом деле: в ряду реализаций ответов на вопрос: "Если кто-то смотрит ошарашенно, раскрыв рот, вы говорите, что он..." (ключевое слово - gapes) - получены следующие образования gapes, gawps, gaums, gauvs, gawks, glapes, glores, glops, glares, stares. В ряду же реализаций ответов на вопрос: "Что я сейчас делаю?" (с предъявлением звучного зевка, ключевое слово - yawning) имеем: gaping, gawping, sighing, yawning, yawping. Можно считать, что эти ответы выстраиваются в цепочку, образующую континуум форм, отличающихся одна от другой на одну (реже две) фонемы. На крайних точках этого континуума стоят формы gapes и stares, фонетические различия между которыми слишком велики, чтобы можно было говорить, что они являются вариантами одной и той же лексемы.
Как уже говорилось выше, вопрос о вариативности слова решался в основном на материале лексики литературного языка. При обсуждении диалектной лексики данная проблема стоит еще острее, поскольку особенностями диалектной лексики являются некодифицированность нормы, практически отсутствие письменного языка, диффузность семантики  диалектного слова [5], большое количество звукоизобразительных слов в словарном составе диалектов. Все эти особенности порождают изобилие синонимических и вариантных форм.
Ниже предлагается попытка постановки вопроса о пределах варьирования слова в диалектной лексике. Наше исследование, основанное на материале, включенном в "Обзор английских диалектов " О. Дита и Г. Ортона [9]. Объектом исследования послужили реализации информантами-диалектоносителями ответов на вопросы "Вопросника", связанных с семантической областью открывания рта.
Задачей предпринятого исследования является определить соотношение между различными ответами, а именно:
- являются ли данные лексические единицы отдельными словами, либо же они - или некоторые из них - являются различными вариантами одной и той же лексемы;
- если какие-то формы признаются разными словами, то каковы могут быть основания для такого решения вопроса.
Особенностью диалектной лексики является наличие в ней большого числа экспрессивных образований, что увеличивает число ответов на один и тот же вопрос. При этом экспрессивная лексика проявляет большую устойчивость по отношению к давлению нормы с так называемой нейтральной лексикой (Т.С. Коготкова, 1979). В диалектной системе сосредоточивается как бы максимальный набор средств экспрессивного выражения.
Яркой иллюстрацией этому могут служить обширные синонимические ряды, которые составляются из эксперессивной лексики с возможным при этом нейтральным компонентом. Эти синонимические ряды организуются из однозначных или очень близких по значению экспрессивных элементов. Так, gape - 'смотреть с раскрытым ртом'- дает нам следующий ряд образований: gape, gaum, gaup, gauve, gawk, glape, glare, glop, glore, gaze, stare, stag, yaup, yaum, yawn. Как видим, вариативность диалектного слова велика. Она повышается в диалектной лексике за счет того, что она (лексика) литературно не регистрирована. К тому же в диалектах наблюдается очень большой процент звукоизобразительных образований, которые сами по себе гипервариативны [3]. Гипервариативность же и диффузность семантики диалектного слова, помноженная на диффузность семантики звукоизобразительного слова, порождают взрыв вариантов. Так, неясно, следует ли в ряду teat считать формы did и diddy двумя словами или вариантами одного и того же слова. В пользу первого подхода говорит то, что эти формы были получены в разных диалектных местностях; в пользу второго говорит формант -y в diddy, который естественно рассматривать как суффикс уменьшительности. Лексемы gape, stare, glare существуют и в литературном языке. Лексемы gape, stare, glare существуют и в литературном языке. Словари фиксируют семантические различия между ними:
- gape - 'смотреть с раскрытым ртом';
- stare - 'смотреть пристально с широко открытыми глазами';
- glare - 'смотреть с сердитым выражением лица' (Webster's new international dictionary of the English language. 2nd ed., 1958). Однако информанты "Обзора" трактуют данные слова как абсолютные синонимы. Ср. ответы типа: Ess. 14 staring, gaping; Y. 29 staring, gaping; Man 1 stares, gaping; Co. 4 gaping, staring*. Следует при этом учитывать, что информанты "Обзора" почти никогда не оставляют второй ответ без комментария, если сознают его семантическое или функциональное отличие от первого. Комментируя, они говорят о втором слове, например, так: Ср.Y. 13 gloring ("older"), gauping; Du. 6 gloring, gaping ("birds gape bor worms").
Взрыв вариативности в звукоизобразительных образованиях обусловлен также и различным набором фоносемантических средств, привлекаемых информантами для реализации одного и того же семантического задания. Это объясняется законом множественности номинации, в соответствии с которой в основу названия одного и того же объекта-денотата могут быть положены разные признаки [2]. Итак, при полной идентичности семантического содержания какова же должна быть степень расхождения между лексическими единицами по форме, например, в приведенном выше ряду gape, чтобы можно было считать их самостоятельными словами?
Вернемся к лексическим единицам gape и yawn. Первоначальный анализ соотношения между этими двумя формами, основанный на том, что их фонетический состав существенно различается (ср. инициальный щелевой j в yawn и смычный g в gape в начале слова, дифтонг переднего ряда в gape и лабиальный гласный заднего ряда в yawn в середине слова, носовой в yawn и губной в gape в исходе слова), и на том, что в литературной норме они вообще не совпадают по значению, приводит исследователя к выводу, что это разные лексемы. Помимо значения 'открытый рот' их ничто не связывает. Но это значение их и сближает, когда взору исследователя открывается континуум слов, обозначающих 'смотрение с открытым ртом' и 'зевок'. В диалектной лексике обозначение смотрения с открытым ртом в одном и том же регионе, например, на территории Восточной Англии от Линкольншира до Лондона дает: gape, gawp, gase, glare, gorm, stare, yawn. Ключевое слово yawn ('зевать') на той же территории дает: gape, gawp, sigh, yawn, yawp. При этом ключевое слово gape ('смотреть...') получило только в одном случае реализацию yawn, и можно было ожидать, что в ответе на yawn ('зевать') реализации gape и др. будут занимать периферийное положение. Однако из 87 информантов 47 при ответе на вопрос к ключевому слову yawn дали реализацию gape, в то время как форма yawn встречается всего в 44 случаях, из которых в шести случаях yawn интерпретируется информантами как вариант gape. Следовательно, для большого количества информантов семантика gape покрывает семантику yawn (вопрос к ключевому слову yawn был оформлен с предъявлением зевка) и воспринимается ими как одинаковое действие. Как ни странно, это вполне закономерно, поскольку этимологический анализ показывает, что лексемы gape и yawn восходят к одной и той же звукоизобразительной и.-е. основе * ghe-, * ghei- со значением 'зевать', 'широко раскрывать рот'.
Таким образом, несмотря на то, что лексикографические источники фиксируют лексемы gape и yawn как отдельные самостоятельные слова литературной нормы, что связано прежде всего с процессами забвения мотивировки и полисемии, носители диалектов воспринимают данные лексемы как варианты друг друга. А.И. Смирницкий указывал, что для получения полной картины надо учитывать этимологическое тождество слова и тождество слова в данную эпоху его существования, различая, однако, и то и другое[7]. Подлинно исторический подход, по А.И. Смирницкому, требует рассмотрения форм gape и yawn как бывших одним и тем же словом, но разошедшихся и ставших двумя. Проведенное исследование заставляет нас отказаться от такого однозначного суждения, поскольку диалектный язык дает нам примеры образований, бывших одним словом, которые, хотя и стали в литературном языке двумя словами, остаются в статусе вариантов в диалектном языке.
Итак, варьирование слова в диалектах ставит проблему под несколько иным углом зрения, чем в литературном языке. Решение этой проблемы видится в учете теории размытых множеств , но это уже тема дальнейшего исследования.
Список графств: Co. - Cornwall, Du. - Durham, Ess. - Essex, Man.- Isle of Man, Y. - Yorkshire.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957.
2. Воронин С.В. Основы фотосемантики. Л., 1982.
3. Воронин С.В., Бродович О.И. Об одной черте диалектной лексики (на материале английского языка) // Вестн. Ленингр. ун-та. 1985. № 9.
4. Горбачевич К.С. Вариативность слова и языковая норма. Л., 1978. С.3.
5. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология: Состояние и перспективы. М., 1979.
6. Оссовецкий И.А. Лексика современных народных говоров. М., 1982.
7. Смирницкий А.И. К вопросу о слове // Тр. Ин-та языкознания. 1954. Т.4.
8. Ярцева В.Н. Проблема вариативности на морфологическом уровне языка // Семантическое и формальное варьирование. М., 1979.
9. Orton H. e.a. Survey of English Dialects: (B) Basic material. Leeds. Vol. 1. 1962; Vol.2. 1969; Vol.3. 1969; Vol.4. 1971. 

Н.Н. Клеменцова

ТЕКСТ: СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА И СТРУКТУРА ПОНИМАНИЯ

Настоящее время характеризуется возросшей потребностью в изучении проблем функционирования языка, что, в свою очередь, с неизбежностью приводит к рассмотрению связной речи, текста. Текст становится объектом исследования ряда лингвистических дисциплин (лингвистики текста, психолингвистики, прагматики, теории коммуникации и др.), рассматривающих текст в качестве цельной смысловой сущности, высшей единицы коммуникации. Данные, накопленные этими дисциплинами в области изучения текста, имеют не только теоретическое, но и практическое значение, ставя, в частности, вопрос об их эффективном использовании в практике преподавания иностранного языка.
Признание текста в качестве основной коммуникативной единицы дает основание трактовать практические цели обучения иностранному языку как приобретение учащимися умений создавать и понимать тексты [1]. Это согласуется с общепризнанным сегодня принципом коммуникативной направленности обучения, стимулирования коммуникативной активности учащихся. Однако существующая традиция использования текста в учебном процессе свидетельствует об обратном: ни в одной из приписываемых тексту функций он не выступает как специфическая речевая (коммуникативная) или языковая единица. Более того, традиционная форма учебного процесса в известной мере препятствует или, во всяком случае, тормозит формирование у учащегося представления о тексте как о целостном образовании, реализующем определенное коммуникативное задание [1, с.128].
Наметившееся противоречие между постулируемой целью обучения иностранному языку и практикой его преподавания требует уточнения статуса текста как учебной единицы. В условиях признания коммуникативно-функционального принципа в обучении это, на наш взгляд, прежде всего означает выявление тех структурно-смысловых параметров текста, изучение которых может способствовать ориентации учебного процесса на приобретение учащимися умений создавать и понимать иноязычные тексты. Отдавая себе отчет во взаимосвязанности данных целей обучения, предполагающих рассмотрение текста как результат или объект речевой деятельности учащихся, остановимся на втором ракурсе его рассмотрения, предпримем попытку характеристики параметров текста, релевантных для его адекватного понимания.
В подтверждение самой мысли о взаимообусловленности структурно-смысловых параметров текста и процесса его понимания отметим, что текст и его понимание признаются исследователями двумя сторонами одной и той же логико-лингвистической деятельности [2, c. 28]. Они определяются одинаковыми правилами, закономерностями образования и преобразования, выбора и оценки выражений. Это значит, что если рассматривать понимание как процесс, то оно сведется к некоторым операциям с линейной последовательностью символов текста, осуществляемым по его собственным правилам [3]. Результатом такого процесса будет установление смысла текста, способом осуществления - использование языка как механизм дешифровки. Язык, таким образом, выступает как средство установления понимания и его практическое воплощение. Текст по этой причине всегда фиксирует структуру понимания.
Итак, сама структурно-смысловая организация текста создает конкретные предпосылки для его адекватного понимания. Практически весь текст, его параметры и элементы упорядочиваются автором текста таким образом, чтобы создать максимально гибкую и информационно богатую структуру, последовательно реализующуюся в акте коммуникации в соответствии с интенцией автора. Смысловая и формальная стороны организации текста по этой причине не хаотичны, не случайны, а проявляют определенные закономерности.
Поиск закономерностей организации текста привел исследователей к выводу, что структура текста является прежде всего структурой его содержания. На уровне понятийного восприятия текста это дает основание говорить о наличии у текста определенной смысловой структуры, или смысловой организации*.
Известно, что текст существует как бы в двух измерениях: как линейное развертывание смыслов от знака к знаку и как интегрированный смысл, воссоздаваемый во всей сложности на основе этого развертывания. Соответственно и смысловая структура текста выстраивается по двум осям - линейной (синтагматической) и системной (парадигматической). Линейная ось, находящая материальное воплощение в цепочке символов - графических знаков текста, имеет непосредственную связь с процессом его понятийного восприятия. Та же линейная ось выступает в качестве материального субстрата интегрированного смысла, создающегося в результате осмысления полученной текстовой информации и предвосхищения последующей.
Думается, что существование системной оси функционирования текста во многом объясняет возможность его неоднозначного понимания. Сам факт протекания процесса осмысленного восприятия текста не только как "извлечения" заложенного автором содержания, но и его "вложения" в текст, имеет место в результате использования воспринимающим своего личного жизненного опыта, воображения, ассоциативных способностей и т.п.
С другой стороны, линейная ось существования текста во многом предопределяет способность воспринимающего к адекватному отражению передаваемого смысла, которая связывается исследователями с так называемой обращенностью коммуникативного акта.
Очевидным для нас представляется поэтому то, что одна из целей обучения иностранному языку - выработка у обучаемых умений и навыков понимания иноязычного текста - может быть достигнута прежде всего с учетом линейной оси функционирования текста и в результате изучения ее категорий*. Основными из этих категорий, по всеобщему признанию исследователей, являются, с одной стороны связность текста, или когерентность, с другой стороны - его членимость.
Сам факт существования определенной смысловой структуры текста предполагает наличие его взаимообусловленных частей. Членение текста на части с последующим рассмотрением их взаимодействия является шагом на пути декодирования информации, заложенной в структуре текста, с целью извлечения соответствующего смысла.Наиболее известно положение о двух видах членимости текста, разработанное И.Р.Гальпериным [4,  c.50-73].
Объемно-прагматическое членение определяется объемом имеющейся информации и учитывает установку, направленную на воспринимающего. Оно проводится автором еще в процессе кодирования информации и изначально навязывается реципиенту. В данном случае речь идет о выделении в тексте сегментов, таких как часть, глава, абзац, сверхфразовое единство. такое членение обусловливает заданную последовательность контактно расположенных отрезков текста и имеет целью оптимальным образом организовать текстовую информацию. Учет данного членения в процессе обучения пониманию иноязычного текста очевиден в силу того, что оно реализует одну из форм упорядоченности текста, подчиненную выполнению его смыслового задания, а потому облегающую его понятийное восприятие.
Объемно-прагматическое членение текста соотносится с контекстно-вариативным, предполагающим различные формы передачи информации, такие как повествование (сообщение), описание и рассуждение. Основополагающими структурными признаками данных форм организации текста являются временные, пространственные и причинно-следственные отношения. В силу возможности учета специфики этих отношений, описанных в литературе, можно сравнительно легко выделить данные формы в тексте. Учитывая то, что они являются одним из средств создания и организации текста, можно использовать их в качестве вспомогательных опор для ориентации в его содержании.
Некоторые отрезки текста обладают особой значимостью для осознания его смысловой структуры; от прочих они отличаются не только по смыслу, но и по графическому оформлению (пробелы, особый шрифт, раз- мещение на отдельной странице и др.). Речь идет о компонентах композиционной организации текста как особого вида его содержательно-смысловой упорядоченности. Тексты разных сфер коммуникации имеют свои особенности композиции, но общая схема ее трехчастна: зачин (вступление), где излагается определенное положение; основная (информационная) часть, в которой происходит развертывание этого положения; и концовка (заключение). Знание о том, в какой части текста следует искать определенную содержательную информацию, а также каким образом выделять соответственные отрезки текста, является важным этапом понимания иноязычного текста. Наиболее существенным при этом оказывается опора на вступительную и заключительную части текста, которые вместе с заголовком образуют так называемые сильные позиции текста, вводящие его основную информацию в коммуникативный фокус, а потому являющиеся одними из первых смысловых ориентиров при работе с текстом.
При своей членимости текст всегда остается коммуникативным и смысловым единством, являющимся результатом объединения его отдельных частей в единое целое. Категории членимости и связности (когерентности) оказываются, таким образом, взаимообусловленными понятиями [4, с.73].
Из связности текста вытекает необходимость выявления средств ее осуществления, поскольку они выступают как существенные элементы процесса интеграции общего смысла текста при его восприятии. Средства создания связности текста исключительно разнообразны и действуют в смысловых кусках текста разного объема. При этом обычно выделяются эксплицитные (формальные) и имплицитные (чисто смысловые) средства связности.
Роль смыслового генератора, обеспечивающего непрерывность смыслового развития текста, выполняют семантические повторы. Поэтому такие эксплицитные средства связности текста, как лексические (синонимические, антонимические, дескриптивные и др.) и грамматические (корневые, аффиксальные, конверсионные и др.) повторы, рассматриваются как разновидности семантического повтора. Особо выделяются тематические повторы, поскольку именно в единстве темы заключается смысловая целостность текста (Ф.Данеш). Тема текста обычно представлена несколькими подтемами. Подчиненность подтем теме текста и их сложное взаимодействие между собой обеспечивают единство текста. По этой причине определение темы текста - первый существенный шаг к его пониманию. Определению темы способствуют лексическая тематическая сетка текста, а также его сильные позиции: заглавие, начало и окончание.
Среди формальных средств осуществления связности текста многие исследователи выделяют ряд союзов и наречий, называемых коннекторами. Однако наличие таких связующих единиц в тексте не является строго обязательным. Развертывание информации, содержащейся в тексте, достаточно явно передается простой последовательностью предложений. Сам смысл высказываний, следующих друг за другом, позволяет читателю либо воспринимать их как простую цепочку событий, либо устанавливать между ними различные смысловые связи. В таком случае говорят о соединении высказываний внутренней, имплицитной связью.
Общим принципом соотношения эксплицитных и имплицитных средств связности в тексте можно считать следующее положение: удельный вес формальных средств связности убывает по мере увеличения объема текста за счет увеличения удельного веса имплицитных средств связности [5, c.2]. Ограниченность формальных показателей связности на высших уровнях организации текста компенсируется возрастающей однозначностью возможных отношений между частями текста. Здесь возрастает удельный вес логических связей, обеспечивающих мотивированность и взаимную обусловленность фрагментов текста, а также увеличивается влияние особенностей его композиционной структуры.
Знание обучаемыми основных структурных и смысловых параметров текста и в еще большей степени выяснение возможности их соотношения в тексте значительно облегчает процесс понимания иноязычного текста. Лишь вооружив обучаемых знанием о закономерностях структурно-смысловой организации текста, о формах реализации основных текстовых категорий - его связности и членимости, о степени отражения смысловых компонентов композиционной структурой текста, можно научить свободной ориентации в текстовом пространстве, приемам извлечения заложенной в текст информации.
Приведенный нами обзор структурно-смысловых параметров текста, релевантных для его понимания, является далеко не полным. Ограниченный объем статьи не позволяет также остановиться на конкретных, хотя и немногочисленных методиках использования данных параметров в практике обучения иностранному языку. Существенным для нас, прежде всего, представляется привлечь внимание методистов и преподавателей к тем возможностям совершенствования педагогического процесса, которые открываются благодаря смежным наукам. Одна из таких возможностей, как мы попытались показать, связана с последовательным применением принципа коммуникативной направленности обучения, отводящим тексту ведущую роль в деле развития конкретных видов речевой деятельности учащихся.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Рассмотрим следующие высказывания
Но так как метафорический перенос есть перенос с одного денотата на другой на базе общих
Действие рассказа происходит на берегу моря