<<<     ΛΛΛ     >>>   

Попытаемся проанализировать с этой точки зрения подпись, её отношение к настоящему и к источнику. Я рассматриваю как уже имплицированное в этом анализе то, что все установленные предикаты имеют ценность также для устной "подписи", которой является или претендует на это присутствие "автора" как "высказывающегося лица", как "источника" производства высказывания.

По определению, письменная подпись содержит в себе актуальное или эмпирическое не-присутствие подписывающего. Но она тоже оставляет след и удерживает своё настоящее в теперь-прошедшем, которое останется теперь-будущим, значит, в "теперь"-всеобщем, в форме трансцендентального "теперь". Эта всеобщая "теперешность" каким-то образом вписана, наколота в своей присутствующей пунктирности, всегда очевидная и всегда неповторимая, в форме подписи. Здесь загадочная неповторимость всех росчерков. Чтобы привязка к источнику воспроизводилась, нужно закрепить абсолютную неповторимость события подписи и формы подписи: чистая воспроизводимость чистого события.

Имеется ли что-то подобное? Абсолютная неповторимость события подписи, воспроизводится ли она когда-нибудь? Имеются ли подписи?

Да, конечно, каждый день. Эффект подписи - самая обыкновенная вещь в мире. Но основание возможности подобных эффектов есть одновременно и основание их невозможности, невозможности их безупречной чистоты. Чтобы функционировать, то есть, чтобы быть читаемой, подпись должна иметь повторяемую, итерабельную, имитируемую форму; она должна оторваться от присутствующей и неповторимой интенции своего проявления. Это её та-же-самость, которая, чередуясь с её неповторимостью и подлинностью, разделяет её след. Только что я уже показал принцип подобного анализа.

Кратко подытожим эту тему:

1. В качестве письма коммуникация, если этим словом так дорожат, не является средством передачи смысла, обмена интенциями и значениями, дискурсом и "общением сознаний". Мы присутствуем не при конце письма, как явствует из идеологических представлений Мак-Люэна о восстановлении прозрачности и непосредственности социальных отношений, но при историческом развёртывании, всё более и более мощном, всеобщей системы письма, по отношению к которому речь, сознание, смысл, присутствие, истина и т.д. есть не что иное как следствия и должны анализироваться в качестве таковых. Именно эти следствия ставят под сомнение то, что я в другом месте назвал "логоцентризмом".

2. Семантический горизонт, который управляет обычно понятием коммуникации, превзойдён или прорван вмешательством письма, то есть "рассеиванием", нередуцируемым до "полисемии". Письмо читается, оно не предоставляет места "в последней инстанции", герменевтической расшифровке, высвобождению смысла или истины.

3. Несмотря на общее смещение классической, "философской", западной и т.д. концепции письма, кажется необходимым временное сохранение из стратегических соображений старого названия. Это содержит в себе всю логику "палеонимии", которую я не могу развить здесь9. Очень схематично: оппозиция метафизических концепций (например, "речь/письмо", "присутствие/отсутствие" и т.д.) не визави двух членов, но иерархия и порядок субординации. Деконструкция не может ограничиться нейтрализацией: она должна в двойном жесте, в двойной науке, в двойном письме, осуществить опрокидывание классической оппозиции и общее смещение системы. Только на этом единственном основании деконструкция предоставляет себе средства вторжения в поле оппозиций, которое она критикует и которое также является полем не-дискурсивных сил. Каждая концепция, с другой стороны, принадлежит к системной цепочке и составляет сама систему предикатов. Не имеется метафизической концепции "в себе". Имеется работа - метафизическая или неметафизическая - над концептуальными системами. Деконструкция заключается не в переходе от одной концепции к другой, но в перевороте и смещении концептуального порядка, а также неконцептуального порядка, по отношению к которому концепт себя артикулирует. Например, письмо в классической концепции содержит в себе предикаты, которые ему подчинены, исключены или сохраняются в резерве. Эти предикаты (я напомнил о нескольких), их сила общности, обобщения и порождения прививается к "новой" концепции письма - той, которая всё ещё сопротивлялась старой организации сил, всегда составляла "остаток", нередуцируемый правящей силой, организующей иерархию - скажем, для быстроты, логоцентричной. Оставить для этой концепции старое имя письма - это значит поддержать структуру прививки черенка, перехода и сцепления, необходимого для эффективного вмешательства в исторически образовавшееся поле. Это значит сообщить всему тому, что играется в операциях деконструкции, удачу и силу, возможность "коммуникации".

Но будет понятно и то, что само собой разумеется, особенно в философском обсуждении: операция рассеивания, отстранённая от присутствия (от бытия) во всех своих видоизменениях, письмо, если оно имеется, общается, возможно, но, конечно, не существует. Или едва-едва, присутствующими, в форме самой маловероятной подписи.

Примечание: этот текст - написанный - об этой коммуникации - устной - должен был быть адресован "Ассоциации обществ французского языка" перед заседанием. Такая посылка, следовательно, должна быть подписана. Что я и сделал и подделал здесь. Где? Там (Ж. Д.).

Подпись: Жак Деррида

От переводчика

Я отчасти упростил синтаксис Дерриды, лишая его текст самой основы - соответствия способа выражения и нелинейного, играющего смысла. Рассуждать о Дерриде - значит невольно впадать в парадокс одновременного собирания и рассеивания. Переведённый "доклад" относится к концу 60-х годов, времени "бури и натиска". Образная основа текстов Дерриды, проступающая и в переводе, в эти годы находится под влиянием словесного танца Ницше и алеаторики Малларме.

Как компьютерный вирус, Деррида "по косточкам" разбирает любую "программу", мешая её правильному функционированию, возвращая ей жизнь, полицентричность и нередуцируюмую сложность. Авантюра "без конца и без краю", движение в бесконечно расширяющемся пространстве письма и следов - есть ли более увлекательный сюжет?

Примечания

*Derrida J. Signature - Evenement - Context // Marges de la philosophie. Paris: Les editions de Minuit, 1972.

1 Руссоистская теория языка и письма также преподносится под общим заголовком "коммуникации" ("О различных способах сообщать наши мысли", название первой главы "Опыта о происхождении языков").

2 Речь дополняет действие или восприятие, произносимая речь дополняет язык действий, письмо дополняет произносимую речь и т.д.

3 "До сих пор мы рассматривали выражения в коммуникативной функции. Она основывается на факте, что выражения действуют как указатели. Но значительная роль также отводится выражениям в жизни духа, насколько она не вовлечена в отношения коммуникации. Ясно, что эта модификация функции не затрагивает то, что делает выражения выражениями. У них, как и раньше, свои Bedeutungen, и те же Bedeutungen, что и в общем речении" ("Логические исследования", I, гл. 1, § 8). То, что я выдвигаю здесь, содержит в себе интерпретацию, предложенную мной по поводу гуссерлевского маневра в этом пункте. Я позволю себе отослать к "Голосу и феномену".

4 "В первом издании я говорил о "чистой грамматике". Это слово, придуманное по аналогии с "чистой наукой о природе" Канта, и обозначенное так. Но, по мере того, как невозможно стало доказать, что чистая морфология Bedeutungen охватывает все грамматические априори в своей универсальности, поскольку, к примеру, отношения коммуникации между психическими субъектами, столь важные для грамматики, включают в себя собственное априори, выражение "чистая логическая грамматика" заслуживает предпочтения..." (Логические исследования, т. II, ч. 2, гл. 4, франц. пер. Эли, Келкел, Шерер, С. 136).

5 "...разбить два фетиша (которые я склонен, признаюсь, трактовать худшим образом...), они будут: 1) фетиш "истина-ложь" и 2) фетиш "ценность-факт", (С. 153)

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Деррида Ж. Подпись событие контекст философии 3 высказывания
Адресат в моём присутствующем поле восприятия может отсутствовать