<<<     ΛΛΛ     >>>   

Конфликтность национальных отношений не определена свыше, не взята из природы. Конфликтность порождена сатанинским замыслом жизнеустройства – разделяй и властвуй, – который исповедует надгосударственная еврейская мафия"[1].

Этот отрывок – фрагмент передачи "Антидеза", часть текста, объединенного стилевым приемом "голос за кадром". Поскольку во всех эпизодах своего появления в пятнадцатиминутной передаче этот женский, заметим, голос был неотличим – в идеологии подхода, в логике подбора фактов и аргументов и т.д. – от голосов ведущего (автора-журналиста) и эксперта (правоведа), фрагмент позволяет достаточно уверенно судить о целом.

После выхода в многомиллионный утренний воскресный эфир "3 канала" передачи "Антидеза" в Большое Жюри Союза журналистов России обратилась президент Межрегионального фонда "Холокост" Алла Гербер.

Как член Большого Жюри, свидетельствую: в открытой части заседания БЖ (сами решения БЖ вырабатываются затем за закрытыми дверями), прямым и жестким образом столкнулись две принципиальные позиции по отношению к этой и подобной им публикациям.

Эксперт-этнолог, чье заключение заслушало жюри, выразила мнение: на полосы и в эфир, в силу крайней чувствительности сферы межэтнических отношений, журналисту следует выносить далеко не все – просто потому, что читатель и зритель не всегда подготовлен к адекватному восприятию негативной "этнической" информации.

Эта позиция получила жесткую отповедь "виновников торжества". И правовед, делившийся в кадре "экспертными" откровениями определенного свойства[2], и политик-генерал, чей текст в одной из газет фрагментами текстуально, до запятой совпадал, как выяснилось по ходу заседания, с текстом "от автора" рассматривавшейся передачи[3], оказались ярыми поборниками и защитниками свободы слова. А, так вы полагаете, что наш народ не дорос до того, чтобы самому разбираться в информации? Вы считаете, что кто-то должен решать, что народу полагается знать, а чего не следует? Это мы уже проходили, довольно! Таким был смысл ответа эксперту, который во главу угла при решении таких вопросов поставил известное "не навреди".

Почему не "Не навреди!"

Обозначим условно позицию "не все выносить на полосы" в качестве модельной "этнологической". Валерий Тишков, директор Института этнологии и антропологии РАН, некоторое время назад сформулировал одну из актуальных "задач дня" для прессы и общества следующим образом: "Важно противодействовать экстремизму через отказ в публичности". Приведя конкретные примеры того, как журналисты, не справляясь с джинном этнических стереотипов, с расистской демагогией политиков (в том числе и откровенно лгущих), подвергают российское общество дополнительному риску, Тишков заявил: "На ТВ-экранах и в печати не должны появляться и цитироваться не только активисты экстремизма, но и сообщения на эту тему должны носить дозированный характер, без пересказа аргументов и показа "как это делается"[4].

Основания, побуждающие известного ученого, занимающегося тяжелейшими этническими конфликтами и постоянно имеющего дела с ролью слова в их развитии, понятны. Но обратим внимание: предлагаемая им прессе в качестве оптимальной с точки зрения общественных интересов, т.е. разумной и нравственной, позиция не безукоризненна, ибо находится в серьезном противоречии с принципом (и конституционной нормой) свободы слова, свободы массовой информации.

Если говорить очень грубо, схематично, профессиональная проблема (мучительно трудно разрешаемая даже в теории) выбора журналистом методов работы в области "межэтнического" и "межконфессионального", отражает в массово-коммуникационной сфере проблему глобальную, хорошо знакомую на личном опыте каждому из нас: столкновение различных прав и свобод (и стоящих за ними интересов).

При этом повышенная сложность задачи выбора, а точнее, отбора журналистом методов, средств и приемов, заключается в том, что в ситуации повышенного общественного и профессионального риска он принуждаем спецификой своей профессии выбирать методы, позволяющие не "проплывать" в ситуации с наименьшими потерями, но выявлять ее явные и скрытые сущности, давать обществу возможность зафиксировать положение дел как ненормальное, дискомфортное, опасное, невыносимое.

Здесь-то и проявляется различие профессиональных подходов "обобщенного этнолога" и "обобщенного журналиста", за каждым из которых стоят не просто профессиональные знания, но и профессиональные представления об адекватном выражении и защите общественных интересов.

И зрелое общество, и развитое, зрелое профессиональное журналистское сообщество заинтересованы в том, чтобы проблемные темы, в том числе и напичканные острыми вопросами, находили отражение в СМИ. Чтобы СМИ и журналисты вносили, в том числе по праву и обязанности профессиональных коммуникаторов, свою лепту в организацию публичной дискуссии -- способа конкурентного предъявления различными общественными и политическими силами своих настроений, представлений, позиций, предметного поля для умственной и нравственной работы общества по формированию собственного будущего.

При этом развитая журналистская среда (союз или "цех"), десятилетиями выстраивающая социально ответственную линию именно журналистской морали, будет оценивать поступок коллеги прежде всего по критериям соответствия своим "профильным" нормам поведения: признанным профессиональным стандартам или даже рекомендациям, данным "цехом" своим членам для действий в схожей ситуации.

Регуляторы

Сразу договоримся: признание полезности и важности публичной дискуссии (в том числе и в такой деликатной сфере, как межэтнические, межнациональные и межконфессиональные отношения) не снимает вопроса о допустимом в ней, о различных "порогах" свободы высказываний.

Предметом специальной регламентации в рамках мирового и европейского стандартов подхода к свободе слова является категория материалов с признаками расизма, шовинизма, ксенофобии, антисемитизма. С этим конкретным злом международное сообщество борется, полагая, что в борьбе этой имеет в лице прессы союзника, а не противника. Роль средств массовой информации в этой борьбе очевидна: сражения ведутся не только и не столько в залах судебных заседаний, сколько в умах конкретных людей, чьи знания и представления о картине мира подпитываются ежедневно именно средствами массовой коммуникации.

При этом в сфере СМИ конкурентность идей и представлений, в том числе о ценностях и добродетелях, заведомо иная, чем в суде. А за тем, чтобы благотворная конкурентность не перерастала в недопустимую пропаганду, угрожающую общественным устоям, в любом цивилизованном обществе приглядывают закон, профессиональная журналистская мораль и, что крайне важно, общественное мнение. Пропуская тему права[5] и не касаясь здесь общей динамики общественных настроений, перейдем к обсуждению профессиональной этической нормы.

Тут российская ситуация далеко не так благополучна, как нам бы того хотелось. Основная проблема – мы не имеем развитого, структурированного профессионального журналистского сообщества. Не обсуждая причин и природы этого явления, отметим: профессионально-моральное начало, работающее в современной российской журналистской среде, имеет скорее общеморальную ("так мама воспитала"), чем специальную, именно профессиональную опору. Так уж сложилось (и отсюда в заголовке "что делать…"). Российская журналистика формируется на обломках советской, в основе которой лежала доктрина массовой агитации и пропаганды. "Так мама воспитала" в значительной мере нейтрализовало укоренение этой доктрины внутри "цеха", но к выработке профессионально-морального сознания, соответствующего представлениям о нем в западной либеральной журналистике, корпоративной в сугубо позитивном смысле этого понятия, формирующейся в рамках больших профессиональных структур, привести, конечно же, не могло.

И первое десятилетие "российской журналистики" революционным на этом направлении не оказалось. Да, в Кодексе профессиональной этики российского журналиста, принятом Союзом журналистов России, есть писаная профессионально-моральная норма, вполне соответствующая профессиональным стандартам мировой журналистики: "Выполняя свои профессиональные обязанности, он (журналист. – Ю.К.) противодействует экстремизму и ограничению гражданских прав по любым признакам, включая признаки пола, расы, языка, религии, политических или иных взглядов, равно как социального и национального происхождения". Замечательно точно сказано. Беда только в том, что сам Кодекс профессиональной этики вот уже семь лет живет как бы отдельно от повседневных профессиональных реалий российских журналистов (в том числе и членов СЖР), оставаясь не укорененным, да и, надо признаться, недостаточно известным документом.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Непосредственные призывы к дискриминации 15 1 8 6
журналистика Язык мой... Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ 13 кавказа
71 9 31 31 украинцы 16 5 0 11 цыгане 40 2 6 32 Чеченцы 38 7 6 украинцы закавказья
Доля авторов
Рязанские ведомости сторона компаньон