<<<     ΛΛΛ     >>>   

Крайняя форма теоретико-познавательного (субъективного) идеализма. Согласно солипсизму, существует только философ, признающий солипсизм,— все же остальные люди и вещи в мире суть лишь «идеи», образы, находящиеся в его голове. Солипсизм противоречит здравому смыслу еще больше, чем обычный объективный идеализм, поскольку отрицать существование вещей легче, чем отрицать существование других людей. Бертран Рассел рассказывает, что получил как-то от известной ученой Маккал-лем письмо, в котором та писала: «Я солипсистка и уверена, что многие люди разделяют мои взгляды». «Эти слова, вышедшие из-под пера известного логика, несколько удивили меня»,— пишет Рассел. Ведь солипсизм сам себе противоречит: если солипсист не верит в существование других людей, то кого же он оповещает о своем солипсизме?

Движение, борющееся не только с капитализмом, но и с частным предпринимательством, а потому поддерживающее везде, где только можно, бюрократию, т. е. правящий класс, в ущерб простым гражданам. Хотя не все сторонники социализма признают также и коммунизм в узком (марксистском) смысле слова и многие из них разделяют идеалы демократического, свободного и правового общественного устройства, тем не менее повсюду, где на практике воплощен социализм, он приводит ко всевластию чиновников и вытекающим из него обнищанию и ущемлению свободы граждан. В этом смысле социализм есть заблуждение.
Своим успехом социализм обязан соединению двух очень сильных идей: о необходимости заботиться о бедных и униженных и о ненависти к богатым и привилегированным.
На языке коммунизма социалистическими называются те государства, в которых у власти стоят коммунистические партии, но при этом коммунизм еще не построен. Все различие одного и другого в том, что при социализме каждый получает свою долю общественного дохода по труду, а при коммунизме — по потребностям. Использование слова «социализм» в таком смысле безусловно отличается от общепринятого, и его следует воспринимать как сознательно распространяемый предрассудок.
См.: капитализм, коммунизм, марксизм.

СПИРИТИЗМ

Суеверие, согласно которому души покойников обладают своего рода тончайшей телесной оболочкой, которую живые люди обычно не воспринимают, но могут «вызвать» на спиритических сеансах. В отличие от парапсихологических явлений (например, от двойного зрения, левитации), которые можно установить научно, спиритизм является настоящим предрассудком. Очевидная причина его популярности — стремление что-нибудь узнать об умерших близких людях.
См.: бессмертие, душа.

СУЕВЕРИЕ

См. Предисловие. Суеверия бывают двух видов — относительные и абсолютные. Относительное суеверие — это мнение, противоречащее нашему мировоззрению. Так, например, для христиан суеверием была греко-римская религия, а для людей эпохи Просвещения — христианство. Абсолютное суеверие — это явно ложное утверждение; оно является либо бессмысленным, либо противоречащим фактам, законам логики, общепринятым принципам умозаключения. Данный словарь содержит подборку именно таких абсолютных суеверий. Например, диалектика — это суеверие абсолютное, ибо она противоречит очевидным фактам.
Существует суеверие, касающееся самого суеверия. Оно заключается в смешении предрассудков разных видов и в причислении к абсолютным суевериям суеверий относительных. Ярким примером подобного предрассудка было мнение представителей Просвещения о том, что религия является предрассудком. Конечно, религии противоречат мировоззрению Просвещения, поэтому оно и видит в религии суеверие. Религии нельзя считать абсолютными суевериями, ибо они не противоречат ни фактам, доказанным наукой (подлинная религия не затрагивает научных фактов), ни законам логики. Утверждая, что религия— это абсолютное суеверие, представители Просвещения становились жертвами суеверия о суеверии.
См.: мировоззрение, наука, Просвещение, религия.

СХОЛАСТИКА

Второй период в истории средневековой философии (XI—XVI вв.). Термины «схоластика» и «схоластический» часто употребляются в том пренебрежительном значении, которое они приобрели в XVIII веке. Аналогичный оттенок тогда приобрело, к примеру, слово «готика». Насмешки и ложь, повторявшиеся в былые времена (не только в XVIII веке, но прежде всего в эпоху Возрождения), свидетельствуют о невежестве тех, кто занимался распространением этого предрассудка. Типично схоластическим считается вопрос: «Сколько ангелов помещается на кончике иглы?»,— хотя все без исключения схоласты полагали, что ангелы — существа вне-пространственные и подобный вопрос не имеет смысла.
Между тем схоластика, особенно ее кульминационный период (XIII век), относится к наиболее ярким эпохам в развитии философской мысли. Это время блестящего расцвета логики, онтологии, философии языка, философии человека (антропологии) и других философских дисциплин. Известный историк философии утверждает, что «философия, долго и успешно развивавшаяся в одном направлении, никогда не создавала столь насыщенной и законченной системы понятий, какую создала схоластика» (Татаркевич). Схоластика была в то же время и научной философией, ибо носила совершенно безличный, объективный и рациональный характер.
Падение схоластики под градом насмешек писателей эпохи Возрождения ознаменовало собой начало воистину мрачного «переходного» периода между двумя эпохами живой мысли: схоластической и современной. Большая часть достижений, накопленных в античности и Средневековье, была забыта, и только в конце XIX века философия вновь обратилась к схоластическим традициям.
Поэтому употребление термина «схоластика» в рассмотренном выше смысле — суеверие, и в этом сходятся все знакомые с предметом люди.
См.: Возрождение, прогресс, философия Нового времени.

СЦИЕНТИЗМ

Суеверие, получившее распространение особенно в XIX веке и все еще разделяемое многими людьми в отсталых странах; сциентизм является соединением двух заблуждений: позитивизма и веры в абсолютную достоверность, якобы достигаемую естественными науками. В действительности и то и другое — предрассудки. Если говорить о так называемых законах (результатах индукции первой степени), то в них мы нередко достигаем «моральной» достоверности, т. е. высокой степени вероятности. Но теории высокой степени обобщения, представляющие наибольший интерес для философии, никогда не бывают достоверными даже в этом смысле.
В настоящее время сциентизм потерял многих своих сторонников, и наметилась тенденция к заблуждению противоположного толка—скептицизму. Тем не менее сциентизм, распространяемый коммунистическими партиями и отсталыми людьми, которых сегодня предостаточно, остается опасным предрассудком.
См.: истина, наука, позитивизм.

На религиозном и близких ему языках тайнами называются положения двоякого рода: те, которые мы не можем объяснить (понять, почему все происходит так, как возвещает тайна), и те, которые содержат непонятные слова. В то время как тайны первого рода не вызывают никаких трудностей, с тайнами второго рода связано широко распространенное суеверие. Суть его в том, что человек может всерьез относиться к положениям, смысла которых он не понимает. Например, кто-то говорит: «Я верю, что фокус-покус горпякум». Если человек действительно в это верит, не понимая смысла слов «фокус-покус», мы имеем дело с верой, достойной попугая, но никак не человека. Человек не вправе считать истиной, признавать или принимать на веру положения, смысл которых ему неизвестен.
Этот предрассудок обнаруживается в истории философии, когда речь заходит о Боге, которого многие философы считали «невыразимым»; они утверждали, что «Бог» — это тайна или бессмыслица. И так думали не только средневековые еврейские мыслители; уже в XX веке Ясперс сообщает, что о Боге нельзя ничего сказать, после чего пишет о Нем толстую книгу. Можно, конечно, кое-что высказать о предмете, о котором нельзя ничего высказать, наделяя его именно таким (семантическим) свойством, как «невыразимость». Остается неясным, почему таким предметом не может быть дьявол и почему сторонники такого понимания тайны отпускают в его адрес философские комплименты. Все это не что иное, как предрассудок.
Причина его распространения связана с тем, что о Боге (как, возможно, и о других предметах) нельзя говорить так же, как о телах и духовных объектах, существующих в мире. Но во избежание суеверия даже самые таинственные термины должны быть объяснены.
См.: невнятица, религия.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Согласно распространенному мнению, теория, т. е. «чистая» наука, не имеющая практического приложения, бесцельна и должна быть отвергнута или даже запрещена (О. Конт). Это — варварское суеверие, содержащее в себе угрозу также и для практики. Ведь человеческие потребности чрезвычайно разнообразны, помимо всего прочего, они включают в себя потребность в знаниях, доставляемых «чистой» наукой. Кто желает полностью подчинить науку так называемой практике, тот, в сущности, полагает, что потребности людей ничем не отличаются от потребностей животных и ограничиваются пищей, жилищем, одеждой и т. п., а это очевидная ошибка и предрассудок. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, сколько людей, притом самых простых, испытывают живой интерес к совершенно непрактичной астрономии, к истории и т.п.
Отказ от чистой теории чрезвычайно опасен, ибо, как свидетельствует история человеческой мысли, именно исследования, некогда полностью оторванные от практики, со временем сыграли решающую роль в ее прогрессивном развитии. Так, чисто теоретические изыскания математиков прошлых веков стали главным орудием современного естествознания и основанной на нем чрезвычайно практичной техники. Можно упомянуть и логику, которая на протяжении двадцати пяти веков была развлечением интеллектуалов, а в XX веке положила начало кибернетике. Последняя включает в себя информатику, а следовательно, и технику, настолько практичную, что она может привести к преобразованию всей нашей жизни. Сюда же относятся и исследования строения материи, некогда чисто теоретические, а затем открывшие доступ к атомной энергии. Желание подчинить науку практике — предрассудок, который не только унижает человека, но и является чрезвычайно опасным для самой практики.
Причина его возникновения становится понятной, если мы вспомним о тех периодах, когда человеку недоставало существенно важных вещей, пищи, оружия и т.п., т.е. о жизни первобытных людей, а также об обстоятельствах военного времени. В такие периоды теория, конечно, должна уступать практике. К счастью, эти времена проходят, и тогда идея о подчинении теории практике превращается в опасное и недостойное человека заблуждение.

ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ

Распространенное в период упадка философии (XVI—XIX вв.) суеверие. Правда, «теория познания» означает и научную дисциплину, предмет которой составляет человеческое познание, его методы и т. д. (эпистемология, методология и т. д.). Однако та теория познания, которая разрабатывалась в философии Нового времени, является суеверием, ибо в ее основе лежат размышления над вопросом, способен ли вообще человек к познанию, существует ли мир или какой-то объект познания за пределами человеческого мышления и т. д. Эти вопросы являются вопросами обо всем. Но из логики известно, что обо всем нельзя ничего сказать, не впадая в противоречие. Так называемые «теоретико-познавательные проблемы» суть псевдопроблемы, и большая часть того, что написано на эту тему, представляет собой обычную невнятицу. Тот же, кто считает теорию познания наукой, становится жертвой предрассудка.
Главная причина возникновения данного суеверия — упадок философии в Новое время, когда философы усомнились в собственной дисциплине и сосредоточились на себе, стали решать псевдопроблемы вроде теории познания. С возникновением новой, современной научной философии XX века этот предрассудок был преодолен.
См.: идеализм, философия Нового времени.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Обозначает терпимость. «Толерантным» называется человек, который терпимо относится к другим людям, к их взглядам, образу жизни и т.д. Толерантность — испытанный способ сосуществования, в лоне одного общества, различных социальных групп, отлиличающихся по мировоззрению, политическим взглядам и т. п. В этом смысле толерантность является позитивным социальным требованием. Однако с толерантностью связано несколько предрассудков.
Один из них состоит в понимании толерантности как абсолютного правила, не терпящего исключений. В этом случае толерантность может рассматриваться также как терпимость к тому, кто обижает других, оскорбляет их чувства и т. д. Некоторые люди трактуют толерантность настолько широко, что требуют быть снисходительными даже к тем, кто стремится к насильственному свержению толерантного строя. В этом случае мы имеем дело с двумя предрассудками. Никакая толерантность не оправдывает того, чтобы можно было обижать других людей, а толерантность, толерантную к своим врагам, нельзя считать устойчивой. Поэтому некоторые конституции (к примеру, конституция Федеративной Республики Германии) содержат статью, дающую правительству право запретить деятельность партий, принципы и практика которых противоречит толерантным принципам этой конституции. Поэтому во исполнение решения конституционного суда в Германии запрещены как неонацистские, так и коммунистические партии.
Суеверие иного рода, гораздо более опасное, состоит в перенесении толерантности из сферы мировоззрения в сферу науки. Конечно, определенная степень толерантности в науке необходима, она обеспечивает развитие мысли, однако у нее есть свои границы. Естественно, не в том смысле, что людям запрещается разделять ошибочные или противоречащие науке взгляды. Это разрешается, однако средств на это никто выделять не будет. Например, если кто-нибудь станет сегодня защищать теорию Птолемея (утверждающую, что Солнце вращается вокруг Земли), никто ему этого не запретит, однако вряд ли найдется астрономический институт, который предоставит трибуну для изложения этой теории, и научный фонд, который выделит средства на подобные «исследования».
Причиной перенесения принципа толерантности из сферы мировоззрения в сферу науки обычно является скептицизм.
См.: демократия, наука, релятивизм, свобода,скептицизм.

ТОТАЛИТАРИЗМ

Точка зрения, согласно которой наилучшим строем является тоталитарный, где все без исключения подчинено контролю государства. Тоталитаризм — очевидный предрассудок, поскольку он не может быть полностью осуществлен и, кроме того, неизменно приводит к самым серьезным бедам. Но особенно очевидным заблуждением является отождествление тоталитаризма с авторитарным строем, в котором отсутствует органическая демократия. Такой строй может иметь черты тоталитаризма, как в Советском Союзе, но может и не иметь их, как это было в Древней Римской империи. Это смешение понятий вызвано тем историческим обстоятельством, что два крупнейших авторитарных государства, немецкое и русское, были одновременно государствами тоталитарного типа.
См.: демократия, свобода, толерантность.

Название фантастического произведения Томаса Мора; означает буквально «место, которого нет», т. е. строй, который не существует. Сегодня под утопией понимают придуманный политический и социальный строй, который невозможно претворить в реальность. Утопия есть своего рода миф о социальном устройстве. Связанное с этим суеверие состоит в том, что утопию считают хотя и ложным, иллюзорным идеалом, но тем не менее играющим в жизни общества положительную роль, дающим пищу мысли и побуждающим человека к действию. Возможно, что так оно и есть, но в мировой истории утопии почти всегда играли самую зловещую роль, становясь причиной массовых убийств, насилий и других несчастий. В XX веке такую роль сыграли две утопии: гитлеровская и коммунистическая. Каждая из них привела к гибели миллионы людей. Таким образом, вера в полезность утопии может быть исключительно опасным суеверием.
См.: коммунизм, миф, социализм.

ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Темный период в истории философской мысли, длившийся от эпохи Возрождения (XVI век) примерно до середины XIX века. Убеждение в том, что философия Нового времени — это блестящий этап в развитии истории европейской мысли, есть предрассудок, хотя нельзя считать, что все философы Нового времени заблуждались. Точнее, при оценке этой философии следует различать два момента: анализ и синтез. Если речь идет об анализе, то некоторые философы Нового времени — например, Юм и Лейбниц — высказывали ценные идеи и способствовали лучшему осмыслению ряда проблем. Что касается грандиозных синтезов, созданных большинством философов Нового времени, то они в лучшем случае обладают определенной литературной ценностью, но не имеют ничего общего ни с наукой, ни с научной философией. Вопреки распространенному мнению, Новое время следует считать периодом упадка философии.
Чтобы убедиться в этом, достаточно задать себе вопрос: в чем суть философии? Очевидно, в исследовании логических, онтологических, языковых и т. п. проблем. Однако в философии Нового времени серьезных логических исследований почти нет (исключением является творчество гениального Лейбница). Более того, успехи в логике, накопленные в предшествующие периоды, в это время предаются почти полному забвению: даже выдающимся философам, например Канту и Гегелю, были известны небольшие, да вдобавок еще неправильно понятые, фрагменты античной и средневековой логики. Положение логики в тот период было столь безнадежным, что большая часть гениальных трудов Лейбница смогла увидеть свет лишь в... 1903 году. Кроме того, в философии Нового времени совсем или почти совсем нет онтологии, описания наиболее общих черт предмета в целом, а ведь это — основная философская дисциплина. Практически отсутствует какая-либо философия языка. Философы Нового времени имеют странное обыкновение рассуждать о понятиях так, будто это не значения слов, а нечто такое, что витает в воздухе. Любая серьезная философия, как европейская (античность, схоластика, XX век), так и индийская (брахманизм и буддизм), включает в себя философию языка; философия Нового времени не имеет о ней ни малейшего представления. Кроме того, философия Нового времени не дала ни одной достойной этого названия философии любви. Спиноза, считающийся великим философом, определяет любовь как «удовольствие, соединенное с идеей внешней причины». На что Макс Шелер, выдающийся философ любви XX века, заметил: «Коли так, я должен любить колбасу, поскольку я съедаю ее с удовольствием и с идеей, что по отношению ко мне (до съедения) она есть нечто внешнее». Несерьезные рассуждения философов Нового времени не идут ни в какое сравнение с философиями любви у древних греков (Платон, Аристотель, Плотин) и схоластов (св. Фома, Дунc Скот), а также с анализом того же предмета, предпринятым философами XX века (Фрейд, Шелер, Ясперс, Сартр).
Зато в философии Нового времени мы обнаруживаем две другие вещи: всеобъемлющие системы и теорию познания. Философы Нового времени создали массу грандиозных систем, синтезов, которые либо обосновывают религию и предназначаются для людей со слабой верой, — мы находим это, например, у Канта, — либо заменяют ее другой религией, как это делает Спиноза. С другой стороны, они рассуждают о том, существует или не существует мир вне моего сознания и т. п., т.е. занимаются так называемой общей теорией познания. Сама эта теория есть нагромождение псевдопроблем, потому что касается всех вопросов, а обо всех вопросах, как правило, ничего и сказать нельзя. Во всяком случае, в современной философии подобных рассуждений нет.
Таким образом, тот, кто считает философию Нового времени не только научной, но вдобавок еще и единственно истинной и значимой, является жертвой предрассудка.
В связи с этим возникают два вопроса: что вызвало упадок философии в Новое время и что привело к ошибочному убеждению в том, что философия Нового времени превосходна, прогрессивна и научна? Одна из причин, общая для этих двух явлений, — пропаганда, которой занимались писатели периода Возрождения. Они с таким блеском издевались над Средневековьем, над логикой, а нередко и над самим разумом, что убедили людей в полнейшем ничтожестве средневековой мысли. Этому способствовало и то обстоятельство, что, в отличие от Средневековья, периода господства католицизма, в Новое время заметно превалирует протестантская и рационалистическая мысль. Ее представители, естественно, стремились заклеймить и вытравить из памяти все, что предшествовало Лютеру, в том числе всю научную философию. В это время, начиная с Возрождения, мы наблюдаем интересное явление, на которое обратил внимание Уайтхед: «Гений, — пишет он, — перекочевал в физику». В философии остались люди второго сорта. Отсюда и упадок.
См.: Возрождение, логика, метафизика, схоластика, теория познания.

ФИЛОСОФИЯ СИНТЕТИЧЕСКАЯ

Разновидность основанной на предрассудке философии, целью которой является создание всеобъемлющего синтеза. Синтетическая философия строит системы, объясняющие всю совокупность человеческого опыта, т. е. не только опыт, полученный в результате наблюдения фактов, но и моральные, эстетические и т. п. переживания. Подобная синтетическая система, как мы знаем, является предметом мировоззрения, а не науки и, следовательно, не философии. Платон и Аристотель еще не различали науку и мировоззрение, неудивительно поэтому, что они стремились создать синтетическую философию. В эпоху Нового времени почти каждый «великий» философ разрабатывал синтетическую философию, несмотря на то резкое разделение веры и знания, которое было осуществлено св. Фомой Аквинским. Одной из основных черт современной научной философии является отказ от грандиозных синтезов: современная философия в основе своей есть философия аналитическая.
1. Прежде всего, даже если говорить о познании фактов, такой синтез невозможен просто потому, что сегодня границы нашего знания чрезвычайно раздвинулись. В мире существует не менее ста тысяч журналов и научных обозрений по различным отраслям науки. Автор познакомился в свое время с одной семейной парой, мужем и женой— учеными-биологами. На вопрос, часто ли в доме ведутся беседы о биологии, они ответили, что никогда, поскольку как профессионалы-биологи они не понимают друг друга. А ведь оба занимались одной и той же наукой, хотя и разными ее областями. Идея о синтезе всей современной науки не что иное, как фантазия. Время средневековых «сумм» ушло — мы живем в эпоху энциклопедий. Синтетическая философия невозможна даже как синтез одних только научных достижений.
2. Далее, синтетическая философия включает этику и занимается экзистенциальными проблемами, т. е. рассуждает о вещах, которые нельзя объяснить научно и которые не относятся к области философии. Следовательно, синтетическая философия является суеверием также и потому, что вторгается в эти сферы. Например, задачей философии не может быть поучение — наставление в том, что следует делать, а чего должно избегать. Это дело проповедников, моралистов, идеологов и т. п., а не ученых. К тому же на экзистенциальные
вопросы нет научных ответов. В чем смысл жизни, страдания, смерти и т. д. — этого ученый, а следовательно, и философ не знают и знать не могут.
3. Наконец, синтетическая философия содержит метафизику. Да, научная метафизика, конечно, возможна — во всяком случае, пока никто еще убедительно не доказал обратного; тем не менее сегодня мы знаем, насколько трудна эта дисциплина и как легко наделать в ней ошибок. Отсюда недоверие к ней, а тем самым и к синтетической философии.
Следует учесть и то обстоятельство, что в истории было множество синтетических философий, и все они оказались несостоятельными. Между представителями этой философии до сего дня нет согласия. Кант сделал из этого вывод, что синтетическая философия (точнее — метафизика) «переходит границы опыта» и потому вводит в заблуждение. Нет нужды заходить так далеко, достаточно сказать, что, пытаясь охватить этику, экзистенциальные вопросы, а также наспех созданную метафизику, синтетическая философия заранее обрекает себя на неудачу.
Таким образом, само мнение, будто синтетическая философия есть философия, т. е. вид науки, — это предрассудок, который, к сожалению, и сегодня популярен среди непрофессионалов.
См.: метафизика, наука, экзистенциальные проблемы, этика.

ФИЛОСОФИЯ ХРИСТИАНСКАЯ

Понятие «христианская философия» обозначает либо философию, исторически сложившуюся в христианской среде (исторически христианскую философию), либо философию, в основании которой лежат христианские догматы. Существование христианской философии в первом смысле есть исторический факт, и признание ее философией не является ошибочным. Что касается христианской ; философии во втором смысле, то считать ее философией — это предрассудок. То обстоятельство, что представители «христианской философии» стремятся обосновать, например, утверждения о существовании Бога, бессмертии души, о свободе воли и т.д., заставляет подозревать, что чаще всего речь идет о христианской философии именно в этом втором значении. Философия, по определению, есть наука, не зависящая от какого-либо мировоззрения, и она не может служить обоснованием христианских догматов.
Это суеверие тем более поразительно, что его сторонники иной раз ссылаются на св. Фому Аквинского, который первым провел четкое разграничение веры и науки и, следовательно, отделил веру от философии.
Одной из причин возникновения и распространения этого предрассудка послужило существование других типов философии, также основанных на каком-либо мировоззрении, например философских течений периода Просвещения. Возникновение марксизма, сторонники которого открыто исповедуют этот предрассудок («марксистская философия»), значительно укрепило традиции «христианской философии».
См.: вера, марксизм, мировоззрение, наука, Просвещение, философия Нового времени.

ХАВЕЛИЗМ

Неологизм, образованный от древнееврейского существительного havel, что значит «суета». Хавелизм выражает точку зрения, которую приписывают автору библейского Экклезиаста: «Суета сует и всяческая суета». Иначе говоря, в мире нет ничего, о чем стоило бы заботиться, за что стоило бы бороться, к чему стоило бы стремиться, что вообще имело бы какой-либо смысл. Хавелизм — предрассудок, широко распространенный в различных культурных группах. Крайней формой хавелизма является буддизм, во всяком случае его первоначальная форма («Малая колесница»). Но и среди христиан многие разделяли и продолжают разделять этот предрассудок.
То, что это предрассудок, легко доказать путем анализа понятия «суета». В хавелизме речь идет об абсолютном, вечно длящемся счастье, а все, что не приносит счастья, не заслуживает и внимания, является «суетой». Но это явное заблуждение. Возьмем, к примеру, человека, испытывающего сильную зубную боль. Ясно, что избавление от боли потребует забот, страданий и усилий, хотя оно и не принесет стопроцентного и вечного счастья. Так же дело обстоит в спорте. Для профессионала победа в турнире крайне важна, он стремится к ней, собрав всю силу воли, хотя и знает, что она не принесет ему того абсолютного и вечного счастья, о котором мечтают хавелисты.
Таким образом, хавелизм говорит о недостижимом идеале. Даже само стремление к нему вредно, ибо лишает человека тех маленьких и преходящих удовольствий, которые, возможно, только и доставляют нам счастье в этом мире.
См.: этика

ХУДОЖНИК

Роль художника в обществе очень важна: будучи специалистом в области искусства, он способен лучше, чем другие, выражать человеческие чувства и идеалы и создавать прекрасные произведения и т. д. Однако его никак нельзя считать учителем добродетели, политическим лидером или философом. Если же он пользуется авторитетом в этих сферах, то становится интеллектуалом. Признание за ним такого рода авторитета — первый предрассудок, касающийся художника. Подобно писателю и журналисту, он—специалист и авторитет только в своей узкой области — в искусстве. Конечно, иногда художник бывает также политиком или философом, но он становится им не в качестве собственно художника.
Особенно опасно предоставлять художнику право выступать в роли морального учителя. Следует отдавать себе отчет, что и в этом отношении художник ничуть не выше других людей, он не способен быть ни моральным авторитетом, ни проповедником религиозной этики. Художник хорошо изображает человеческие поступки, однако из этого вовсе не следует, что сам он может считаться моральным авторитетом. Наоборот, именно художники провозглашали порой такие взгляды, которые противоречили общепринятой морали, и с презрением относились к простым людям. Таким образом, если художник злоупотребляет своим авторитетом, то это представляет угрозу для общества.
Другой предрассудок, касающийся художника,—мнение о том, что он может пользоваться какими-то исключительными правами. Так, например, иногда художники или люди, считающие себя таковыми, добиваются — во имя так называемой «свободы искусства»—права «расписывать» стены домов, не спрашивая на то разрешения хозяев. Точно так же сапожник мог бы заявить о своем праве сшить туфли из моего портфеля без моего согласия, а мясник — о праве зарезать моего кота, чтобы «создать» из него шницель. На самом деле у художника прав не больше, чем у остальных людей,—и тот, кто ему такие права приписывает, становится жертвой предрассудка.
Популярность этих предрассудков объясняется следующим образом. Эстетические ценности, с которыми художник знаком лучше, чем другие, и которые он воплощает в своих произведениях, являются очень высокими ценностями. Почтение, которое мы к ним питаем, переносится нами на их творцов, т. е. на художников. При этом бывает так, что окруженный почетом художник становится подлинным гуру, непререкаемым авторитетом во всех областях. Это происходит тем легче, чем слабей другие авторитеты — особенно моральные,— что свойственно обычно периодам упадка общества.
См.: авторитет, гуру, журналист, интеллектуал, литератор, ценность.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Известный историк философии утверждает
философии Бохеньский Ю. Сто суеверий 1 религии
Человек это великое существо