<<<     ΛΛΛ     >>>   

Пусть вспомнят они и о неразумных девах, которых не пустят на брачный пир и скажут им: «Не знаю вас»[lxvi]. К ним еще следует добавить п тех, о которых сам Господь сказал: «Многие скажут Мне в тот день: „Господи! Господи! Разве не выбросили мы идолов во имя Твое? И не совершили мы во имя Твое много славных дел?" И тогда Я отвечу им: ,Аминь, говорю вам, не знаю вас, отойдите от Меня все, которые творили нai?aaao"»[lxvii]. Тебе же надлежит вступить совсем на иной путь.

Поправ земную любовь, помышляя только о божественном, ты хочешь сохранить себя апостольской девой: святая духом и телом, ты будешь ждать пришествия Господа, непрестанно вливая в светильник своей души слой святых деяний, вместе с мудрыми девами ты готовишься к встрече Жениха.

Тебе следует избегать торной дороги, которая многих ведет к смерти, и держаться той тропы, того тесного пути в жизнь вечную, который находят немногие. Ты уже одолела великие препятствия, все, что замедляет течение духовной жизни или зовет тебя назад, ты победила первым своим обращением.

Ты отвергла радость супружества, попечение о потомстве, соблазн роскоши, мирскую суету, стремление к богатству, и ты можешь сказать вместе с Павлом: «Для меня мир распятый, и я для мира»[lxviii]. При таком начале каково должно быть завершение? И впредь поступай с той же доблестью, с тем же духом! С той же силой своего разума, с какой ты отвергла поводы для пороков, отврати теперь и сами пороки! Да украсит твое девство святость нравов и окончится твоя жизнь на ступени совершенства! Конечно, если тебе была бы угодна мирская жизнь, ты бы позаботилась о том, чтобы никто не превзошел тебя в богатство, всевозможных украшениях, достатке и почестях.

Оттого что ныне у тебя есть другие стремления, ты пекись о том, чтобы никто не превзошел тебя в благочестии, никого не было выше тебя по святости нравов и добродетелям. И то, о чем мы говорили прежде, не было твоим, таким, в чем ты всех превзошла, а тебя никто. Ибо все это было внешнее, приходящее извне, чужое. Здесь же действительно все в твоей власти, твое собственное, то, что не приходит со стороны, порождается в самом твоем сердце.

Но всякий ищущий находит это, не всякий нашедший удерживает это навсегда; случай (casus) может как даровать, так и отнять.

Здесь же находит всякий ищущий, и кто найдет, никогда не опасается, что у него отнимут. Только то и есть благо, что мы никогда не находим и не теряем без нашей собственной на то воли.

XI. Итак, у тебя здесь есть нечто такое, чем ты весьма заслуженно превосходишь других. Ибо твоя мирская знатность и твой достаток хотя и считаются твоими, однако они не твои.

Духовные же богатства тебе никто дать не может, кроме тебя самой. За то и прославят тебя по праву и отдадут тебе предпочтение среди прочих, что не может это исходить не от тебя, не может не быть твоим.

Не является ли жизнью только то, когда и не надо бороться за успех, а каждому надлежит оставаться при том, с чего он начал, и не домогаться более высокого? В то время как во всех мирских делах люди не довольствуются успехом, здесь достаточно лишь только начать.

В земных делах мы очень пылки, а в небесных — очень холодны. Являя высшее рвение в делах незначительных, при совершении важных дел мы застываем. Стыдно помыслить, сколь пылки люди в устройстве земных дел, сколь велико их рвение и каждодневное усердие в их стремлении к более высокому.

Любовь к наукам действительно ничуть не угасает с возрастом, напротив,—воспользуюсь словами одного светского автора—с возрастом она разгорается все сильней. Страсть к богатству неутолима, стремление к почестям не знает предела. Без конца стремятся люди к делам, имеющим близкий конец. Божественной же премудростью, небесными сокровищами, бессмертной славой мы пренебрегаем. Духовного богатства и не касаемся, а если и вкусим немного, то полагаем, что навек им насытились,

Не так приглашает нас на свой пир божественная мудрость: «Которые алчут меня,— говорит она,— вовек не насытятся, и те, которые жаждут меня, вовек не напьются»[lxix]. И никто никогда не насыщался такой пищей и не чувствовал усталости. Чем более кто-нибудь употребляет ее, тем более он алчет, тем более не насытится. Господь в Евангелии говорит: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся»[lxx], будто Он хочет, чтобы мы всегда алкали и жаждали справедливости, дабы в грядущем насытиться нам воздаянием по справедливости.

XII. Следует подумать о силе этих слов и так желать праведности, как во время голода пли жажды мы желаем еды или питья. Это надлежит сказать вообще всем, которые желают обещанной награды в жизни бессмертной. Тебе же надо обдумать, сколь должно возвысить тебе свой дух, если в ожидании большей награды ты дала обет делать больше, чем необходимо делать другим.

. Апостол, определяя, какова должна быть дева Христова. очень возвысил ее над замужней женщиной. «Незамужняя,—говорит он,—и дева думает о Божьем, как угодить Богу, чтобы быть святой и телом и духом, а замужняя думает о мирском, как угодить мужу»[lxxi]. Она свята телом и духом своим и не грешит ни членами своими, ни помыслами. Грешить же возможно не только против чистоты, но и против всего, что входит в праведную жизнь. Не только тело, но также и дух должен быть у девы целомудрен. Если тем не менее она как-нибудь согрешит руками, глазами, ушами или языком, то можно ли будет сказать, что она свята телом? Если она полна ненависти или зависти, жадности или гнева, то каким же образом она обладает святостью духа?

Если и замужняя, которая думает, как угодить мужу своему, сколько она оставит детям своим, скована разными мирскими заботами, редко задумывается о воле Божьей и она, несмотря на все это, не может найти оправдания своим грехам, то что сказать о деве, отрешенной от всех мирских попечении, свободной от всего этого, вступившей в некую школу чистоты?

XIII. Если ты хочешь сравнять величие своего замысла со своими нравами и полностью сочетаться с Богом, если легкое и сладостное иго Христово ты хочешь сделать еще легче и сладостное, то пекись теперь больше всего о святости своей жизни, стремись теперь к тому, чтобы пылкая вера недавнего твоего обращения разгоралась всегда новым огнем, потому что в твои нежные лета легче обратиться к святости.

Что установишь ты себе сначала за правило, то и пребудет для тебя образцом в точение остальной твоей жизни. В самом начале следует думать о том, каков будет конец. Какой ты хочешь предстать в последний день своп, такой старайся быть уже ныне.

Существует привычка, которая питает как пороки, так и добродетели; сильнее она проявляется в тех из них. в которых произрастает с ранних лет. Нравы лучше всего воспитывать с малолетства. Ибо молодые годы заключают в себе нечто податливое и мягкое, то, чему можно придать форму по решению воли (ad arbitrium voluntatis); все нежное почти всегда быстро ко всему прилаживается. Деревца с еще не окрепшими корнями послушны всему — их легко повернуть в любую сторону. Часто бывает, что, кривые по своей природе, они быстро выпрямляются по воле того, кто их растит. Молодые, еще не подросшие животные без труда становятся домашними. И насколько быстрее отвыкнут они бродить на свободе, настолько легче привыкнет их выя к ярму, а голова к узде.

Также и стремление к наукам легче внушить неогрубевшим умам. То, что появилось в уме сперва, обыкновенно глубоко укореняется. Это очень важно также и в духовной жизни. Пока еще есть подвижность — увлечь дух нетрудно, следует приобрести привычку к добру и укрепить ее размышлениями об ярме.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Апостол говорит
Говорить с охотой
Свойства человеческой природы
Говорит он