<<<     ΛΛΛ     >>>   

— Ну, чти... вот, кончил я... чти...— в лист, тощим пальцем.

Мне тесно. И не могу ослушаться, неловко как-то. И стыдно, что осрамлюсь. Мелькает в мыслях: ”может быть, он провидец... знает, что пришли ”из любопытства”... и нарочно, чтобы пристыдить, экзаменует?.. святому это не подходит, это уже издевательство...” И не могу ослушаться: попался. А он все тянет:

— Ну, чти... ка-к ты разумеешь..?

Захлопнуть книгу, повернуться, и..? Нет, непристойно. В волненье вглядываюсь в строки — поразобраться в титлах... и — радость! Знакомое... с детства помню, из ”Шестопсалмия”! С Горкиным читали, от всенощных осталось крепко. Читаю твердо, не глядя на титла, —

...”скажи мне Господи, путь, в оньже пойду, яко к Тебе взях душу мою...”

”Что, слышишь? — думаю, — что, лихо? вот тебе и ”из ученых”!” ...”Научи мя творити волю Твою, яко Ты сей Бог мой: Дух Твой благий наставит мя на землю праву”.

— Ишь, хорошо разумеешь... во-ка-ак...— хвалит схимонах, а я-то думаю: ”нет, не поймаешь, не провидец...” — А разумеешь ли, что сказано... тебе? Враз ведь ты попал... какое слово-то! а, разумеешь?..

— Разумею...— отвечаю я, не разумея. Выдержал экзамен. Выходим. Мне легко. И схимонах приятный. Пахнет лесом, волей. Гляжу на башни.

— В крепости живете? — говорю-шучу: легко мне.

— С кем нам воевать, от греха оплот. В лесу живем, по чапыге ползем, неприметно, тихо... ай к могиле-то и подполз, и зарыли... вся и жизнь тленная, земная.

Вся жизнь ползти к могиле! Не понимаю. Кто-то у Шекспира... про бренность жизни... да, в ”Гамлете”, ”бедный Йорик”, над черепом смеялись, а этот так спокойно, страшно... Валаам вдруг представляется могилой... все ползут, накрывшись мантиями, с крестами, черепами... ”непристойно, тихо” подползают и...

— День отжил — к могиле пододвинулся...— вздыхает схимонах, спокойно.

— Чем вы питаетесь? — спрашиваю я зачем-то.

— А капусткой, водицей, хлебцем... Все едино червю могильному на пожрание приуготовляемся тленною плотию. А душа-то... туда! — показывает он в небо.

В зеленоватом небе — звезды. Ночь. Прощаемся. Старец плетется к кельям — ”приуготовляться”. Бегу к воротам.

— Как ты долго...— слышу я милый голос — облегченный вздох.

Беремся за руки, бежим во мраке. Из чащи веется жутью. Глушь, мрак. И вот, радость, — колокол, вдали. Это в монастыре, ”повестка”: к трапезе. Теплом пахнуло. Берег, сети. Старичок плетется в гору, к монастырю.

— Трапезовать, батюшка, пора... кончился денек, слава Всевышнему... помилуй нас, Исусе-Спасе... — ласково говорит он нам.

Мы рады, идем с ним, говорим. Так славно — ”Исусе-Спасе”, — с лаской.

С горы все царство Валаама видно. Свет за нами: на озаренном небе — четкие верхушки елей. Восходит месяц, золотится в елях. Свет и впереди: белый собор, кресты сияют, видят месяц.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Говорил ни бебель
Ищущие утешения
Поговоришь прислужники иконостасом
Шмелёв И. Старый Валаам 12 гранита
Говорит с улыбкой пустынножителям всегда надлежит в крепости пребывать