<<<     ΛΛΛ     >>>   

Я прохожу мимо вас,
Добрый день, добрый вечер,
достопочтенные господа,
Сегодня
Я прохожу мимо вас,
Но впереди у меня завтрашний день!
И песни меня ведут, полные мятежа.

[Стихи современного голландского поэта Марка Брата]

...Коро - настоящий художник. Вещи живописца надо видеть в его
мастерской, чтобы получить подлинное представление об их достоинстве. Я
вновь увидал здесь и оценил совершенно по-другому картины, которые уже видел
в музее, где они не произвели на меня особого впечатления. Его большое
Крещение полно наивной прелести, его деревья восхитительны. Я говорил ему о
дереве, которое мне надо написать в Орфее. Он мне посоветовал давать себе
больше воли и доверять тому, что проходит само собой; именно так он работает
большей частью сам. Он не допускает, чтобы можно было создавать прекрасное с
большим усилием. Тициан, Рафаэль, Рубенс и другие работали легко. Они
действительно делали лишь то, что хорошо знали; только кругозор у них был
шире, чем у того, кто пишет, например, одни пейзажи и цветы. Однако,
несмотря на эту легкость, все равно остается много неизбежного труда. Коро
долго работает над каждым предметом: ему приходят новые мысли, и он
осуществляет их во время работы...
Картина йорданса - шедевр подражания, но подражания свободного и широко
понятого в смысле живописи. Вот человек, который действительно великолепно
делает то, на что он способен... Полное отсутствие идеальности шокирует,
несмотря на все совершенство живописи... Как это он не почувствовал
потребности передать поэтическую сторону сюжета еще чем-нибудь, кроме
изумительных цветовых контрастов, делающих из картины шедевр? Грубость этих
стариков, целомудренный испуг честной женщины, ее изящные формы, которые
должны были бы быть недоступными людскому взору... Эта живопись - наиболее
разительное доказательство того, что невозможно полноценно соединить
правдивость рисунка и колорита с величавостью, с поэзией, с очарованием...
Простота у Веронезе обусловлена также отсутствием деталей, что
позволяет ему с самого начала установить локальный тон... Паоло Веронезе не
обнаруживает, как, например, Тициан, непременного желания сделать из каждой
картины шедевр. Это умение не делать чересчур много в каждом случае, эта
видимая беспечность в отношении деталей, дающая такую простоту, проистекают
из привычки к декоративной живописи. Этот род искусства приучает жертвовать
многими частностями...
У Рембрандта, если хотите, совершенно нет возвышенности Рафаэля.
Возможно, что эта возвышенность, которая чувствуется у Рафаэля в его линиях,
в величавости каждой из его фигур, лежит у Рембрандта в таинственной
концепции сюжета, в глубокой наивности выражения и жестов. И хотя
позволительно отдать предпочтение величавому пафосу Рафаэля, отвечающему,
быть может, грандиозности известных сюжетов, все же допустимо утверждать, не
боясь нападок людей со вкусом - говорю о подлинном и искреннем вкусе, - что
великий голландец был в гораздо большей степени прирожденным живописцем, чем
прилежный ученик Перуджино.
Тициан - вот человек, которого вполне могут оценить лишь люди,
достигшие старости: я сознаюсь, что совершенно не ценил его в те времена,
когда восхищался Микеланджело и Байроном. Тициан, думается мне, привлекает
нас не глубиной передачи, не исключительным пониманием сюжета, но простотой
и отсутствием аффектации. Он в высшей степени обладает всеми достоинствами
живописца; то, что он делает, он делает в совершенстве; глаза его портретов
смотрят и оживлены огнем жизни. Жизнь и разум у него везде налицо.
...Живопись - самое трудное и самое кропотливое ремесло, живописцу
необходима эрудиция, как композитору, но также и блеск исполнения, как
скрипачу.

Этот сильный и подлинный художник, очень породистый, с грубыми руками
гиганта, с нервами истерической женщины, с душой ясновидца, такой
оригинальный и такой одинокий...
Альбер Орье

Винсент Ван Гог (1853 - 1890) - голландский живописец XIX века. Автор
пейзажей, портретов, многочисленных рисунков, гравюр. Его работы отражают
социальный кризис буржуазного общества, душевное отчаяние и разлад с
действительностью.

Искусство Пикассо глубоко гуманистично. Оно выражает чаяния человека,
поднимает его, внушает ему уверенность в своих силах.
М. Алпатов

Пабло Пикассо (1881 - 1973) - один из крупнейших художников XX века.
Родился в Испании, жил и работал во Франции. Его творческое наследие
составляет 1885 картин, 7089 рисунков, более 30 тысяч эстампов, 1228
скульптур, 3222 предмета керамики.

Человек веселого нрава, Пикассо излучал
беспокойство. Тревога, исходившая от него, была тревогой действия,
побуждавшей к движению, к достижению чего-то такого, чего вчера еще не было.
Он умел жить во времени. Новым был в новом дне. Потому, наверное, и не
старился. Отличаясь, как замечали друзья, любопытством подростка, умел
удивляться и любил всякого рода начинания. В шестьдесят увлекся литографией.
В семьдесят - керамикой. В семьдесят пять научился плавать.
Луначарский называл Пикассо разведчиком. Подобно разведчику, художник
дерзок и обостренно-внимателен. Наглухо закрыл для себя парадную дверь жизни
и распахнул черный ход. Не затыкая носа и стыдливо не опуская глаз, бродил
по больницам и приютам, всматривался в лица нищих, бродяг и калек. Без
лицемерного сострадания, не как мессия - как человек, не боящийся положить
руку на раскаленное железо боли, нищеты, одиночества.
Не отрицая мужества одного, художник воспевает устойчивость двоих,
влюбленных, товарищей: плечо надежно касается другого надежного плеча. Даже
это прикосновение, кажется, дает единственную возможность жить в
ослепительно голубом мире.
"Что есть арка? - спрашивал Леонардо да Винчи. И отвечал: - Сила,
вызванная двумя слабостями".
Хрупкая арка двоих у Пикассо способна противостоять злу.
"Искусство есть эманация боли и печали". Мы рассматриваем картину
"Трапеза бедняков" - там холодно и пустынно. Скуден стол: вино и кусок
хлеба. Тощие, изнуренные жизнью фигуры отмечены суровым изяществом нищеты и
голода. Но мы ощущаем задумчивую надежду женщины - на ее плече рука
спутника, отчаянно готового защитить свою подругу.
"Все зависит от любви".
Человеку света, Пикассо нравилось рисовать свечу. Над восковой фигурой
тающего прошлого - вечное будущее: острие трепещущего огонька бесстрашно
вонзается в тьму. Маленький маяк, который художник зажигал.
"...Оружием карандаша и кисти проникать все глубже в познавание мира и
людей, чтобы это познание с каждым днем делало нас свободнее..." Люди на
картинах Пикассо размышляют о смысле жизни, о своем назначении. Задумчива
мать, ласкающая ребенка. Задумчива девочка, которая прижимает к себе голубя.
Задумчивы "Арлекины" - эти раскаявшиеся наполеоны. Серьезен размышляющий
"Мальчик с собакой". Пронзительно всматривается в свою душу "Любительница
абсента". Отстраненно-сосредоточен и сам художник в "Автопортрете с
палитрой". Лицо-маска, лицо актера перед выходом на сцену...
И если картина пробуждала в человеке мысль, вызывала вспышку понимания,
она оживала: мысль озаряла картину. В картинах Пикассо боялся застылости,
зафиксированности навсегда, жесткости, остановки во времени.
"Я не ищу, а нахожу". Секрет мастерства? Находил он много. Его называли
человеком с тысячью масок. Голубой и розовый периоды, кубизм аналитический и
синтетический, "энгровские" рисунки, "неоклассика"... Пикассо несся по
столбовой дороге искусства, смело вбирая в себя лучшее - от антиков и
древних мастеров
Европы и Африки до нашего Врубеля, у картин которого простаивал часами.
В тысячи масок рядил свое искусство, но лишь для того, чтобы оставаться
самим собой. Случалось, ошибался, переигрывал в дерзости и шутовстве,
бесконечный поиск подводил и к пропасти. Выручали безмерная любовь и
преданность живописи. "Берясь за кисть или резей, иного не ищу
блаженства", - смело мог повторить Пикассо эти слова Ми-келанджело.
Плоскость, свободная от живописи, по его мнению, не имела права на
существование. Желтое пятно на полотне обязано было плавиться солнцем.
Стремясь постичь "душу явлений", он хочет проникнуть внутрь их, разъять
фигуру плоскостями. Разбивает мир своего видения на геометрические осколки,
и все же из калейдоскопа разрушений приходит к нам Человек.
"Вся моя архитектура, - говорил известный зодчий Ле Корбюзье, - вышла
из одного натюрморта Пикассо". Огонь жизни насыщает лучшие картины
художника. Изломанными языками пламени возникают "Авиньонские девицы". В
маленьком натюрморте "Кувшинчик и яблоко" яблоко пульсирует как солнце. А
непоседливый разговорчивый кувшинчик галантно-неуклюжим кавалером, этаким
петухом, приседает и пляшет вокруг яблока. В "Натюрморте с красными
яблоками" не просто лампа сияет над столом - вырываются невидимые нам, но
ранящие глаз художника алые перья света, кроваво стегающие окружающую
темноту.
Конечно, Пикассо - мастер красочной феерии, блестящий портретист,
скульптор, монументалист (одна из его значительных работ - ансамбль в
Антибах: двадцать семь живописных панно и картин); график, чья линия
обладает проницательностью и ошеломляющим чувством. Но гораздо меньше
значило бы его мастерство, если бы не содержали его картины ни социального,
ни стилевого протеста...
"Я - коммунист, - говорил художник, - потому что я хочу, чтобы меньше
было нищеты". Всю жизнь он сражается с нищетой духа и с теми, кто ввергает
людей в реальную материальную нищету. Сам он тоже знал ее. Когда-то, чтобы
согреться, топил печь своими картинами, платил картиной за кусок хлеба.
Пикассо - это бунт. Он бросал вызов и дрался. Недаром он рисует себя в
костюме матадора. И дразнит быка, которого не хочет приручать, от которого
не хочет убегать, - окружающую жизнь. Его друг поэт
Рафаэль Альберти сказал: "Пикассо пришел в этот мир, чтобы хорошенько
встряхнуть его, вывернуть наизнанку и снабдить его другими глазами". Картины
художника называли полем битвы. В статуе "Человек с ягненком" видели
сопротивление угнетению. Беззащитный и нежный ягненок как символ, как дар
миру. А человек подобен Сократу: труженик, философ, борец.
Искусство, как полагал Пикассо, подобно лекарству, оно способно хотя бы
"излечить человека от зубной боли". И еще Пикассо сравнивал искусство с
термометром - оно способно измерять общественную температуру. Называл
живопись оружием мира, а художника - политическим существом.
Недаром писали, что, создавая "Гернику", Пикассо стал солдатом.
...Взорванное пространство страшно излучает зеленовато-серо-черный
свет. Вопль матери, бессильно удерживающей мертвого ребенка. Смятенный крик
лошади. Безразлично-надзирающе топчется бык (по Пикассо: "тупая
косность"...). Все рушится в тартарары. Но врывается в пространство-ловушку,
тревожась и протестуя, античная маска с вечным светильником разума в руке...

Кровоточащая
Лампа Герники
И в свете ее
Предстают в своем истинном свете
Все ложные краски... -

На этот раз наш путь в российскую историю, в мир русской живописи,
русского портрета.
И хочется начать его с выставки автопортрета, которая как-то была
устроена в Третьяковской галерее. Что это было за чудное собрание лиц,
картин, портретов! Это было высокое собрание "товарищества талантов и
провидцев".
"Звук сегодня - эхо навсегда" - может быть, эти слова Новеллы Матвеевой
и об автопортрете, о творчестве художника?
Кистью этих людей водили талант и эпоха. Они разделяли успехи и горести
своего времени - вечные странники в бесконечной Стране Искусства. Эти люди -
созидатели прекрасного. Бессмертные люди. Репин, Суриков, Федотов...
Долой кисти! Долой мольберты! Долой береты! Небрежно, кое-как намечена
рубаха и прочее одеяние. Нам навстречу вырывается лицо, происходит процесс
самоисследования: двойник на полотне оживает и пристально вглядывается в
своего создателя. Освещенное золотистым светом лицо юного Серова на его
автопортрете могло бы стать символом выставки. Внимательный, изучающий
взгляд. Лицо честного, сосредоточенного, думающего человека, уже
растерявшего иллюзии, человека, который не собирается поступаться своими
принципами...
Автопортрет - не зеркало художника, не его отражение, но сложный жанр
изобразительного искусства, совмещающий портрет, идею, декларацию
живописного направления и, конечно же, размышление об эпохе и себе самом.
Отстраненное размышление о своем внутреннем мире. Гордое утверждение главных
качеств художника-творца.
Со спокойной уверенностью вышел к нам из своего времени Иван Аргунов. С
любопытством наблюдает, прикидывает, выбирает. Запечатлевает в памяти
наиболее приметное, характерное, поворачивается и уходит работать.
Понадобится - снова выйдет. Вечен этот процесс.
И неизвестный художник конца XVIII века в "Автопортрете с натурщиком"
демонстрирует именно это: сознание своей роли -.зорящего человека.
Живой, взлетающий, легкий, взволнованный Андрей Матвеев: "Автопортрет с
женой". Ведет жену, как в танце, горделивую и довольную. Он художник пылкий,
быстрый, светящийся. Из плеяды выучеников Петра I: руководил у царя
"живописной командой", украшал храмы в Петербурге. Но в истории русского
искусства остался мастером портрета.
Василий Тропинин, замечательный русский художник первой половины XIX
века, создатель огромной и яркой галереи порт-рэтов московского общества,
прочно стоит на земле. Не взлетает, не парит. Он "лбом стену прошиб" -
вчерашний раб, крепостной.
Рядом Алексей Венецианов - человек повседневного героизма, подвижник:
что бы ни случилось, он озабочен своей работой - воспитанием крепостных
талантов.
Художник может размышлять о себе и спокойно, и страстно, нетерпеливо,
когда боль душевная или желание высказать свое отношение к действительности
настолько велики, что как бы входят живой частью в краски и помогают
воссоздать на полотне и порыв, и негодование, и желание торжества... Чувство
собственного достоинства напряжено до предела, а вдохновение пылает
настолько ярко, что автопортрет достигает высот исповеди-проповеди.
Художник лишь тогда уверен в своей правоте, когда талант его упрочен
многолетней работой, а ритм жизни совпадает с ритмом жизни самых
прогрессивных людей общества.
В мире усложняющемся, быстром, требующем напряженного размышления,
мгновенной реакции, художник на автопортрете подчас дразнит нас,
провозглашает: "Иду на "вы"!"
Бесконечен разговор автопортрета со зрителем. Ни в одном автопортрете
нет жалобы. Но горечь есть: достаточно встретиться с фанатично-обреченными
глазами Федора Васильева. И безысходность есть: взгляните на Карла
Брюллова... Страдание, уединение, болезненный самоанализ... Но все это
горечь-призыв, обвинение-призыв, страдание-призыв. А жалобы нет.
Художник вручает нам свою жизнь, как факел, чтобы мы осветили себе
дальнейший путь.
Пожалуй, другому и представится, что вся внешняя жизненная яркость -
застолье, солнечный свет, журчащая тень листвы... - только для него, для
неги и упоения. Но нет, не он царь на этом пиру, а живопись, краски.
По автопортретам можно создавать трактаты о творчестве и метаморфозах
личности. Молодой Орест Кипренский - романтик, оказавший большое влияние на
русское искусство начала XIX века и крупным планом показавший в своих
полотнах чувство, душевную жизнь человека, - пылок. А ставший знаменитым,
поживший - в "Автопортрете в полосатом халате", - скептичен, даже в самом
себе прежде всего видит модель. Пылкость перешла в профессиональную живость:
быстр, неистребимо наблюдателен, но и следа нет прежней очарованности.
Безоблачен и молодой Василий Перов. "Народность и реальность", по
словам критика, определяли его творчество. А на своем последнем автопортрете
он мрачен, пожалуй, даже подозрителен. Дух мятущийся, разочарованный.
Василий Суриков от мучительных раздумий в молодости приходит к
задумчивой успокоенности в старости, к глубине и сложности простоты.
Автопортрет - это совесть художника. Совесть восстающая, ранимая и
печалящаяся.
Иван Крамской, чей автопортрет экскурсоводы дружно называют портретом
разночинца, - мрачновато-печальный, настороженный, проникающий. Это он
призвал к бунту против академического застоя, выдвинул лозунг: помочь
"русскому искусству возвратиться на родную почву, выработать свой язык, свои
приемы, свое мировоззрение" - и стал во главе Товарищества передвижных
выставок.
Чем далее к концу века, тем более сложным, пожалуй, становится человек
и, значит, автопортрет тоже. Вспомните Врубеля.
Желчное, умное, невероятно печальное, даже утомляющее зрителя лицо.
Остановившиеся всезнающие глаза. Потом, в других автопортретах, он оживает:
тревожная мысль зажигает глаза и освещает гордое лицо человека, летящего к
своей гибели и не могущеео остановить полет...
Автопортрет художника - эхо времени и личности. Эхо счастливого часа и
трагического. Ибо равнодушно, без нужды настоящий художник не подходит к
мольберту. Только когда нужно выстраданное или рожденное большой радостью
излить в мир, он пишет. И мы слушаем это его слово - размышление, фантазию,
исповедь.
Впрочем, почему мы только об автопортрете? В эту книгу, вернее в этот
раздел ее, входят очерки, этюды о художниках России - от Рублева до Врубеля.
Ну и конечно, мы даем слово самим художникам: публикуем их письма, заметки,
статьи...

Андрей, иконописец преизрядный, всех превосходят, в мудрости зельне и
седины честные имел...
Из древней рукописи

Андрей Рублев (1360 - 1430) - гениальный древнерусский живописец,
украсивший своими иконами и фресками Благовещенский собор Московского
Кремля, Успенский собор в Звенигороде, Успенский собор во Владимире,
Троицкий монастырь, Андрониковский собор в Москве.

Проезжей дорогой-проселком, чуть промятой
П колесами да протоптанной пешим людом, шел Андрей Рублев родной
стороной. Из ложбины доносился запах костра, вдали низкий женский голос прял
песенную нить:

Ты, пчелынька,
Пчелка ярая!
Ты вылети за море,
Ты вынеси ключики,
Ключики золотые,
Ты замкни зимоньку,
Зимоньку студеную!
Отомкни летечко,
Летечко теплое,
Летечко теплое,
Лето хлебородное..,

Рокотов среди многих своих современников, русских портретистов XVIII
века, остался в какой-то непроницаемой маске, под которой скрылся облик
этого интересного, подлинного художника,
Н. Врангель

Федор Степанович Рокотов (1735 - 1808) родился под Москвой в семье
крепостного крестьянина. Учился в Петербургской Академии художеств. В 1765
году получил звание академика. Затем жил и работал в Москве. Известен как
замечательный портретист.

Уже составив себе имя портретиста и став академиком в двадцать девять
лет, Федор Рокотов в конце 1760-х годов бежал из Петербургской Академии
художеств: хотел независимости.
Из Северной Пальмиры Рокотов спешит в Москву. Живет там вольготно и
даже зажиточно. Член Английского клуба и домовладелец, свою мастерскую он
устраивает на Старой Басманной, где селились вельможи, офицеры, чиновники,
купцы.
В Москве художник почти отказывается от парадных портретов. Полотна,
созданные здесь, интимнее, лиричнее, в них много воздуха и простора. Кто-то
из исследователей назвал московские портреты Рокотова
"портретами-симфониями". Художник становится знаменитым. Чиновным
недоброжелателям это пришлось не по вкусу, они отписывали в академию, что
Рокотов "за славою стал спесив и важен...". Так оценивалось уважение своего
таланта - уважение, которым всегда отличался Рокотов.
"Вся Москва" стремится заказать ему портреты. В мастерской,
свидетельствует современник, одновременно находится "около пятидесяти...
портретов". Были и помогавшие Рокотову ученики. Некоторых мы знаем: Петр и
Иван Андреевы, А. Зяблов - крепостной богатого помещика Струйского. Сам из
крепостных, Рокотов, очевидно, относился к Зяблову с трогательной заботой и
очень горевал, когда ученик его умер... "Со мной днесь слезы льет!" - писал
Струйский.
Время Рокотова - XVIII век, именуемый веком просвещения, - знаменито
громкими именами: Ломоносов, Державин, Тредиаковский, Фонвизин, Карамзин,
Баженов, Крылов... Событий значительных было предостаточно. Вот некоторые из
них: открытие Московского университета, где директором был писатель М.
Херасков; открытие "Русского для представления трагедий и комедий театра",
где директором был Сумароков; открытие Академии художеств; издание
сатирических журналов Н. И. Новикова...
Основы империи сотрясает восстание Пугачева.
Время перемен или желания перемен. Время ощущения тревоги, которую,
именуя смутной, замечают в порт ретах Рокотова.
Художника называют загадочным портретистом. Не только потому, что, как
писали, сам он "остался в какой-то непроницаемой маске", но герои его
портретов в масках особой атмосферы, они отмечены таинственными
"рокотовскими улыбками". Герои, которых понимал художник и которые понимали
художника. Портреты взаимного доверия. Не только великолепные по цвету и
мастерству, но и утонченно-психологические. Фамилии и титулы многих людей
его времени известны, но без рокотовских портретов эти люди все же были бы
лишь незнакомцами далекой эпохи.
Три лица, три портрета, три судьбы... Одно излучает бесконечную ласку и
мягкую нежность; второе - неукротимо-неуправляемую энергию; прелестно,
доверчиво-растерянно третье. А. П. Струйская, ее муж и... Не только кисть
художника связала их - жизнь. Но почему же в портрете Струйской столько
личного чувства, столько трепетного обожания, проникновенного понимания
гения ее существа?
Поэт Н. А. Заболоцкий о портрете Александры Петровны Струйской:

Ее глаза - как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза - как два обмана
Покрытых мглою неудач.
Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук...

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Липатов В. Краски времени 6 художник
Липатов В. Краски времени 1 художник
О западноевропейских художниках пожелает живописец