<<<     ΛΛΛ     >>>   

Форма живой деятельности человека противостоит предметной форме как таковой и существует только благодаря поглощению последней. В этом смысле «труд есть живой, преобразующий огонь; он есть бренность вещей, их временность, выступающая как их формирование живым временем» 26. Значит, живой труд не содержит в себе ни одного кванта вещности: это чисто идеальная форма бытия труда. Он существует лишь в самый миг воздействия человеческой руки на предмет и лишь в точке их соприкосновения. Обе стороны, рука и предмет, имеют в этой точке одинаковую форму бытия; между траекторией движения руки и внешней формой материала труд устанавливает идеальное отношение равенства. О человеческой руке, читаем мы в «Феноменологии», «можно сказать, что она есть то, что человек делает» 27.

Стирая все внешние различия вещей, живой труд в рафинированном виде, или идеально, выражает скрытое прежде за неповторимым наличным бытием единичных вещей конкретное тождество их природы. Их естественные законы труд делает своими законами, однако форма представления этих законов внутри живой человеческой деятельности уже иная, нежели в остальной природе. Они больше не искажаются из-за абсолютной уникальности единичных вещей, ибо труд может протекать только по общей (по меньшей мере для двух вещей – руки и материала, в тенденции же по общей для всех вещей, универсальной) форме, и любое отступление в сторону чистой единичности убивает его: либо рука утратит способность действовать в согласии с такой схемой, либо материал не сможет ее принять.

3. По окончании действия всеобщие формы бытия, отшлифованные трудом, застывают в образе особых вещей, из которых, словно из зеркал, на человека глядит физиономия его собственной потребности, – потребительных стоимостей. Вместе с тем совершается очередное превращение формы труда, он «переходит из формы деятельности в форму предмета, покоя, фиксируется в предмете, материализуется; совершая изменения в предмете, труд изменяет свой собственный вид и превращается из деятельности в бытие» 28. Этот опредмеченный труд образует третью абстрактную форму бытия субстанции.

Органическая потребность отдала свою форму предмету, но сохранила себя в материи человеческого тела. Ее наличное бытие оказалось разорванным надвое. Логически это положение вещей описывает категория противоречия. Определение труда тоже оказывается противоречивым: он является абстрактным и, вместе с тем, конкретным; как стоимость вещи (это предметное выражение количественного бытия труда – рабочего времени), труд отличается от самого себя как потребительной стоимости.

4. Следующий шаг, очевидно, заключается в том, что противоречие разрешается и труд возвращается в свое основание. – Воздействуя на внешнюю природу и изменяя ее, сообщает нам канонический текст «Капитала», человек «в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» 29. Труд возвращается к человеку в качестве конкретного разумного умения – приобретенного навыка движения рук и сознания этого движения в душе. Параллельно физическое потребление продукта воссоздает рабочую силу человека, снимая противоречие субъективного и объективного бытия потребности. Однако это уже не та дарованная от природы потенция, а сформированная трудом, человеческая «сущностная сила».

Стоит прибавить, что потребление человеком продуктов труда протекает в созданной трудом (культурной) форме. Эта форма предмета не исчезает вместе с его натуральной формой в процессе потребления, она сохраняется в качестве идеальной способности человека к восприятию содержащихся в предметах культуры универсальных форм и законов бытия и к целесообразному действованию согласно этим законам и формам.

V

Взглянув на труд сквозь спектральную призму рассудка, мы разложили его бытие на четыре абстрактных момента. Следующая задача заключается теперь в том, чтобы, глядя на субстанцию человеческой истории, написать примерный портрет последней 30. Разумеется, таким образом можно указать только генетические, проистекающие из субстанции черты истории, в то время как география, климат и прочие природные обстоятельства запечатлели в ее внешнем облике множество посторонних следов, о которых мы можем судить лишь приблизительно, черпая сведения в исторических хрониках.

Стало быть, нет ничего невозможного в том, чтобы, в известном смысле a priori, определить число, последовательность и общие контуры макроформ всемирной истории – экономических формаций 31. Эти сведения нельзя получить с помощью обобщения исторических данных, хотя бы потому, что нам не могут быть известны все относящиеся к делу данные; да и откуда взять критерий того, какие данные относятся к делу, а какие нет?

Прежде чем приступить к делу, стоит кратко повторить формулу метода, которым я намереваюсь руководствоваться: экономические формации различаются тем, какой из своих абстрактных моментов труд, эта субстанция-субъект исторического бытия, делает полномочным представителем целого. В пределах всякой формации один из его моментов становится «практически истинной абстракцией», то есть проявляется в конкретной форме доминирующего экономического отношения, расцветает и обретает живую плоть явлений, в то время как остальные моменты скрываются в его тени.

VI Архаическая формация

1. Как всякая естественная форма бытия, труд возникает в кругу особых природных условий: первое, это – принадлежность трудящегося индивидуума к какому-либо естественно сложившемуся коллективу, от которого индивид получает свое тело и общие схемы деятельности; а второе – существование земли, как материи и «лаборатории» труда.

Возможность труда обусловлена здесь тем, что люди свободно присваивают себе землю, то есть обусловлена собственностью на землю. Форма этой собственности первоначально зависит от чисто природных обстоятельств: отчасти от естественных задатков людей, отчасти от физических свойств земли, климата и т.п. Равно как труд появляется на свет в форме натуральной потенции живого тела человека, собственность первоначально выступает «как находимое им [человеком] в виде неорганической природы тело его субъективности» (Маркс) 32. Собственность, по словам Маркса, от природы дана индивиду так же, как его кожа или органы чувств. Иными словами, в своих первичных формах собственность выступает как гарантированное природой владение естественными условиями труда.

Для человеческого индивида это владение, равно как владение собственной рабочей силой и вообще жизнью, опосредствуется формой общения, то есть конкретным отношением к другим представителям своего коллектива. «Каждый отдельный человек является собственником или владельцем только в качестве звена этого коллектива, в качестве его члена» 33. Эта истина столь проста и ясна, что ее можно считать первой аксиомой человеческой истории.

Все формы собственности, в которых работник относится к земле как к своему «удлиненному телу» (Маркс), предполагают существование общины – естественно сложившейся – то есть замешанной на родстве, общности занимаемой территории, обычаев, а не созданной трудом, – формы общения равноправных собственников. По своей природе эта форма общения предшествует труду, как и обрабатываемая им земля. Труд может до неузнаваемости изменить внешность общины, однако до тех пор, пока он совершается на общинных началах, труд сохраняет архаическую, «телесную» форму существования.

Общинные отношения ограничивают труд целями воспроизводства органического тела индивида и в нем собственно труда как «свойства непосредственной телесности личности» – простой рабочей силы. Стало быть, в своих первичных, архаических формах труд получает отчетливо выраженный акцент на первом абстрактном моменте своего бытия, который больше уже не абстракт, обязанный своим существованием рассудку, а конкретный практический регулятив первой формации человеческой истории.

2. То же значение, какое строение останков костей исчезнувших животных видов имеет для палеонтолога, устройство орудий труда имеет для историка, отмечал Маркс. Следовательно, точно зная, какие орудия преобладали в том или ином обществе, мы могли бы провести ясные границы между экономическими формациями в пространстве-времени человеческой истории.

К категории архаических относятся те орудия, которые, как и архаическая собственность, представляют собой непосредственное продолжение тела человека, точнее говоря, продолжение внешних органов его тела, в первую очередь рук 34. Орудия, таким образом, полностью разделяют общий, «телесный», характер труда и собственности.

3. Сложнее всего понять, как изменяется форма общения людей, когда она превращается в форму собственности, то есть в условие присвоения земли посредством труда. Проблема в том, что форма архаической собственности зависит не только от характера труда, но также от природных форм общения людей и внешних природных условий, в которых совершается труд. Этой зависимостью объясняется значительное разнообразие форм собственности в истории архаической формации.

Первой чисто человеческой формой общения стала, надо полагать, земледельческая община. Из этой простейшей экономической структуры некоторое время спустя (примерно в четвертом тысячелетии до новой эры) в дельтах рек развились древнейшие цивилизации – шумерская, египетская и, возможно, индская, – весьма схожие, если не идентичные, в плане материальной культуры. Всюду существовала непосредственно-общая собственность на условия труда, которую Маркс звал иногда «восточной», иногда «азиатской» формой собственности.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Майданский А. Логика и феноменология всемирной истории историка
Работник превращается в элемент земельной собственности