<<<     ΛΛΛ     >>>   

Одна из фундаментальных особенностей человеческой жизни состоит в ее осмысленности: людям свойственно не просто воспроизводить условия своего биологического существования, но и придавать своему индивидуальному и общественному бытию определенный смысла Смыслообразующие компоненты человеческой деятельности воплощаются в неких общих принципах, выражающих смысл функционирования общества, — в системе высших целей и ценностей, которые при всех различиях в экономическом и социальном положении, в интересах людей позволяют им жить вместе, осуществлять совместную деятельность. Эти ценностные образования, выраженные явно или подразумеваемые, усваиваются индивидами и образуют смысловую основу их собственных мотивов и целей. Можно полагать, что именно эти смыслообразующие ценностные принципы образуют ядро, "душу" той целостности, которую мы называем цивилизацией 2.

Смысл существования общества и смысл жизни человеческого индивида, разумеется, не возникают из самих себя. Они, в свою очередь, определяются теми объективными отношениями, в которые включены и общество, и человек, — их отношениями с природой и характером социальных связей между самими людьми. Осмысление жизни основано на отражении этих объективных отношений в человеческой психике и сознании; на выработке соответствующей им направленности воли и мотивации. Поэтому в каждой системе смыслообразующих принципов заключены определенная система, механизм ее детерминации. Этот механизм присущ каждой цивилизации в такой же мере, как и сами формируемые им принципы 3.

Для цивилизаций, нередко называемых "традиционными", характерна высокая степень зависимости от природных условий бытия, следовательно, от той географической среды, которой располагает каждый социум. Другая особенность этих цивилизаций, обусловленная уровнем их экономического и социального развития, — особо жесткая связь индивида со своей социальной группой, будь то сельская или городская община, этнос или сословие. Групповая структура общества и место в ней человека определяют границы его жизненных возможностей, нормы групповой культуры оказывают мощное воздействие на его мотивы, ценности, ориентации. Индивид, сформированный в условиях этих цивилизаций, является прежде всего "групповым человеком". Глубоко укорененное в психике чувство зависимости человека от сил природы и от наличного социального порядка, воспринимаемых большей частью как силы и установления божественного происхождения, формирует высший принцип функционирования этих цивилизаций. Таким принципом является воспроизводство, сохранение биологических и социальных условий жизни, верность сакрализованной традиции, пронизывающей все сферы общественного и индивидуального бытия. С точки зрения присущей таким цивилизациям системы детерминации они могут быть названы космогенными. Ибо космос, мировой порядок ориентирует смысл их жизнедеятельности в обеих своих главных ипостасях: и как совокупность законов, господствующих в царстве природы, и как порядок, изначально предопределенный человеческому общежитию.

Космогенные цивилизации, охватывающие эпохи древности и средневековья, сохранившиеся кое-где и до наших дней, обладали разной степенью стабильности. Однако все они были обречены на "старение" и гибель самим принципом, лежащим в их основе. Абсолютная неизменность чужда природе вещей и тем более природе человеческого общества. Ориентация на стабильность подрывалась накоплением эндогенных и экзогенных факторов — социально-экономических процессов, разлагавших данный социальный порядок, контактами с другими обществами, поражениями в борьбе с внешними противниками. И в то же время эта ориентация снижала жизнеспособность и стойкость космогеиных цивилизаций, ибо мешала им вырабатывать новые качества, позволявшие адаптироваться к изменившимся условиям. С этим связан циклический характер развития'таких цивилизаций.

Правда, среди них были и такие — прежде всего это относится к античной средиземноморской цивилизации — которые частично отходили от этого принципа и обнаруживали относительно высокий внутренний динамизм. Однако этот отход был недостаточно последовательным: в конечном счете античное общество пошло все же по пути экспансии и консервации выработанных им цивилизованных форм, оказалось не в состоянии реализовать тот потенциал качественных конструктивных изменений, который проявило в пору своего расцвета. Во всемирно-историческом процессе это потенциал интеллектуального, социального, культурного, технического творчества, созидания новых форм жизни стал как бы предтечей, предвестником более поздних цивилизациониых сдвигов, — античность поставила "строительный материал" для цивялазации нового времени.

'Основополагающий цивилизационный принцип самосохранения и стабильности сменился радикально иным принципом лишь в эпоху позднего средневековья, в результате эволюции западноевропейской цивилизации. Исходным стимулом этого сдвига стало развитие и выдвижение на первый план человеческой деятельности технэ — способности к умножению знаний и изобретению нового. Поэтому цивилизацию, возникшую на развалинах средневековой, справедливо называют техногенной. Она основана на принципиально ином по сравнению с космогенными цивилизациями отношении человека с природой. Мобилизуя и развивая свой творческий гений, человек стремится порвать зависимость от природы, превратиться в ее господина, преобразовать ее в своих интересах. Высшими принципами жизни человека и общества становятся обновление, рост, прогресс; циклическое развитие сменяется поступательным. Развитие техники, технологии, научных знаний превращается в ведущий детерминант общественного развития.

В обществах, принадлежащих к техногенной цивилизации, принципиально меняется характер связей между людьми, отношение между личностью и социумом. Эта цивилизация предполагает мобилизацию творческого потенциала, инициативы отдельного индивида, необходимость свободы индивидуальной деятельности требует большей степени автономии индивида по отношению к социальной группе. Свобода и исходное равенство людей, независимость статуса индивида от его социального происхождения являются принципами общественной жизни, наиболее адекватными императивам техногенной цивилизации. Однако в ее рамках эти принципы в действительности имеют не самоценное, а инструментальное значение: они являются лишь средством, обеспечивающим выявление индивидуальных способностей, полноправное участие каждого в межиндивидной конкуренции, результатом которой оказывается воспроизводство фактической зависимости и неравенства. Тем не менее и утверждение этих принципов в общественном сознании, и прогресс практических форм их воплощения в сферах права и политики (демократия, социальная защита, права личности) являются с точки зрения "человеческого измерения" одним из величайших достижений техногенной цивилизации, ее вкладом в развитие практического гуманизма.

Возникновение техногенной цивилизации неотделимо от становления капиталистических экономических и общественных отношений. Несомненна и взаимосвязь торжества этой цивилизации с развитием капитализма. Следует ли отсюда, что она может существовать только в условиях капиталистического общественного строя, что взаимосвязь между ними можно рассматривать как тождество? Однозначный ответ на этот вопрос невозможен. Он будет утвердительным лишь в том случае, если трактовать капитализм только как экономическую категорию, как способ производства. Такие присущие ему характеристики экономических отношений, как рынок, частная собственность, конкуренция, наемный труд, представляют собой необходимые условия и основы существования техногенной цивилизации. Если же рассматривать капитализм как тип общества, как совокупность социальных, политических, идеологических отношений, детерминированных законами функционирования и накопления капитала, интересами класса капиталистов, то его взаимосвязь с этой цивилизацией уже не выглядит ни неразрывной, ни неизменной, становится очевидным ее исторически ограниченный характер. В этом проявляется фундаментальное различие между понятием цивилизации и такими категориями, как способ производства, формация, общественный строй.

Эволюция западных обществ в XIX—XX вв. обнаруживает фундаментальную противоречивость, дуализм механизмов детерминации, присущих техногенной цивилизации. С одной стороны, ее высшая цель — наращивание материального богатства на основе постоянного обновления технических систем — превращает человека и социальную организацию отношений между людьми в простые функции, орудия эффективной экономической деятельности. Эта "детерминационная цепочка" формирует распределение социальных ролей, основанное на отношениях господства — подчинения в производстве, антагонистическую классовую структуру, превращает рабочего в придаток к машине, накрепко привязывает собственность на средства производства к функции наращивания прибыли. Словом, она производит тот тип общества, который К. Маркс отождествлял с капитализмом.

С другой стороны, присущая техногенной цивилизации мощная мобилизация человеческой активности, свободной деятельности людей в обществе не может рано или поздно не вступить в противоречие с их тотальной зависимостью от императивов технологии и экономической эффективности. Ориентация на свободу формирует человека и группы людей как самостоятельных субъектов социальной деятельности; принцип прогресса, постоянного обновления человеческой жизни побуждает их добиваться улучшения своего материального и правового статуса. Если при космогенных цивилизациях возмущение угнетенных классов — спорадическая реакция на ухудшение условий существования, то в условиях цивилизации техногенной их борьба за большие свободу и равенство превращается в постоянно действующий фактор общественного развития. Этот фактор проявляет возрастающую способность воздействовать и на само техническое развитие (яркий пример — кризис тейлористско-фордистской системы и поиск более гуманистической технологической альтернативы).

Такие черты современных западных обществ, как широкое признание принципа социальной справедливости, перераспределение доходов в пользу менее имущих групп, возможность самовыражения различных групповых интересов и их согласование в политике государства, не могут быть объяснены какими-либо закономерностями развития капитализма. Капитализм как экономическая система порождает лишь такие общественные и политические отношения, которые подчиняют человека функции накопления капитала — марксистский анализ капитализма в этом отношении неопровержим. Гуманизация обществ, основанных на некапиталистической экономике, — заслуга не капитализма, но развития человеческой цивилизации: на техногенной фазе этого развития люди, организованные в социальные группы, уже не только детерминируются в своем сознании и поведении внешними по отношению к ним условиями, но и проявляют растущую способность сами детерминировать эти условия. Иными словами, техногенная цивилизация породила и капиталистический экономический базис, и новый соответствующий ее принципам тип человека, который мало-помалу смог существенно модифицировать, гуманизировать этот базис, создать относительно независимую от него систему общественных и политических отношений.

Именно динамика техногенной цивилизации привела к тому состоянию общества, которое некоторые современные авторы рассматривают как торжество либерализма. Это состояние — продукт общецивилизационного, а не формапионного капиталистического развития. Современные западные общества в строгом смысле слова являются не капиталистическими, но дуалистическими; они представляют собой синтез капиталистической экономики и либерально-демократической системы общественно-политических отношений, включающей механизмы социальной защиты. Противоречия между основными компонентами этого синтеза реальны, но они в общем разрешаются на основе взаимной "притирки" экономических и социальных приоритетов.

Ошибка последователей К. Маркса состояла в том, что зависимость надстройки от базиса, вполне реальную в условиях современного ему капитализма, они приняли за неизменно присущую всем стадиям общественного развития. Отсюда вытекали и концепция этого развития как смены социально-экономических формаций, и вывод о необходимости социалистической революции как единственно возможного средства радикальной гуманизации общества. В действительности надстройка обнаружила способность приобретать возрастающую независимость от базиса и воздействовать на него: в основе этой независимости меняющиеся качества человеческого субъекта — индивидуального и группового, связанные с торжеством техногенной цивилизации. Развитие цивилизации оказалось более мощным, значимым и долгодействующим процессом, чем смена формаций; категория формаций, видимо, может рассматриваться как адекватная методологическая парадигма исторического процесса лишь применительно к переходу от средневековья к новому времени (смена феодализма капитализмом).

Своеобразным подтверждением этого вывода может служить опыт социалистических революций и строительства социализма в ряде стран. "Реальный социализм" в сущности представлял собой попытку осуществить цели техногенной цивилизаци: технический и экономический прогресс — на основе новой формации, образованной государственной собственностью на средства производства (базис) тоталитарной политической и идеологической диктатурой (надстройкой). Провал этой попытки, приведшей к экономическому, социальному и политическому кризису системы, в конечном счете коренится в ее противоречии императивам техногенной цивилизации: ее принципы неотделимы от рынка, частной собственности и политической демократии. "Реальный социализм" — это вариант данной цивилизации, лишенный ее ядра — человеческого измерения. Не случайно он довольно быстро приобрел черты предшествующей цивилизационной фазы: приоритет стабильности и экспансии системы над ее внутренней эволюцией, сакрализация ее устоев через механизмы идеологической монополии, жестко иерархическая организация власти. Перестройка в СССР, революции и реформы в странах Восточной Европы и Китае, независимо от последовательности и радикальности этих процессов в каждой отдельной стране, выражают тенденцию к возврату соответствующих обществ в лоно общемирового цивилизационного развития.

СОВРЕМЕННЫЙ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ КРИЗИС

Пока страны бывшей социалистической системы и "третьего мира" ищут путей приобщения к техногенной цивилизации, в странах, где она достигла наивысшего расцвета, умножаются признаки ее разложения. Нарастает ощущение исторического перелома, вступления общества в какую-то новую фазу с неясными еще очертаниями, альтернативами.

Наиболее очевидный исторический предел техногенной цивилизации образуют обострение экологического кризиса, изобретение и распространение оружия массового уничтожения. Эти явления обнаружили вопиющий иррационализм ее высших принципов: неуклонный экономический рост и научно-техническое развитие, еще вчера почитавшиеся как творцы прогресса, сегодня создали угрозу физическому существованию человечества. Вместе с конкретными результатами развития техногенной цивилизации девальвации подверглись и такая присущая ей цель, как материальное обогащение за счет эксплуатации природы, и пронизывающий ее приоритет групповых — государственных, национальных, классовых интересов над интересами общечеловеческими.

Было бы, однако, неверно видеть в угрозе термоядерной и экологической катастрофы единственную причину цивилизационного кризиса. Эта угроза лишь ярко высветила более глубокий процесс размывания самих основ техногенной цивилизации — процесс, затрагивающий прежде всего ее субъективно-человеческое измерение, смысл жизни человека в общества. Кризис цивилизации — это прежде всего кризис, обессмысливание тех целей, которые сформировали ее целостность, явились движущей силой ее возникновения, воспроизводства и развития. Эти цели, высшие принципы цивилизации теряют свое былое мотивирующее значение для общества потому, что они утрачивают смысл для образующих его индивидов.

Глубокой причиной обессмысливания является разрушение сложившейся системы детерминации мотивов и поведения человека. Как ни парадоксально это звучит, кризис смысла порождается возросшей степенью человеческой свободы. Это прогрессирующая свобода представляет собой результат двух развивающихся параллельно процессов.

Один из них радикально меняет отношения между человеком и техникой. Потребности и интеллектуальные способности человека всегда были движущей силой технического прогресса, но эти потребности, в свою очередь, детерминировались, а проявление способностей лимитировалось достигнутым уровнем развития науки и техники. Люди стремились производить все больше вещей и услуг ценой все меньших затрат и усилий, сам же набор этих вещей и услуг был чем-то самим собой разумеющимся: он определялся базовыми человеческими потребностями, стремлением к оптимизации условий жизни и возможностями, которые создавал данный уровень развития производительных сил.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

2 в психологических исследованиях смысла в структуре личности отмечаются его социальность
Этот механизм присущ каждой цивилизации в такой же мере