<<<     ΛΛΛ     >>>   

292

Кстати, еще одно замечание: так как драматическое искусство действует
лишь на один момент, то наслаждение этим искусством наиболее редко; ведь оно
достижимо лишь при условии действительно живой наличности человека,
одаренного большим талантом; отсюда и проистекает то, что остальные
искусства, в которых прекрасное непреходяще, всегда могут указать нечто
выдающееся; драматическое же искусство - редко: скорее в нем вполне ясно
сказывается, почти при каждом его проявлении, неспособность людей к
прекрасному.

§ 464
Кому знакома духовная или телесная красота, тому вид каждого нового так
называемого человека и знакомство с ним в ста случаях против одного не дают
ничего, кроме совершенно нового, действительно оригинального и до тех пор
никогда еще не приходившего ему на ум примера compositi из ненавистничества,
плоскости, пошлости, извращенности, глупости, злости - одним словом, всего
отталкивающего и противного. В самом деле, при встрече с новым человеком я
часто чувствую себя как пред картиною Теньера "Искушение святого Антония" и
сходными картинами, созерцая которые я при каждом новом уродливом и
чудовищном образе удивляюсь новизне комбинаций в фантазии художника.

§ 465
Для философа, как и для поэта, мораль не должна стоять выше истины.

§ 466
L'unite de l'action consiste en се que d'un bout de la piece a l'autre
on parle toujours de la meme chose: ce qui est horriblement ennuyeux, et
rend les tragedies francaises si soporifiques [1].

1 Единство действия состоит в том, что с начала и до конца пьесы всегда
говорят об одном и том же: это страшно скучно, и это делает французские
трагедии такими снотворными (фр).

293

§ 467
Можно сказать, что весь Шекспир - не что иное, как человек, который
даже в бодрственном состоянии мог делать то, что все мы можем делать во сне:
заставлять людей говорить согласно с их характерами. Так Фидий мог
сознательно делать то, что все мы делаем помимо всякого сознания, - творить
людей.

§ 468
Превосходный сюжет для трагедии из Пекинской газеты от 1788 г.,
находится в Journal asiatique, 7. 11, p. 241 seqq.

§ 469
Я выяснил, что тенденция трагедии - указать на отрицание, уничтожение
воли к жизни. Напротив, комедия побуждает именно к продолжению и утверждению
этой воли. Страдания должна и она выносить напоказ, подобно всякому
изображению человеческой жизни. Но комедия при этом показывает отчасти, что
страдание преходяще и разрешается в радость; отчасти, что оно смешано с
радостями, удачею, победою, надеждою, которые в конце концов перевешивают
его; отчасти, наконец, что вся жизнь и даже самое страдание содержит много
комического элемента, материала для смеха, благодаря чему мы, если только мы
этот материал отыщем, имеем основание при всех обстоятельствах оставаться в
хорошем расположении духа; следовательно, комедия показывает, что жизнь в
целом очень хороша и сплошь забавна.

Так как это воззрение в таком мире, который именно и есть проявление
воли к жизни, должно было большинству прийтись весьма по вкусу, то этим и
объясняется, почему неминуемо оказалось больше любителей комедии, чем
трагедии, и почему легче склоняются к первой, чем к последней.

294

§ 470
Что для гения независимость его личности и свободный досуг должны
стоять выше всяких благ, это очевидно [1]. Ибо удовольствия и почести,
покупаемые ценою своей свободы и досуга, рассчитаны лишь на обыкновенных
людей и нисколько не привлекательны для гения. Гений обращен лишь на самого
себя, на услаждение собственным духом, которого одни только отображения и
бальзамированные созерцания дают еще отраду и грядущим поколениям;
поступаясь же своим досугом и свободою, он устраняет этим и самого себя, не
может более быть тем, чего требует его внутренний дух, а делается тем, что
соответствует человеческим целям. Поэтому нет ничего глупее для гениального
человека, как жертвовать своими силами и временем ради богатства и почестей;
ибо это значит отказываться от единственного истинного блага, существующего
для него, чтобы приобрести взамен нечто неприемлемое. Гениальному человеку
мир не может дать ничего лучшего, подарить ничего более благородного, чем
именно он сам: и мир дает это, если делает возможным для гения пользоваться
своими силами и своим временем независимо и неограниченно.

1 Интеллект по своей природе приурочен к служению воле и поэтому, в
степени и мере, приспособлен к ней. Гений заключается в ненормальном
перевесе интеллекта и его применении к общему началу бытия, на благо всего
человеческого рода, вместо служения индивидуальной воле; если же он тем не
менее принужден служить ей, то хотя он и не теряет в своей интенсивности,
зато теряет свое время, проигрывает в экстенсивности; гений, таким образом,
не развивается, он погибает. Поэтому полное использование этого редкого
свойства духа требует, чтобы о воле индивидуума и ее необходимых целях
заботился кто-либо со стороны; благодаря чему интеллект как субъективно, так
и объективно становится свободным. Если это будет сделано лишь наполовину,
то и гений будет использован лишь наполовину, как было с Гете, который убил
на при-дворничество лучшие свои годы в Веймаре. Эта объективная свобода
гения зависит от унаследованного состояния, или от какого-либо мецената, или
от умеренности потребностей; чем более одного из этих элементов, тем менее
нужды в другом.

295

Если такое положение случайным образом становится доступным гению, то с
его стороны величайшая, даже невозможная для него глупость - отстраниться от
этого источника наивысших доступных ему наслаждений, чтобы приобрести взамен
такие блага, которыми должны довольствоваться другие, - богатство, роскошь,
положение и великосветское общество: и, однако, Гете пожертвовал ради всего
этого лучшими своими годами. Ему недоставало умеренности в потребностях.

§ 471
Когда исходят из понятия и резонируют и, руководствуясь им, отыскивают,
скажем, антитезы и контрасты, то это нечестно и неправдиво (это - кокетство
вместо одушевления), так как понятие получает свое движение лишь
непосредственно от воли. Вполне правдивыми и честными, а потому и
бессмертными люди бывают лишь в том случае, если они все время исходят из
созерцания; ибо лишь тогда человек - чистый, безвольный субъект познания.
Так делал Шекспир. Представляем первого рода людей имя - Legio.

§ 472
Мировая душа - это воля, а мировой дух - чистый субъект познания.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

108 пространство
Каким образом они проявляются


Последнее - этосостояние иллюзии