Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Чтобы сделать такой вывод, нам надо воспользоваться лишь принципом раскрытия кавычек; никакого перевода тут уже не нужно. Позже, в другом кругу людей, Питер узнает, что был какой-то Вишневский, политический лидер. Питер весьма скептически оценивает музыкальные способности политических деятелей и потому приходит к заключению, что существует, вероятно, два человека, живущих примерно в одно и то же время и носящих фамилию 'Вишневский'. Употребляя слово 'Вишневский' для обозначения политического лидера, Питер соглашается с тем, что „У Виш- 233 невского не было музыкального таланта 11 . Должны мы с помощью принципа раскрытия кавычек вывести, что (9) Питер думает, что у Вишневского не было музыкального таланта, или не должны? Если бы в прошлом Питер не узнал имя 'Вишневский' другим путем, мы, безусловно, считали бы, что он употребляет это имя, как обычно, с обычной референцией, и с помощью принципа раскрытия кавычек вывели бы (9). В общем, ситуация близка той, которая была с Пьером и Лондоном. Однако тут ограничение, состоящее в том, что имена следует не переводить, а фонетически калькировать при переводе, помочь нам не может. Ведь у нас только один язык и одно имя. Если какое-то понятие перевода мы и привлекаем в данном случае, так это понятие омофонного перевода.. Только принцип раскрытия кавычек применяется в этом случае эксплицитно 35 . (С другой стороны, ситуация, которая была рассмотрена вначале с ,,двумя языками", имела ту особенность, что к ней мог бы быть применен принцип раскрытия кавычек, даже если бы мы говорили на языках, где все имена имеют уникальную референцию и употребляются однозначно.) Мне хотелось бы закончить этот раздел несколькими замечаниями по поводу соотношения обсуждаемой загадки и тезиса Куайна о „неопределенности перевода" с его отказом от интенсиональных идиом „пропозициональной установки", таких, как мнение и даже непрямое цитирование. Тому, кто симпатизирует теории Куайна, наша загадка может показаться еще одной каплей в море воды, падающей на знакомую мельницу. Видимо, ситуация с загадкой ведет к нарушению нашей обычной, традиционной прак- --------------------------------------------------------- 35 Можно было бы сказать, что мы с Питером говорим на разных языках, так как в его идиолекте слово Вишневский используется омонимично как имя музыканта и как имя политического лидера {при том, что в действительности это одно и то же имя), тогда как в нашем идиолекте оно употребляется однозначно – как имя музыканта – политического деятеля. В этой связи возникает вопрос: возможен ли омофонный перевод идиолекта Питера на мой? Думается, что пока Питер не услышал о существовании Вишневского – политического деятеля, ответ на него должен быть утвердительным, если судить по тому, как Питер употребляет (в данном случае однозначно) имя „Вишневский". Ведь он тогда ничем не отличался бы от человека, которому довелось услышать об успехах Вишневского на музыкальном поприще, не знающего, однако, о деятельности Вишневского в управлении государством. Аналогичное рассуждение применимо и к случаю, когда имя „Вишневский" используется Питером для обозначения политического деятеля, если пренебречь тем, как он употреблял это имя раньше. Эта проблема не отличается от проблемы с Пьером и в сущности остается такой же, независимо от того, описываем мы ее как ситуацию, при которой Питер удовлетворяет всем условиям применимости правила раскрытия кавычек, или как ситуацию, когда становится допустимым омофонный перевод его идиолекта на наш собственный. 234 тики приписывания мнений, равно как и непрямого цитирования. Никакого явного парадокса не возникает, если ту же самую ситуацию описывать в терминах искреннего согласия Пьера с разными утверждениями наряду с указанием условий, при которых он выучил данное имя. Это описание, хотя прямо и не согласуется со строгими бихевиористскими рассуждениями Куайна, вполне отвечает его взглядам на прямое цитирование как представляющее собой в каком-то смысле более „объективное" идиоматическое выражение по сравнению с пропозициональными установками. И даже те читатели, кто, как и я, не находят слишком привлекательным отрицательное отношение Куайна к пропозициональным установкам, должны, очевидно, с этим согласиться. Однако, хотя симпатизирующие Куайну ученые могут воспользоваться этими рассуждениями, чтобы поддержать его точку зрения, различия между приведенными примерами и теми, которыми пользовался сам Куайн для утверждения своего негативного отношения к мнению и переводу, не должны ускользать от нас. Мы здесь не будем применять гипотетические, выглядящие весьма экзотически системы перевода, резко отличающиеся от общепринятых, и переводить, например, французское слово „ lapin " как 'кадр кролика' или 'неотъемлемая часть кролика'. Вся проблема целиком лежит внутри традиционной и привычной нам системы перевода с французского языка на английский; в одном случае парадокс возник даже внутри одного английского языка при использовании, самое большее, „омофонного" перевода. И дело вовсе не в том, что многие разные интерпретации или переводы удовлетворяют нашему критерию, то есть что имеется, говоря словами Дэвидсона, «более чем один путь понять загадку правильно» 36 . Трудность тут не в том, что многие суждения о мнениях Пьера передают ее правильно, а в том, что именно они-то как раз определенно передают ее неправильно. Непосредственное применение принципов перевода и раскрытия кавычек ко всем – французским и английским – высказываниям Пьера приводит к следующему результату: мнения, которых придерживается Пьер, противоречивы; сама по себе логика должна ему подсказать, что одно из его мнений ложно. Однако интуитивно ясно, что этот вывод не верен. Если мы вообще откажемся от применения принципов перевода и раскрытия кавычек к французским предложениям, то вынуждены будем заключить, что Пьер никогда не считал, что Лондон красивый, хотя он перед своим непредвиденным заранее переездом в Англию ровно ничем не отличался от прочих французов, говорящих на одном только французском языке. Но это же явный абсурд. Если же мы откажемся приписать Пьеру мнение о кра- ---------------------------------- 36 См. [13], с. 166. 235 соте Лондона после того, как тот переедет в Англию, то получим контринтуитивный результат, будто Пьер изменил свое мнение и т. п. Выше был сделан обзор всех возможностей такого рода и суть не в том, что все описания в равной степени дают ,,хороший результат", а в том, что они очевидным образом неудовлетворительны. Если же использовать нашу загадку как аргумент против позиции Куайна, то это будет аргумент совершенно другой природы, нежели те, которые приводились ранее. И даже Куайн, если он хочет ввести понятие мнения во „второй уровень" своего канонического языка 37 , должен рассматривать эту загадку как реальную проблему. Неопределенность перевода и непрямого цитирования, о которой говорит Куайн, доставляет сравнительно мало хлопот приводимой схеме рассуждений о проблеме мнения; препятствие, которое якобы представляет собой неопределенность перевода, в конечном счете оказывается одним из богатств данной схемы. Существование загадки, однако, показывает, что традиционные критерии, используемые нами для приписывания субъекту мнений, в ряде случаев приводят к противоречию или по крайней мере к явной лжи. Поэтому загадка составляет проблему для любой схемы – Куайна или чьей-то еще, – то есть всех тех, кто пытается иметь дело с „логикой мнения" на разных уровнях анализа. Какую же мораль можно извлечь из всего сказанного? Основной вывод, абсолютно не зависящий от дискуссии, которую мы вели на протяжении первых двух разделов, заключается в том, что загадка есть загадка. Подобно тому, как всякой теории истинности приходится иметь дело с парадоксом лжеца, так и всякая теория контекстов мнения и имен собственных непременно должна столкнуться с этой загадкой. В первых двух разделах мы, однако, начали вести теоретические рассуждения с анализа имен собственных и контекстов мнения. Давайте еще раз вернемся к Джоунзу, который соглашается с тем, что „Цицерон был лысым", и с тем, что „Туллий не был лысым". Используя принцип раскрытия кавычек, философы сделали вывод, что Джоунз считает, что Цицерон был лысым, а Туллий не был. Следовательно, решили они, раз у Джоунза нет противоре- ---------------------------------- 37 В работе „ World and Object " (с. 221) Куайн отстаивает идею второго уровня канонической записи, который необходим, чтобы «уничтожить словесную путаницу и облегчить логические выводы». При этом он допускает пропозициональные установки, хотя и считает их «необоснованными» идиоматическими единицами, которые необходимо исключить из языка, «описывающего истинную и предельную структуру действительности». Сол Аарон Крипке. Загадка контекстов мнения языкознания |
|
|
|
|
