<<<     ΛΛΛ     >>>   

566

Часть  2. Вторая мировая война

вспоминает Молотов, сразу после Сталинградской битвы, т.е. в начале 1943 г., Сталин, проведя безрезультатные переговоры со скептиками Петром Капицей и Абрамом Иоффе, поручил физику Игорю Курчатову организовать в Советском Союзе параллельные исследования на основе информации, полученной от секретных служб. Но только летом 1945 г. советские ученые получили достаточное количество урана, чтобы их работа приобрела более конкретное содержание. В действительности считалось, что они отставали от американцев приблизительно на 57 лет.
Хотя на первом этапе работы Комиссии по атомной энергии носили преимущественно теоретический или экспериментальный характер, вскоре стало ясно, что в случае своевременного и благоприятного исхода Соединенные Штаты, возможно, при сотрудничестве с англичанами, смогут создать ядерное оружие, мощность которого трудно просчитать. Вопрос о сотрудничестве с англичанами вызывал некоторые сомнения у американской администрации по причинам безопасности, сроков и стремления к абсолютному приоритету. Джеймс Конант, президент Гарвардского университета и заместитель Буша, энергично отстаивал это мнение. Но трудности были преодолены благодаря политическому соглашению, существовавшему между Рузвельтом и Черчиллем, и убеждению, что распыление сил приведет к половинчатому результату.
Все политические протагонисты и многие ученые, участвовавшие в большом атомном проекте (который затем стал называться «Манхэттенским проектом»), осознавали политическое значение того, над чем они работали, не только в контексте текущей войны, но и для более отдаленного будущего. Официальные историки Комиссии по атомной энергии писали: «Как Рузвельт, так и Черчилль знали, что их дипломатия основана на столь революционном технологическом открытии, что его значение превосходит кровопролитную задачу перенести войну на нацистскую территорию». Иными словами, они знали, что атомное оружие сможет изменить характер войны, а, следовательно, и характер международных отношений. Уже в момент своего рождения атомная проблема имела технологические, военные и политические аспекты.
Здесь неуместно прослеживать этапы развития технологии, приведшие к успеху испытаний в Аламогордо 16 июля 1945 г., когда Германия была уже разбита, и противостояние с ней было выиграно с помощью традиционных вооружений. Однако военные и политические проблемы необходимо проанализировать. Важнейшая проблема заключалась в изучении нового характера атомного оружия, в оценке последствий, к которым оно может привести, и, следовательно, в необходимости решить, возможно

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      567
ли использовать против цивилизованного противника средство столь разрушительной мощности.
По мере того, как ученые все больше отдавали себе отчет о результатах, к которым может привести взрыв атомной бомбы, росли сомнения в целесообразности ее применения или в ее использовании без предварительного испытания в пустынной местности и без предупреждения японцев об опасности, которая им грозит, если они не согласятся на немедленную капитуляцию. По этим вопросам возникли горячие дискуссии, которые, однако, не вышли за пределы научного сообщества. У Рузвельта не было никакого сомнения в том, что бомба создана для использования против врагов.
Трумэн до своего вступления в должность президента ничего не знал о существовании проекта. Военный министр Стимсон ознакомил его с докладом Буша и Конанта, в котором нашла отражение озабоченность ученых. Стимсон подробно описал Трумэну ситуацию и возможность возникновения военнополитических осложнений в связи с использованием атомной бомбы, а также влияния нового оружия на будущие отношения с Советским Союзом. Он был склонен применить бомбу против Японии, но не исключал ни возможности демонстрационных испытаний, ни возможности будущего международного сотрудничества в атомной области. Трумэн из его доклада прежде всего понял, что в Соединенных Штатах скоро пройдут испытания оружия, способного в короткие сроки положить конец войне с Японией.
Эту информацию Трумэн получил накануне поражения Германии, и такое сообщение он мог встретить с безоговорочным одобрением. Речь шла о бомбе, взрывная мощность которой составляла по крайней мере 10 000 тонн тринитротолуола, если не в два раза больше. Она в короткое время сделала его президентом страны, победившей в войне и господствовавшей в мирное время. Идея предупредительного испытания в назидание японцам, которая долгое время обсуждалась политиками и учеными, была отвергнута. Госсекретарь Джеймс Бирнс отметил, что не был уверен ни в успехе испытаний, ни в том, что они произведут на японцев ожидаемое психологическое воздействие. Роберт Оппенгеймер, известный ученыйатомщик, разделял эти сомнения.
В историческом плане следует принять во внимание другую важную военную проблему. Действительно ли было необходимо в военном отношении сбрасывать атомную бомбу, чтобы победить японцев, и прибегать к ее использованию, не предупредив, хотя бы на словах, о грозящей им опасности? В связи с этим стоит подчеркнуть, что партия японских милитаристов боролась за про

568

Часть  2. Вторая мировая война

должение войны и после бомбардировки Хиросимы. Поэтому можно предположить, что словесная угроза только усилила бы влияние этой находившейся у власти группировки и могла бы показаться пустым бахвальством перед Японией, у которой для обороны имелись мощные силы, прежде всего, 5 000 самолетов с летчикамикамикадзе, способных блокировать приближение американского флота к японским берегам.
В общем эту проблему не следует рассматривать изолированно, вне исторического контекста произведенной атомной бомбардировки, и оценивать ее значение для будущего, которое еще никто не мог с точностью предвидеть; для более глубокого изучения ее необходимо анализировать в соответствующем историческом контексте. Другими словами, невозможно с помощью искусственных концепций отделять атомные бомбардировки от хода войны с Японией.
Это означает, что в сложившейся тогда обстановке настоящий вопрос состоял в следующем: применение нового оружия, которое могло привести к широкомасштабным политическим и технологическим последствиям с неясными результатами, оказало бы воздействие на войну с Японией и какое? Несомненно, что до появления атомной бомбы, которую можно было бы действительно использовать, сопротивление Японии представлялось долгим и упорным. Правда, Судзуки пытался найти пути для заключения мира с помощью дружеского содействия СССР. Но также верно и то, что эти попытки остались безрезультатными, поскольку Сталин в то время готовился выполнить неоднократно данное союзникам обещание вступить в войну с Японией через три месяца после окончания войны в Европе, т.е. до 8 августа. Если день, который выберет Сталин, оставался неизвестным, то срок принятия решения был определен точно. Поэтому претензии японцев, что на них напали в тот момент, когда они были готовы к переговорам, безосновательны, так как СССР в то время готовился не к переговорам, а к объявлению войны.
Что касается того, как долго японцы смогли бы оказывать сопротивление, то никто не мог это реально предвидеть; в общем, было распространено мнение, что союзники смогут предпринять вторжение на территорию Японии не раньше ноября 1945 г. и что война продлится по крайней мере еще год. Это повлекло бы за собой многочисленные жертвы как со стороны Японии, так и США, Англии и СССР в войсках и среди гражданского населения вследствие жестоких бомбардировок. С этой точки зрения, атомные бомбардировки, несомненно, произвели мощный психологический эффект. Они дали политическим деятелям, склонным

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      569
к капитуляции, более действенные аргументы, чтобы повлиять на императора Хирохито и заставить его сделать выбор между чувством военной чести и сохранения престижа императорской династии и той жуткой опасностью, которая грозила его народу. Капитуляция, по крайней мере, устраняла страх, засевший, конечно, в умах и японских, и американских правителей, что территория Японии будет оккупирована не англоамериканцами, а Красной армией, чего в Токио боялись еще больше.
Таким образом, одним из политических результатов атомной бомбардировки стал поспешный компромисс между требованиями сохранить некоторые формальные прерогативы императора и намерением американцев воспрепятствовать тому, чтобы советское вмешательство лишило бы их лавров победы в войне (в особенности, в случае войны на территории Японии), которую американцы более других считали «своей» войной и в завершение которой они внесли решающий вклад.
Явное совпадение появления атомной бомбы и создания нового международного политического устройства поставило вопрос о значении ядерного потенциала для будущих отношений с Советским Союзом. После того как две атомные бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки, каковы должны были быть темпы и цели производства новых бомб? Требовала ли существующая международная реальность обладания новым ядерным оружием или зло, которое было еще свежо в памяти, снова не получило бы должного отпора?
Рузвельт обсуждал со своими соратниками политические последствия появления атомного оружия, и хотя отсутствуют документы, прямо отражающие его мнение о послевоенной ядерной эпохе, его поведение во время войны явственно свидетельствует о том, что он был намерен сохранять в глубоком секрете технологические данные, необходимые для производства атомной бомбы. Сознавая, какие политические осложнения в международных отношениях вызовет это новшество (правда, говоря об этих вещах, следует учесть, что Рузвельт умер, не увидев результатов первого атомного эксперимента и первых атомных взрывов), он не мог не связывать его со своими грандиозными проектами мирового переустройства. Поскольку он размышлял о будущем Соединенных Штатов и о финансовоэкономической реорганизации мира в соответствии с правилами функционирования рыночной экономики и в интересах США, то он не мог не интегрировать военные вопросы будущего человечества в этот всеобъемлющий проект.
Хотя это только предположение, но вполне возможно, что оно объясняет, почему Рузвельт ничего не сказал Сталину относительно

570

Часть  2. Вторая мировая война

атомного оружия. В этом ключе можно согласиться с утверждением Шервина, что у президента, «было твердое убеждение, что контроль над миром во всем мире возможен через достижение огромной военной мощи, и оно стало важным компонентом его планов послевоенного устройства». Но это допустимо при условии, что Рузвельт полагал возможным включить атомную мощь в общий военный план, представленный на одобрение американским налогоплательщикам, которые, однако, вряд ли с радостью отнеслись бы к необходимости и в мирное время нести большие военные расходы.
Иным было положение Трумэна, поскольку ему приходилось решать не только теоретически, но и практически, какую роль будет играть атомная бомба в отношениях с Советским Союзом. Несомненно, что появление атомной бомбы в корне нарушало существовавшее прежде равновесие, поскольку лишало Советы уверенности в том, что они обладают самой сильной в мире военной машиной и, следовательно, ставило их в положение потенциальной слабости или, по крайней мере, питало их комплекс неполноценности, постоянно присутствовавший в отношении западных держав. Это обстоятельство породило много спекулятивных концепций о значении различных моментов, которые привели к использованию атомных бомб. Некоторые американские историки даже писали, что атомная бомба была применена не столько против уже побежденной страны, какой была Япония в августе 1945 г., сколько против вступавшего в войну союзника Советского Союза, чтобы снизить значение его участия и, прежде всего, чтобы отбросить его на второстепенные в военном отношении позиции.
Тот факт, что Советский Союз не подписал Потсдамскую декларацию с требованием капитуляции Японии, расценивался в историографии как показатель стремления англоамериканцев исключить Советы из финального этапа борьбы с японцами и даже как попытка заставить японцев капитулировать раньше, чем СССР вступит в войну, т.е. до 8 августа. Этот второй аргумент абсолютно лишен оснований по крайней мере по двум причинам. Вопервых, с формальной точки зрения, Советский Союз не находился в состоянии войны с Японией, а потому его участие в подписании ультиматума не имело смысла и было бы незаконным. Вовторых, намерение отправить ультиматум японцам не было секретом, тщательно охраняемым западными союзниками в Потсдаме; этот вопрос широко обсуждался, и Сталин был, несомненно, в курсе происходивших дискуссий, поэтому, если бы он захотел присоединиться к ультиматуму, то достаточно было по

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      571
требовать этого, вынудив англичан и американцев согласиться с его участием.
Конечно, элиминирование претенциозной аргументации не снимает основную проблему, т.е. то обстоятельство, что одностороннее обладание атомной бомбой резко меняло взаимоотношения между победителями. Именно одностороннее обладание, так как Трумэн не сделал ничего, что позволяло бы говорить о его намерении ознакомить Советы с теми атомными секретами, которые они, впрочем, уже в значительной мере знали. Проблема состоит в том, чтобы оценить, могла ли атомная монополия изменить и изменила ли она послевоенную ситуацию. Но и в этом вопросе следует различать опасения, страхи и спекуляции фактами. Американское военное преимущество обеспечивало Соединенным Штатам возможность диктовать свою волю относительно нового мирового порядка. Часто сравнивают ход Ялтинской конференции с конференцией в Потсдаме и делают вывод, что во время первой из них Рузвельт был более склонен к компромиссу в связи со слабостью позиции западных держав, в то время как в Берлине Трумэн становился все более непримиримым по мере поступления информации о масштабах успеха испытаний в Аламогордо. В последующие после Потсдамской конференции дни американская политика стала еще более жесткой в силу вновь обретенной уверенности в безопасности. Это якобы свидетельствовало о том, как быстро атомная монополия оказала влияние на политику Соединенных Штатов, сделав их менее склонными к диалогу с Советами, т.е. превратила Трумэна в главное действующее лицо курса на ужесточение, который привел к холодной войне.
В действительности, это замечание кажется необоснованным. Различие между Ялтой и Потсдамом заключалось в том, что во время конференции в Крыму западные державы должны были оказывать давление на Сталина, чтобы убедить его сделать некоторые уступки в отношении того, чем он уже обладал, и тех решений, которые зависели только от него. Во время Берлинской конференции ситуация была совершенно иной, потому что западные державы не должны были больше просить о чемлибо, а Сталин должен был добиваться уступок, на которые западные державы не соглашались. Итак, сопоставление двух конференций может привести к различным выводам, если учесть, что на решения, принятые в Потсдаме, возможно, повлияло осознание американцами своей новой мощи вследствие монополии на атомное оружие. В самом деле, если бы Трумэн захотел немедленно использовать новый баланс сил в дипломатическом плане, то он повел бы себя с Советами совершенно иначе, а он в общем довольно

572

Часть  2. Вторая мировая война

умеренно держался и в отношении выполнения Ялтинских соглашений.
В июле Трумэн не потребовал от Сталина соблюдения обязательств, принятых в Ялте при подписании декларации об Освобожденной Европе, несмотря на ожесточенную полемику, разделявшую стороны по вопросам военной администрации на оккупированных территориях Балканского полуострова. Это обстоятельство свидетельствует о том, что в тот момент он еще не был намерен (если когдалибо был намерен) использовать атомную монополию как инструмент давления на Советы, чтобы заставить их следовать американским концепциям или западной трактовке обязательств, подписанных в Ялте. Нельзя сказать, что у Трумэна не было такой возможности.
Еще в июне, когда они со Стимсоном обсуждали новую ситуацию, возникшую благодаря атомной монополии, они полагали, что «в дипломатическом плане бомба может произвести немедленный потрясающий эффект и что новое оружие решит, ни больше ни меньше, польскую, румынскую, югославскую проблемы и вопрос о Маньчжурии». Это говорит о том, что президент отлично понимал, какую силу ему давала атомная бомба в политическом плане. Несмотря на это, он избегал оказывать ультимативное давление на Сталина и фактически позволил ему свободно устанавливать свое господство на Балканском полуострове, ограничиваясь до и после Хиросимы традиционными дипломатическими протестами. Подобное отношение свидетельствует о том, что Трумэн не намеревался или не был готов извлечь политические преимущества в связи с обладанием атомной монополией, то есть американская сторона тогда не использовала атомное превосходство в дипломатическом плане.
Поэтому давний вопрос: была ли атомная бомба использована в большей мере для того, чтобы запугать Советы, чем чтобы разгромить Японию  требует однозначного ответа, который вытекает из того, что было изложено до сих пор. Несомненно, что основная задача заключалась в ускорении капитуляции Японии, но в то же время невозможно отрицать, что сам факт применения атомной бомбы привел к переменам в отношениях между победителями и породил новые проблемы в сохранении союза, уже давшего трещину в послевоенное время.
За этим не последовало непосредственное выражение желания американцев подчинить Советский Союз, но за этим событием стояло намерение показать всему миру, кто действительно находится в центре новой международной системы, сложившейся после войны. Этот вывод можно изложить в менее острой форме,

Глава  7. Победа союзников и подготовка послевоенного...      573
обратившись к словам директора атомных лабораторий Чикаго Артура Комптона, сказанным им в июне 1945 г. Стимсону, чтобы объяснить причины его согласия с применением атомной бомбы: «Если бомба не будет применена в этой войне, мир не узнает, что его может ожидать в случае возникновения новой войны». Отец водородной бомбы Эдвард Теллер, который в 1945 г. был против сбрасывания атомной бомбы на Хиросиму, писал своему коллеге Сцилларду: «Наша единственная надежда состоит в том, чтобы представить людям полученные результаты... Это могло бы убедить всех, что следующая война может стать фатальной... А потому применение бомбы во время этой войны могло бы стать наилучшим решением».
Другой вопрос заключается в том, как англичане и американцы использовали обладание атомным секретом. Они знали, что имеют преимущество над Советами, но знали также, что это преимущество исчезнет через несколько лет. Итак, встал вопрос о дальнейшем использовании атомной энергии на условиях взаимной безопасности, потому что альтернативой могла стать безумная гонка к достижению нового равновесия сил, которое политики затем назвали «равновесием страха». Но по прошествии стольких лет нельзя не отметить, что прогнозы, сделанные Комптоном, Теллером и многими другими учеными, были не лишены оснований, потому что осознание опасности, которую несет новая война, если и не остановило гонку в создании сверхсовременных вооружений, то помешало их применению и потребовало от политиков во всем мире ранее немыслимой осторожности прежде, чем принять стратегические решения, способные изменить существующую ситуацию.

7.10. Американские проекты послевоенного устройства

7.10.1. РАЗРАБОТКА   ПОСЛЕВОЕННОЙ ВНЕШНЕЙ    ПОЛИТИКИ    СОЕДИНЕННЫХ    ШТАТОВ

Отношения стран-победительниц во Второй мировой войне были отмечены соперничеством в ядерной области, которое возникло в 1945 г. и сохранялось в последующие десятилетия. Однако оно не должно затмевать то обстоятельство, что окончание войны сопровождалось важными институциональными переменами, которые выражали сущность «великого проекта» Рузвельта и были важнее достижений в ядерной области.

574

Часть  2. Вторая мировая война

Нельзя не отметить, что американская администрация сумела быстро и планомерно адаптировать свои программы в соответствии с развитием событий: сначала к требованиям нарастающего международного кризиса, а затем в связи с необходимостью выработать адекватную новому контексту внешнюю политику страны. С этой целью государственный департамент образовал в 1939 г. консультативный комитет (комитет по подготовке послевоенной внешней политики), во главе которого был поставлен С. Уэллес и в котором приняли участие выдающиеся эксперты Соединенных Штатов в области социальнокультурной жизни. В состав комитета вошли дипломаты, юристы, экономисты, финансисты, политики, представители профессуры, занимавшиеся как разработкой статей Устава организации, которая должна была прийти на смену Лиге Наций, так и изучением политических, финансовоэкономических, территориальных и многих других проблем, порождаемых войной и заставивших Соединенные Штаты привести свою внешнюю политику в соответствие с новой реальностью, сложившейся в результате войны.
Этот комитет, действовавший до 1945 г., подготовил для Корделла Хэлла огромное количество справок и предложений, ставших основой для выработки новых концепций, которыми должен был руководствоваться государственный департамент. И хотя Хэлл не должен был оставаться во главе американской дипломатии до конца войны  его сменил сначала Э. Стеттиниус, а потом Дж. Бирнс  результаты этого грандиозного труда были впечатляющими. Кроме того, хотя Рузвельт не перепоручал другим формулирование окончательных решений по вопросам политической деятельности президента, он считался с мнением выдающихся советников, работавших в комитете, учрежденном Хэллом, тем более что в комитет вошли лица, тщательно отобранные благодаря их близости к президенту, который руководил страной в присущей только ему манере. Поэтому считать «большой проект» Рузвельта плодом лишь личных идей и жизненного опыта президента, конечно, правильно, но было бы не корректно пренебрегать тем, что подобные идеи родились не в одной голове, а были результатом работы всей американской администрации и именно поэтому получили широкую поддержку и одобрение.
Главное место среди вопросов, над которыми работал комитет, занимала проблема как предотвратить возникновение после окончания войны ситуации, которая, при полном провале Лиги Наций, могла бы помешать созданию системы международной безопасности, способной спасти мир. Новый международный порядок, сложившийся после войны, требовал устранения ограничителей и угроз, связанных с утраченной европейской гегемонией

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Было связано с необходимостью учитывать будущие франкогерманские отношения
Катастрофические для американской военной машины
Стремившегося к изменениям с помощью европоцентристской имперской системы
214 франция 25 великобритания континенте