<<<     ΛΛΛ     >>>   

С точки зрения американского президента В. Вильсона, сыгравшего определяющую роль в первые месяцы Парижской конференции, предпосылки европейской реконструкции заключались в осуществлении некоторых программных положений, содержавшихся в военном «манифесте» Соединенных Штатов, а именно в создании организации, которая, институционализировав международные конфликты, облегчила бы возможность их мирного разрешения или сделала бы возможным коллективный ответ, направленный на пресечение действий агрессоров или на их военное поражение. В прошлом выполнение этой задачи отводилось тайной дипломатии с ее утонченными методами. Однако с 1917 г. именно против нее было развернуто наступление (часто носившее демагогический характер) тех, кто усматривал в ней главного виновника возникновения цепи обязательств, сделавшей в 1914 г. неизбежным развязывание войны. Вследствие разнородного давления, направленного на формирование более демократической процедуры принятия решений в сфере международной политики, обращалось внимание на симптом, хотя и важный, но без понимания того, что он лишь выражал более глубокие тенденции.

32

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

Предполагалось, что для устранения такого симптома (в надежде уничтожить «зло» «великодержавной политики») была необходима «открытая» псевдодипломатия (как этого потребовал Вильсон в первом из своих «14 пунктов»), воплощенная в «Лиге Наций», явившейся плодом интернационализма американского президента.
Однако была ли Лига Наций в самом деле организацией, способной утвердить мировое видение проблем, или ее сразу захлестнули грубые реалии политики силы? Учредительный документ Лиги Наций (Covenantустав) был включен в текст Версальского договора в качестве его первой части. В своих 26 статьях он содержал положения, следование которым должно было способствовать мирному разрешению конфликтов еще до того, как какаялибо страначлен Лиги сочтет себя вправе прибегнуть к силе, а также положения, направленные на пресечение агрессии, как только одно из государствчленов или другие государства, не входящие в организацию, поставят себя в положение «нарушивших договор», то есть прибегнут к военным средствам для решения своих проблем.
Основными органами Лиги являлись Ассамблея, Совет и постоянно действующий Секретариат (ст. 2). Ассамблея формировалась из представителей всех странчленов и не имела четко очерченных полномочий. Совет состоял из представителей «основных державсоюзниц и объединившихся с ними государств», а также из четырех других членов, назначаемых Ассамблеей на основе ротации, однако на произвольных основаниях. Его состав мог изменяться простым голосованием той же Ассамблеи. Совет занимал ключевое положение в системе органов Лиги, поскольку он мог заниматься «любыми вопросами, которые входят в сферу компетенции Лиги или касаются мира во всем мире». Как Совет, так и Ассамблея принимали свои решения единогласно, за исключением сторон, вовлеченных в конфликт. Задачи Секретариата не уточнялись, однако подразумевалось, что они состояли в координации деятельности организации.
В целях поддержания мира предусматривались превентивные меры (третейский суд, посредничество, вмешательство Совета, приговоры постоянной палаты международного правосудия, имевшие юридическую силу  ст. 1114), а также политическое вмешательство Совета; в случае нарушений международного права, не нашедших мирных способов разрешения, принятие ряда санкций — от экономических и торговых вплоть до использования военной силы (ст. 15 и 16), которую должны были предоставить государствачлены по требованию Совета. Другие нормы способствовали поддержанию мира косвенным образом. Они касались обязательства не заключать секретных договоров и пере

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы        33
смотра договоров, ставших неактуальными или оказавшихся не выполнимыми; обязательства содействовать разоружению; учреждения мандатов Лиги в качестве модели реформистского решения и, в отдельных случаях, мирного перехода к независимости колониальных стран.
Система, созданная Лигой Наций, основанная на принципе коллективной безопасности, была весьма характерным проявлением благородного продвижения в направлении институционализации международных отношений с целью вписать их в юридическую схему, способную возобладать над силой и дать гарантии адекватного силового решения для блокирования правовых нарушений. Однако при создании этой схемы, порожденной определенной культурой, не было учтено разнообразие форм, в которых может выражаться политика силы, и в результате очень быстро стала очевидна неосуществимость вильсоновских устремлений. Несостоявшаяся ратификация американским сенатом Версальского договора, доминирующей частью которого концептуально был Устав, лишила Лигу Наций единственной силы за пределами Европы, способной выступать посредником в традиционных конфликтах Старого Света. Сознательное исключение Советского Союза, позднее, его отсутствие в организации, расценивавшейся им вплоть до 19331934 гг. как выражение «капиталистической дипломатии», также вносило неустойчивость в эту международноправовую структуру также. Отсутствие потерпевшей поражение Германии и относительное безразличие Японии по отношению к проблемам за пределами Тихоокеанского региона, привели к тому, что Лига оказалась под влиянием главных державпобедительниц, то есть Великобритании и Франции, за которыми следовала, на некотором расстоянии, Италия. Иными словами, женевская организация (Устав устанавливал местопребыванием Лиги  Женеву) с самого начала не была, отчасти случайно, отчасти в результате сознательного выбора, универсальной организацией, необходимой для сохранения мира. Более того, изза политического веса, который имели в ней Великобритания и Франция, Лига неизбежно демонстрировала черты организации, подчиненной интересам крупнейших европейских империалистических держав (даже в тех случаях, когда это было совсем не так). Кроме того, провило, что решения, не являвшиеся чисто процедурными, должны были приниматься единогласно, практически обеспечивало право всеобщего вето, способного парализовать деятельность организации в любой момент. Таким образом, то хорошее, что удалось сделать Лиге Наций за период своего существования для формирования международной организации, было перечеркнуто крупными политическими недостатками, характерными для ее деятельности.

34

1.3. Франкогерманский мир и проблема безопасности Франции
1.3.1. ВЕРСАЛЬСКИЙ ДОГОВОР

Все главные темы, касавшиеся переустройства Европы, и, в первую очередь, германский вопрос, рассматривались в рамках, установленных концепцией Вильсона, с одной стороны, и трактовок европейских политических деятелей, с другой. Длительные переговоры по этой проблеме завершились заключением 28 июня 1919 г. Версальского договора между Германией и 27 державамисоюзницами и объединившимися с ними странами (Францией, Великобританией, Италией, Соединенными Штатами, Японией и другими менее крупными государствами). Имевшиеся противоречия разрешились итоговым компромиссом. На первый взглад, речь шла о длительном и жестком мире, который немцы воспринимали как диктат, навязанный им обманом и силой. С формальной точки зрения, суждение немцев не было таким уже необоснованным, как впоследствии это хотели представить победители. В самом деле, переговоры проходили только между победителями таким образом, что немцы не имели возможности высказать свое мнение ни в какой форме. Текст договора был представлен им вместе с «разрешением» письменно сформулировать контрпредложения, которые почти полностью были отвергнуты, за исключением тех, что касались будущего Силезии, а также связанных с некоторыми аспектами ситуации в Сааре. После этого, в середине июня, они получили ультиматум: если в течение семи дней они не подпишут договор, не требуя внесения других поправок, то снова начнутся военные действия. Кроме всего прочего, Германии угрожала и морская блокада союзников, и поэтому ее правители не могли позволить себе слишком большой риск. Им пришлось уступить, однако с тех пор ощущение того, что они стали объектом жестокого диктата, укоренилось в общественном сознании немцев и в результате создало условия для оправдания любой попытки реванша.
С другой стороны, если посмотреть внимательно, то такое настроение основывалось только на сиюминутных обстоятельствах, поскольку в действительности мирный договор оставил в неприкосновенности производственный потенциал Германии и сохранял возможность того, чтобы через несколько лет немецкие товары и капиталы стабыли способны вновь завоевать мировые рынки и контроль над ними, не выполняя при этом дорогостоящих обязанностей по управлению теми колониальными территориями, от

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы        35
которых Германия была вынуждена отказаться. В 1919 году победители для того, чтобы «наказать» Германию, освободили ее, впервые в мировой истории, от «колониального бремени» и тем самым от тягот, которые все еще воспринимались другими как преимущества. Они вынудили ее действовать только по правилам мирового рынка, то есть по правилам более выгодным для динамичной промышленной и торговой системы.
Для Франции, Бельгии, Нидерландов, Дании и для таких новых государств, как возрожденная Польша или вновь созданнные Чехословакия и Австрия или, более косвенно, для Югославии и Италии единственное окончательное решение, способное ликвидировать опасность со стороны Германии, состояло в уничтожении территориального единства Германии. Не случайно, именно эта тема вызвала самые острые столкновения во время Парижских переговоров и, в особенности, внутри Совета четырех (Жорж Клемансо от Франции, Ллойд Джордж от Великобритании, Витторио Эмануэле Орландо от Италии и Вудро Вильсон от Соединенных Штатов), который принимал принципиальные решения, касающиеся мирных договоров.
Именно на этих переговорах (в соответствии с принципами «открытой дипломатии», которые проповедовал Вильсон, они должны были проходить публично, однако в действительности, напротив, они носили совершенно секретный характер) произошло столкновение между позициями или политическими интересами Франции и Соединенных Штатов. Вильсон ответил категорическим отказом на требования французов (предусматривавшие, помимо возвращения Франции Эльзаса и Лотарингии, уже совершенного при заключении перемирия, создание независимой Рейнской зоны, которая могла быть связана с Францией и Бельгией договором о таможенном союзе) и вынудил их уступить его устремлениям, в том числе и благодаря отсутствию поддержки позиции Парижа со стороны Великобритании и Италии. Клемансо должен был довольствоваться не очень удачным паллиативом, отчасти санкционированным Версальским договором, а отчасти англоамериканским договором о гарантиях. Версальский договор в основном сохранял целостность западной части Германии. В соответствии с ними на западе к Франции переходили управление Саарской областью и собственность на угольные копи, расположенные на ее территории, с условием, что через 15 лет состоится референдум о принадлежности Саара. По договору некоторые территории в округах Эйпен и Мальмеди переходили к Бельгии, а на севере с помощью плебисцита определялась граница с Данией в районе Шлезвига. Кроме того, предусматривалось,

36

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

что Германия отказывается от всех своих колоний. С военной точки зрения, договор, учитывая обеспокоенность, проявленную французами относительно опасности внезапного нападения, обязывал сократить германскую армию до 100 тыс. человек (включая 4000 офицеров), рекрутируемых на основе добровольности, при запрете обязательного призыва; он устанавливал также демилитаризованную зону, включавщую левый берег Рейна и 50километровую полосу вдоль правого берега реки с условием, что в этой зоне немецкое правительство не должно иметь ни войск, ни какихлибо военных сооружений (обязательство, нарушение которого впоследствии взорвет договор об англоамериканских гарантиях). Договор, наконец, устанавливал, что войска союзников должны оккупировать левобережье Рейна, разделенное на три сектора — соответственно на период пять, десять и пятнадцать лет, за исключением возможного сокращения сроков, связанного с корректным выполнением договора Германией или, в противном случае — их продления.
Отказ от принятия максимальных требований французской стороны в общем компенсировался заключением договора о гарантиях в пользу Франции, подписанного Соединенными Штатами и Великобританией и направленного против возможных нарушений Германией Версальского договора. Это были гарантии, почти сразу же утратившие всякую ценность изза отказа американской стороны ратифицировать сам договор (20 ноября 1919 г.), что лишило смысла компромисс, принятый французами.
Не считая особых статей, также имевших определенное конъюнктурное значение, главной проблемой переговоров по рейнскому вопросу  и это показало франкоамериканское столкновение  было именно то, что Клемансо оказался вынужден принять концепцию Вильсона, представшего в Париже не в качестве обычного союзника, но почти как deusexmachina, и выразившего стремление Соединенных Штатов фактически стать сверхдержавой. Вильсон не только диктовал установления, касавшиеся конкретной проблемы, но вписывал эту проблему (рейнского урегулирования) в рамки процесса утверждения правил, касавшихся всей международной жизни. Он делал это весьма энергичным образом, доказывая, что Соединенные Штаты не только внесли решающий вклад в победу держав Антанты над Германией, но и оказывали определяющее влияние своим вмешательством (с помощью «14 пунктов») и своим участием в осуществлении мирных договоренностей, то есть в принятии новых принципов, на формирование пресловутого нового мирового порядка. Позиция Франции подкреплялась тем вкладом, который французы внесли в поражение Германии

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы        37
и силой исторической традиции, однако принцип самооопределения (торжественно провозглашенный в преамбуле «14ти пунктов Вильсона») возобладал над фактами. В самом деле, уместно задаться вопросом: было ли возможно, чтобы несколько абстрактных принципов возобладали над фактами? Ответ, конечно, может быть только негативным, поскольку отвлеченные принципы не действуют в конкретных ситуациях. Однако в те дни принципы Вильсона казались менее абстрактными, напротив, они приобрели более сильное звучание вследствие американского военного вмешательства на стороне Антанты и финансовой помощи, оказанной ей Соединенными Штатами. В итоге интересы Франции были принесены в жертву американским концепциям.
К тому же, если оценить в целом компромисс, достигнутый по германскому вопросу, то он не кажется таким негативным, как его оценивали те, кто добивался более радикальных решений. Уязвимым моментом этой ситуации был уже тогда вопрос, который неоднократно вставал на протяжении всего века и, в особенности, с 19471948 гг. до 1990 г. Вопрос касался реальности американских гарантий. Не было оснований для сомнений в решительном проиводействии Великобритании попыткам реванша со стороны Германии в отношении Рейнской зоны. Поэтому с этой стороны гарантия договора, предоставленная Франции, не подвергалась опасности. Однако было множество причин для того, чтобы сомневаться в надежности обязательств американской стороны. Еще до того, как американский сенат отказался ратифицировать Версальский договор, изоляционистские течения, особенно в республиканской партии выразили свое глубокое несогласие с Вильсоном. Но еще большую роль играло общее настроение и традиционное отсутствие обязательств со стороны Соединенных Штатов в отношении Европы. Вероятно, с точки зрения политических принципов Соединенные Штаты уже стали лидером мировой системы, однако они не стали таковыми с точки зрения реально взятых на себя обязательств. Таким образом достаточно было момента слабости или кризиса президентской власти для того, чтобы поставить под сомнение то, что уже было обещано. Это и произошло в действительности.

1.3.2. РЕПАРАЦИИ И ДОЛГИ СОЮЗНИКОВ

Вовлечение Соединенных Штатов в решение проблемы отношений с Германией проявлялось также и в экономическом плане, который, с другой стороны, и составлял основу карательных мер в отношении побежденных. Включение в Версальский договор

38

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

статьи 231й, в которой победители объявляли, а немцы «признавали» ответственность Германии и ее союзников за вооруженную агрессию и обязались возместить ущерб, понесенный «союзниками и объединившимся с ними странами», открывало путь для постановки вопроса о репарациях, которые следовало наложить на Германию.
Масштаб обязательств и часть, которую должна была получить Франция, установленная в принципе, а не в виде конечной суммы, продемонстрировали, что финансовый механизм понимался тогда как еще один способ разрушения германской мощи. Однако то обстоятельство, что решения по данному вопросу были приняты после несостоявшейся ратификации Версальского договора сенатом Соединенных Штатов, позволяет понять, каким образом французы стремились компенсировать в этом плане то, что они потеряли с точки зрения территориальных и политических гарантий. Приняв установленные им обязательства по платежам, немцы тем самым согласились взять на себя значительную часть экономических издержек, связанных с войной, также и в отношении Соединенных Штатов. Это означало, что фактически возникала весьма тесная связь между ситуацией с долгами союзников Соединенным Штатам и долгами Германии в отношении союзников.
Именно благодаря наличию такой связи даже после несостоявшейся ратификации договора европейцы все еще располагали сильным средством давления на Соединенные Штаты: ибо в политическом плане было очевидно, что выплата репараций приоритетна по отношению к выплате долгов. И если Германия не будет платить, то и Соединенные Штаты ничего не получат. Отсюда возникал своего рода «порочный круг», в результате которого способность немцев осуществлять платежи становилась важным моментом для американских финансов. Иными словами, реализация Версальского договора (и последующих решений победителей, принятых в отсутствие американских представителей) имела практическое значение и для Соединенных Штатов. Последние были изолированы от пагубного влияния европейской политики, однако они тем не менее зависели от европейской экономики а, следовательно, — и от европейской политики, которую нельзя было, конечно, отделить от самой экономики. На заднем плане просматривался также и другой аспект ситуации: если Германия должна была платить, она должна была обладать способностью платить. А для этого следовало восстановить ее производственный потенциал, преодолев послевоенный криззис, чтобы его последствия не сказывались также и на победителях.

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы        39
Таким образом, территориальные и финансовые статьи Версальского договора образовывали одно неразрывное целое; от их осуществления зависело реальное значение военной победы Франции над Германией. Однако с того момента, когда Соединенные Штаты поколебали политическое основание этой победы, а немцы в разгар экономического кризиса поколебали ее финансовое основание, начав после выплаты первых платежей фактически проводить политику, направленную на затягивание выплат и изменение решений, принятых по вопросу о репарациях, французы столкнулись с сокращением довольно значительной части своих военных трофеев. В итоге они пришли к выводу, что подобно тому, как остались неудовлетворенными максималистские требования, представленные в Париже военными, например, маршалом Фошем, также не будут осуществлены и компромиссные решения. Это означало, что через некоторое время германский вопрос встанет во всей его остроте и значимости.

1.3.3.  ФРАНЦУЗСКАЯ «ПОЛИТИКА ГАРАНТИЙ» И ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

На этой основе выстраивались две темы, ставшие на определенный период преобладающими во французской внешней политике: «политика гарантий» выполнения Версальского договора и безопасность. «Политика гарантий» означала стремление французов воспрепятствовать тому, чтобы Германия хотя бы в малейшей степени уклонялась от выполнения условий мирного договора. Иными словами, это было требование строгости исполнения наказания, которая должна была обеспечить устранение разрывов в ткани юридических договоренностей. Однако самой по себе этой позиции было, конечно, недостаточно для того, чтобы ослабить опасения, порождаемые ходом событий. Достаточно вспомнить в данной связи постоянно возникавшие новости о всплесках национализма в Германии, а также не умолкающую критику консервативного и реакционного правого крыла, направленную против берлинского правительства за его вооображаемую уступчивость в отношении Франции. Предположение, что Германия, лишь незначительно сократившаяся в размерах, захлестываемая мощными волнами национализма, представляет собой потенциальную опасность для Франции, выдвигала другую тему французской внешней политики  тему безопасности. Она стала центральной осью, вокруг которой формировалась европейская политика Франции и на основе которой принимались принципиальные решения относительно союзов. Aposterioriможно констатировать,

40

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Предусматривавших сохранение в будущем императорской династии или
Могла бы показаться пустым бахвальством перед Японией
Координирующая роль италии по отношению к нейтральным балканским государствам
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 9 системы
Нольфо ди Э. История международных отношений. истории 9 действий