<<<     ΛΛΛ     >>>   

"Политика национальных гонений, особенно усилившаяся в России с начала Европейской войны, исключительно тяжело отразилась на самом существовании у нас украинской культуры", что выразилось "в полном разрушении всех проявлений культурной самодеятельности украинского народа", - говорилось в заявлении. По обвинению в пронемецкой деятельности были закрыты многие издания, в т.ч. только в Киеве в 1915 году 15 газет и журналов. Приводились примеры увольнений и высылки за употребление украинского языка, ношение национальной одежды и т.п. 25 августа 1915 г. социал-демократы и трудовики добились принятия Думой запроса к МВД по поводу противозаконных действий власти в отношении повременной украинской печати (71). Сведений о дальнейшем развитии конфликта и его разрешении через Думу или иным способом мы не имеем.

Анализ выявленных источников подтверждает, что внутренняя политика царизма была одним из основных источников растущей дестабилизации в межнациональных отношениях. В конечном счете, это вело к подрыву устоев самого правящего режима и свидетельствовало о недальновидности его курса. Одним из наглядных подтверждений тому служат последствия активизировавшейся с введением в действие аграрных реформ П.А. Столыпина переселенческой колонизации восточных окраин империи. В данном случае предметом конфликта, спровоцированного государством, была территория коренных народов регионов. Этнокультурные различия между ними и главным образом русским православным крестьянством отягощали ситуацию и также в определенной степени становились предметом латентного конфликта.

Конкретные мероприятия переселенческих контор на местах по выделению земельных участков, проводившиеся зачастую без учета рекомендаций специалистов - этнографов, экономистов, статистиков, приводили к потере коренными жителями лучших пастбищных, лесных и иных угодий. А государственная помощь, оказываемая переселенцам во время переезда и обустройства на местах, лишь усиливала их негативное восприятие.

К тому же собственно моральный облик, образ жизни, традиции и обычаи новоселов не всегда способствовали установлению доверительных отношений с коренными жителями региона. Особенно остро выразил проблему один из казахских общественных деятелей Х.Д. Досмухамедов. В октябре 1904 г. он писал в частном письме по поводу официальной трактовки переселенческой кампании как культуртрегерской: "Культуртрегеры... Страшно сказать это слово про крестьян, населяющих теперь нашу степь. Это подонки общества, типы Горького, которых правительство, из-за боязни новых революционных движений, отправляет в нашу степь "культивировать" ее. Они ее культивируют, распространяя табак, водку, обман, воровство, разврат и нищету, плодом чего явится вымирание целого народа в непосильной борьбе за существование. В таком же духе действует наша степная администрация, распространяющая в степи кляузы, сутяжничество и партийныя вражды (межродовая борьба - Д.А.). У кормила правления, по несчастному стечению обстоятельств, вот уже несколько лет, стоят люди жестокие, безнравственные, без жалости и любви к народу, грабящие народ, попирающие его самые священные чувства - религию" (72). Для национальных деятелей русская колонизация означала не только изменения в экономике края. Сохранение национальной самобытности и дальнейшее развитие нации в обстановке усиленного давления иной цивилизационной общности выступало на первый план и также составляло предмет конфликта - национальных движений с властью.

Дестабилизирующую роль государственных мероприятий по ускорению хозяйственной интеграции национальных окраин за счет переселения значительного числа русских крестьян в межэтнических отношениях признавали не только национальные деятели. Присяжный поверенный Е.А. Самойлов, 8 лет проработавший членом Семипалатинского окружного суда, юрисконсульт местной переселенческой конторы, писал в 1919 году, что "в действительности от киргиз (так называли казахов до 1925 г. - Д.А.) отбирались все пашни, все луга, часто многолетней культуры, они выселялись на каменные скалы и солонцовую степь. Киргизский народ систематически и год от году беднел".

Кроме того, своеобразными помещиками, которым крепостных заменяли коренные жители, были старожилы - казаки (73). О том же писал уральский казак Л. Масянов:" ...нужно сознаться, что казаки... сильно эксплуатировали" казахов Букеевской орды. "Некоторые одолжали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом" (74). Напряженные взаимоотношения казачества и коренных жителей региона определялись прежде всего изъятием земель в пользу первого (более половины экспроприированных площадей в крае отводилось казакам и для других надобностей), а также беспощадной эксплуатацией бедноты со стороны казаков. К тому же правительство "уничтожало не только самобытность, но и весь киргизский народ", использовало родовую борьбу и поощряло ее, в результате чего "власть получила характер азиатской деспотии, а народ развращался подкупами, насилиями и несправедливостью, лежавшей в основе управления. ...наш суд был жестокой игрушкой в рука киргизских главарей", - указывал цитировавшийся выше Самойлов по поводу деятельности местной администрации в Степном крае (75).

Аналогично складывались отношения коренных жителей с переселенческим крестьянством и в других восточных регионах. Об этом писал, в частности, бурятский деятель Э.-Д. Ринчино. Чиновники, миссионеры, кулаки, в целом крестьянство "из века в век путем открытого насилия и захвата лучших земель постепенно загнало почти всех инородцев в степи, тундры и горы. У сибирского крестьянства в обыденном быту иного названия и отношения к инородцу, как к "твари бездушной", у которой "пар вместо души", не было (76). Таким образом, затяжной хронический межнациональный конфликт в зонах обустройства русских переселенцев носил по своей сути сложный, многопредметный характер, в основе же его лежали последствия недальновидной с точки зрения учета и прогнозирования динамики отношений между народами социальной политики государства.

Этноконфессиональные противоречия перерастали в конфликты часто из-за необдуманных или неграмотных действий местной администрации. Например, начальник Алятской волости Балаганского уезда Иркутской губернии в апреле 1913 г. заставил бурят волости выделить 99 десятин земли и принять участие в доставке леса и строительстве православного храма на территории улуса. Исповедовавшие буддизм, они под угрозой насилия и после ареста грамотных домохозяев были вынуждены подписать продиктованные им условия.

Отметим, что в данном случае не власть, а этнос выступил инициатором легитимного разрешения конфликта. Попытки добиться создания мононациональной бурятской волости, территориально и административно отделенной от переселенческих районов, предпринятые бурятской общественностью еще в 1912 году, не удались. Новая дискриминационная мера послужила поводом для обращения в Думу. На основе прошений бурятского населения 21 апреля 1914 г. ряд депутатов Думы от социал-демократов обратился с заявлением о запросе к МВД и Главноуправляющему землеустройством и земледелием по поводу неправомерных действий местных властей (77).

Частным проявлением конфликтных отношений между государством и этносом по поводу территории может служить следующий пример. В Кокчетавской волости Кокчетавского уезда Акмолинской области в ходе переселенческой кампании была создана государственная лесная дача "Перевальные Борки", значительно сократившая пастбища местных жителей. Самовольный выпас скота на ее территории привел к стычкам с лесниками (март 1912 г.), переросшим в вооруженное нападение на дачу, гибели одного из нападавших и ранению лесника (78). Очевидно, помимо всего прочего, в конфликтах подобного рода имели место и столкновения поведенческих стереотипов разных народов, имеющие этнокультурные основы и касающиеся более глубоких и почти не осознаваемых явлений - восприятие пространства и времени, процесса изменений.

Семиреченская область, многонациональное население которой в начале ХХ века все больше испытывало земельный и водный дефицит из-за усилившегося притока крестьян и казаков, в 1916 году стала одним из крупных очагов восстания. Его тяжелые социально-экономические и политические последствия, в т.ч. в межнациональных отношениях, власти не сумели предусмотреть, и они давали о себе знать даже после гражданской войны. Так, усиление враждебности в отношении казахского населения к русскому и к правительству за последние годы констатировал весной 1913 года начальник Петропавловского уезда Акмолинской области. Он связывал это с войной против Турции на Балканах, но считал, что "серьезное активное выступление", особенно вооруженное, против России в уезде невозможно. "Тем не менее, возможны отдельные беспорядки в степи: столкновения киргизов с лесной стражей и полицией, отказ платить подати и т.п." (79).

Понять предмет и мотивы некоторых межэтнических конфликтов позволяет знание особенностей правосознания и обычного права отдельных народов. Традиционные нормы межродовых, внутриэтнических взаимоотношений, представления об имущественных правах часто переносились в сферу межэтнического взаимодействия. Об этом, в частности, писал В.И. Ленину в 1920 г. знаток Башкирии и Казахстана Т.И. Седельников. "Грабеж ("барымта") - это отнятие чужого скота и имущества, главным образом скота, в честном бою. Позднее это был единственный способ защиты правил междуродовой правды. Если род убийцы не хочет платить "кун" добровольно, у него можно, допустимо, следует отнять положенное обычаем количество скота силой. Если отнято больше, чем следует, "неправильно, излишне взысканное" возвращается назад опять силой. Участники таких набегов не грабители, не разбойники, а нечто вроде "судебных приставов" (80).

Далее Седельников поясняет специфику норм обычного права кочевников: "...тайное похищение другого имущества (в отличие от конокрадства, особенно у богатых, оцениваемого как своеобразная охота или спорт - Д.А.), например, сбруи, хлеба, одежды, - это уже позорное дело, "воровство". ...Еще более позорно обогащение путем обмана: взял и не отдал, обещал и не исполнил, рядился так - сделал иначе. Но, кажется, и здесь возвращение похищенного или восстановление нарушенных интересов другой стороны ведет тоже к амнистии, хотя уже и не столь полной. Обманщику и вору можно всегда напомнить его подвиги, не рискуя осуждением общественного мнения. Но здесь не надо упускать из виду существенной разницы в самой постановке вопроса: европеец-собственник преследует воровство, как нечто принципиально опасное, недопустимое с точки зрения обокраденного; киргиз же не забывает и личности вора: зачем воровать, когда и без воровства можно прожить? Живу же я и не краду; почему ты не можешь? Воровство не обязательно" (81).

Сложную природу имели, как показывают источники, многие межнациональные конфликты. Непосредственным поводом для ряда из них могли послужить самые разнообразные события, в основе же лежали гораздо более глубокие явления, связанные, например, с внутриконфессиональными и политическими противоречиями, тесно сплетавшимися между собой. При этом прямые участники конфликта не всегда осознавали это. Например, причиной столкновения в 1910 году между персами и узбеками в Бухаре стала, судя по донесениям начальника Туркестанского районного охранного отделения, кадровая политика главы бухарского правительства куш-беги, перса по национальности. "Раздражение среди бухарцев" вызывал его протекционизм по отношению к персам.

Участие русских войск в погашении стычек между представителями разных мусульманских течений и национальностей, имевших тем не менее политическую подоплеку, породило новые конфликты. Теперь агрессивность бухарцев была направлена против русских и евреев - подданных России. Она выразилась в вызывающем отношении к русским, насильственном изъятии у них "лучших товаров", избиении евреев. Слухи о наказании генерала Лилиенталя по жалобе эмира императору, о произволе русских чиновников подогревали "толки о необходимости удалить войска и вырезать русских, дабы вывести Россию из терпения и заставить ее взять Бухару под свою власть". Провокация межнациональных конфликтов и дестабилизация ситуации в эмирате были вызваны, в частности, стремлением части политически активного населения утвердиться в местном административном аппарате и т.о. вытеснить из него персов, а также изменить статус эмирата в составе Российской империи. Об этом говорит также замечание из донесения о положении дел в Бухаре:"18 февраля стали уже передавать обрадовавшее многих известие о поднесении Бухары эмиром в дар Государю Императору" (82).

Многообразие проявлений, которые приобрел предмет межэтнических столкновений и конфликтов в 1905-1916 гг., свидетельствовало не только об усложнении социальной жизни общества и составляющих его этносов, взаимодействующих практически во всех его сферах.

Показательно в связи с этим содержание получивших после известного манифеста 1905 года широкое распространение петиций и прошений национальных групп населения к главе государства. В составленной в 1905 г. казахским поэтом и политическим деятелем А.Б. Байтурсыновым петиции императору от имени 14,5 тыс. жителей Каркаралинского уезда Семипалатинской области, например, говорилось: "Введение в стране "Степного положения", созданного бюрократическим путем, без всякого соображения с истинными потребностями населения, неуважение к закону со стороны администрации, ставящей на его место свое усмотрение, полное пренебрежение к правам личности и к чувству человеческого достоинства, административное насилие, вторгающееся во все стороны жизни, пренебрежение к духовным и экономическим интересам, искусственно поддерживаемое невежество народной массы - все это привело население к обеднению и его культурное развитие - к застою... Правительство совсем упустило из виду, что киргизские степи не завоеваны, а добровольно присоединились к России... В насильственном же вторжении государства в сферу религиозных дел киргизы видели и видят явное посягательство на их веру и относятся с недоверием к действию правительства...

Считая землю своею собственностью, приобретенной кровью отцов, киргизы, при вступлении в русское подданство, не подумали, что государство позволит себе посягнуть на частную собственность, между тем ... все киргизские степи признаются государственной собственностью, последствием чего создалось переселенческое движение в киргизской степи, и самые лучшие участки земли перешли к переселенцам, а худшие - остались за киргизами..."

Авторы петиции требовали прекратить религиозные притеснения казахов, обеспечить свободу совести, "правильную постановку просветительного дела", организовать обучение казахских детей на родном языке с созданием для них интернатов и пансионатов, учредить казахские газеты, прекратить выселение с исконных земель и "признать земли, занимаемые киргизами, их собственностью", пересмотреть Степное положение "при участии депутатов из киргиз" и законодательно ввести казахское делопроизводство в судах и волостных управлениях, отменить институт крестьянских начальников и урядников, положить конец административным ссылкам по распоряжению генерал-губернатора, допустить представителей казахского народа в высшие органы власти (83).

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

историка Аманжолова Д. Из истории межэтнических конфликтов в России гг. 6 характер
При обсуждении в 3 думе законопроекта о кредите на 1910 год на содержание кавказского отряда для национальных народов
Речь шла о еврейских погромах