<<<     ΛΛΛ   

Жизнь, до краев наполненная разнообразным творчеством, страстным служением людям, приносящая ему постоянную радость. И вдруг - необъяснимый, загадочный поворот. Профессор теологии садится на студенческую скамью медицинского факультета с тем, чтобы по окончании отправиться врачом в Экваториальную Африку. "Этот план созрел у меня уже давно. Мне казалось непостижимым, что я могу вести такую счастливую жизнь в то время, как столько людей вокруг меня вынуждены беспрерывно бороться с лишениями и страданиями. В одно прекрасное летнее утро я проснулся с мыслью, что не должен принимать доставшееся мне счастье как нечто само собой разумеющееся, но обязан отдать что-то взамен... Я решил, что смогу считать свою жизнь оправданной, если буду жить для науки и искусства до тридцатилетнего возраста, чтобы после этого посвятить себя непосредственному служению людям". Так решает восемнадцатилетний юноша, совсем в духе будущей этики: сначала максимально раскрыть свою жизнь, затем способствовать спасению другой жизни. И в 30 лет проповедник, профессор, органист к своим немалым обязанностям прибавляет еще ночные бдения за чтением медицинских книг.

Почему он выбрал стезю доктора, ведь мог ехать проповедником? "Я хотел стать врачом, чтобы иметь возможность работать, а не заниматься разговорами". В Экваториальной Африке его знания были просто необходимы - там не хватало врачей.

Уезжая, он расстается со всем, что так любил: "Не проповедовать больше и не читать лекции - это было для меня большой жертвой, и до самого отъезда в Африку я, если только мог, старался не проходить мимо церкви св. Николая и университета: самый вид этих мест, где я занимался работой, к которой никогда уже не смогу вернуться, причинял мне боль".

В 1913 г. Швейцер уезжает в Габон и в течение всей своей последующей жизни, за исключением поездок в Европу, связанных с войнами, необходимостью сборов средств для больницы, работает врачом в маленьком местечке Ламбарене на р.Огове, притоке Конго. И деревушка во влажном тропическом лесу с больницей и домиком доктора становится для мира таким же высокодуховным местом, как Ясная Поляна Льва Толстого или Уолденский пруд Генри Торо.

Лечил, строил, добывал стройматериалы, провиант и топливо, утешал и провожал в последний путь, писал философские труды, разбивал сады, а еще наслаждался теми немногими минутами отдыха, которые были отведены музицированию. Именно тишина и первозданная мощь тропического леса, считает Швейцер, позволили позднее звучать его органу так чисто и проникновенно.

Во время служения больным его неотступно мучает мысль о причинах европейского культурного кризиса и способах его преодоления. Война 1914 г. развеяла последние иллюзии о благах прогресса и показала всю безнравственность европейского общества. Именно в Габоне Швейцер переживает озарение: ради спасения мира необходима новая этика, основанная на принципе благоговения перед жизнью. В этой этике будет утверждаться самоценность любой жизни - от космически малой до жизни Мира вообще. Страницы его дневников, письма из Ламбарене свидетельствуют о том, что и в неимоверно трудном для европейцев африканском быту доктор Швейцер руководствовался этими принципами. Вот только один пример из многих.

"В том, что сострадание к несчастным тварям можно пробудить в сердцах даже самых диких туземцев, я имел случай убедиться, когда мы забивали сваи. Прежде чем поставить сваю в вырытую яму, я смотрю, нет ли там муравьев, жердянок или какой другой живности, и вытаскиваю их оттуда рукой, чтобы их не раздавило сваей или во время трамбовки землей или камнями. Тем, кто работает со мной, я объясняю, почему я так поступаю. Одни смущенно улыбаются, другие пропускают мои слова мимо ушей. Как-то раз одному из работавших со мной на забивке свай, совершеннейшему дикарю, велено было срубить куст. Увидев на кусте жабу, его товарищ хотел убить ее ножом. Тогда первый схватил его за руку и стал говорить ему и всем, кто был рядом, что живые существа тоже сотворены богом и что людям, которые бессмысленно мучают или убивают, бог строит большую палавру (суд). Меньше всего мог я думать, что именно на этого дикаря произведет впечатление все то, что я делал и говорил во время забивки свай".

Всю свою жизнь Альберт Швейцер борется за сохранение и развитие европейской культуры на принципах новых этических ценностей. Кроме создания философских и теологических трудов, выступает с публикациями, лекциями перед студентами европейских университетов с требованием запрещения войн. Вместе с Эйнштейном принимает самое горячее участие в борьбе против ядерной угрозы. В 1954 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира, все деньги он направил на обустройство больничного городка в Ламбарене. В согласии со своим этическим учением Швейцер добился осуществления полноты собственной жизни. В до отказа заполненном хлопотами рабочем дне он находил часы для занятий музыкой. По вечерам (после приема, операций и перевязок) работал над "Философией культуры" и "Мистикой апостола Павла". Швейцер был счастливым семьянином, любящая жена Хелена Бреслау, равная ему по духу, поддерживала его в служении. Он познал и радость отцовства, единственное, о чем сожалел, - не мог уделять дочери и жене столько времени, сколько ему хотелось, ведь сосредоточением всех его дум и дел была больница. К нему в Ламбарене со всей Земли собирались прекрасные и жертвенные люди, которые разделяли его подвиг. И самое главное - благодаря целостности учения и деяния его этика входит в плоть и кровь современной цивилизации. Голос Швейцера звучит со страниц книг фантастов от А. Азимова до Ле Гуин, которые читают тысячи мальчишек и девчонок. Его принципы легли в основу международных деклараций. Гражданином мира назвал Альберта Швейцера премьер-министр Габона в траурной речи...

Без высоких моральных идеалов, абсолютных образцов для подражания невозможен подъем культуры. В любом обществе высотами этического сознания овладевают единицы, но без этих высот не возникает элементарная порядочность. Как пишет философ-этик Ю. Шрейдер, "высота морального абсолюта не принижает, но возвышает человека. Если я сам не способен подняться до идеала, то, по крайней мере, во мне есть нечто, ради чего мне эти идеалы даны. Как прекрасно, что есть люди, способные подняться до таких высот. Из одного восхищения перед ними можно постараться не упасть слишком низко и не предать эти идеалы".

Недаром не иссякал поток искателей морального совершенства к Л. Толстому, к отцу А. Меню, в Индии - к Ганди и Шри Ауробин-до, в Габоне и Европе сердца раскрывались навстречу нравственной мудрости А.Швейцера. Творчество этих пророков, несущих Новую Благую Весть, может быть приравнено по силе воздействия к религиозному и является достоянием всего человечества.

В наши дни особая надежда возлагается на педагогов - проводников этики Альберта Швейцера. Это возможно только в том случае, если они ее примут к Действию.

ЛИТЕРАТУРА.

Гусейнов А.А. Благоговение перед жизнью. Евангелие от Швейцера // А.Швейцер. Благоговение перед жизнью. - М., 1992. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. - М., 1995.

Росенко М.Н. и др. Основы этических знаний. - СПб., 1998.

Фромм Э . Психоанализ и этика. - М., 1998. Хесле В. Философия и экология. - М., 1993. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. - М., 1992.

 <<<     ΛΛΛ   

Швейцер выдвигает в качестве аксиомы принципиальную невыводимость морального закона из