<<<     ΛΛΛ     >>>   

стал министром иностранных дел, и немцы не могли еще в полной мере оценить смысл произошедших перемен до возвращения Риббентропа в Германию. Во время переговоров с Чиано германский министр Риббентроп вел себя демонстративно сдержанно. Он пояснил, прибегнув к иносказаниям, что в намерения Германии не входит использовать военные средства для решения спорных вопросов с Польшей. Он заверил графа Чиано, что Германия также не хотела бы быть вовлеченной в войну на два фронта, что она не готова пока к широкомасштабной войне. Чиано отметил, что согласен с принципами подготовленного союза, но ясно и настойчиво подчеркивал тот факт, что Италия, даже подписав союзные обязательства, будет не в состоянии принять участие в военном конфликте еще в течение трехпяти лет. Риббентроп, со своей стороны, без труда дал заверения на этот счет.
Подготовить текст договора с немыслимым легкомыслием было поручено только немцам, и Чиано не придал значения четкому формулированию пунктов, призванных защитить интересы итальянской стороны. Согласно Пасторелли, с большим основанием можно считать, что Муссолини был даже не знаком с точным текстом обязательств по договору, которые его министр готовился подписать и которые находились в существенном противоречии с предварительными материалами, подготовленными в предыдущие месяцы.
Договор, подписанный в Берлине 22 мая и известный как «Стальной пакт», официально был двусторонним союзом, который содержал несколько традиционных статей. Статья 1 обязывала стороны находиться в «постоянном контакте» с целью добиваться согласия по всем вопросам, касающимся взаимных интересов или европейской ситуации в целом. Это было такое обязательство о консультациях по всем вопросам, которое, по всей вероятности, послужило Муссолини предпосылкой для принятия решения о заключении союза.
Статья 3 пакта содержала необычный пункт, потому что в нем устанавливался casusfoederis, который утверждал взаимные обязательства сторон оказывать помощь «всеми силами на земле, на море и в воздухе», в случае если одна из сторон окажется вовлеченной в осложнения военного характера. Не делалось никакого различия, как обычно было принято, относительно характера войны: оборонительного или агрессивного. Хорошо известно, что по традиции союзные договоры вступали в силу в случае «неспровоцированного нападения» со стороны третьей державы. Итак, с одной стороны, Муссолини теоретически получал право на то, чтобы Гитлер постоянно с ним консультировался, с другой,  он

294

Часть  2. Вторая мировая война

оказывался связанным обязательством о вступлении Италии в войну на стороне Германии, каков бы ни был характер  оборонительный или агрессивный  германской политики. Между тем, усиленные попытки Риббентропа включить в союз также и Японию провалились, и это создавало предпосылки к тому, чтобы Гитлер начал серьезные переговоры с Советским Союзом.
Опасность «Стального пакта» заключалась и в том, что интересы Италии в нем фактически не были ограждены. Как отмечает Уотт, виной тому была небрежность итальянской дипломатии, не включившей ни одной выражавшей интересы Италии статьи, которая обязывала бы союзников не начинать войну в течение трех лет (как Риббентроп заверял Чиано перед подписанием в Берлине); ничего не было сказано о Балканском полуострове, об Альто Адидже, о Польше.
В последующие дни внимание Муссолини было обращено на эти лакуны  либо военные предупредили его о необходимости внести уточнения, либо, наконец, дуче осознал, как поясняет Пасторелли, что одобрил подписание документа, серьезно отличавшегося от того, который он намеревался принять, и приказал подготовить памятную записку, где оговаривались бы пределы итальянских военных обязательств. Этот документ, известный как «Памятная записка Каваллеро» по имени генерала, которому было поручено вручить ее немцам, расценивался Муссолини в качестве составной части соглашения о союзе, хотя Германия никогда не давала точного и недвусмысленного согласия на подобную интерпретацию.
В записке Муссолини подчеркивал, что «Италия не намерена ускорить войну общеевропейского характера, но убеждена, что она неизбежна», поскольку предвидит, что «треугольник Лондон–Париж–Москва будет стремиться  в мирное время  всячески нанести ущерб державам Оси». Далее он уточнил, что Италии нужно время для подготовки, по крайней мере, в течение всего 1942 г. и «только с 1943 г. и в последующем» военные усилия приведут «в перспективе к большой победе».
Вверяя этот документ генералу Каваллеро с тем, чтобы он вручил его лично Гитлеру, Чиано добавил уточнение для Риббентропа: «Генералу Каваллеро я поручил конфиденциальный документ, подготовленный дуче, который особенно важен для развития военного и экономического сотрудничества между нашими двумя странами». Иначе говоря, обязательства, взятые устно, должны были быть подтверждены письменно, чтобы концептуально составлять единое целое со «Стальным пактом». Эти уточнения и дальнейшее развитие двусторонних отношений заставили обе

Глава  4. Накануне войны

295

стороны задуматься о необходимости встречи «в верхах» между двумя диктаторами. Встреча была запланирована на 4 августа. Исторические источники совершенно определенно подтверждают, что Муссолини считал встречу наилучшей возможностью снова подтолкнуть Гитлера к компромиссу и новому Мюнхену и созвать с этой целью конференцию, но снова не допустить участия в ней СССР.
Итак, постоянно оставалось «окно возможностей» для двусмысленного толкования обязательств по договору, окно, которое итальянцы пытались закрыть, но которое немцы, наоборот, старательно держали открытым, потому что это давало им невероятную свободу маневра. Если Муссолини полагал, что мучившая его основная политическая проблема решена подписанием договора с отсроченным введением его в действие, т.е. с таким часовым механизмом, который предоставил Италии время, необходимое для обретения вновь свободы действий на западе, то он обманывался, потому что непредусмотрительно согласился принять всерьез данные ему устные гарантии, которые ни Гитлер, ни Риббентроп не имели ни малейшего намерения соблюдать. Теорема внешней политики Муссолини была разрушена его собственным решающим шагом. Идея избегать определенных решений, чтобы всегда иметь свободу действий и максимально увеличивать возможности Италии, свелась к кусочку шагреневой кожи, да и тому спустя несколько недель Германия не оставила места. Она поставила своих союзников перед суровой реальностью других, уже подготовленных решений, полностью проигнорировав обязательство о консультациях, подписанное 22 мая, и жестко обозначив пределы «державной политики» Италии.

4.5. Балканские отклики на германский ревизионизм

4.5.1. РАЗРУШЕНИЕ  СИСТЕМЫ  1919 г. НА    БАЛКАНСКОМ    ПОЛУОСТРОВЕ

Германия не развертывала своих действий непосредственно на Балканском полуострове, но они вызвали там большой отклик. После аншлюса политическое равновесие в регионе испытало мощное потрясение. Мюнхенская конференция и последовавшие за ней события, вплоть до итальянской оккупации Албании, показали, каким непрочным было положение отдельных стран, продемонстрировали, какой опасности подвергались многие из них. После того, как Малая Антанта пережила уход со сцены Бенеша,

296

Часть  2. Вторая мировая война

угроза стала еще более ощутимой в связи с нестабильностью положения в Югославии и Румынии; кроме того, опасность нависла над Грецией и Турцией (поскольку Турция была непосредственно связана с происходившим на Балканском полуострове отчасти в виду географического положения, а также в силу стратегических причин более широкого плана).
Внутреннее положение в государствах этого региона было весьма неустойчивым не только вследствие жестокой борьбы между отдельными группировками, но, прежде всего, в связи с международной ситуацией. С этой точки зрения казалось, что до 1934 г. на Балканах господствовала Франция и что Барту был в 1934 г. близок к созданию стабильного и прочного союза, но дальнейшие события привели к резкому изменению ситуации. Только Балканская Антанта, предложенная Турцией, противостояла этой тенденции.
В 1930 г. Кемальпаша сумел нормализовать отношения с Грецией, подорванные войной 19201923 гг., подписав договор о дружбе. Обе страны, действительно, имели общие интересы и общих врагов: режим в Восточном Средиземноморье; экспансионистская политика Италии на Балканах; имманентная германская стратегия проникновения в регион; необходимость защищаться от Советского Союза. Политика Турции и Греции обеспечила им твердую поддержку Великобритании, более того, оба государства представляли и продолжали представлять опорные пункты британской системы на Ближнем Востоке. Для Франции обстоятельства складывались иначе: ее отношения с Турцией были серьезно осложнены спорами о границе между Сирией и Турцией и проблемой Александреттского санджака. На базе этой возобновленной дружбы между Турцией и Грецией было нетрудно присоединить к Антанте также Югославию и Румынию. На основе соглашения от 9 февраля 1934 г. была создана Балканская Антанта, т.е. пакт о взаимных консультациях и взаимопомощи.
Соглашение, однако, стало своего рода лебединой песней балканских стран, надеявшихся закрепить порядок, который сложился после войны. Все страны, выступавшие против ревизионизма, постепенно, но быстро, оказались под угрозой давления Германии, Италии или СССР. Всем пришлось сделать трудный выбор, который вынуждал пожертвовать концепциями внутренней политики во имя защиты национальной независимости. Наибольшей угрозе подвергались Румыния и Югославия. Румынию, прикрытую со стороны Чехословакии, окружали противники: Болгария, Венгрия и, прежде всего, Советский Союз. Поддержка Франции была полезной, но румыны с 1926 г. стремились урав

Глава  4. Накануне войны

297

новесить влияние Франции сближением с Италией. В 1934 г. после италоавстровенгерских соглашений и после Венского путча, Румыния с возрастающим чувством страха ощущала свою изолированность от остальной Европы и опасность, грозящую ей на любом направлении, за исключением Чехословакии.
Пока Николае Титулеску, горячий поборник политики коллективной безопасности и Лиги Наций, оставался министром иностранных дел, ему удавалось сохранять профранцузскую ориентацию румынской политики. Но в 1936 г. король Кароль II заменил его, поскольку в этот период он стремился столкнуть между собой различные политические силы внутри страны (либеральную партию, демократическую партию, крестьянскую партию и движение «железной гвардии», откровенно фашистского толка). В декабре 1938 г. Кароль распустил партии и создал Фронт национального возрождения, который должен был управлять страной в условиях надвигающегося кризиса, но в действительности был лишь преданным ему политическим формированием, которое возглавил способный политик Арманд Калинеску, министром иностранных дел стал Грегори Гафенку.
С 1936 г. и до декабря 1938 г. Румыния находилась в мучительной нерешительности относительно международной ориентации, пока Мюнхенская конференция, падение Чехословакии и возрастающее влияние Венгрии не показали ей, насколько велика опасность. В тот момент она, действительно, была окружена только врагами и могла искать поддержку лишь у своего традиционного противника, Советского Союза. Румыния оказалась в безвыходной ситуации, она не могла рассчитывать и на односторонние франкобританские гарантии, провозглашенные 13 апреля после итальянской оккупации Албании.
Не менее трудной была ситуация в Югославии, которая к тому же осложнялась напряженными отношениями внутри государства между различными этническими группами, проблемами наследования королю Александру и действиями террористов, особенно в Македонии, получавших финансовую подпитку из Болгарии (при поддержке Италии). Уже в 1934 г. Югославия еще в большей мере, чем Румыния, была окружена враждебными странами. Положение представлялось терпимым, пока Югославия могла рассчитывать на поддержку Франции, но в 1935 г. после заключения соглашения между Муссолини и Лавалем, которое продемонстрировало заинтересованность французов в договоре с Италией, в Белграде особенно остро ощутили свою изоляцию.
Более того, Германия, стремившаяся преодолеть трудности, связанные с периодом большой депрессии, начала мощное эко

298

Часть  2. Вторая мировая война

номическое проникновение на территорию Югославии, которое усилилось после аншлюса. Регент Павел в 1935 г. призвал к управлению страной Милана Стоядиновича, руководившего политической жизнью Югославии в течение нескольких лет. Стоядинович считал, что во внешней политике Югославии преобладающим должно стать укрепление отношений с западными державами. Регент, напротив, ориентировал югославскую политику преимущественно на отношения с Германией и на поиски согласия с Италией, что, как он полагал, ослабило бы опасность изоляции страны.
Действовать в этом направлении регента толкали и перемены, происходившие в Болгарии, где король Борис III под давлением Германии отказался от враждебного отношения к Югославии и поддержки банд македонских ирредентистов. В январе 1937 г. Югославия и Германия подписали пакт о вечной дружбе, который стал шагом навстречу Германии. Когда Чехословакия была разделена, а Венгрия получила наибольшую выгоду от этого расчленения, югославы поняли, в какой ситуации они оказались. Стоядинович был отправлен в отставку, его сменили Драгиша Светкович и Александр СинкарМаркович на посту министра иностранных дел. Регент посетил как Берлин, так и Лондон и начал переговоры с целью изменить внешнеполитическую ориентацию на антигерманскую. Он отдавал себе отчет в том, что наступление ревизионизма может только нанести ущерб Югославии, а потому необходимо согласовать общую военную стратегию с Великобританией, Грецией и Турцией. Но при этом предполагалось, что с востока на Германию окажет давление англофранкосоветский альянс, чего, однако не произошло. В канун войны Югославии угрожали весьма опасные контрудары, связанные с решениями Италии и Советского Союза.
Греция и Турция занимали в стратегическом отношении очень важные позиции, которые легко контролировали англичане. У Турции, находившейся до 1938 г. под руководством Кемаля Ататюрка, а затем назначенного им преемника Исмета Иненю, были все основания укреплять Балканскую Антанту либо, по крайней мере, ее южный фланг. Греция, где в августе 1936 г. была установлена диктатура генерала Метаксаса, ярого антикоммуниста и непримиримого националиста, придерживалась той же ориентации, потому что ей угрожала та же опасность.
Германское проникновение в Турцию под руководством фон Папена было упорным и настойчивым, хотя и безрезультатным. Министр иностранных дел Турции Шюкрю Сараджоглу без колебаний пошел на соглашение с Великобританией. 12 мая 1939 г. оба правительства обнародовали общее заявление об обязатель

Глава  4. Накануне войны

299

ствах оградить Восточное Средиземноморье от войны. Это был первый шаг к более тесному союзу, для заключения которого решающей оставалась позиция Советов.
И снова двойственная политика, проводимая Москвой с мая по август 1939 г., стала определяющей для выработки решений всех стран ДунайскоБалканской Европы. Ускорение заключения соглашения СССР с Англией и Великобританией усилило бы позиции защитников сложившегося порядка. Отсутствие такого соглашения придало бы решительности сторонникам перемен, в особенности пронацистским элементам в правительстве Венгрии. Противоречивость ситуации заключалась в том, что от решений Советов зависело сохранение или падение реакционных и консервативных режимов во всем регионе.

4.6. Советско-нацистский пакт

4.6.1. РАЗОЧАРОВАНИЕ    ИТАЛЬЯНСКОЙ   ДИПЛОМАТИИ

Нарушив после подписания «Стального пакта» только что взятые на себя обязательства о консультациях с Италией относительно своих планов, по крайней мере, в общих чертах, Гитлер 23 мая созвал одно из самых больших совещаний нацистских руководителей, на котором выступил с продолжительной речью о своих целях и планах на ближайшие недели. «Мы находимся в ситуации, отличающейся национальным энтузиазмом и совпадением намерений с двумя другими государствами: Италией и Японией»,  сказал Гитлер.
Затем он добавил: «Речь идет не о Данциге. Речь идет о расширении нашего жизненного пространства на Восток и обеспечении себя продовольственными ресурсами, а также о решении балтийской проблемы. Продовольствие можно найти только в малонаселенных районах. Немецкое рациональное управление в совокупности с плодородием почвы приведут к громадному увеличению запасов. В Европе нет иных возможностей... Проблема “Польша” неотделима от проблемы столкновения с Западом... Бесполезно надеяться на повторение того, что произошло в Чехословакии. Нам предстоит сражаться. Задача состоит в том, чтобы изолировать Польшу. Очень важно, чтобы удалось ее изолировать».
Изолировать Польшу означало вывести Запад из игры и помешать ему оказать полякам помощь. Почему возникла дилемма: атаковать сначала Польшу или прежде Францию и Великобританию? Гитлер дал уклончивый, но блестящий ответ. Очень многое

300

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

На него внутри страны оказывали давление военные нападение германии
Показать миру мускулы германской мощи
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 13 франция
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 7 империи
Господство гитлера уходило корнями в глубинную жизнь германии соглашения отношения