<<<       >>>   

Дело Церкви находит свою точку опоры — свой основообразую щий «секрет» — не столько в распространении своей доктрины или в пастырских призывах к бодрствованию, сколько в неотрывно устремленном на Иисуса Христа взгляде. Церковь всякий день с неослабной любовью глядит на Христа, полностью сознавая, что только в Нем заключен истинный и окончательный ответ на проблему морали.

...Христос распятый открывает подлинный смысл свободы, проживает его в полноте совершенного самопожертвования и зовет учеников причаститься Его свободе.

Рассудочное размышление и повседневный опыт подтверждают ту слабость, которой отмечена человеческая свобода, это свобода реальная, но ограниченная: ее абсолютная и безусловная отправная точка не заключена в ней самой. Это свобода твари, то есть свобода дарованная, которую следует принимать, как семя, и взращивать с сознанием ответственности. Она есть составляющая часть того тварного образа, который служит основой достоинству личности; в ней отзвук того первоначального обращения, которым Творец позвал человека к истинному Добру, и даже более того, посредством откровения Христова — к дружбе с Собой, к участию в самой божествен ной жизни. В выходе за пределы себя к познанию другого и любви к нему заключены неотчуждаемая власть над собой и полная открытость ко всему сущему. Свобода, следовательно, укоренена в истине человека и устремлена к общению в Боге.

Разум и опыт выявляют не только ущербность человеческой свободы, но и ее драму. Человек обнаруживает, что его свобода таинственным образом склонна покидать путь к Истине и Добру и что слишком часто, увы, она предпочитает выбирать блага бренные, ограниченные и кратковечные... Свободу нужно освободить. И освободитель ее — Христос: «Итак стойте в свободе, которую даровал вам Христос» (Гал 5, 1).

Христос прежде всего открывает нам, что честное и открытое признание истины есть условие подлинной свободы: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8, 32). Это истина делает нас свободными перед лицом властителей и дает силы принимать мученичество. Так стоял Иисус перед Пилатом: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине» (Ин 18, 37). Так истинно верные Богу должны поклоняться Ему «в духе и истине» (Ин 4, 23): в таком поклонении мы становимся свободны. Союз с истиной и поклонение Богу являются в Иисусе Христе как самый глубокий корень свободы.

Христос, кроме того, открывает нам всем Своим существовани ем, а не только словами, что свобода исполняется в любви, то есть в дарении себя... Созерцание Христа распятого — это основной путь, по которому должна идти Церковь всякий день, если хочет постичь внутренний смысл свободы: отдавать себя в служение Богу и братьям своим. Общение же с Господом, распятым и воскресшим, есть неиссякаемый источник, из которого Церковь непрестанно черпает, чтобы жить в свободе, отдавать себя и служить. Святой Августин говорит: «Любовь тебя обращает в рабство подобно тому, как истина тебя освободила... Ты одновременно и раб и свободный: раб, потому что стал им, свободный, потому что любим Богом, твоим Создателем; ты свободен еще и потому, что тебе дано любить своего Создателя... Ты раб у Господа и свободный у Господа. Не ищи освобожде ния, которое уведет тебя далеко от дома твоего Освободителя!» (PSS DL. ХСIХ, 7).

Таким образом, Церковь и каждый христианин в ней призваны разделять царское достоинство Христа на кресте (ср. Ин 12, 32), благодать и ответственность Сына Божия, Который «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф 20, 28).

Христос есть живое и личностное соединение совершенной свободы с безусловным повиновением воле Божией. Его распятая плоть — это полное Откровение о нерасторжимой связи между свободой и истиной, как Его воскресение из мертвых — это высочайшее превознесение плодотворящей и спасительной силы свободы, прожитой в истине.

Ходим во свете (ср. I Ин 1, 7)

Противостояние и даже радикальный разрыв между свободой и истиной есть следствие, проявление и завершение другой, еще более важной и пагубной дихотомии, той, что разделяет веру и мораль.

Подобное разделение представляет собой одну из самых насущных пастырских забот Церкви в наш век секуляризации, когда многие, слишком многие люди думают и живут так, «словно бы Бога не было». Перед нами такой склад мышления, который глубоко, широко и капиллярно вбирает в себя подходы и воззрения самих христиан, чья вера ослабевает и теряет свежесть нового осмысляющего и поведенческого критерия в личной, семейной и социальной жизни. На самом деле критерии оценки и выбора, принятые верующими, зачастую в контексте глубоко дехристианизированной культуры, предстают чуждыми или даже противоположными Евангелию.

Поэтому настоятельно необходимо, чтобы христиане перед лицом культуры, подавляющей и агрессивной, возвратили себе свежесть веры и свойственную ей способность суждения.

Необходимо восстановить и вернуть истинный облик христианской веры, которая есть не просто совокупность неких предложений, требующих принятия и одобрения разумом. Она, напротив, — живое познание Христа, живая память о Его заповедях, истина, которую нужно проживать. К тому же, слово нельзя считать принятым по-настоящему, если оно не переходит в поступки, не осуществляется на деле. Вера — это решение, которое определяет всю жизнь, это встреча, беседа, общение любви и жизни с Христом — Путем, Истиной и Жизнью (ср. Ин 14, 6). Она заключает в себе акт упования на Христа и вручение себя Ему и дает нам жить так, как Он жил (ср. Гал 2, 20), то есть в величайшей любви к Богу и братьям своим.

Апостольское послание «Свет с востока»

Значительным вкладом в дело единения христиан стало Апостольское послание Orientale lumen («Свет с востока», 1995).

«Путь единства не подлежит пересмотру, он непреложен, как призыв Господа к единению.» Эту уверенность Папа черпает в вере — самой реалистичной отправной точке для того, чтобы понимать жизнь и не обманываться внешней кажимостью. Все сложности и недоразумения на пути к единству не входят в домостроительство Божие, которое желает спасти нас, содействуя единению христиан. «Перегородки между людьми не доходят до неба», как утверждал один русский митрополит в конце позапрошлого века. Разрушает эти перегородки крест Христов — объективная основа для единения католиков и православных. Папа подтверждает: «У нас почти все общее, нас связывают особо тесные узы». «Церковь Христова одна; если есть между нами разделения, мы должны их преодолеть, но Церковь одна, Церковь Христова между Востоком и Западом может быть только одна, одна и едина».

Эту позицию разделял уже Владимир Соловьев, считавший, что мы, как восточные, так и западные христиане, со всеми разногласиями между нашими церковными общинами, нерушимо остаемся членами единой и неделимой Церкви Христовой, что каждая из двух Церквей есть уже вселенская Церковь— в той мере, в какой она стремится не к разделению, но к единству.

А Сергей Булгаков уточнял, что осуществление видимого союза должно уже предполагать наличие единства; нельзя стремиться к единству несуществующему, нельзя ставить себе задачу, которая не имела бы уже основания в том, что нам дано.

Итак, речь идет прежде всего о том, чтобы признать единство, которое существует, признать дар, от которого всегда можно и должно отправляться. Папа продолжает:

«Грех нашего разделения — тяжелейший; я ощущая нужду в том, чтобы возрастала наша общая послушность Духу, Который призывает нас обратиться, принять и признать другого с братским уважением и совершить новые отважные шаги, способные развеять всякое искушение отступить. Мы чувствуем необходимость идти дальше той степени общения, какой уже достигли».

 <<<       >>>   

Церковь должна принимать во внимание эти новые обстоятельства
Делает достоянием всего человечества традиции великой русской культуры

человек разносторонне образованный
Хочет войти в церковь