|
|
<<< ΛΛΛ >>>
288 Глава четвертая. Суперструктуры
дома. Не потребовалось даже вмешательства какого-нибудь Verleger'a,
чтобы все они принялись упорно прясть и ткать из шерсти своих овец
грубые, но хорошо продававшиеся сукна. «В Жеводане насчитывается
около 5 000 фабрикантских станков»,- говорится в записке 1740 г. ^".
Правда, половина ткачей прерывает работу на то время года, «которое
благоприятствует обработке земли». Летом они - земледельцы, когда
же их «загонят в дома снега и льды, более чем на шесть месяцев
покрывающие собой землю и деревни», они вновь сядут за свои станки.
Продавая сукна на ярмарках в долине, горцы могли обеспечить свою
нелегкую жизнь.
Так же обстояло дело и по соседству - в Севеннах. Или же
на берегах Арьежа, особенно в епископстве Мирпуа - очень бедном
краю, где в достатке могли жить только те, кто имел мастерскую.
В окрестностях Мазаме «совершенно неблагодарная» почва заставляла
жителей заниматься текстильным промыслом "**. В одной записке,
посвященной Лангедоку в целом (1733), утверждается даже, что хозяева
плодородных земель, «занятые земледелием и основывающие на нем
все свои надежды», с трудом сводят концы с концами, тогда как
на скудных почвах крестьяне, мало «довольствуясь дарами природы...
прилагают свои старания на фабриках», которые дают «беднякам
возможность прокормиться и заплатить налоги» ^. Да, конечно. Однако
достоинство сельских промыслов состоит в том, что они дополняют
собой сельскохозяйственное производство, сколь бы скудна ни была
его эффективность; это именно второе провидение. С ними всегда
сочетается обработка хотя бы маленького клочка земли, работа на
огороде, уход за домашней скотиной.
В городах же правила иные. Ремесла в них существовали искони,
спонтанно зарождаясь из потребностей любого городского поселения
и зависимой от него территории. Но разве являлись они здесь вторым
провидением, предохраняющим от нищеты? Чтобы ответить, необходи-
мо сначала договориться о том, что такое нищета, каковы ее признаки
и причины. Города, бесспорно, не ускользают от нее.
Например, в Лилле в силу избытка населения развитие и дивер-
сификация промышленности шли в ускоренном темпе. В то время как
средняя плотность населения во Франции- 51 человек на квадратный
километр, в департаменте Нор этот показатель далеко превосходит
роковую цифру 100; в Лилльском округе он достигает 255! И вот -
население обязывает: все отрасли промышленности процветали, стреми-
лись прорваться сквозь препоны внутрифранцузского рынка и отклика-
лись на соблазны рынка внешнего. Здесь практически всегда существо-
III. Промышленность и индустриализация 289
вала перенаселенность, скопление пролетариата, ютившегося по город-
ским подвалам и дворам. То был крайний случай, раннее предвестие
будущего. Весь город, почти без исключения, был охвачен ремесленным
трудом, который выходил и далеко за его черту '*^'. Подобные соображе-
ния не лишены актуальности, поскольку из сходных причин часто
проистекают сходные следствия. Так, если говорить о наших днях,
впечатляющий торгово-промышленный взлет Сингапура, Гонконга,
Южной Кореи осуществился благодаря низкому уровню зарплаты и не-
померной продолжительности рабочего дня. Все это обусловлено мощ-
ным внешнеэкономическим стимулом, ибо на сей раз процесс, во всем
своем драматизме, идет на общемировом уровне. Но опять-таки - мож-
но ли говорить здесь о втором провидении?
Следовало бы скорее сказать, что промышленность постоянно слу-
жит дверью вовне. При необходимости ее всегда можно открыть. Она
составляет выход, которым рано или поздно неизбежно приходится
воспользоваться, пусть даже и без большой радости. Вот почему, при
всех своих сбоях и провалах, она всякий раз восстанавливается и дви-
жется вперед. Она подобна реке, которая пробивается, переливается
через любые запруды и в дальней перспективе сама собой делается все
^полноводнее. Ее течения не смогли прервать даже Столетняя война
и вызванные ею кризисы. Ослабевая в том или ином городе или регионе,
промышленность поднималась с новой силой в другом месте. Здесь
действует своего рода закон сообщающихся сосудов. Выше нам уже не
раз приходилось упоминать о долгой войне за Испанское наследство
(1701-1714). Действительно ли в последние свои годы она вызвала
такие бедствия и упадок, о которых нередко говорят? 6 апреля 1708 г.
отряженный для сбора данных чиновник сообщает генеральному кон-
тролеру из Реймса: «Могу теперь заверить вас, ваша светлость, что по
необычайно счастливому стечению обстоятельств торговля в этом городе
совсем не пострадала или же пострадала очень мало от нынешней
войны и что здесь нету ни одного рабочего, который сидел бы без
работы» "". Не хотелось бы делать обобщающих выводов из этого
свидетельства - такое недопустимо хотя бы в силу слов «по необычай-
но счастливому стечению обстоятельств». Не отрицаю и того, что
французским ремесленникам пришлось очень туго в последующие годы,
да еще и погода добавила им страданий в страшную зиму 1709 года.
И все же в конечном итоге - и это главное - река как текла, так
и течет. Хотя, само собой, дела шли бы лучше в условиях мира, да они
и пошли лучше сразу же с его наступлением, в 1713-1714 гг.
Еще более выразительный пример - Франция времен Революции
11 Ф. Бродель
290 Глава четвертая. Суперструктуры
и Империи. Иные историки упорно твердят о пережитой ею катастрофе.
Не сомневаюсь в их добросовестности - но только правы ли они? Что
верно, то верно: произошло падение внешнеторгового оборота (общий
объем экспорта и импорта в 1789 г. - 1 миллиард ливров, в 1795-
м - 550 миллионов, в 1815-м - 622 миллиона). Но внешняя торговля -
это лишь часть всей торговли, и в ту эпоху во Франции она не имела
«для промышленного производства в целом такого значения, какое
приобрела начиная со Второй империи (1852)». Более того, индекс роста
промышленного производства «в наполеоновскую эпоху был выше, чем
в последние годы Старого порядка» ^. Таким образом, я согласен
с Сержем Шассанем ^", утверждающим, что между структурами и объ-
емами промышленности дореволюционной и термидорианской Франции
существовал непрерывный переход. Больше того, непрерывность эта
сохранялась и позднее, несмотря на огромные людские потери в наполе-
оновских войнах. Франции недоставало другого - промышленной рево-
люции. Но ведь это уже другая проблема! Промышленная революция
представляла собой результат долговременного экономического роста,
которого в XVII - XVIII вв. сумела добиться одна только Англия. Что
же касается Франции, то ее судьба была решена еще до 1789 г.^°.
Не применим ли намеченный мною тезис также и к периоду XIX-
XX вв., когда исторические испытания были еще более грозными?
Удалось ли их преодолеть? Что ж, война 1870 г., хоть и очень болезнен-
ная для нашей национальной гордости, явно не расстроила экономику
Франции. В данном случае сомнений нет. Но так ли все ясно с тяжелей-
шими потрясениями первой и второй мировых войн? Вместо меня на
этот вопрос любезно отвечает Жан Бувье: «Две мировых войны лишь
на недолгое время нарушили процесс экономического роста [Франции].
Они не смогли его поломать. К тому же в обоих случаях за войнами
последовал период очень быстрого наверстывающего роста, что привело
в третьей четверти XX века к невиданно высокому уровню производства
(и потребления): с 1944 по 1977 г. (считая фазу восстановления) объем
промышленного производства вырос в 12,8 раза»"'. Итак- имеет
место непрерывность, жизнестойкость, наверстывание упущенного. Так
же было и в годы экономических кризисов, несмотря на весь их размах:
в промышленном отношении опасный мыс кризиса 1929 г. Франции,
конечно, удалось миновать с большим трудом, нежели кризис 1857 или
1810 года, хотя последний, по словам историка, стал более губительным
для Империи, чем война в Испании. И все же страна миновала все эти
кризисы, как будет преодолен со временем и кризис 1970-х годов,
мрачное зрелище которого мы наблюдаем сейчас.
III. Промышленность и индустриализация 291
Этот жизненный порыв, молчаливое стремление вперед, мгновенно
откликающееся на любой исторический вызов, даже вопреки абсурдной
политике правителей и мировым экономическим спадам, в конечном
счете и образует главный вектор истории промышленности; ее историю
нам нередко представляют по частям, по отдельным эпизодам, не
догадываясь, что эти части и эпизоды образуют последовательность,
непрерывность, что в них происходят процессы возобновления, раз-
вития, разрастания. Нам следует продолжить свой анализ, поскольку
исторические процессы и соотношения с необходимостью повторяются,
переплетаются, обусловливают друг друга, уживаются между собой.
Промышленность невозможна без избытка сельскохозяйственной про-
дукции; промышленность - это люди, и нужно, чтобы в ее механизмы
вливалось избыточное сельское население; промышленность живет
лишь за счет продажи своей продукции - в годы Революции и Империи
обогатился Лодев, поставляя сукна для армии '"", бархат из Мазаме
вывозился в Канаду, лавальские холсты - в Испанскую Америку,
и т. д. Таким образом, правит всем торговля. Но она, как и про-
мышленность, зависит от кредита, от банков, то есть от капитализма:
недаром говорят, что промышленность развивается не так быстро,
как прежде, оттого что ее недостаточно и несвоевременно поддерживают
банки. Наконец, свое слово говорит и государство - вмешиваясь с тол-
ком или без толку, но постоянно. Это общее течение, силой которого
движется промышленность,- словно река, толкающая и несущая
вперед судно. Поистине, здесь царит безостановочный напор, есте-
ственная жажда жизни.
Повторяющиеся колебания. Мы утверждаем, что экономическая
жизнь в своем движении влечет за собой, обусловливает самим своим
дыханием непрерывность промышленного производства, что эта непре-
рывность представляет собой ее определяющую черту,- не проти-
воречат ли, однако, этому ритмы развития самой промышленности?
Действительно, сколько здесь сломов, чередующихся с триумфальными
взлетами, сколько задержек, отступлений назад! Если рассматривать
промышленные предприятия поодиночке, может показаться, что они
повинуются закону дискретности, недолговечности. Часто говорят об
опустевших деревнях - а стоило бы вспомнить также и о заброшенных
мануфактурах, целых заводах!
В своем исследовании по «археологии промышленности» Морис
Дома составил перечень разбросанных по всей Франции руин умерших
заводов - их здания либо пусты и ветшают, либо с годами приспосаб-
292 Глава четвертая. Суперструктуры
ливаются для каких-то иных целей. Историк противопоставляет «веч-
ность» строений «скоротечности» предприятий, которые в них помеща-
лись ^. Последуем за ним и мы - отправимся в путь по местам
крупнейших мануфактур прошлого.
В Лодеве (Лангедок) по берегам протекающей через город речки
Лерг до сих пор высятся полукругом просторные фабричные кор-
пуса ^*. Расположенная неподалеку и достойная нашего внимания Ви-
льневеттская мануфактура - стоявшая, как и другие, у подошвы Чер-
ной Горы, откуда к ней сбегали стремительные потоки, необходимые
для промывки шерсти, валки сукон, работы мельничных колес,-
побила рекорд долгожительства. Основанная в 1677 г., она окончатель-
но прекратила работу лишь в 1954 г., после долгого периода упадка.
Благодаря такой ее живучести сегодняшний посетитель может «увидеть
почти в неизменности обстановку» "^ промышленного производства
XVIII в.: пройтись по хозяйскому дому, по огромным сводчатым залам
складов, по собственно производственным корпусам, где стояли маши-
ны, по рабочему поселку, дома которого, выстроившиеся вдоль несколь-
ких улиц, представляли собой одновременно семейное жилье и ткацкие
мастерские, по сложным гидротехническим сооружениям, обеспечивав-
шим поступление воды. С этой цитаделью капитализма сотрудничала
и дюжина окрестных деревень ^. В Абвиле, Седане, Лувье также стоят
красивые, похожие на замки сооружения, свидетельствующие о недол-
говечности крупных текстильных предприятий,- они рождаются, жи-
вут и умирают. Познакомиться со старинными домнами, кузнечными
и плавильными цехами и прочими археологическими памятниками ме-
таллургии можно в самых разных уголках Франции, от Перигора до
Верхней Марны, от Ландов до Бретани, в Шатийоннэ, Кот-д'0р или во
Франш-Конте; кстати, нельзя не удивиться тому, что единственная
доменная печь, зачисленная в разряд исторических памятников,- это
печь в Кон-ла-Гранвиле на берегу Шьера, в департаменте Мёрт и Мо-
зель, построенная поздно, в 1865 г., и погашенная пятнадцать лет
спустя ^".
В мои намерения не входит, однако, подробно останавливаться на
этих многочисленных, редко используемых данных, моя цель лишь
в том, чтобы наглядно показать неустойчивость, недолговечность де-
ятельности, а тем более процветания промышленных предприятий. Тем
самым я поддерживаю тезис Уолтера Хофмана, выдвинутый на матери-
але Англии после промышленной революции ^°, но легко применимый
и к Франции XVIII-XIX вв. Если же сформулировать его в максималь-
но обобщенном виде, то он выйдет и за эти, уже весьма широкие рамки.
III. Промышленность и индустриализация 293
Это даже не просто тезис, а настоящая закономерность - в данном
случае можно даже смело сказать: закон. По мысли Уолтера Хофмана,
любое промышленное предприятие, независимо от расположения и спе-
циализации (добавлю - и от эпохи), с зарождения до прекращения
описывает примерно параболическую кривую, то есть вначале следует
относительно стремительный подъем, затем более или менее долгий
период «потолочных» показателей, и наконец упадок, порой даже вер-
тикальное падение. Не будем сейчас касаться примеров, которые приво-
дит Хофман в доказательство своей мысли. Я уже пользовался его
законом в другой работе, применяя его к некоторым - их, к сожалению,
немного - экономическим явлениям XVI в., поддающимся количествен-
ной оценке ^". С очевидностью напрашивается вывод, что дни промыш-
ленности всегда сочтены, даже если старт ее - блестящий, даже если
в апогее своего развития она производит впечатление непоколебимого
здоровья. Рано или поздно - в зависимости от внешних случайностей
и даже несмотря на самые благоприятные обстоятельства - судьба
всякой промышленной активности подчиняется этой фатальной кривой.
<<< ΛΛΛ >>>
Вновь берется потребность в освежении промышленности
Природная зона виноградников на нашей территории
Всем известная история которой оконча тельно засвидетельствовала несовместимость французской экономики
Обработка шерсти по всей франции
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 9 конечно
|
|
