<<<     ΛΛΛ     >>>   

К критике мероприятий А. Н. Голицына В. Н. Каразин возвращался и в следующих письмах. В пятой тетради, уже после восстания Семеновского полка, автор писал, что правительство противоречит само себе, «внезапно впадая в суеверие» и строя духовное просвещение на свечном доходе. По его мнению, правительство «делается герн-гуттером» — нарушает святыню праздников и алтарных мест, менонитам позволяет обращать православных и издает их проповеди, возводит католических еретиков на кафедры, гонит и смешивает все исповедания, учреждает училища, но подчиняет их невеждам и фанатикам, «запрещает печатать и говорить все то, что не отвечает сему духу мистицизма и вавилонского смешения»[4]. Откровения В. Н. Каразина прервались его арестом и заключением в Шлиссельбургскую крепость 20 ноября 1820 г.

Религиозной политике Александра I противостояла оппозиция, состоявшая из консерваторов, но первым с критикой политики Министерства
духовных дел и народного просвещения выступил принадлежавший к противоположному лагерю В. Н. Каразин. В его посланиях звучали те же обвинения, что были предъявлены А. Н. Голицыну в 1824 г. митрополитом Серафимом, А. С. Шишковым и архимандритом Фотием. Так же как и они,
В. Н. Каразин пугал царя революцией, в которой примет участие народ, недовольный ущемлением православной церкви. Любопытно, что отношение Александра I к критике в адрес А. Н. Голицына в 1820 и 1824 гг. было очень схожее. В. Н. Каразину, как позже и архимандриту Фотию, император дал полностью выговориться, принимая и изучая все предложения и жалобы. Все послания архимандрита Фотия, направленные царю летом 1824 г., так же как и послания В. Н. Каразина, были оставлены без внимания.

Имела ли критика В. Н. Каразина какие-нибудь последствия для
А. Н. Голицына? Можно предположить, что имела, и самые серьезные. Взгляды В. Н. Каразина нашли сторонников в разных слоях российского общества, и Александр I в свое время был вынужден принять во внимание эту оппозицию. Письма В. Н. Каразина стали одной из причин, по которым император должен был разочароваться в эффективности Соединенного министерства, вместо консолидации общества ведущего к разделению и конфронтации. К 1822 г. положение А. Н. Голицына осложнилось настолько, что он вынужден был искать поддержку в лагере консерваторов. Но дружба с архимандритом Фотием не спасла князя, весной 1824 г. Министерство духовных дел и народного просвещения было расформировано.

В дальнейшем судьба В. Н. Каразина была трагична. Полгода он провел в Шлиссельбургской крепости. После освобождения В. Н. Каразину было запрещено проживать в столицах. Но в начале 30-х гг. он стал приезжать в Москву. В ноябре 1830 г. его негласные визиты были обнаружены властями, последствием стала высылка в имение под строгий полицейский надзор. В начале 1833 г. В. Н. Каразин отправил Николаю I письмо, в
котором жаловался на несправедливое к себе отношение местных влас-
тей. 4 апреля 1833 г. Комитет министров повелел за «присылку на имя Николая I дерзких и нелепых бумаг» поручить В. Н. Каразина надзору губернатора и запретить подавать бумаги на высочайшее имя.

В 1835 г. было окончательно продано имение Кручик, где В. Н. Каразин проводил свои смелые эксперименты. Несмотря на финансовые трудности и полицейский надзор, В. Н. Каразин не оставил своих научных изысканий. Осенью 1842 г. он предпринял путешествие по Крыму с целью разработки плана улучшения виноделия. В этой поездке он сильно простыл, заболел и скончался 4 ноября 1842 г.

Иоганн Евангелиста Госснер (Johannes Evangelista Gossner, 1773–1858) был видным деятелем европейского религиозного возрождения конца XVIII — первой половины XIX вв. Религиозный писатель, проповедник и миссионер, И. Е. Госснер путешествовал по Европе, всюду создавая религиозные общины. С 1819 по 1824 г. Госснеру довелось проповедовать в России. В 1836 г. им было учреждено миссионерское общество для проповедования христианства язычникам. Особенно удачно его миссионеры действовали в Индии. Колония близ Калькутты до сих пор известна как «Миссия Госснера».

И. Е. Госснер родился в Баварии в крестьянской католической семье. Мать развила в нем религиозное чувство настолько, что в своих детских играх мальчик начал копировать священника. Закончив начальное образование, Госснер поступил в Диллингенский университет, где изучал философию и богословие. По окончании университета в 1793 г. он продолжил дальнейшее обучение в иезуитской коллегии в Ингольштадте. Под руко-водством своего профессора Зайлера, Госснера примкнул к «евангелическому» движению, существенно расходившемуся с ортодоксальным католицизмом. Именно в коллегии у Госснера выработались новые религиозные взгляды, которым он и следовал всю жизнь. Под влиянием известных в то время проповедников Лафатера, Нидермайра и Фесслера Госснер пришел к выводу о том, что внешние обряды формальной церкви не служат к спасению души. Для этого нужна живая вера, ведущая к прямому общению с Иисусом Христом. По окончании коллегии в 1796 г. Госснер был посвящен в сан священника и получил должность капеллана в Диллингене. Он становится членом общины «пробужденных», сплотившейся вокруг Мартина Бооса.

Католическая церковь не долго терпела отступников в своих рядах. В конце 90-х гг. XVIII в. начались репрессии. Учитель Госснера Зайлер был лишен места профессора и назначен приходским священником. М. Бооса заключили на восемь месяцев в церковную тюрьму. Сам Госснер в
1802 г. был ненадолго отправлен в Геппингенскую тюрьму. Однако вскоре влияние иезуитов в Баварии ослабло, и Госснер вновь получил приход. В это время его слава вышла за пределы Баварии, он стал одним из вождей «евангелистского» движения. В 1811 г. Госснер переселяется в Мюнхен и там создает общину своих последователей, среди которых был священник И. Линдль и несколько представителей аристократии, финансировавших своих собратьев. В Мюнхене Госснер сделал перевод текста Библии на немецкий язык, получивший широкую известность. Здесь впервые было издано сочинение «Дух жизни и учения Иисуса Христа в Новом Завете» — комментарии к Евангелию, ставшее известным и в России. Берлинские власти в общем одобрительно относились к деятельности Госснера. При этом отступления от обычного порядка католического богослужения дали повод иезуитам обвинять Госснера в ереси. В 1817 г., когда начались переговоры о заключении конкордата немецкими княжествами с Римским Папой, Линдля заключили в тюрьму, а Госснер был вынужден покинуть Баварию.

Госснер высоко ценился членами библейских обществ, пытавшихся заполучить в свои ряды как можно больше католиков. О принадлежности Госснера к европейским библейским обществам свидетельствует отрывок из письма Гильберта Фон-Дер Смессена к Гендерсону от 21 апреля 1817 г.: «Не думаете ли вы, чтобы католики ныне были так же послушны и покорны, как за триста лет до того. Друзья наши в Баварии, в числе коих находится и почтенный пастор Госнер, сей ревностный подвижник христианства, состоят теперь под присмотром полиции»[4].

В 1819 г. в Россию был приглашен И. Линдль, но в 1820 г. из-за критики его деятельности католиками он был вынужден перебраться в Одессу. Заманить его в Санкт-Петербург был вызван Госснер. В России он провел четыре года с 20 июля 1820 г. по 11 мая 1824 г. Сам Госснер был в восторге от оказанного ему приема. Своим единомышленникам в Германию он писал: «Здесь мне явился большой народ, ищущий Господа, я считаю, что я не обманываюсь в том, что здесь много страждущих, много душ, в чьем сердце присутствует Бог, они верят в то, что им говорится слово жизни. Они поглощают с волчьим аппетитом то, что им проповедывается, люди всех сословий, наций и вероисповеданий, католики и протестанты, греки и евреи, татары, самоеды, киргизы и камчадалы, шведы и финны, немцы и французы, поляки и итальянцы — короче, здесь находятся люди всех языков и наречий, которые в большей или меньшей степени нуждаются в наставнике, проповедующем евангелизм... Мой язык не понятен, но все же его понимают мои слушатели, которые переводят то, что оглашается, на свое своеобразное наречие»[4].

А. Н. Голицын предоставил Госснеру по приезде в Россию место директора Библейского общества. Сочинение Госснера «Блаженство верующего, в сердце которого обитает Иисус Христос» было переведено на русский язык и издано несколькими изданиями, в том числе карманным форматом с золотым обрезом. Оно, как и прочие издания Библейского общества, рассылалось по епархиям для продажи архиереями. Основная мысль произведения была очень близка к религиозным воззрениям Александра I о том, что человек может достичь того состояния, когда в сердце
у него поселится Иисус Христос. Книга содержала много цитат из священного писания. На первое издание книги (прошло цензуру 5 сентября
1821 г.) в журнале «Благонамеренный» был напечатан краткий отзыв. Редактор А. Измайлов извещал любителей христианской литературы, что издано одно из лучших произведений прибывшего в Санкт-Петербург пастора Госснера. Объявлялось, что предоставляется скидка для учебных заведений, желающих приобрести книгу[4].

Первоначально Госснер получил разрешение проповедовать в Мальтийской церкви Пажеского корпуса, где до него проповедовал И. Линдль. Проповеди Госснера пользовались большой популярностью среди столичной публики разных христианских конфессий. Н. И. Греч вспоминал, что вокруг Госснера сложился кружок поклонников. Это были члены Российского библейского общества Магницкий, Рунич, Кавелин, Попов, Пезаровиус, Ливен, Адеркас, Шуберт, Серов[4], среди них находился и цензор
А. С. Бируков[4]. Всего аудитория Госснера в Санкт-Петербурге доходила до 40 000 человек. В России Госснер также допускал отступления от католического богослужения. Он служил на немецком языке, в службе участвовал хор певчих, причащались не только хлебом, но и вином. Госснеру было разрешено служить и в церкви Св. Екатерины на Невском проспекте, в своем доме он также собирал религиозные собрания. По распоряжению Александра I, Госснеру был за 18 000 рублей приобретен дом с большим залом, где он произносил проповеди, часто там хором исполнялись молитвы и гимны, положенные на музыку. Несмотря на жалобы католического митрополита и протестантского интенданта, Александр I отказывался принять к Госснеру какие-либо меры. Но в 1823 г. из России был выслан
И. Линдль, который вступил в тайный брак и уже имел ребенка. В этой ситуации Госснер был заинтересован в укреплении своих позиций.

В такой обстановке произошли события, получившие в исторической литературе название «Дела Госснера». Оно явилось одним из самых ярких событий последних лет царствования Александра I и стало причиной отставки министра духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицына, расформирования Соединенного министерства и прекращения работ Российского библейского общества. В этой сложной интриге принимали участие высокопоставленные чиновники, православные клирики и члены Св. Синода. Сам император прикрыл «Делом Госснера» свое желание отправить в отставку мешавших его планам старых сотрудников. События весны 1824 г. стали самым значительным выступлением православной оппозиции в это царствование. О том, какое впечатление на столичное общество произвело «Дело Госснера», можно видеть из письма барона В. И. Штейгеля к Николаю I от 11 января 1826 г. «Происшествие с переводом пастора Госснера дало повод к немалому волнению умов, удаление князя Голицына от министерства Просвещения и уничтожение министерства Духовных дел, сделалось эпохой низложения мистицизма и соблазна»[4], — писал барон.

Несмотря на то что биография Госснера освещалась в ряде работ, изданных в Европе[4], в России она почти не привлекала внимания исследователей. Единственной значительной публикацией, освещающей биографию Госснера, стала статья в Русском биографическом словаре, написанная в 1918 г., но изданная лишь в 2001 г.[4]. Весь смысл интриги вокруг «Дела Госснера» автор статьи сводил к борьбе за влияние на царя между
А. А. Аракчеевым и А. Н. Голицыным. Само произведение Госснера, ставшее причиной скандала, автор не рассматривал. Вместе с тем в статье давался подробный обзор биографии Госснера и список написанных им книг. Меньший по объему обзор биографии Госснера приводится в Немецком богословском словаре, но там дается обзор новейшей литературы по этому предмету[4].

Основоположником исследования «Дела Госснера», как и многих других сюжетов Александровского царствования, стал А. Н. Пыпин. В изданной им в 1868 г. обширной статье «Российское библейское общество 1812–1826» Госснеру уделялось много внимания. На различных страницах его имя упоминалось несколько десятков раз. А. Н. Пыпин приводил краткую биографию Госснера. По мнению исследователя, деятельность российских и европейских мистиков была связана, причем россияне заимствовали в Европе «новые теоретические и практические приемы мистицизма, применяя их потом на свой лад»[4]. Чтобы понять, что именно заимствовали российские мистики, надо было обратиться к биографиям европейских проповедников, действовавших в России, — Фесслера, Линдля, Госснера. Кро-ме всего прочего, книга последнего стала поводом к прекращению работ Российского библейского общества, историю которого А. Н. Пыпин и исследовал. Академик не имел материалов самого дела, поэтому был вынужден рассматривать его на основании мемуаров участников событий —
А. С. Шишкова, Н. И. Греча, Фотия. Книгу Госснера «Жизнь и учение Иисуса Христа в Новом Завете» А. Н. Пыпин не читал (хотя в фондах РНБ она находилась с 1855 г.) и строил мнение о ней, отталкиваясь от критики А. С. Шишкова. Негативно относившийся к консервативным деятелям
А. Н. Пыпин находил в отзывах адмирала «злостные перетолковывания самых обыкновенных выражений»[4]. Либеральные взгляды, доминировавшие в творчестве А. Н. Пыпина, помешали ему дать верную оценку политической борьбе первой четверти XIX в. Движение мистиков автор рассматривал в развитии и общеевропейском масштабе, консерваторам в этом было отказано. Отсюда выводы о том, что за Фотием и А. С. Шишковым стояли политические интриганы А. А. Аракчеев и М. Л. Магницкий, а книга Е. И. Госснера «была не лучше и не хуже множества других произведений мистической литературы»[4]. Материалы моих исследований полностью опровергают подобный взгляд. А. Н. Пыпин был не только зачинателем исследования «Дела Госснера», но и законодателем либерального взгляда на этот предмет. Мнение А. Н. Пыпина прочно закрепилось в исторической литературе[4].

Одновременно со статьей А. Н. Пыпина в печати появилась рукопись «Записки о крамолах врагов России», опубликованная священником
М. Я. Морошкиным (занимавшимся и разбором архива Св. Синода). В предисловии издатель сообщал, что получил рукопись от А. А. Павлова, автор был неизвестен. М. Я. Морошкин считал, что это С. А. Ширинский-Ших-матов. В рукописи шла речь о попытках масонов в конце XVIII — начале XIX в. разрушить российскую государственность и церковь. Главным оружием масонов называлась мистическая литература и Библейское общество. Один из разделов статьи был посвящен книге Госснера «Евангелие от Матфея». Оценка этого произведения была крайне негативной: «Книга Госснера ясно показывает, что сочинитель ее принадлежит к числу тех зловещих проповедников, которые были сильными орудиями тайных обществ, умысливших истребить на земле религию и правительство, уничтожить иерархию и монархию и ниспровергнуть престолы храмов и троны дворцов»[4].

В отличие от А. Н. Пыпина, автор «Записок о крамолах врагов России» подтверждал свое мнение цитатами из книги Госснера. В «Евангелии от Матфея» он находил следующие «недостатки: 1) хула на веру христианскую; 2) поношение учителей церкви; 3) критика христиан за усердное исполнение постановлений Св. Церкви и следование православному учению; 4) увлечение христиан в свою ересь; 5) унижение христианского богослужения; 6) унижение власти и особы царской; 7) превратное толкование Св. Писания и даже кощунство над его изречениями. Все эти выводы подтверждались цитатами из различных мест книги Госснера (приведенными добросовестно). Все это позволяло автору сделать вывод о том, что «Госснер перед всеми другими врагами христианства отличается хульной дерзостью, какую доселе едва ли обнаруживал кто-нибудь из самых злейших вольнодумцев и безбожников»[4]. Обращение к тексту книги Госснера действительно подтверждает все обвинения, выдвинутые против него автором «Записки о крамолах врагов России», и позволяет вполне согласиться с ее оценкой. При этом выводы об участии Госснера во всемирном масонском заговоре подтверждения до сих пор не получили. Фактически сразу после своего опубликования «Записки о крамолах врагов России» были занесены в разряд одиозных консервативных сочинений и вниманием, а тем более доверием историков, не пользовались.

Обширную статью книге Госснера посвятил И. М. Остроглазов[4]. Один из сохранившихся экземпляров произведения был в его коллекции. Текст «Евангелия от Матфея» И. М. Остроглазов не цитировал и оценок содержанию книги Госснера не давал. При этом много места он посвятил политической борьбе, разгоревшейся вокруг книги. В этом отношении
И. М. Остроглазов строго придерживался концепции А. Н. Пыпина. Во главе интриги, по мнению автора, стоял А. А. Аракчеев, главными его орудиями были «иступленный фанатик» архимандрит Фотий и М. Л. Магницкий. Скандал вокруг книги Госснера освящался на основании воспоминаний А. С. Шишкова, Н. И. Греча и архимандрита Фотия. Ничего нового в освещение «Дела Госснера» статья И. М. Остроглазова не вносила.

Публикация И. М. Остроглазова привлекла интерес историков к «Делу Госснера». В архиве Н. Ф. Дубровина хранится черновик неопубликованной статьи А. Глухарева «Дело о книге пастора Госснера 1824–1828». А. Глухарев стал единственным дореволюционным исследователем, описавшим ход «Дела Госснера» на основании документов следствия. Во введении указывается, что недавно в «Библиографических записках» опубликована статья И. М. Остроглазова, и сейчас имеется возможность дополнить ее новыми документами. Автор не указывал, откуда он получил материал. Им цитировались материалы Комитета министров. На их основании делался вывод о том, что Комитет министров превысил свои полномочия, оценивая в книге Госснера не только гражданскую, но и религиозную составляющую[4]. Несмотря на то что в статье использовались новые материалы, А. Глухарев не смог пойти дальше своих предшественников, так как к тексту книги Госснера он не обращался.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

человек может обладать способностью говорить
Кондаков Ю. Либеральное и консервативное направления в религиозных движениях в России первой 8 древностей
Иннокентий епископ пензенский движения александре
Лопухин
Религиозные взгляды князя а