<<<     ΛΛΛ     >>>   

«Ничего, ровным счетом ничего... Одну только трудность бытия» (франц.).

* Причина самого себя (франц.).

458

общей программой, принятой им в жизни, а поэтому и с тем определенным человеком, каким он решил быть. Эта жизненная программа есть «Я» каждого человека, которое он выбрал из различных, в каждый момент времени открывающихся перед ним возможностей бытия ?.

Об этих возможностях бытия важно сказать следующее: 1. Они мне не дарованы; я должен либо изобретать их самостоятельно, либо воспринимать их от других людей, включенных в сферу моей жизни. Я изобретаю проекты действия и бытия в силу обстоятельств. Единственное, что я обнаруживаю и что мне дано, — это обстоятельства 2. Мы слишком часто забываем, что человек не возможен без воображения, без способности изобретать образ жизни, «представлять себе» тот персонаж, каким он собирается быть. Человек — это писатель собственной жизни: либо оригинальный писатель, либо плагиатор3.

2. Из этих возможностей я должен выбирать, и поэтому я свободен. Но — поймите меня правильно — я вынужденно свободен, — свободен, хочу я этого или нет. Свобода не деятельность сущего, которое обладает — вне этой деятельности и до нее — неизменным бытием. Быть свободным — значит быть лишенным конститутивной тождественности, не быть предписанным определенному бытию, иметь возможность быть другим, чем ты был, и не иметь возможности расположиться раз и навсегда в каком-либо определенном бытии. Единственное устойчивое и определенное, что есть в свободном бытии, — это конститутивная нестабильность.

Поэтому, чтобы говорить о бытии человека, следует выработать неэлейское понятие бытия, подобно тому как была выработана неевклидова геометрия. Пробил час, Гераклитово семя готово дать обильный урожай.

Человек — бесконечно пластичное сущее, из которого может сделаться все, что угодно, потому что сам по себе. человек — ничто, чистая потенция, для того чтобы быть «кем захочешь». Давайте на минуту отвлечемся от всех

1 См. мою работу «Гёте изнутри». — «Revista de Occidente». Madrid, 1932.

2 См. мою работу «Размышления о Дон Кихоте» (1914). Уже в этой книге говорится, что мое «Я» — это не более чем ингредиент радикальной реальности «моей жизни», другим ингредиентом которой являются обстоятельства.

3 Вспомните, что говорили стоики об «образе самого себя».

459

тех вещей, какими был человек, какие он делал из себя: от палеолитического «дикаря» до юного парижского сюрреалиста. Я не считаю, что в любой момент человек мог сделать из себя любую вещь. В каждый момент времени открывающиеся перед ним возможности ограниченны; мы еще увидим, какими рамками они ограничены, но если брать вместо одного момента времени все моменты сразу, то не будет видно, какими рамками можно ограничить человеческую пластичность. От палеолитической самки произошли мадам де Помпадур и Луиза Шатобриан; от бразильского аборигена, умеющего считать только до пяти, произошли Ньютон и Анри Пуанкаре. Вспомните, сужая временные рамки, что в 1873 году жил либерал Джон Стюарт Милль, в 1903-м — либеральнейший Герберт Спенсер, а уже в 1921 году властвовали Сталин и Муссолини.

В то же время тело и психика человека, его природа не испытали каких-либо важных изменений, которые можно было бы считать причиной действительно происшедших мутаций. Напротив, свершилось именно «субстанциальное» изменение реальности «человеческой жизни», которое предполагает, что человек перешел от веры в то, что он должен существовать в мире, составленном только из произвольных волеизъявлений, к вере в то, что он должен существовать в мире, где есть «природа», неизменный состав и т. д. Человеческая жизнь поэтому не сущее, которое случайно изменяется; напротив, «субстанция» в этой жизни — как раз изменение, а это означает, что человеческая жизнь не может мыслиться по-элейски, в качестве субстанции. Так как жизнь — совершающаяся «драма»; «персонаж», с которым она происходит, не «вещь», существующая вне и помимо драмы, а функция этой драмы, то это означало бы, что «субстанция» была переменной величиной. Но если бы она изменялась, то это означало бы, что изменение «субстанциально».

Если бы бытие живого всегда было бытием, отличным от самого себя, — говоря школьными терминами, было бы бытием подвижным не только физически, но и метафизически, — то оно должно было бы мыслиться с помощью понятий, аннулирующих его собственную и неизбежную тождественность. Это не так ужасно, как кажется на первый взгляд. Но сейчас я не могу даже затронуть этот вопрос. И только для того, чтобы не оставлять читателя в полном недоумении, я позволю себе напомнить, что мышление обладает гораздо большей способностью избегать самого себя,

460

чем это обычно предполагают. Мышление конститутивно великодушно: оно — величайший альтруист, способный мыслить и противоположное самому себе. Достаточно одного примера: есть понятия, которые называются «окказиональными»; таковы понятия «здесь», «я», «этот» и др. Эти понятия, или обозначения, обладают формальной тождественностью, которая служит именно для обеспечения конститутивной нетождественности материи, обозначаемой, или мыслимой, с помощью указанных понятий. Все понятия, посредством которых вы хотели бы помыслить подлинную реальность — жизнь, — должны были бы быть в этом смысле «окказиональными». Это и неудивительно, так как жизнь есть чистая случайность. Кардинал Кузанец называл человека «Deus occasionatus»*, потому что, по его мнению, человек как свободное существо является творцом, подобно Богу, то есть является сущим, творящим свою собственную сущность. Но — в отличие от Бога — творение человеческое является не абсолютным, а ограниченным, и ограниченным случаем. Поэтому единственное, что я буквально осмеливаюсь утверждать в данном случае, так это то, что человек творит самого себя в силу обстоятельств, которые и являются богом случая.

Любое понятие есть allgemeine Bedeutung^* (Гуссерль). Но если в любых других понятиях обобщение состоит в том, что, применяя понятия к одному частному случаю, мы должны всегда мыслить то же самое, что и при их применении к другому частному случаю, то в окказиональном понятии обобщение требует никогда не мыслить то же самое при применении данного понятия. Наилучшим примером является само понятие «жизнь» в смысле человеческой жизни. Значение этого понятия как таковое, конечно, тождественно, но оно обозначает не только нечто частное, но и нечто уникальное. Жизнь — это жизнь каждого из нас.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Только как нечто соотносительное с разумом человека
ОртегаиГассет Х. История как система современной философии 2 реальность
Что же в таком случае сохраняется неизменным в понятии природакак раз при рассмотрении этой темы