<<<     ΛΛΛ     >>>   

и условий пространства и времени, их целостность и единство. Напротив, гераклитовскую характеристику бытия Платон перенес на мир чувственных вещей. Это -их непрерывная изменчивость и подвижность, превращение в иное, относительность.

Так как мир чувственных вещей занимает, по Платону, “серединное”положение между областью бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он -единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного.

Учение это указывает путь для последующего развития диалектики. Впоследствии Гегель повторит-на более высокой ступени -путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, и будет доказывать, что диалектика бытия и небытия (“ничто”) необходимо приводит к становлению, которое и есть единство противоположностей - “бытия”и “ничто”.

Конечно, гегелевская диалектика не есть лишь порождение предшествующей ей истории идей. Она возникла бы и в случае, если бы не существовало Платона. Она явилась в истории философии как отражение понятых философом диалектических черт развития самого бытия. Однако в том именно виде, в каком мы знаем гегелевскую диалектику, она никогда не сложилась бы в сознании Гегеля,

59

если бы диалектике Гегеля не предшествовала платоновская диалектика. Философии Платона по влиянию, оказанному ею на развитие философии, принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, и в истории идеалистической диалектики. ,

60

Рассмотренный в предыдущей главе логический аспект учения об “идеях” вводит нас в учение Платона о знании. Это учение в свою очередь неотделимо от его учения о душе. Вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона ни как отдельная, изолированная, ни тем более как основная проблема философии. Основополагающее значение гносеологическая проблема получила только начиная с XVII в. и только в некоторых направлениях и учениях философии. Конечно, и у Платона имеются исследования и рассуждения (особенно в “Государстве”), посвященные вопросу о знании и о его видах. Однако учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, от его учения о человеке (антропологии),от его

учения о мире (космологии), от его диалектики.

Подчеркнуть зависимость теории познания Платона от других частей его философии, и в том числе от его психологии, необходимо для исправления некоторых неверных толкований учения Платона. В конце

61

XIX в. в Германии появился ряд работ по истории греческой философии, и в частности по Платону, авторы которых отступили от чувства исторической реальности. В первую очередь это относится к историческим работам неокантианцев марбургской школы. И основатель этой школы Герман Коген, и позже примкнувший к ней Пауль Наторп, и еще позже сложившийся как ученый Эрнст Кассирер написали ряд работ, посвященных Платону и греческой философии. В этих работах, особенно в капитальном труде Наторпа Platos Ideenlehre, 19031, не только подчеркивается и преувеличивается значение гносеологической проблемы у Платона, но и вся его теория познания сближается с теорией Канта. Порой Платон начинает выглядеть чуть ли не как античный “трансценденталист”марбургского чекана. Исторически это была бесспорная “модернизация”или, как когда-то говорили, “стилизация”Платона под Когена и Канта.

Конечно, у Платона налицо ряд учений, которые могут быть истолкованы как предвосхищение в какой-то мере не только теории врожденных идей Декарта, но даже трансцендентального априоризма Канта. Выделение и анализ этих сторон и тенденций философии Платона правомерно, а мастерское их исследование, бесспорно, останется

1 В добавлении ко 2 изданию этого исследования (Metakritischer Anhang), опубликованном в 1920 г., Наторп уже существенно изменяет свою точку зрения на Платона.

62

заслугой историко-философских работ марбургской школы. Однако еще более очевидна дурная тенденциозность сближения Платона с Кантом.

Правомерен и плодотворен подход крупнейшего советского исследователя платонизма проф. А. Ф. Лосева, для которого так называемый трансцендентализм Платона только один, и при всей его важности отнюдь не последний, не завершающий аспект платонизма, но аспект, подчиненный высшим его аспектам, в том числе прежде всего диалектическому.

Платоновское учение о познании тесно связано с его учением о душе. Платон видит в душе начало, посредствующее между миром нечувственных “идей” и миром чувственных вещей. Высшее целевое назначение души -постижение “идей”. Поэтому природа души должна быть сродни природе “идей”. Когда душа ведет исследование сама по себе и не встречает препятствий, она “направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно”(Платон, Федон, 79 D). Пребывая в непрерывном соседстве и соприкосновении с постоянным и неизменным, она “и сама обнаруживает те же свойства”(там же, 79 Е). Это и есть то ее состояние, которое называют размышлением. Размышляя, душа “решительно и безусловно ближе к неизменному, чем к изменяющемуся”(там же, 79 Е). Она в высшей степени подобна (homoitaton) “божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному,

63

неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе”(там же, 80 В).

Та душа, которая в течение всей жизни человека умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии, -такая душа, говорит Платон,“уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное и, достигши его, обретает блаженство... и -как говорят о посвященных в таинства -впредь навеки поселяется среди богов”(там же, 81 А). В то же время, будучи самим движением,1 душа есть нечто вечно подвижное. Но именно поэтому она лишь в высшей степени подобна “идеям”, но не полностью им тождественна. Она лишь “причастна”свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию. Одновременно она причастна также и становлению (genesis). Высшая природа души дана в сращении с чувственными склонностями, а эти склонности направлены на преходящее. В нашем мире душа напоминает морского полубога Главкона, сына Сизифа и Меропы. В этом Главконе, нынешнем обитателе моря, трудно узнать его истинную прежнюю природу. Из прежних частей его тела “одни переломались, другие стерлись и совершенно испорчены волнами, иные же приросли вновь, образовавшись из раковин, морских мхов и кремней, -до того, что его природа стала походить гораздо скорее на звериную, чем

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Кроет в себе движение
В соответствии с этим неоплатонизм подчеркивает религиозную

Платон
По платону