<<<     ΛΛΛ     >>>   

Да будет речь девы благоразумна и скромна, пусть отличает ее не столько велеречивость, сколько стыдливость. Когда ты молчишь, пусть удивляются все твоей скромности, когда говоришь — твоему благоразумию. Тихую и ровную речь твою да украсит величие и мягкость, мудрость и стыдливость. Да будешь ты правдива и свободна в мнении своем, приятна уместностью своего молчания и слова. И пусть бы ты вовсе не говорила, когда лучше промолчать. Кому надлежит избегать не только злоязычия, но и суесловия, тот должен говорить с великой осторожностью.

XX. Да будет у тебя высшее умение, высшая способность отличать пороки от добродетелей! Хотя они и противоположны, однако некоторые из них до такой степени сходны, что их вообще едва можно различить. Ибо сколь многие считают надменностью свободой, раболепие принимают за смирение, коварство — за ум, глупость зовут простотой и, соблазнившись лживым и весьма скверным притворством, вместо добродетелей гордятся пороками! И хотя своим тончайшим умом ты все это должна различать и не уклоняться от добродетелей, особенно надо тебе избегать ложного смирения и стремиться к истинному, о котором Христос учил, что в нем гордости не должно быть.

Многие следуют тени этой добродетели и мало кто следует ее nooи (veritas), ибо всем весьма нетрудно носить дурную одежду, смиренно приветствовать при встрече, целовать руки и колени, склонив голову к земле, с потупленным взором выказывать смирение и покорность, тихим и нежным голосом произносить слова, часто вздыхать и по каждому поводу называть себя грешником и несчастным. Однако, ежели кто-нибудь заденет такого неосторожным словом, он вскинет голову, нахмурит брови, кроткая речь его сменится криком бесноватого! Иному смирению научил нас Христос и, увещевая своим примером, говорил: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и сми-рен сердцем»[lxxxix]. Когда Его злословили, Он не злословил, когда Ему грозили, Он не угрожал. Такому же смирению научает нас и блаженный Петр: «Милосердные,— говорит он,— И смиренные не воздают злом за зло и злоязычием за злоязычие»[xc].

Да не будет лжи в твоих словах, да удалится от тебя притворство, да не будет лишь до поры тиха твоя речь! Истинное терпение обнаруживает себя в терпении обид. И потому пусть никогда не будет в твоих мыслях места для такого порока, пусть не будет в тебе никакой гордости, никакой дерзости, никакой, наконец, надменности! Ибо нет у Бога ничего выше смирения! Он сам говорит через пророка: «На кого Я посмотрю, если не на кроткого и смиренного, трепещущего перед словом Моим»[xci].

Да не воспылает никогда гневом душа твоя, ибо из гнева рождается ненависть. И бойся ты Бога, дабы в страхе перед Ним не осмелилась ты негодовать и одолела в себе гнев! Блаженный апостол, очищая нашу душу и приготовляя ее к обители Божьей, наставляет нас и говорит: «Всякая суровость, и гнев, и негодование, и крик, и злоречие со всякой злобой да уничтожатся вами»[xcii].

XXI. Остерегайся льстецов, как своих врагов, речи которых свиду мягче елея, а на деле они подобны отравленным копьям. Притворными хвалами они сокрушают слабые души и наносят раны легковерным умам. В наше время этот порок очень распространился, достиг крайнего своего предела и дальше ему увеличиваться уже покуда, Мы сами преданы этому занятию, как обязанности. То, что мы с охотой принимаем от других людей, то и сами передаем им, словно некий дар; в надежде снискать похвалу, прежде мы сами хвалим тех, от кого хотим услышать похвальное слово. Мы часто прерываем слова льстецов, но в глубине своей души одобряем их и почитаем великим благом, если нас притворно похвалят. И мы думаем не о том, каковы мы в действительности, но о том, какими мы кажемся другим. И поэтому дошло до того, что, пренебрегая заслугами, мы печемся только лишь о мнении, ищем свидетельства о нашей жизни не в своей совести, а в одной только молве. Блажен тот, кто смог полностью победить в себе этот порок, кто никогда по льстит и не доверяет льстецу. Он никого не соблазняет и сам не соблазняется, не творит этого зла и не страдает от него.

Да не будет в тебе никогда ничего лживого, ничего притворного! Знай, что помыслы твои, которые всегда открыты Богу, живут среди людей. Никогда не говори ничего такого, чего нет у тебя на сердце. Да будет стыдно тебе помыслить о том, что ты стыдишься сказать.

Всем ведомо, сколь полезны и нужны для исполнения твоего обета пост и воздержание, особенно в том возрасте, когда тело наиболее пламенно. Поэтому, как и одобрил это апостол, тебе не следует вкушать мясо и пить вино[xciii]. Из любви к чистоте ты должна избегать всего, что может воспламенить тело и доставить удовольствие.

Однако мы не хотим, чтобы ты согнулась под тяжестью бремени, которого от излишнего своего рвения, но соразмерив своих сил, многие не вынесли и погибли — вместо святости души они дошли почти до полного бессилия. Во всяком деле лучше всего умеренность. Надо не истощать тело, но управлять им.

Итак, при всем твоем смирении да будут умеренны, святы и просты твои посты, дабы они сдерживали тело и не принижали душу, дабы дело смирения не породило в тебе гордости и из добродетелей не явились пороки. «Во время болезни,— говорит псалмопевец,— я одевался во вретище и изнурял постом душу мою»[xciv]. Плохая одежда, дурная пища, пост должны поражать гордость, а не питать ее. Кто при исцелении использует лекарство для того, чтобы появилась рана? Кто вредит здоровью тем, при помощи чего следует лечит болезнь? В чем же и будет надежда на спасение, если эти снадобья ядовиты для души?

XXII. Дела милосердия да скрасят тебе труд твоего поста, и твоя воздержанность да будет тебе милее, нежели отдых для бедняков! Господь через пророка говорит: «Милости Я хочу, а не жертвы»[xcv]. В Евангелии мы чи-таем слова Христа: «Блаженны милостивые, потому что и oни помилованы будут»[xcvi].

Я прошу, однако, чтобы эту заботу взяли на себя твоя бабка и мать. Пусть они совершат за тебя это дело, пусть вознесут твое сокровище па небо! Пусть они питают голодных, одевают раздетых, посещают больных, дают приют странникам, помогают бедным в надежде, что Христос воздаст им за это в жизни вечной. Он сказал: «То, что вы сделали одному из меньших Моих братьев, вы сделали Мне»[xcvii].

Тебе же, пока не окрепнет твой дух в исполнении обета, следует отойти от всяческих дел и все усердие, все свое попечение употребить на улучшение своих нравов. Тебе надо быть свободной от всего этого и заботиться о том, чтобы ты не знала ни того, что ты богата, ни того, что ты госпожа. Вспоминай о своей знатности только для того, чтобы суметь святостью нравов соперничать со славой своего рода и превзойти доблестью своего духа свое высокое происхождение. Да прославишь ты себя более той знатностью, которая делает людей сынами Божьими и сонаследниками Христа. Если ты станешь всегда о ней заботиться, то поверишь, что у тебя есть радость большая, и не станешь похваляться менее важным. Все достоинство знатного рода и прославленность крови Аницпев да скажутся в твоей душе!

Да будет славен тот, да будет он вознесен и знатен, кто уразумеет, что только тогда он сохранит свою знатность, когда отвергнет служение порокам, и они не одолеют его. Ибо «кто кем побежден, тот тому и раб»[xcviii]. Есть ли что-либо позорнее и недостойнее, неужели рабство духа? Когда ненависть господствует над ним, а зависть им правит? Когда им владеет жадность, гнев держит его у себя в плену и влекут его к себе разные прочие пороки? Нечего ему льстить себя знатностью своего рода, ежели лучшая его часть пребывает в рабстве! Рабство ума гораздо презреннее, чем рабство тела!

Излишне, я полагаю, наставлять тебя в том, сколь скромной ты должна быть, сколь редко ты должна появляться на людях,— этому выучила тебя с детства светская честь — и ты легко поймешь, что тем более следует соблюдать это в твоей новой жизни, которой особенно приличествует уединение.

Напоминаю тебе и о том, что даже тем, кто навещал тебя в твоем доме, надлежит положить известный предел. Пусть их посещения но будут чрезмерны и ежедневны дабы не оказалось, что в них не столько твой долг ,сколько беспокойство для тебя.

XXIII. И хотя все время своей жизни тебе надлежит посвящать божественным занятиям и ни на час не прервутся твои духовные свершения, денно и нощно ты будешь размышлять о Его законе[xcix], следует, однако установить какие-то определенные часы, в которые ты полнее всего станешь предаваться Богу, и Он побудит тебя к наивысшему напряжению духа. Лучше всего от вести для этого утро, как самую лучшую часть дня, и до трех часов — как в некой духовной палестре — ежедневно упражнять свой дух в борьбе за жизнь небесную. В эти часы следует тебе молиться в отдаленной части дома, затворив свои покои[c].

Обрети уединение даже и в городе, удались постепенно от всего, чтобы стать ближе к Богу. Отказавшись от свиданий со своими близкими, показывай им плод своего учения и молитвы. Ты должна питать свою душу красноречием, и нет ничего, что надлежало бы тебе делать a большей тайне. Сколько может выдержать душа iieиoa за день, столько и следует давать ей их, словно это сытная пища.

Читай Священные писания так, чтобы все время помнить о том, что Господь повелевает не только знать aai закон, но также и исполнять его, ибо нет никакой пользы выучиться тому, что надлежит делать, но не делать этого.

Наилучшим образом ты используешь божественное чтение, если оно будет тебе вместо зеркала, дабы душа твоя видела в нем свое отражение, исправляла бы нему свои изъяны или становилась бы краше. Пусть часто прерывает чтение твоя молитва, и такая смена обоих этих святых дел да воспламенит твою душу, постоянно устремленную к Богу.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Он говорит
Было бы никакой добродетели у
Уже взывал к господу с игрой
Можно ли будет сказать