<<<     ΛΛΛ     >>>   

Начинающийся одновременно с личностности и социальности принцип солидарности ставит вопрос о том, являются ли оба полюса солидарного отношения связи равнозначными или подчиненными друг другу. Позже будет показано, что на этот вопрос не может быть простого ответа «да» или «нет», он требует многогран ного различения. В то время как в определенном отношении общее благо обладает преимуществом, в другом отношении и в конечном счете личностность обладает более высокой ценностью.

§ 1. Преимущество общего блага перед личным интересом

1. Западная социальная философия пыталась в течение более двух тысяч лет истолковать отношение индивида и общества по аналогии с организмом — метод, которым нужно пользоваться очень осторожно, так как им, как учит история, можно легко злоупотреблять в тоталитарных целях.

Уже Менений Агриппа в V в. до Р.Х. примирил патрициев и плебеев Рима басней о неравнозначных членах, которые в совокупности все-таки образуют одно тело. Платон сравнивал в «Государстве» «хорошо организованное государство» с телом и его членами. Аристотель пользовался аналогией с организмом для того, чтобы получить знания о структуре и жизни общества. Сенека учил, что «мы все члены одного большого тела», поскольку природа создала нас «родственниками» и сделала нас «общительными существами» 1. Фома Аквинат систематически включал аналогии с организмом в свое социальное учение: общество является «как бы телом», «как бы человеком» 2. Современник Аквината, Винцент де Бовуа, называл государство «мистическим телом» («corpus politicum mysticum»), обозначение, которое в XV и XVI веках подхватили Иоанн Герсон, Антоний де Роселлис, Доменик Сото и Франсиско Суарес. Апостол Павел применил к Церкви аналогию с организмом. Он говорит о «теле Христовом» в двояком смысле: Тело Христово означает в некоторых местах (см. 1 Кор 12, 12_30; Рим 12, 4_8) Церковь как видимое, органически структурированное, социальное явление; в других местах (напр., Еф 5,21_33) Павел понимает под «телом Христовым» сверхъестественн ое, таинственное жизненное сообщество, которое соединяет его членов с их главой и между собой. Выражение «мистическое тело» Павел не употребляет; оно появляется только в ранней схоластике и применяется, как мы видели, с XIII века, не только по отношению к Церкви, но и к государству.

2. Христианская социальная философия использует аналогию с организмом для того, чтобы, с одной стороны, отвергать индивидуалистическое понимание общества и, с другой стороны, наглядно разъяснять принцип общего блага. При этом следует различать троякую аналогию:

а) Организм продолжает свое существование, в то время как отдельные клетки отмирают и всегда нарождаются вновь. Аналогичным образом общество переживает появление и исчезновение отдельных людей. Уже семья охватывает два поколения. Город и деревня, народ и государство существуют века. Общество, пишет Августин (Блаженный — прим. перев.) в 22-й книге Града Божьего, подобно маслине, у которой листья опадают и вырастают снова, а ствол и крона остаются. Аналогия с организмом отчетливо показывает, что общество, с одной стороны, превосходит краткий отрезок человеческой жизни во временном отношении, простираясь в прошлое и будущее, и не является, таким образом, статической величиной, а наполнено наступательным, часто стремительным и полным конфликтов движением, и что, с другой стороны, и в пространственном отношении — как ветви маслины — оно превосходит жизненное пространство индивида.

б) Части организма, например, листья и корни растения, образуют не сумму разрозненных, несвязанных вещей; они поставлены имманентной жизненной силой энтелехии на службу целому. Это онтологическое отношение можно опять-таки видеть аналогичным образом осуществленным в обществе, члены которого не являются изолированными индивидами, а образуют духовно-нравственные элементы системы и служат целому.

в) Организмы не позволяют хиреть своим членам, а питают и содержат их; только в случае крайней нужды организм жертвует каким-нибудь членом, чтобы спасти целое. Подобный закон действует аналогичным образом и в обществе, которое не имеет права эксплуатировать своих членов, а должно заботиться о них, в то время как члены, со своей стороны, должны быть готовы самоотверженно подчинить свои интересы всеобщему благу. Подобно тому как рука непроизвольно подставляет себя удару меча для того, чтобы спасти все тело, так и гражданин «подвергает себя смертельной опасности ради сохранения социума как целого»3 .

3. Из аналогии с организмом вытекает следующее положение, важное для истолкования общего блага: неверно, подобно Виктору Катрайну «не видеть ничего (иного), кроме суммы равнозначных индивидуальных благ»4. Общее благо — это не сумма, а качествен но новая ценность, отличная от единичного блага и от суммы единичных благ. Всякое социальное образование, например, город или университет, имеет свое особенное общее благо. Но если просто говорят об общем благе, то имеется в виду общее благо «совершенного общества»; это совокупность направлений и состояний, которые позволяют индивиду и небольшим социальным кругам стремиться, в упорядоченном взаимодействии, к выполнению угодных Богу целей (развитие личности и создание сфер культуры). При этом, конечно, следует иметь в виду, что в эпоху всемирных связей bonum commune (Общее благо — Прим. перев.), которое до сих пор ограничивали сферой отдельного государства, «все более и более приобретает мировой масштаб и поэтому включает в себя права и обязанности, которые касаются всего человечества» (GS 26, см. также 74).

§ 2. Сохранение достоинства личности

1. Было бы роковым заблуждением путем преувеличения аналогии с организмом злоупотреблять принципом общего блага для уничтожения свободы и достоинства личности. Органическое живое существо и общество относятся к двум качественно различным сферам бытия. Клетка полностью растворяется на службе организму; человек, однако, должен оставаться субъектом общественных процессов.

На самом деле, с XIX века немало социологов соблазнялось ложным биологическим истолкованием аналогии с организмом. Огюст Конт называл социологию «социальная физика» и говорил о «социальной анатомии». Пол Лилиенфельд видел в обществе реальный организм с социальной нервной системой, социальной межклеточной субстанцией, торможениями роста и явлениями инволюции. И христианские ученые увлекались в борьбе против индивидуалистического понимания общества непонятными и сомнитель ными формулировками. Еще предстоит правильно понять, что означает, когда Маттиас Шебен говорит о «квази-субстанциальном» единстве человеческого рода5 или когда Дитрих фон Хильдебранд, хотя и отказывает общности в субстанциальном характере, но признает за ней «субстанциеподобное бытие»6, хотя такие выражения рискованны. Рудольф Кайбах называет социальное «субстанциальным бытием», «завершенной субстанцией» 7.

2. В противовес этим допускающим ложное толкование формулировкам для защиты достоинства личности должны быть выдвинуты три принципа :

а) Только индивид является субстанцией, а общество — реальным единством связей и организации (relatio realis). Общество не существует помимо индивидов и независимо от них. В Церкви, мистическом теле Христа, это единство особого, ни с чем не сравнимого рода. Дело в том, что Христос позволяет «Церкви принимать участие в своей сверхъестественной жизни, пронизывает все ее тело своей божественной силой и питает и содержит отдельных членов»; таким образом, термин «мистическое тело» исключает всякое естественное тело, «будь оно физическое или так называемое моральное» 8. Поэтому недопустимо из структуры мистическо го тела Христа делать выводы для истолкования естественно выросших общественных образований.

б) Преимущество общего блага перед отдельным имеет силу только в той мере, поскольку и насколько человек несет обязанности перед социальным образованием как его член. Человек всегда является в том или ином плане членом социального образования, скажем, на предприятии — член коллектива, в союзе — член союза, в государстве — гражданин и т.д.; ни одно предприятие и ни одно государство не имеет права видеть в человеке только члена коллектива («тотальное» предприятие) или только гражданина государства («тотальное» государство) и желать завладеть им целиком, кто он, как мыслит и действует. Ибо человек — это больше, чем работник предприятия или гражданин государства; он — человек и ни в коей мере не «часть государства соответственно тому, кто он и чем владеет» 9. Только постольку, поскольку человек как член коллектива работает на предприятии, он должен подчиняться объективной необходимости предприятия; и лишь поскольку речь идет о его статусе гражданина государства, государственное общее благо имеет преимущество перед личными интересами. Некоторые говорят почти в мистическом экстазе об общем благе «вообще» (что встречается так же часто, как дерево «вообще»), не различая, имеется ли в виду общее благо города, государства или всего человечества.

Общее благо земного социального образования лишь тогда не имеет преимущества, когда ему противостоят блага сверхъестественного порядка. «Сверхъестественное благо отдельного человека выше, чем естественное благо всего универсума» 10.

в) Смысл всякой социальности заключен в конечном счете в завершении личностного. В конечном счете общество служит человеку, поскольку «только духовное существо желанно в мировом плане (Бога — прим. перев.) ради него самого, все остальное — (тоже) для него»11. «В плане Создателя общество — естественное средство, которым может и должен пользоваться человек для достижения своей цели; поскольку человеческое общество существует для человека, а не наоборот» 12. Несмотря не это, можно сказать, что в известном смысле общество обладает своей самоцелью. Ведь когда социальное образование, например, государство, развивается в благоговении перед положенным Богом порядком и достигает расцвета, оно не только способствует развитию блага своих членов, но и как осуществленная мысль Бога служит чести и прославлению Создателя.

§ 3. Власть

1. Христианская социальная философия обычно наглядно показывает с помощью аналогии с организмом, что каждое общество — а не состоящая из двух лиц, лишенная авторитарных структур общность (например, дружба), — нуждается в единой власти, приводящей всех членов общества к осуществлению общего блага. Подобно тому как организм при убывании его имманентной жизненной силы начинает распадаться, так и ни одно общество не может существовать, если каждый следует своим особым интересам. «Многообразие может лишь тогда жить как общество, если кто-то один руководит и заботится об общем благе; множество само по себе преследует много целей; однако каждый — одну цель»13. Задачей власти является как принятие необходимых мер каждый раз в интересах общего блага, так и обеспечение, на основе предварительного планирования, стабильности общества.

[Власть, служащая общему благу, может и должна формироваться, согласно энциклике «Centesimus annus», только на основе обязательного этоса, который обязывает в равной мере ее (власть — прим. перев.) и всех членов общества. Сердцевина этого этоса заключена в «трансцендентной» основе человеческого достоинства. Без такой обратной связи существует опасность того, что «классовые, групповые, национальные интересы» людей «неизбежно противопоставляются друг другу». «Если не признавать трансцендентной истины, тогда торжествует сила» власти (CA 44). Это верно в одинаковой мере как для столкновений между гражданами, так и, с точки зрения логики, для формирования власти общего блага: «Демократия, не признающая ценностей, легко превращается в открытый или скрытый тоталитаризм, как о том свидетельствует история» (CA 46).]

2. Общественную власть, основанную на общем благе и связанную с общим благом (например, государство), следует отличать от первоначального авторитета, как он дан в качестве прообраза в отношении Бога к своим созданиям и аналогично в отношении родителей к своим детям и в отношении Церкви к родившимся в ее лоне в таинстве крещения. Задача общественной власти — упорядочивать совместную жизнь индивидов и групп путем провозгла шения и применения правовых норм. Второй Ватиканский Собор сожалеет о том, что сегодня некоторые «под предлогом свободы» отвергают «какое бы то ни было подчинение». Сегодняшнему миру нужны люди, «которые, в соответствии с нравственным строем, подчиняются законной власти и одновременно являются почитателями подлинной свободы» (DH 8). Собор ни в коей мере не исходил из триумфального восхваления «Богом данной власти». Каждый носитель власти подвержен ошибкам и слабостям, прежде всего искушению злоупотреблением властью. Поэтому в современном демократическом обществе власть подлежит контролю и критике, которую осуществляют не только парламенты, суды и общественное мнение, но и отдельные граждане на выборах. При этом речь, конечно, ни в коем случае не должна идти о безбрежной критике всякой власти и всего, что носит институциональный характер, будь то семья, школа, церковь или государство. Восхваляемое многими как «освобождение» человека антиавторитарное воспитание будет порождать неспособных к жизни в сообществе сверхиндивидуалистов и увеличивать неврозы. Опасно ставить на место переделывания себя переделывание системы.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Жизни общества
Группы интересов являются в обществе стихийно возникшими
Вторая глава организация сообщества народов 1 народов кардинала
Революционное насилие способствует духу войны
К тому же у многих бывших колониальных народов есть лишь тонкий слой образованных