<<<     ΛΛΛ     >>>   

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      527
Западные союзники не чувствовали себя «ответственными» за задержку в открытии второго фронта, наоборот, они чувствовали себя усилившимися благодаря нашумевшим победам.
Сталин, в свою очередь, мог гордиться мощным продвижением Красной армии от советской границы до Балканского полуострова и территории Германии вплоть до подступов к Берлину, точно также он мог гордиться поддержкой, оказанной западным союзникам во время немецкого наступления в декабре 1944 г. в Арденнах. Хотя американцы не отказались от своего намерения предоставить европейцам основную ответственность за восстановление международных отношений в континентальной Европе в послевоенный период, они начали сомневаться в последствиях этого решения.
Подготовительные работы в ДумбартонОксе, конечно, заложили основы более мощной международной организации. Но ее эффективность зависела от согласия между тремя великими державами, в прочности которого некоторые начали сомневаться. Англичане и американцы выражали готовность признать советские требования безопасности. Тем не менее, хотя и были московские договоренности октября 1944 г., не доставало четких указаний на пределы этих требований, и события, произошедшие до и после встречи между Сталиным и Черчиллем, вызывали законное беспокойство.
Политика Советов в отношении Польши была приемлемой в вопросе о территориях, но она вызывала неприятие, когда советское правительство, отказав в признании польскому эмигрантскому правительству, прервало переговоры с Миколайчиком. С позволения Москвы «Люблинский комитет» провозгласил себя Временным правительством Польши, и, более того, 5 января 1945 г. он был признан Советами. Таким образом, на Ялтинской конференции Польша получила двойное представительство: эмигрантское правительство, обладавшее полномочиями в силу правовой преемственности, и правительство, действующее в стране inlocoпри силовой поддержке Советов. Если концепция безопасности, которой придерживались Советы, приобретала такие крайние формы, то у союзников она не могла не вызывать тревоги.
До начала работы Ялтинской конференции на острове Мальта, где американцы должны были остановиться по пути в Крым, состоялась встреча между начальниками английского и американского штабов для согласования военной стратегии, чтобы выступить единым фронтом в отношении Советского Союза, войска которого вышли к Одеру, будущей западной границе Польши. Вслед за совещанием военных 2 февраля последовали неформаль

528

Часть  2. Вторая мировая война

ные встречи между Рузвельтом и Черчиллем. И это стоит отметить. Накануне Тегеранской конференции Рузвельт упорно избегал скольконибудь серьезного обмена мнениями с английским премьерминистром, чтобы не создавать у Сталина впечатления о предварительном соглашении, которое должен был бы проглотить союзник, находившийся в трудном положении. Теперь союзник не испытывал больше трудностей, более того, было бы целесообразно продемонстрировать, что между англичанами и американцами нет столь глубоких разногласий, как те, что возникли по итальянскому вопросу и в связи с отношением к де Голлю, и возможно предварительное соглашение, которое полезно для смягчения подозрительности и растущего недоверия.
В самом деле, нельзя сказать, что три участника предстоящей встречи в верхах занимали одинаковые политические позиции. Стратегия Сталина подтверждает, что он был озабочен двумя проблемами: как обеспечить своей стране столь выгодные условия мира в Европе и Азии, которые сделали бы ее неуязвимой в случае любого возобновления германской агрессии или возрождения антикоммунистических блоков, и, вместе с тем, позволили бы ему восстановить, возможно, с западной финансовой помощью, советскую экономику, разоренную войной. Речь шла о солидных и четких целях по своему характеру, хотя их масштаб оставался не ясен.
Накануне встречи было неизвестно, как Сталин относится к планам, намеченным им в Тегеране, т.е. еще нельзя было определить, где географически проходит линия советской безопасности и каков ее смысл для внутренней политики европейских государств. Несомненно, Сталин предчувствовал, что победа над Германией даст СССР возможность стать ведущей европейской державой. Но было неясно, намерен ли он делить эту роль с Францией, которая недавно, в декабре 1944 г., присоединилась к антигитлеровской коалиции. К тому же, возглавил руководство страны де Голль, политик, у которого хватило смелости отказаться от встречи с Рузвельтом в Алжире в отместку за несостоявшееся приглашение Франции в Ялту. Неизвестно было, согласится ли Сталин разделить эту роль и с Великобританией, европейские интересы которой Черчилль не скрывал, но которые были всегда четко очерчены, за исключением ее интересов относительно Германии.
В то же время, учитывая интересы Советов в Азии и приближение момента вступления СССР в войну с Японией, желательно было прояснить, как складываются отношения Советского Союза с китайскими националистами и с коммунистической партией Китая, которых больше не связывали интересы борьбы с общим

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      529
врагом. Необходимо было также уточнить (хотя в Тегеране не было недостатка в первых намеках на будущие условия), что Сталин потребует в качестве компенсации за участие в азиатской войне.
Кроме того, представляется неизбежным вывод: если советский лидер учитывал масштабы внутренних проблем своей страны, то он нуждался в длительном периоде мира, чтобы восстановить разрушенное войной и приступить к модернизации советской экономики. Военные потребности ограничили область модернизации только военным сектором промышленности; теперь же необходимо было провести реструктуризацию всей советской экономической системы, а ее успех зависел и от умения правительства Москвы осуществить такую реконверсию, и от готовности западных держав оказать СССР необходимую помощь. Обозначился ли предел влияния «Великого союза», сложившегося во время войны, или одержали верх подрывавшие его противоречия, — так или иначе американцы отказались поддержать другую модель реконструкции, чтобы стала очевидной неспособность Советов перестроить свою экономику с упором на гражданские отрасли.
Выбор, который Сталину предстояло сделать в ближайшем будущем, зависел от решений предстоявшей встречи в верхах, а также определялся престижем, приобретенным им благодаря роли Красной армии в победе над Германией, которая стала восприниматься, хотя и безосновательно, как символ возрождения революции. Кроме того, евроазиатское положение Советского Союза обеспечивало ему потенциальную возможность расширяться до глобальных масштабов, чему способствовал нарастание левых революционных движений в мире и неизбежный взрыв антиколониализма, многочисленные признаки которого были отмечены во время войны. Но предпочтет ли Сталин стратегию сохранения и укрепления завоеванных позиций или политику возрождения интернационализма?
Черчилль словом и делом разъяснял цели Великобритании в Европе и мире. Он не мог выдвигать слишком амбициозные цели. Великобритания к концу войны стала странойсимволом победы над нацизмом. Ответственность и пороки политики умиротворения были перечеркнуты решительностью, с которой англичане, начиная с осени 1939 г., несмотря на льстивые советы попытаться найти более легкие и менее дорогостоящие решения, твердо шли к цели  к полной победе над нацифашизмом.
Цель была близка, но чревата многими опасностями. Первая была связана с угрозой, что на смену старому европейскому гегемонизму придет другой, еще более мощный советский гегемонизм.

530

Часть  2. Вторая мировая война

Если Гитлер со своими планами и военными акциями до 1941 г., казалось, был близок к тому, чтобы силой навязать объединение Европы и новое соотношение сил в мировом масштабе, то теперь Сталин, ставший победителем также благодаря тому, что вначале он заключил союз с нацистами, предлагал сложный европейский кондоминиум, которому Европа могла противопоставить лишь слабые барьеры в ситуации нестабильности.
Черчилль ставил своей задачей на ближайшее будущее создать в Европе такое соотношение сил, которое было бы приемлемым для Сталина, но не настолько, чтобы оно угрожало безопасности государства и Британской империи. Это проявилось в определении балканской политики в соответствии со сделкой, заключенной в Москве в октябре 1944 г., а также в поисках такого решения германской проблемы, которое помешало бы Сталину превратить Германию в его главный победный трофей. Добиться этой цели самостоятельно Англия не могла, как не могла рассчитывать (в феврале 1945 г.) на присутствие американцев в будущем в Европе, поэтому она была заинтересована в возрождении своего старого европейского союзника  Франции.
Именно это заставляло Черчилля относиться совсем иначе, чем Рузвельт, к вопросу о включении Франции в число ведущих мировых держав и к проблеме сохранения, хотя и в определенных границах, Французской империи. Только обновленная Франция могла бы сотрудничать с Великобританией и противостоять советской политике на Балканах и в Северной Европе, а также могла бы помочь предотвратить советское господство в Германии. Франция имела право на свой голос в вопросе о будущем Германии больше, чем какаялибо другая страна. Сотрудничество с Францией было необходимо англичанам, чтобы уравновесить те новые элементы, которые возникли в европейской политике после поражения нацизма.
Наконец, главной целью английского премьерминистра было спасти Британскую империю, хотя и с некоторыми изменениями. В Средиземноморье эта цель принимала характер дальнейшего укрепления английского присутствия, хотя было совершенно неизвестно, насколько прочным оно будет в будущем. Утрата Италией статуса великой державы и поддержка итальянского политического режима, связанного с Лондоном, т.е. способного вернуться к традициям, существовавшим до 1936 г., могли уравновесить неизбежные британские уступки Египту, перемены в арабском мире, трансформацию имперских связей и, в перспективе, независимость Индии. Так Черчилль, который стал символом победы, вместе с тем, оставался политиком, который нес на своих плечах тяжелый груз нерешенных проблем.

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      531
О Рузвельте в Ялте написано немало исторических работ и немало полемических страниц. Не осталось без внимания его физическое состояние; были изучены его идеи; предметом оживленной полемики стали его оптимистические политические предложения относительно отношений с Советским Союзом; критике подвергалась его чрезмерная снисходительность к Сталину. Все эти чисто биографические или политикобиографические аспекты более целесообразно анализировать отдельно, чтобы попытаться понять, как Рузвельт представлял себе послевоенный период, и значение для него встречи в верхах, к которой он готовился. Принимая во внимание относительную сложность политических планов Рузвельта, следует учесть, что одновременно с политикоюридическими переговорами о создании новой международной организации англичане и американцы приступили к переговорам о финансовой сфере будущих международных отношений и об определении связанных с ней условий торговли. Иначе говоря, анализ концепции Рузвельта и США накануне Ялты только ради удобства изложения можно расчленить на различные аспекты; дипломатическая деятельность президента была наиболее заметной стороной реализации его проекта создания новых структур для каждой сферы международных отношений во всемирном масштабе.
Из изложенного следует, что «Великий союз» с участием СССР был результатом не предрешенного выбора, а следствием обстоятельств, сложившихся в ходе войны. Рузвельт смог добиться некоторого понимания и личного доверия Сталина, но не следует думать, как считали приверженцы антикоммунистической истерии, воцарившейся в Америке в период холодной войны, что имело место идеологическое сближение между президентом, проводившим Новый курс, и советским коммунизмом. Новый курс был реформистским средством возрождения рыночной экономики с целью ее модернизации и увеличения производства. В нем не было ничего ни коллективистского, ни антикапиталистического, разве что таковыми сочли антимонополистическое регулирование и расширение сферы социальных услуг.
Итак, «Великий союз» был конъюнктурным аспектом мировой политики, необходимым для борьбы с самой серьезной угрозой, с которой мир до тех пор не сталкивался — с угрозой гитлеровского фанатизма с его манией величия и чудовищными проявлениями расистского экстремизма. Цели «Великого союза» были почти достигнуты, и поэтому наступил момент задуматься о будущем человечества и предложить «великий проект», учитывающий американские интересы, в качестве конструктивного вклада в формирование нового международного порядка.

532

Часть  2. Вторая мировая война

Излагая свои идеи и планы, Рузвельт выступал не как изолированный политик. Его идеология отражала интенсивный процесс переосмысления международных проблем, происходивший в период между войнами и, в особенности, после депрессии. Между тем, Рузвельт внес в эти концепции свой личный стиль в дипломатии, можно сказать, почти королевский подход к решению проблем. Не случайно американская историография, опираясь на свой опыт, могла потом говорить об «имперском президентстве».
В дипломатическом стиле Рузвельта присутствовала мудрая смесь глобальных проектов и внимательное отношение к тому, как и когда они излагаются, а также учитывались уступки, которые были необходимы в связи с конъюнктурой момента. Ктото мог увидеть в этих уступках прагматизм или даже цинизм дурного пошиба. Но они отражали более объемное видение вещей, свидетельствовали об уверенности, что через некоторое время уступки великодержавной политике, признание правомерности некоторых практических требований момента должны уступить место основным движущим силам в системе международных отношений, или точнее, силам, приведенным в движение деятельностью Соединенных Штатов на международной арене.
Рузвельт был поглощен этой деятельностью. Он считал возврат Соединенных Штатов к изоляционистской политике наибольшей угрозой для будущего мира в мире и полагал, что реконструкцию международной системы следует осуществлять на основе общих положений, способных приглушить стремления к расколу и изоляции, которые приводят к протекционизму и войне.
Великая депрессия оставила в Соединенных Штатах слишком глубокий след, чтобы протагонисты возрождения не поняли причин происшедшего и необходимость предотвратить повторение этого в будущем. Поэтому концепции общего характера стали отражением новой американской реальности, сложившейся в результате войны. Если опасность представлял изоляционизм, то ответ Рузвельта заключался в том, чтобы при поддержке обеих партий превратить изоляционистов в маргиналов, что позволило бы ему узаконить создание новой международной организации, которая стала бы обязательным институтом для мирного решения спорных вопросов. Если опасность представлял протекционизм, то в ответе Рузвельта выражалось требование необходимости трансформации международной экономической системы так, чтобы Соединенные Штаты не играли бы лишь роль аварийноспасательной службы в моменты обострения кризиса или становились жертвами краха международного рынка. Рузвельт хотел, чтобы США выступали в качестве мотора многосторонней уни

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      533
версальной системы, созданной с целью достижения промышленного процветания и экономического роста, в рамках которой действовали бы органы, способствующие преодолению конъюнктурных кризисов в определенных странах. В случае возникновения особых проблем в отдельных регионах и странах, Рузвельт считал возможным добиваться не достижения компромисса относительно границ сфер влияния, а следования общим критериям, обязательным для заинтересованных сторон, которые должны нести ответственность за свое поведение перед международным сообществом.
Может показаться, что такое представление об основах нового международного порядка было смутным и расплывчатым. Чисто прагматическая оценка отдельных событий как противоречащих концепции «великого проекта» могла породить скепсис относительно надежд, связанных с замыслом Рузвельта. Но стратегические планы нельзя оценивать в краткосрочном масштабе времени, их следует оценивать в соответствие с их размахом в масштабе длительного времени. Таким образом, деятельность Рузвельта в Ялте была богата оттенками, но она была наполнена идеями, составившими концепцию международного порядка, которая несколько десятилетий спустя получила важное подтверждение. Она предполагала перенесение политического и финансовоэкономического центра тяжести мировой системы из Великобритании в Соединенные Штаты. Кроме того, предполагалось применять правила, которые через некоторое время могли бы помешать сохранению системы имперских преференций, что содействовало бы развитию процесса деколонизации и ослабило бы политическую мощь стран, наиболее тесно связанных с Соединенными Штатами.
Это вело к ускорению развития начавшихся необратимых процессов и закладывало основы перехода к новой международной системе, который должен был завершиться в пользу миропорядка, основанного на рыночной экономике. Не следует думать, что Рузвельт четко видел в Ялте все последствия своего генерального плана, но необходимо помнить, что в Ялте он, единственный из Большой тройки, выступал с предложениями, имевшими мировое значение, а не как защитник узких прагматических интересов. Совпадение предложений Рузвельта, имевших глобальное значение, с общими интересами Соединенных Штатов было связано с тем, что США, особенно в годы войны стали главной мировой державой, от решений которой зависело всеобщее будущее. В этом ключе следует рассматривать хронику работы Ялтинской конференции.

534

7.5.2 РАБОТА    ЯЛТИНСКОЙ   КОНФЕРЕНЦИИ

Главная проблема, которую предстояло рассмотреть Большой тройке, касалась будущего Германии после ее безоговорочной капитуляции. В Тегеране неофициально уже ставился вопрос о расчленении Германии и уступке большей части ее восточной территории Польше и Советскому Союзу. Теперь предстояло решить, принять ли этот план, имея в виду полное исчезновение германского государства; должна ли Германия выплачивать репарации; должны ли победители оккупировать всю ее территорию и следует ли включить Францию в число оккупационных держав.
По первому из этих вопросов не было принято окончательного решения. В тот момент Рузвельт считал, что полное расчленение Германии на самостоятельные государственные единицы было бы лучшей гарантией против возрождения германской опасности. Но и Сталин, и Черчилль не были согласны. Сталин также скорректировал свое понимание германской проблемы, увидев в представленных предложениях заманчивые возможности для Советского Союза. Поэтому переговоры между тремя лидерами о возможности быстрого решения проблемы растянулись на несколько дней, пока не был найден переход от концепции расчленения к концепции раздела Германии на «зоны оккупации».
В момент капитуляции (таково было окончательное решение, согласованное между лидерами Большой тройки) Германия должна быть разделена на три зоны оккупации. Эти три зоны могли превратиться в четыре, если французы (как потом и произошло) согласятся взять на себя управление своей оккупационной зоной, которую предполагалось выкроить из зон, отведенных Великобритании и Соединенным Штатам, после того как Рузвельт поддержал британское заявление о важности укрепления позиций Франции в отношении Германии. Завершить работу по определению границ оккупационных зон должна была Европейская консультативная комиссия, которая уже проделала значительную часть работы.
Судьба зон не была четко оговорена, так как Черчилль не хотел, чтобы в заключительном документе Ялтинской конференции говорилось о расчленении Германии, однако он согласился на то, что этот вариант будет представлен в одном из пунктов документа о «безоговорочной капитуляции» Германии. Решение проблемы было отложено до того времени, когда будут высказаны более четкие соображения и более определенные намерения, т.е. после перемирия. В коммюнике Ялтинской конференции не содержится решения вопроса о судьбе Германии, сохранялась неясность

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      535
относительно проблемы Берлина, который оставался в рамках советской зоны оккупации. Вопрос о том, должна ли существовать координация между четырьмя зонами и как ее осуществлять, был также отложен до прекращения военных действий.
Наряду с принципами денацификации Германии и применением всех необходимых мер, препятствующих тому, чтобы в будущем она вновь представляла угрозу для безопасности и мира в Европе, был поднят вопрос о репарациях, который касался будущего экономического статуса Германии. Рузвельт, внимательно относившийся к этому вопросу, считал, что нельзя идти по столь же рискованному пути, как в 1919 г. Советы, тем не менее, требовали, чтобы Германия полностью компенсировала восстановление всего того, что было разрушено по ее вине. Иначе говоря, вопрос о капиталах, необходимых для восстановления советского хозяйства, был настолько острым, что Сталин не мог не рассчитывать на немецкие репарации — в материальном или денежном выражении.
В вопросе о репарациях не было принципиальных расхождений. Соединенные Штаты их не требовали, а Черчилль считал, что немцы не в состоянии платить их, но Сталин предложил другое решение: заставить немцев платить натурой путем изъятия с территории Германии предприятий или товаров для отправки в Советский Союз или в другие страны, ставшие жертвами германской агрессии. В то время Советы требовали предоставления товаров в счет репараций на сумму в 10 млрд. долларов. Было решено учредить комиссию по репарациям, перед которой была поставлена задача определить суммы, формы и сроки платежей. Американская сторона не возражала против того, что Германия должна выплатить репарации на общую сумму в 20 млрд долларов, половина которых должна пойти СССР. Черчилль не согласился с такой постановкой вопроса и возражал против определения сроков завершения платежей. Поэтому, несмотря на частичную поддержку американцев, в вопросе о репарациях было принято четкое решение только о том, что Германию следует заставить выплачивать их, но все остальное оставалось неясным.
Итак, в Ялте вопрос о Германии был решен не полностью, необходимо было многое уточнить по существу проблемы. Новым в сравнении с Тегераном был отказ от идеи расчленения Германии. Позиция Англии, опиравшаяся на важность взаимосвязи между Германией, Францией и европейской безопасностью, была слишком определенной, чтобы допустить подлинное расчленение Германии, т.е. нечто такое, что выходило бы за рамки урезания или возврата территории с обязательным фиксированием

536

Часть  2. Вторая мировая война

в будущем мирном договоре, а немцам следовало принять это при подписании безоговорочной капитуляции.
Польский вопрос, в значительной мере решенный, как следовало из неформальных соглашений в Тегеране и всего того, что произошло позднее, до января 1945 г., определял и территорию Германии, и породил первые серьезные разногласия внутри «Великого союза». Это были первые разногласия по очень важной проблеме, так как Польша была знаковым результатом войны, но в то же время ключевым элементом советской безопасности. Стремление согласовать эти два обстоятельства с формированием демократического правительства, дружественного Советскому Союзу, создавало новые проблемы, которые в большей мере, чем какиелибо другие, отражали глубокие противоречия, ставшие предметом переговоров между участниками Большой тройки.
Действительно, предоставить Польше свободу в решении собственных проблем означало пойти навстречу лондонскому правительству, которое Советы отказывались признавать, и, как следствие этого, способствовало возникновению на советской границе более или скорее менее обоснованной (учитывая соотношение сил), но политически немаловажной проблемы для безопасности СССР. Иначе говоря, Советы не могли допустить, чтобы после победы в войне на их западной границе вновь сформировалось враждебное правительство. Горькие воспоминания о спорах, вызванных обнаружением могил в Катыни или Варшавским восстанием, были еще очень свежи, чтобы между двумя странами могла внезапно возникнуть атмосфера доверительного сотрудничества и сердечной дружбы. Существовали, как никогда, условия для того, чтобы произошло обратное.
Эти важные замечания тесно связаны с переговорами в Ялте по польскому вопросу. Рузвельт не мог до конференции откровенно сообщить по уже упоминавшимся причинам, связанным с выборами, эмиссарам правительства Миколайчика свое мнение о будущем территориальном устройстве Польши. Когда в январе 1945 г. это стало возможно, эмигрантское польское правительство отвергло предложения союзников, и Миколайчик подал в отставку. В Ялте сложилось такое положение, что лондонское правительство было лишено легитимности и возможности действовать.
Таким образом, переговоры между участниками Большой тройки по территориальному вопросу прошли, в целом, легко, потому что они закрепили решения, намеченные в общих чертах в Тегеране: граница между Польшей и Советским Союзом устанавливалась по линии Керзона 1919 г., рассматривавшейся как линия размежевания по национальному признаку, за исключением

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      537
небольших поправок. Что касается западной границы, то Польша получала всю Померанию и Силезию вплоть до рек Одер и Нейсе в качестве компенсации за утраченные на востоке территории. Однако между союзниками возникли расхождения по вопросу о том, следует ли проводить границу по Западной или Восточной Нейсе: это различие в понимании было связано с необходимостью перемещения значительной массы немецкого населения, с чем Черчилль не хотел согласиться. По этому вопросу решение конференция не приняла, оно было отложено до рассмотрения вопроса польским правительством и до мирной конференции (которая так никогда не была созвана).
Дискуссии о польском правительстве сразу приняли острый характер. Советы преобразовали Люблинский комитет во Временное правительство и признали его. Обострение проблемы было связано с тем, что Красная армия занимала всю территорию Польши; лондонское правительство само поставило себя вне игры, ослабив тем самым возможности западных держав выступить в его поддержку, и Люблинский комитет в сложившейся ситуации был готов взять на себя ответственность. К тому же, Советы считали вопрос о польском правительстве узловым пунктом проблемы своей безопасности.
Проглотить то, что Советы приготовили по этому вопросу, было невозможно. Для Черчилля защита прав поляков в эмиграции была вопросом «чести»; Рузвельт также не мог занимать иную позицию. Теоретически, речь шла о согласовании проблемы советской безопасности с вопросом «демократии» в Польше. Сталин исходил из того, что решение предполагает устранение влияния фашистских элементов на общественную жизнь в Польше, но значение, которое Сталин придавал этому выражению, означало устранение всех не прокоммунистических партий. Советский диктатор сравнивал интерес СССР к Польше с интересом Великобритании к Франции. Но он не упускал случая подчеркнуть, что если союзники хотели бы навязать полякам новое правительство, то им не следовало забывать, что Польша в тот момент находилась под советским военным контролем.
Переплетение переговоров по польскому вопросу с обсуждением будущей Организации Объединенных Наций открыло путь к компромиссу, поскольку Сталин проявил готовность принять американские предложения по вопросу о голосовании в Совете Безопасности формирующейся организации. Сталин перестал требовать признания союзниками Люблинского правительства в его прежнем составе и предложил, чтобы оно было пополнено «элементами польской эмиграции» на основе соглашений, разра

538

Часть  2. Вторая мировая война

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Гитлер смог возобновить акции в австрии
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 8 больших
Вторая мировая война номическое проникновение на территорию югославии
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 4 союзников
Белорусских меньшинств от германской угрозы