ΛΛΛ     >>>   

Шимон Перес. Новый Ближний Восток

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

1. НА ЗАРЕ МИРА

2. НА ПЕРЕПУТЬЕ

3. В ВОЙНЕ НЕ БЫВАЕТ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

4. РЕГИОНАЛЬНАЯ СИСТЕМА

5. ОСНОВА БЕЗОПАСНОСТИ. НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ

6. ОТ ЭКОНОМИКИ, РАБОТАЮЩЕЙ НА НУЖДЫ ВОЙНЫ, К ЭКОНОМИКЕ МИРА

7. ИСТОЧНИКИ КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЙ И ФИНАНСИРОВАНИЯ

8. ЗЕЛЕНЫЙ ПОЯС

9. ЖИВАЯ ВОДА

10. ИНФРАСТРУКТУРА ТРАНСПОРТА И СВЯЗИ

11. РАЗВИТИЕ ТУРИЗМА

12. МИР БУДУЩЕГО

13. КОНФЕДЕРАЦИЯ

14. ПРОБЛЕМА БЕЖЕНЦЕВ

ПРИЛОЖЕНИЕ

Речь на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 1993 г.

Источник: Шимон Перес. Новый Ближний Восток. Издательство "Прогресс", Москва 1994

Наступила ночь 20 августа 1993 г., когда последние делегаты поставили свои подписи под окончательным документом, над которым мы так долго и упорно работали. Наконец арабо-израильское соглашение было достигнуто.

В тот вечер, находясь в Осло, я отмечал свое семидесятилетие. В Израиле еще было темно, а в Норвегии ранний северный рассвет уже пробивался сквозь ночную мглу. Здесь собралась небольшая группа израильтян, палестинцев и норвежцев – участников одной из секретнейших дипломатических миссий, обнародование результатов работы которой в скором времени должно было стать знаменательной вехой в истории Ближнего Востока.

Абу аль-Ала, один из руководителей делегации Организации освобождения Палестины (ООП), тепло улыбнулся мне. «Это соглашение, – сказал он, – подарок к вашему дню рождения!»

«И какой подарок! – подумал я. – Столь уникальный, неожиданный, просто уму непостижимый!»

Неожиданно мне вспомнился город моего детства, Вишнява (близ Воложина; сейчас это часть Беларуси). В то время Вишнява была одним из центров еврейской духовной жизни. Хаим Нахман Бялик, национальный поэт Израиля, называл «великую ешиву» (школу. – Прим. ред.) Вишнявы «кузницей еврейского национального духа». Сегодня ничего больше не осталось от былой еврейской Вишнявы. Синагоги и начальные школы, торговые предприятия и фабрики – все исчезло, разрушено. От еврейской жизни здесь остались одни воспоминания, как и от самих евреев, когда-то обитавших в этих краях. Если бы я в свое время не уехал оттуда, моя судьба мало чем отличалась бы от судеб тех евреев, которые были впоследствии захоронены в братских могилах или встретили свою смерть в газовых камерах.

Я – дитя поколения, которое потеряло один мир и начало строить другой. Мы создали современное государство Израиль и восстановили независимость еврейского народа на его древней родине. Но только после разрушения старого мира и завершения нами долгого и мучительного пути мы смогли построить новый, более справедливый мир, где можем соединить наше стремление к национальной свободе со страстным желанием социальной справедливости. Горько осознавать, что создание этого мира стоило нам ужасных войн, страданий и боли. Эти боль и страдания были так велики, что ослепили израильтян и арабов, – и те и другие оказались неспособными изменить свои представления друг о друге. Вот как упускаются возможности! Мы были слишком заняты борьбой и не заметили наступления поры перемен.

В начале 90-х годов мы достигли одного из тех редких критических моментов, когда проницательным политикам предоставляется шанс резко изменить свое мышление – и, возможно, повернуть ход истории. Однако для того, чтобы произошли эти перемены, мы должны были по-новому взглянуть на мир. В эти ранние часы наступающего дня в Осло я очень хорошо осознавал, что в проблесках рассвета нам нужно расстаться с тенями прошлого. Ночь проходит сама по себе; тени же прошлого пронизывают каждое мгновение нашей жизни. Правда, что сделано, то сделано. Мы не в силах изменить историю. Однако, коль скоро условия благоприятны и так много поставлено на карту, мы должны забыть о прошлом во имя настоящего. Но как это сделать?

Хотя мы и можем использовать уроки истории, нам тяжело исправлять собственные ошибки. Еще древнегреческий философ Гераклит заметил, что «нельзя дважды войти в одну и ту же реку». Реки находятся в постоянном движении, их равномерное течение беспрестанно создает новую реальность. Человек может утонуть в реке, но не повернуть ее течение вспять. То же самое происходит и в истории. Нельзя построить будущее на руинах прежнего порядка.

Со времен наших праотцев этот регион претерпел драматические изменения. Авраам тоже знал, что такое засуха и голод, пожары, смерчи и землетрясения, наводнения и потеря пути, не говоря уже об оружии, войнах и кровопролитии. Но во времена Авраама люди не умели опреснять воду, вырабатывать электричество, изменять направление ветра или предсказывать землетрясения. И конечно, они не имели понятия о компьютерах, баллистических ракетах и ядерных боеголовках.

Мы должны изучать историю, чтобы извлекать из нее важные уроки, но нужно также знать, когда на историю следует закрыть глаза. Мы не можем позволить прошлому воссоздавать застывшие стереотипы, мешающие нам прокладывать новые пути. Подобно реке, мы тоже подвергаемся постоянным переменам: меняется окружающая среда, накапливаются новые знания, технология открывает перед нами новые возможности. Те из нас, кто сегодня активно занимается политикой, отличаются от своих предшественников и той ответственностью, которую они несут, и своими надеждами, и ожиданиями. Человек, считающий исторический прецедент рецептом на все времена, обречен на разочарование и неудачу. Понимание того, что следует отступить от прошлого, порождает очевидное преимущество – элемент неожиданности. Иногда, действительно, то, что происходит неожиданно, вызывает гораздо меньшее сопротивление, чем то, что ожидалось.

Поэтому я всегда старался узнавать факты от других, а возможные варианты просчитывать сам. После войны за независимость в 1948 г. у Израиля все еще оставались враги, но уже не было оружия. Мне и моим коллегам было поручено труднейшее задание – достать оружие, необходимое для обороны нашей новой страны. Когда мы были заняты этой работой, я стал ко многому относиться иначе, чем до войны за независимость. Что в действительности и нужно Израилю, думал я, так это стратегическая возможность сдержать или устрашить врага – то есть, лишить его желания воевать. Мой наставник Давид Бен-Гурион поддержал идею сдерживания, основывавшегося на строительстве ядерного реактора в центре пустыни, в городе Димона, недалеко от Беэр-Шевы. Проект «Димона» задумывался как исследовательский, но в глазах соседей-арабов он стал источником беспокойства, сдерживающим фактором. По моему настоянию Израиль официально заявил, что не будет размещать ядерное оружие на Ближнем Востоке. И в самом деле, родилась надежда на то, что Ближний Восток может обойтись без ядерного оружия – то есть без войны.

Проект вызвал серьезные споры в самом Израиле. Одни утверждали, что из него ничего не выйдет, другие пытались доказать, что он невыполним; нашлись и такие, которые предрекали, что, если мы предпримем хотя бы один шаг в этом направлении, весь мир поднимется против и проект «Димона» ввергнет нас в гибельную войну. Однако в 1979 г. во время мирных переговоров с Египтом в Кэмп-Дэвиде один из помощников Анвара Садата признался тогдашним заместителю премьер-министра Игалу Ядину и министру обороны (а ныне президенту) Эзеру Вейцману, что на решение Египта пойти на мирные переговоры повлиял именно проект «Димона».

Прошло более тридцати лет между завершением проекта «Димона» и моим вторым – даже более важным – шансом внести свой вклад в обеспечение благополучия Израиля. К июню 1992 г., когда было сформировано новое правительство, сложилась похожая ситуация – лишь горстка людей считала возможным достижение мира. Израиль прошел долгий путь от молодого государства, которому был необходим проект «Димона» для сдерживания войны, к сильной стране, стоящей на пороге заключения мира. Мечта сбылась! Она стала реальностью!

Когда в 1992 г. Ицхак Рабин был избран премьер-министром, он предложил мне пост министра иностранных дел в своем кабинете. Мои возможности на этом посту виделись весьма ограниченными – в некоторой степени из-за прежних, довольно-таки сложных отношений между моим предшественником Давидом Леви и бывшим премьер-министром Ицхаком Шамиром. Более того, предыдущее правительство установило неизменный и сложный механизм арабо-израильских переговоров. Двусторонние и многосторонние, переговоры должны были происходить одновременно. Израиль и три независимые арабские делегации – иордано-палестинская, сирийская и ливанская – являлись участниками двусторонних переговоров. Иордано-палестинская делегация впоследствии разделилась на две, то есть фактически образовалось четыре делегации: три представляли свои страны, а четвертая (вызывавшая наибольшие осложнения – палестинская) выражала лишь свои надежды.

На этих переговорах при закрытых дверях присутствовали только делегаты. Снаружи, однако, большую работу вели сотрудники госдепартамента США, обеспечивая плавное течение переговоров и поощряя участников на их продолжение, несмотря на то и дело случавшиеся, всплески бурных эмоций. Тем временем средства массовой информации следили за каждым шагом делегатов и фиксировали каждое их слово.

Самый трудный вопрос переговоров совпал и с самой трудной проблемой, связанной с формированием делегации, – проблемой палестинского представительства. С времен первой мировой войны население Палестины увеличилось в три раза, и карта Ближнего Востока изменилась до неузнаваемости. Множество организаций боролось за место на вершине палестинской пирамиды, причем некоторые из них для достижения своей цели прибегали к оружию. Состав палестинской делегации на переговорах, последовавших за Мадридской конференцией 1991 г., был одобрен в основном без всяких колебаний. Идея состояла в том, чтобы вести дело с самостоятельным палестинским руководством, которое получало бы законный статус, поскольку Израиль давал на это молчаливое согласие. Делегация должна была состоять только из жителей территорий (имеются в виду занятые Израилем территории. – Прим.ред.), которые не принимали участия в террористических действиях и согласились пойти на временное соглашение, то есть на то, чтобы отложить вопрос о создании палестинского государства по крайней мере на пять лет. Из делегации предполагалось исключить представителей ООП и Национального совета Палестины, она должна была быть полностью независимой и представлять независимое руководство – руководство, которое существовало, увы, лишь в воображении правительства блока «Ликуд».

В действительности все сложилось иначе. Многое решало руководство ООП в Тунисе: именно оно определило состав палестинской делегации и назначило доктора Хейдара абд-аль Шафи из сектора Газа, одного из основателей ООП, главой делегации. Фактически же всю работу делегации вели двое людей, которые даже не были ее членами: Фейсал Хусейни, негласный представитель ООП на территориях, и доктор Ханан Ашрави, красноречивая пресс-секретарь. В мою бытность министром иностранных дел я несколько раз встречался с ними и был доволен, когда премьер-министр Рабин согласился на официальное включение господина Хусейни в эту делегацию. Как было совершенно ясно каждому беспристрастному наблюдателю, указания ее членам поступали из ООП в Тунисе. Постепенно делегацию стали открыто отождествлять с ООП. Сам Хусейни называл отношения палестинской делегации с руководством ООП «политикой по факсу», то есть политикой, проводимой с помощью аппарата факсимильной связи. Таким образом, получилось, что те, кто определял курс переговоров, в них не участвовали, тогда как те, кто принимал участие в этих переговорах, не имели своего слова.

 ΛΛΛ     >>>   

Предпочтительнее сосредоточить все капиталовложения в развитие ближнего востока в банке
Не основные пути ее формирования достаточно четки это сокращение военных расходов ближний экономики
Давала ливану возможности вести результативные переговоры
Сотрут израиль с карты мира
Железных дорог строительство израиль
Тройницкий Н. Московская губерния Первая всеобщая перепись населения Российской Империи Описание