<<<     ΛΛΛ     >>>   

* Здесь и сейчас (лат.).

308

в корне отлична от ориентации на фактическую сторону дела. Сущность — новый предмет по сравнению с фактом. Единичный факт — не фрагмент индуктивного ряда, ведущего к эмпирическому общему, а наглядное выражение сущностной общности.

Мы уже указывали на то, что Зиммель выявлял чистые формы социализации отнюдь не посредством накапливания огромной массы примеров, принадлежащих к одному и тому же кругу явлений, чтобы затем отдистиллировать из них общее как чистую форму. Он как бы одним ударом извлекал из единичного случая, фактическую сторону которого «брал в скобки», содержащееся в нем сущностно-общее. Это пытались оспаривать, утверждая, будто все прочие аналогичные случаи и примеры благодаря накопленному опыту потенциально присутствуют в нашем сознании, в результате чего мы как бы осуществляем укороченную индукцию, но сей аргумент несостоятелен. Во-первых, из столь большого числа фактических данных, если не исследуется их сущностное содержание, общее можно вывести лишь индуктивным путем, во-вторых, неверным является и представление о психической стороне дела, согласно которому в ходе такого анализа перед нашим мысленным взором будто бы возникает масса различного рода аналогий.

Данное воззрение на сущность с трудом усваивается исследователями, поскольку они опасаются стать жертвами платонизма. Как известно, эта теория предполагает существование потустороннего мира идей, предшествующих фактам. Согласно ей, факты возникают словно тени идей. И хотя здесь легко можно впасть в метафизику, принципиально поставленный вопрос должен всегда звучать только так: правильно ли описаны важные в данном случае фактические обстоятельства дела, т. е. правильно ли, что при рассмотрении каждого конкретного, «вот этого» случая мы сразу же проводим различие между моментами, которые следует приписать случайным обстоятельствам его существования, и теми, что являются его сущностными, основопола тающими предикатами? Эти моменты обладают в наших глазах столь же необходимым характером, сколь и взаимосвязи, существующие между математическими положениями и теоремами. Вторая трудность, с которой связано признание интуиции, постигающей сущность вещей, состоит в неверном понимании применяемого здесь понятия априорного. Априорность в данном случае означает лишь то, что глубинно-сущностные взаимосвязи должны восприниматься именно как сущностные моменты, и только так, а носителями этого необходимого характера (что не подлежит никакому сомнению) являются именно те компоненты данного предмета, которые не имеют отношения к фактической стороне дела. К тому же, кантианское понятие априорности ограничено в силу своей формальности.

Материал в кантианском понимании представляет собой случайно-эмпирическое явление. Однако существует и материальное априори. Разделительная линия между априорным и эмпирическим пролегает по границе не между формой и содержанием, а между сущностью и

309

фактом. В случайном, существующем hie et пипс, утверждаются и форма случайных формальных моментов, и содержание случайных содержательных моментов; сущность же этих как содержательных, так и материальных компонентов не может мыслиться иначе, чем именно сущностный момент.

Далее. Все фактические реалии, скажем, все переживания, обладают, без какого-либо ущерба для своей абсолютной индивидуальности, общей сущностью, «вывод» о наличии которой сделать необходимо, и которая постоянно проявляется во множестве индивидуальных переживаний. При этом внутри сущностного единства наблюдаются различные степени общности, разделение на роды и виды. Например, множество различных восприятий какой-то определенной вещи неким индивидом Д. обладают общей для них сущностью — восприятием Д., к которой в качестве «вышестоящих видов восприятия» принадлежат и «восприятие вещей», и восприятие вообще.

То, что возможно в области драматического искусства, где в одном определенном произведении выделяются и его индивидуальная сущность, и сущность драмы вообще, возможно и в сфере социального. На том уровне общности, на котором происходит процесс формирования идей, можно, например, попытаться осмыслить сущность сообщества вообще как сущность конкретного, специфического сообщества.

В рамках исследования фактических реалий, фактической стороны дела, применяются лишь такие методы, как индукция, сравнение, эмпирическое описание, и результаты говорят только об эмпирической общности и вероятности наблюдаемых явлений; исследование, ставящее себе целью познание сущности реалий, займется — на всем протяжении этой сущности — изучением моментов необходимости.

При выявлении чистых структур социального посредством постижения сущности методами чистой социологии необходимый характер высказываний о них усматривается непосредственно. Сущностная характеристика сообщества выявляется на примере единичного случая. Сущность сообщества не выводима из той или иной системы; она должна быть продемонстрирована на конкретных примерах — ее наличие нельзя «вывести» путем дедукции априорно, без изучения сообществ. Но, исследовав феномен сообщества, можно непосредственно постичь и его сущностные моменты, отрешившись от моментов чисто фактического характера.

Все сказанное об объективных образованиях относится и к актам сознания, в ходе которых конституируются эти общественные образования. Если я хочу узнать, каково внутреннее расположение субъекта, вступающего в общение с*членом сообщества при совершении, скажем, полового акта, который я намерен исследовать, то я должен и могу отбросить все моменты, привходящие в конкретный половой акт как фактически случайные, чтобы сосредоточиться на сущности полового акта вообще. Такое сдирание кожуры фактической реальности, позволяющее обнаружить надэмпирическую специфику и конституцию полового акта вообще, называется «феноменологической редук-

310

цией». суть которой состоит в том, что, исходя из фактов эмпирического сознания, являющегося предметом эмпирической психологии, исследователь, однако, «берет эти факты в скобки», пытаясь именно таким способом выявить сущностную структуру чистого сознания вообще. Какими бы незаконченными, проблематичными и непостоянными ни были явления, рассматриваемые чистой феноменологией — почему их однозначная интерпретация пока и невозможна, — ее объединение с чистой социологией, похоже, совпадает с общей линией развития.

4. Общая социология

Если чистая социология, в ее только что описанной форме, постоянно имеет дело с сущностными общностями, то общая социологая является наукой фактов, дисциплиной, которая, используя индуктивный способ исследования, изучает сЬормы социального не в их сущностной специфике, а с фактической стороны, т. е. в их реальном воплощении, существующем в таком-то и таком-то виде. Но с любыми фактами, с любым множеством фактов можно обращаться по-разному в процессе их познания. Можно попробовать изучить формы в их полной уникальности, в том совершенно специфическом своеобразии, которое сложилось в процессе их исторического становления. Но можно также, в большей или меньшей степени, прибегнуть к метацу обобщений, отвлечься от явлений исключительно индивидуального характера; в таком случае исследователь из различных во временном и пространственном отношении образований извлекает, несмотря на все их различия, содержащееся в них общее, делая его предметом эмпирических исследований. В зависимости от степени общности существует несколько видов рассмотрения мира реальностей. Практические моменты духовного представлены его местом в истории — т. е. посредством общих и особенных взаимосвязей, в контексте которых сущностное обретает именно такой и никакой иной облик. Следовательно, обобщение означает в большей или меньшей степени отказ от историчности рассматриваемого образования.

Материальные качества, фактичность природного объекта, например, камня, «вот этой» вещи, не определяются для нас бесконечным рядом всех тех взаимосвязей и закономерностей, в результате которых камень стал именно таким, каким он предстал перед нами, со всеми специфическими характеристиками его консистенции, цвета, формы и т. д.; однако в образованиях, относящихся к сфере духовной деятельности человека, к сфере межчеловеческих отношений, нам для характеристики важных специфических признаков постоянно предоставляется возможность через определение «момента» выявить присущее им относительно индивидуальное. (Момент в этом контексте означает отнюдь не хронологическое место данного образования на шкале времени, а определенную точку в замкнутом ряду развития определенно-

31

го круга явлений. Скажем, один и тот же 1850-й год имеет для истории искусства Франции совсем иное значение, нежели для истории искусства Китая.) Проблема и задача датировки, осуществляемой в истории искусства с такой точностью, показывает нам во всей, так сказать, чистоте, что момент времени в области духовного представляет собой средство осознанной ориентации и критерий, не связанный непосредственно с хронологией, понимаемой в смысле астрономического времени. Таким образом, степень генерализации определяется тем, в какой — большей или меньшей — мере возможно дать темпоральную характеристику исследуемого объекта. Если речь идет о городском хозяйстве вообще, — налицо генерализация более общего порядка, чем в тех случаях, когда исследуется хозяйство средневекового и, уж тем более, позднесредневекового города 25 . С помощью методов обобщающего рассмотрения общая социология описывает исторические формы тех сущностных общностей, которые чистая социология стремится исследовать лишь в их сущностной ипостаси. Причем общая социология не только описывает социальные образования, но и пытается постичь закономерности возникновения и развития различных взаимосвязей. Они, в свою очередь, также могут носить более или менее общий характер и в качестве эмпирических закономерностей не обладают характером абсолютной необходимости. Примером генерализирующей социологии служат исследования Макса Вебера, нашедшие свое отражение в работе «Хозяйство и общество». Здесь социальные образования и существующие между ними взаимоотношения изымаются из контекста специфически-исторического времени («харизматический» статус обретает также «Берсеркер», вспомним о Курте Айснере) 26 , сопоставляются и типизируются, так сказать, «горизонтально», вне контекста исторического времени. Горизонтальные (т. е. абстрагирующиеся от сфер культуры и стадий их исторического развития) генерализации служат освоению эмпирического многообразия социальных образований в их конкретной исторической фактичности и позволяют осмыслить всю конкретную полноту единичных явлений лишь в той мере, в какой это представляется важным в свете позиции, которую занимает исследователь. И выявляемые в этой области закономерности также дают возможность определить существующие в мире явлений взаимосвязи лишь в самой общей форме. Закономерности, выявленные и генерализированные на основе изучения исторического опыта, какой бы познавательной ценностью они сами по себе ни обладали, могут при случае снова быть привлечены для объяснения совершенно конкретных, специфических исторических событий и ситуаций в целях правильного понимания их причинных связей. Поскольку результаты такой социологии используются применительно к конкретному историческому материалу, цель исследователя заключается в том, чтобы в максимально возможной степени расчленить на отдельные компоненты уже познанные в обобщенном виде причинные взаимосвязи и каждое индивидуальное историческое явление рассматривать как точку пересечения историчес-

312

ких сил, носящих общий характер. Нельзя отрицать, что на обобщающую социологию более или менее значительное влияние оказывает естественнонаучное мышление; однако, — вопреки распространенному мнению, — это еще не означает, что необходимо отказаться от исследования таких «исторических закономерностей». Никогда нельзя забывать, что данный способ объяснения затрагивает лишь поверхностный пласт исторических событий. Только если, например, такие определения, как «негативная привилегированность», совпадают с исторически конкретным феноменом «современного промышленного пролетариата», общие определения могут помочь исследователю проникнуть в суть изучаемого предмета. Там же, где необходимо объяснить специфическую структуру современного пролетариата и специфический ход исторического развития, следы которого сохраняются в этой структуре, общие констатации относительно «негативной привилегированности вообще» служат лишь для того, чтобы выработать мерило, ориентир для измерения различного рода отклонений и исключений из правил и изыскивания возможности их классификации.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Дильтей стремится объяснить отдельные произведения культуры
При обзоре различных видов социологии
Был бы историческим
Контексты переживаний
Часть v о видах социологии культуры в соответствии с нашим тезисом социологии социология