ΛΛΛ     >>>   

Аманжолова Д. Из истории межэтнических конфликтов в России (1905-1916 гг.)

1. Условия зарождения и содержание конфликтов

Конфликт как форма развития межэтнических отношений - одна из важнейших характеристик социального процесса, изучение которой позволяет во многом по-новому оценить смысл и последствия ряда значимых явлений российской истории, да и современности.

При анализе всех аспектов избранной проблематики необходимо учитывать общий контекст развития событий - политическое, экономическое, международное положение страны, развитие отношений между этносами в предшествующий период, административно-территориальные изменения, особенности системы управления разными регионами и др. Об этом немало сказано в исследованиях последних лет, в них же довольно подробно анализируются теоретические вопросы и прослеживается событийная канва межэтнических конфликтов и национализма в современной России (1). Обратим внимание на определяющие условия развития межнациональных отношений в России начала ХХ века. В 1905-1916 гг. страна находилась в состоянии углубляющегося системного кризиса. Развитие капитализма, форсированное вследствие известных реформ 2-й половины XIX в., вызвало существенную ломку сословных социальных структур и неравномерную модернизацию основ жизнедеятельности большинства этносов страны, что наряду с изменениями в духовной сфере и традиционном сознании порождало обострение противоречий в межэтнических отношениях.

Немаловажную роль в активизации этномобилизационных процессов и усилении их конфликтной составляющей играли политические события - революционные потрясения 1905-1907 гг., развитие монархического, земского, либерального и социалистического движений, формирование политических партий и складывание института законосовещательного представительства - Государственной Думы. Весьма ограниченные преобразования в политической сфере не смогли компенсировать проведенные правительством П.А. Столыпина мероприятия в экономике, местном управлении и самоуправлении, социальной сфере. Значительная часть губерний и областей страны и после подавления первой революции оставалась на военном, чрезвычайном или усиленном положении. Именно нерусские народы оказались более всего ограничены в избирательных правах в результате третьеиюньского государственного переворота 1907 г.

Самочувствие национальных масс, их социально-экономическое положение, правовой статус, состояние культуры, духовной и религиозной сферы реализации национальных прав и интересов - все это прямо зависело от внутриполитического курса правительства, позиции ведущих политических сил общества, а также собственно уровня национальной самоидентификации того или иного народа России. Имперский режим утратил историческую инициативу, но действовал саморазрушительно, продолжая управлять страной традиционными методами, что углубляло его противостояние со всеми оппозиционными силами, в том числе национальными. Глубокие противоречия пронизывали все стороны жизни общества, оказывая прямое и опосредованное влияние на межэтнические отношения. Первая мировая война до предела обострила обстановку в стране, и революционные события 1917 года подтвердили это.

Как известно, формально законодательство Российской империи почти не знало правовых ограничений по национальному признаку. Законом были ограничены в правах евреи, а с 1864 года поляки-католики. На уровне подзаконных актов существовали ограничения мусульман. Правовые ограничения действовали на основе конфессиональных различий и степени владения государственным (русским) языком. Однако, поскольку конфессиональные различия в основном совпадали с национальными, различные ограничения и притеснения получали этническую направленность и служили негативным фактором в отношениях между государством и "инородцами", воспринимавшими их как дискриминацию, как и между самими народами страны. Конечно, при безоговорочной готовности "инородцев" служить самодержавию и идее русской великодержавной государственности переход в православие был необязателен.

Собственно межэтнический конфликт, очевидно, представляет такое противостояние, для участников которого этническая принадлежность, этнические интересы и предпочтения изначально или по мере развития конфликта становятся значимыми или приоритетными. Это может выразиться в мотивации предъявляемых друг другу претензий, их содержании и иногда прямо влияет на степень агрессивности сторон, форму выражения и разрешения конфликта. Немаловажную роль на всех стадиях конфликта играют национальный характер, национальные стереотипы поведения, мировосприятия, самооценки, традиции и обычаи, этнокультурные и конфессиональные особенности, историческая память и опыт сожительства тех или иных народов и т.д. Как известно, этносы России в начале ХХ века находились на разных стадиях развития и самоидентификации, принадлежали к разным цивилизационным общностям и отличались по уровню интегрированности в общероссийский организм. Это также осложняло межэтнические отношения.

В сфере нашего внимания находятся и конфликты между определенными этносами и государством в лице разных его институтов, прежде всего силовых структур в центре и на местах. Центральная и региональная элиты редко прямо и цинично использовали девиантные настроения и конфликтные ситуации в межэтнических отношениях как инструмент для достижения своекорыстных целей, борьбы за власть и ресурсы. В то же время для большинства так называемых инородцев подобного рода конфликты носили характер противостояния этнически окрашенной, а именно русской власти, хотя собственно конфликты с русскими, судя по изученным источникам, занимали незначительное место в истории межэтнических отношений. Наиболее крупным столкновением такого характера можно считать, очевидно, восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане (2).

Силовые акции по отношению к мирному населению со стороны органов власти в национальных районах империи неизбежно усиливали отчуждение народов от государства, даже если это насилие было оправдано нарушением закона, уклонением от уплаты налогов, несения иных обязательных повинностей и т.п. Анализируя причины обострения межнациональных отношений на Кавказе, депутат 3 Думы кадет Степанов указывал, что "обрусительная" политика создала глубокую рытвину между населением и властью, превратив их в два враждебных лагеря и в то же время привела к интенсивному росту национального самосознания народов края (3). При этом власть для "инородцев" объективно выступала как иноэтничная, иноязычная, и потому еще более враждебная сила.

Политика создания "ядра русских людей" за счет переселения русского крестьянства из внутренних губерний России также вносила определенную напряженность в межнациональные отношения. Длительное проживание в инонациональной среде приводит к постепенной интеграции переселенцев в новую социально-экономическую и культурную атмосферу, и для т.н. старожилов проблема адаптации и установления мирных форм сожительства с коренными народами в этот период была в значительной мере решена, хотя их взаимоотношения не были идиллическими. Однако степень конфликтности в отношениях коренного населения с новоселами, как они сами называли переселенцев первого десятилетия ХХ в., была значительно выше, а формы проявления - более острыми. Переселенческая кампания на Кавказе к тому же сопровождалась ростом числа ссыльных сектантов, бежавших из Турции армян, увеличением числа военного и гражданского чиновничьего аппарата из числа русских. По переписи 1897 года русские горожане Закавказья составляли половину всего русского населения края, в Предкавказье - 13,7% русских. В Терской области, например, русские составляли 33,7%, в том числе 20% казачество, в Ставропольской губернии почти 95% (4).

Система управления на Кавказе отличалась определенным своеобразием. В 1903 году здесь был восстановлен институт наместничества. Возврат к нему был обусловлен неспособностью центра эффективно управлять национальными регионами на основе в большой степени унифицированной системы административного устройства и вынужденным признанием необходимости определенной, хотя и весьма урезанной, самостоятельности местных властей на окраинах. Наместник Его Императорского Величества на Кавказе мог своей властью решать все вопросы, которые не требовали издания новых законов. За исключением чинов государственного контроля, государственного банка и судебного ведомства он ведал всеми вопросами кадровой политики, производством в чины, награждением, назначением пенсий и т.д. В чрезвычайных ситуациях он имел право отменить любое постановление губернских и областных администраторов Кавказского края. Напомним, что край был разделен на губернии: Тифлисскую, Кутаисскую, Елизаветпольскую, Эриванскую, Батумскую и Черноморскую; области Дагестанскую, Карсскую, Батумскую; округа - Закатальский, и Сухумский. Губернии делились на уезды, области - на отделы и округа. Черноморская губерния также делилась на округа. В административно-полицейском отношении Кубанская область делилась на отделы Ейский, Темрюкский, Екатеринодарский, Майкопский, Кавказский, Лабинский, Баталпашинский; Терская область - на Кизлярский, Пятигорский, Моздокский, Сунженский отделы и Нальчикский, Владикавказский, Грозненский, Веденский, Хасав-Юртский и Назрановский округа.

Совещательный орган при Наместнике - Совет - состоял из двух назначенных императором лиц, представителей ряда министерств, старшего председателя Тифлисской судебной палаты и директора канцелярии Наместника. Как войсковой наказной атаман, он командовал казачьими войсками и управлял городами и гражданским населением Кубанской и Терской областей, как главнокомандующий войсками - горскими народами. Администрацию области возглавлял начальник, он же - наказной атаман соответствующего казачьего войска. Атаманы отделов имели все права и обязанности глав уездных полицейских управлений (5).

В изучаемый период обязанности Наместника исполнял граф И.И.Воронцов-Дашков. Он относился к числу администраторов, стремившихся проводить гибкую национальную политику, направленную на снижение остроты межнационального взаимодействия в рамках существующего законодательства и системы управления, выступал с различными инициативами по установлению компромиссных отношений с "массой благомыслящего населения", отделяя "мирных националистов от революционеров-террористов" на Кавказе (6).

Игнорирование центральной властью предложений Наместника о привлечении местных уроженцев на государственную службу, к отбыванию воинской повинности, о введении земского самоуправления в крае ("сомнения в их способностях справиться с земским делом больно задевают их национальные чувства") (7) , осторожности в деле русской колонизации сыграло немаловажную роль в отягощении межэтнической напряженности в крае.

Разночтения в определении способов проведения национальной политики между представителями местных и центральных органов власти в целом встречались не часто. При этом, как правило, наиболее дальновидные администраторы в национальных регионах в своей деятельности старались учитывать объективно назревшие нужды национальностей и своевременно предотвращать возможные конфликты. Однако таких примеров мы знаем немного, кроме того трения со столичными ведомствами в случае "самодеятельности" на местах в конечном счете давали обратный эффект.

Положение в западных регионах империи отличалось меньшей пестротой национального состава населения Финляндии, Царства Польского, Прибалтийского края, относительной близостью или сходством культур сожительствующих народов, уровня их экономического, социального и культурного развития. К тому же у них имелись национальные политические организации и печать, приобретшие уже довольно значительный опыт открытого и нелегального участия в борьбе за национальные права и интересы.

С другой стороны, само государство системой управления в этих регионах, дававшей им определенную автономию в рамках империи, признавало их особость и право на нее. Вместе с тем в целом в начале века усилилась тенденция к унификации административно-территориального устройства и правового положения народов, что отчетливо выразилось, в частности, в отношении статуса Финляндии, да и других окраин. Объективно она противоречила активизировавшимся процессам этноидентификации, растущему стремлению ряда народов России обрести государственность. Суверенитет и автономия представлялись, как свидетельствуют программы национальных партий и движений, наиболее эффективными способами утверждения национальной справедливости.

К 1905 году неонароднические и социалистические партии действовали в Армении, на Украине, в Литве, Латвии, Белоруссии, Грузии. Это армянская социал-демократическая партия "Гнчак" (1887) и Дашнакцутюн (1890), Революционная украинская партия (1900), Украинская партия эсеров (1903) и демократическо-радикальная партия (1904), партия социалистов-федералистов Грузии (1904), Литовская социал-демократическая (1896) и Латышская социал-демократическая рабочая (1904) партии, Всеобщий еврейский рабочий союз (БУНД) (1897), Белорусская социалистическая громада (1902) и другие. Их организационное и идейное развитие шло разными путями, но все они находились в оппозиции к самодержавию.

Для понимания проблем межнациональных отношений важно иметь в виду, что эти и созданные позже национальные партии и организации в той или иной степени аккумулировали весь спектр требований и устремлений народов, которые представляли. В результате они неизбежно вступали в конфликт с государством не только как с политическим институтом, но и как с олицетворением инонациональной, в данном случае, естественно, русской силы. Доминировали здесь, конечно, политические цели и мотивы, и государственное устройство страны занимало центральное место в них. Так, для партий и движений социалистической направленности решение национальных проблем и гармонизация межнациональных отношений прямо зависели от свержения монархии и утверждения социалистического интернационального строя.

В последнее время вышло в свет немало публикаций, специально посвященных истории национальных партий и движений (8). Это освобождает нас от необходимости анализировать их взаимоотношения с государством. В той или иной степени эта сторона конфликтной истории межнациональных отношений уже получила освещение.

Отметим, что политика репрессий по отношению к революционному движению, в том числе к национальным партиям и организациям, которую проводило государство, вызывала новые конфликты - этноса с властью и межэтнические. Так, карательные экспедиции и особые чрезвычайные меры управления (Особое совещание при временном Прибалтийском губернаторе), предпринятые для подавления революционных выступлений в Прибалтике в 1904-1905 гг., подавили на время движение, но не сняли саму проблему. Специально нанятые для усмирения крестьянских волнений отряды черкесов, содержащихся на государственные средства, лишь усугубили ее (9).

Острота межнациональных отношений и подъем национального движения усилились с началом Первой мировой войны. Это заставило главу правительства И.Л. Горемыкина 19 июля 1915 г. признать, в частности, что польский вопрос "стоит на грани между войной и нашими внутренними делами" (10). Не менее яркое противоречие между внутренней политикой и внешнеполитическими интересами в условиях войны обнаруживало, однако, и положение других народов, особенно евреев и мусульман. Но ни одна из ветвей власти в эти годы не проявила способность эффективно разрешать назревшие противоречия или реформировать внутреннюю политику страны с их учетом. Наоборот, ряд межэтнических конфликтов и конфликтов этносов с властью был спровоцирован ею самой, что в конечном счете служило одним из факторов углубления всестороннего кризиса в России. Дума, например, как писал журнал "Национальные проблемы" (11), комментируя выступления депутатов И.М. Фридмана и М.Ю. Джафарова по проблемам евреев и мусульман, "прошла мимо этой мрачной повести о страданиях униженных и оскорбленных народов России".

 ΛΛΛ     >>>   

историка Аманжолова Д. Из истории межэтнических конфликтов в России гг. 6 характер
Соединенных закавказских армяно грузино дагестано азербайджано тавризо курдских штатов
Представители оппозиции главным виновником погромов считали власть
Абрамов Я. Кавказские горцы истории России