<<<     ΛΛΛ     >>>   

Первое место по значимости принадлежит зданию Университета Руднева. Оно не самое высокое (26 этажей,180 м, формально дом в Зарядье Чечулина выше – 32 этажа, 275 м.), но самое большое по объему и выше всех (на Ленинских горах) расположенное. Во всех списках оно идет первым. Именно Руднев перенимает у Иофана статус главного советского специалиста по небоскребам. Позже ему будет доверено строительство еще одного высотного здания – Дворца культуры и науки в Варшаве. Главный архитектор Москвы Дмитрий Чечулин становится автором сразу двух премированных небоскребов – в Зарядье и на Котельнической набережной (совместно с Ростковским). Дом в Зарядье – единственный, который Сталин не успеет построить.

Что совершенно очевидно не влияло на различия в присуждении премий – так это архитектурное качество проектов. Все проекты по стилю довольно резко отличаются от обычной архитектурной практики тех лет и поразительно похожи друг на друга. Настолько похожи, что даже хорошо их зная, в первый момент легко ошибиться и перепутать их между собой . Создается впечатление, что сделаны они одним и тем же архитектором. Или что авторские группы во время работы прошли одинаковый творческий путь и поэтому пришли к одинаковым результатам.

Высотные дома следует рассматривать не как восемь отдельных проектов, а как один единственный проект, как архитектурный ландшафт, составленный из восьми не одинаковых, но похожих элементов. Такая концепция исключала художественную конкуренцию между высотными зданиями. И она же предполагала наличие только одного автора, только одной творческой личности, принимающей решения.

Сталин не был мелочно тщеславен. Он не претендовал на официальное авторство и, видимо, запрещал предавать огласке обстоятельства своих взаимоотношений с архитекторами. Достаточно было того, что идея строительства высотных домов приписывалась ему и об этом не забывал упомянуть ни один из авторов статей о московских небоскребах.

Как протекал процесс управления проектированием, можно отчасти судить по книге Л.Варзара и Ю.Яралова «М.А. Минкус». В ней описывается работа Гельфрейха и Минкуса над проектом высотного здания на Смоленской площади. Первые эскизы здания министерства были сделаны в 1946 году, но к конкретным результатам не привели, «так как не было твердого задания и иных требований, предъявляемых к сооружению».56 Этажность варьировалась от 9 до 40 этажей. В это время Сталин, видимо только обдумывал идею расстановки в Москве небоскребов.

После опубликования в январе 1947 года постановления о строительстве высотных домов Гельфрейх и Минкус получили задание составить три варианта здания, «которые должны были отличаться друг от друга и по композиционным приемам и по архитектурному решению. В первом форпроекте была подчеркнута идея высотности сооружения..., в третьем – тема основного объема имела ясно выраженный протяженный фронт фасада; во втором давалось компромиссное решение между ними... Не будучи убежденными в правильности той или другой композиционной системы в условиях данного участка, авторы колебались, не решаясь сделать окончательный выбор. В каждом из форпроектов можно отметить продуманное ...композиционное построение, но они все же не отвечали высокими требованиям, предъявленным к образу сооружения, к его выразительности».

Обратим внимание – два без сомнения очень способных и опытных архитектора делают три равноценных варианта здания и не в состоянии выбрать тот, который им больше нравиться. Так не бывает. Ясно, что выбор – не входит в их компетенцию. Есть некто, кто руководствуется «высокими требованиями» (какими – этого авторы книги не расшифровывают) и лично оценивает заказанные им варианты.
На следующей стадии работы авторы разрабатывают уже только два варианта: «в первом (16-этажном) подчеркнут фронт фасада – протяженность сооружения и его парадность. Основной объем расчленен на три убывающих по высоте яруса... Второй (20-этажный) представляет собой сооружение с четко выраженной устремленностью ввысь, без членений по вертикали... Эскизные проекты были представлены на рассмотрение правительства. Оба варианта получили хорошие оценки. Для дальнейшего проектирования был одобрен второй вариант».57 Второй вариант с небольшими доработками и был в конечном счете реализован.

Таким же образом велась работа над другими высотными зданиями. Параллельное руководство проектированием объектов позволяло заказчику-автору, свести до минимума индивидуальные качества отдельных проектировщиков и добиться удивительного стилистического и образного единства решения всех восьми зданий.

Сроки проектирования были фантастически короткими. Комплекс МГУ состоял по программе из пятидесяти зданий общим объемом 2 600 000 куб м. и в готовом виде имел в длину полкилометра. В январе 1949 года, через четыре месяца после того как Руднев во главе команды из нескольких сот человек начал работу над эскизами, были выпущены первые рабочие чертежи. В апреле 1949 г. Руднев с коллегами в числе авторов всех высотных зданий получают сталинскую премию за законченный эскизный проект. Летом 1952 года было сдано в эксплуатацию здание на Смоленской площади. В 1953 возведены корпуса МГУ. В 1952-53 годах были в целом закончены строительством 7 из 8 высотных зданий. Такими же темпами, и, видимо, такими же методами Сталин и Берия восстанавливали во время войны эвакуированную на восток военную промышленность.
Сталин безусловно не только автор первоначальной градостроительной идеи, он фактический автор архитектуры высотных домов. В такой же степени, в какой он был автором Дворца Советов в тридцатые годы.

12. Заключение

Документированных случаев прямого участия Сталина в руководстве сталинской архитектурой уже можно насчитать довольно много, хотя основная масса документов еще не опубликована. Причем речь идет о ключевых ситуациях, резко влиявших на общую картину архитектурной жизни СССР.

Еще больше можно насчитать случаев, когда фигура и воля Сталина отчетливо просматриваются за неожиданными и необъяснимыми на первый взгляд событиями. Мы знаем уже достаточно, чтобы сделать вывод – создателем сталинской архитектуры был сам Сталин. Он выступал в качестве организатора, заказчика и – очень часто – соавтора самых важных для режима (то есть, для него самого) зданий. Никаких самопроизвольных стилеобразующих процессов начиная с весны 1932 г. в СССР не наблюдается. Формирование советского государственного стиля в 30-50 гг. было только иллюзией процесса естественной художественной эволюции. Этот процесс совершенно не зависел от воли, вкуса и художественных взглядов архитекторов. Он не был результатом изменения профессиональных взглядов архитектурного сообщества в целом. Наоборот, он был их причиной. Это был процесс формирования вкусов и художественных концепций самого Сталина, и более никого.

Сначала – в 1929-1931 гг. – Сталин разрушил всю архитектурную критику в стране, сделав невозможной обсуждение художественных проблем вне риторики «диалектического материализма» и «классовой борьбы».

Затем, в 1932-1933 гг., с помощью конкурса на Дворец Советов он спровоцировал разрыв между советскими и западными архитекторами, ощущавшими себя до того единомышленниками. Это было частью создания общего железного занавеса.

Роспуск независимых художественных организаций в апреле 1932 г. наложил запрет на любое самостоятельное теоретизирование и на любые попытки профессиональных объединений по принципу общности взглядов. Создание Союза Архитекторов декларировало общность взглядов всех советских зодчих под центральным руководством.

Одновременно, в 1931 – 1933 гг. (и тоже в связи с конкурсом на Дворец Советов) Сталин произвел резкую смену типологических приоритетов. Вместо современного массового жилья и новых городов советским архитекторам было предписано разрабатывать исключительно престижные государственные объекты – министерства, дворцы правительств, театры, очень дорогие дворцового типа жилые дома для номенклатуры. Все советские архитекторы внезапно и на несколько десятилетий стали специалистами по дворцово-храмовым ансамблям.

Путем отбора образцовых проектов, организации конкурсов и прямого участия в проектировании самых важных объектов, Сталин руководил формированием сталинского художественного стиля. Образцы тиражировались, обеспечивая удивительное единство стиля по всей стране.

Сталин сам не занимался вопросами архитектурной теории. Но перед теоретиками была поставлена задача разработать такую теорию, в которую можно было бы уложить все, что может понравиться Сталину. И вообще все, что угодно, потому что предугадать наверняка прихоти Сталина было невозможно. Это означало конец всякой осмысленной архитектурной теории в Советском Союзе.
Когда в пятидесятые годы сталинский стиль был с треском отменен и предан анафеме как «украшательство», оказалось, что держаться сталинским архитекторам не за что. В сухом остатке оказалась только бессмысленная формула «социалистического реализма», в которую хрущевский индустриально-типовой модернизм с влез тем же успехом, что и раньше сталинский ампир.

***
Сталинская архитектура – абсолютно уникальное явление. Сравнения с нацистской архитектурой действуют до известной степени. Но различия между ними громадные. Сталин не выбирал, как Гитлер Шпеера, какое-то одно направление или одного любимого архитектора. Никто из архитектурной элиты, которую взял в оборот Сталин в начале 30-х годов, не мог бы сказать, что победили его взгляды или его направление – ни левые, ни правые. Ни конструктивисты, ни убежденные классицисты. Изнасиловали всех. Своего коллективного «Шпеера» Сталин смоделировал лично из подручного материала. У каждого из зданий сталинской эпохи был официальный автор. Но автором всех авторов был Сталин.

Дмитрий Хмельницкий

Примечания

1. К.Залесский. «Империя Сталина», М., 2000, с.67.

2. «Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б). Повестки дня заседаний».Том 1. 1919-1929, М., 2000, с.265.

3. С. Хан-Магомедов, «Мавзолей Ленина», Москва 1972, с. 40.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Председатель оргбюро союза архитекторов ссср с 1932 по 1939 г
Хмельницкий Д. Сталин и архитектура истории России 9 архитектура
Характер архитектуры этой улицы