<<<     ΛΛΛ     >>>   

динамике. Вся история нацелена на достижение фундаментального порядка во всяком обществе (его анализ дан во 2-м томе) и на реализацию всего лучшего, что есть в природе человека (ее описание дается в таблице мозга в 1-м томе).
Отправная точка учения Конта — размышление о внутреннем противоречии общества его времени, противоречии между теологическим и военным типом и научным и индустриальным типом. Поскольку тот исторический момент характеризовался расширением научных знаний и индустриальной деятельности, единственный способ покончить с кризисом состоял в ускорении становления общества путем создания системы научных идей, которая определяла бы общественный порядок, тогда как в прошлом он формировался системой теологических идей.
Отсюда Конт переходит к «Курсу позитивной философии», то есть к синтезированию научного творчества человечества, чтобы выявить методы, которые применялись в разных дисциплинах, а также основные результаты, достигнутые в каждой из них. Этот синтез методов и результатов должен послужить базой для недостающей науки — социологии.
Но социология, которую хочет создать Конт, — не осторожная, непритязательная, аналитическая социология Монтескье, стремившегося за счет увеличения количества объяснений разобраться в чрезвычайном разнообразии человеческих институтов. Она служит средством преодоления кризиса современного мира, то есть системой научных идей, способных определить перестройку общества.
Однако, чтобы наука могла выполнить такую роль, она должна приносить бесспорные результаты, как математика и астрономия. Важно также, чтобы эти научные данные принадлежали к определенному типу. Аналитическая социология Монтескье предлагает проведение в том или другом месте конкретной реформы; законодателю она дает советы. Но, исходя из представления о том, что учреждения любого общества обусловлены множеством факторов, она не допускает институтов, значительно отличающихся от существующих. А Конт стремится быть одновременно ученым и реформатором. Какая же наука может одновременно быть достоверной в своих утверждениях и служить реформатору императивом? Несомненно, наука синтетическая, как ее представляет себе Конт, наука, способная основываться на общих фундаментальных законах, эволюции человека и раскрыть глобальный детерминизм, который так или иначе смогут учитывать люди. Или, если использовать позитивистское выражение, «колеблющуюся фатальность».
Социология Конта начинается с того, что представляет наибольший интерес. Детали она оставляет историкам, т.е. тем, по мнению нашего автора, безвестным поденщикам, погруженным
92

в сомнительную ученость, которых презирает всякий, кто одним махом постиг самый главный закон становления истории.
Монтескье и Токвиль явно отдают пальму первенства политике или форме государства, Маркс — экономике. Учение Конта основано на представлении о том, что любое общество держится на согласии умов3. Общество существует постольку, поскольку его члены придерживаются одинаковых верований. Именно образ мыслей отличает разные этапы развития человечества. Нынешний же, и последний, этап будет ознаменован победным триумфом позитивного мышления.
Таким образом, развивая до конца концепцию единой истории человечества, Конт вынужден создавать это единство, а обосновать его философски он может, только ссылаясь на концепцию неизменной природы человека, а также стабильного общественного порядка.
В философии Конта, следовательно, ставятся три большие проблемы.
Первая: характерное для стран Западной Европы индустриальное общество — пример, которому последует все человечество. Не доказано, что Конт не прав, считая, что определенные аспекты европейского индустриального общества имеют всеобщее значение. Научная организация труда, отличающая европейское общество, настолько эффективнее любой другой организации труда, что после раскрытия ее секрета все остальные народы должны овладеть ею, ибо она есть условие процветания и могущества общества.
Вторая проблема — двойственная универсальность научного мышления. Позитивное мышление в математике, физике или биологии имеет универсальное значение, т.е. все человечество принимает, поскольку очевидны достигнутые с его помощью успехи. Конт оказался прав: западная наука сегодня стала наукой всего человечества, идет ли речь о математике, астрономии, физике, химии и даже в огромной мере о биологии. Однако универсальность науки имеет и другой смысл. Когда начинаешь позитивно мыслить в астрономии или физике, нельзя традиционно мыслить в сфере политики или религии. Позитивный метод, приносящий успехи в науках о неорганической природе, должен охватывать все аспекты мысли. Однако распространенность позитивного метода вовсе не очевидна. Неужели мы обречены воспроизводить в социологии, в сфере морали или политики методы, используемые в математике или физике? По крайней мере спор еще не закончен.
Третья основная проблема поднята Контом в «Системе позитивной политики». Если природа человека как таковая одна и та же, если общественный порядок в своей основе одинаков, то как, в конце концов, сохранить разнообразие?
93

Другими словами, концепция единства человечества Огю-ста Конта принимает три формы, соответствующие трем основным этапам его пути.
Общество на Западе, находящееся в процессе становления, показательно; все человечество встанет на путь, которому следует западный авангард.
История человечества — это история духа как становления позитивной мысли и, кроме того, история обучения позитивизму всего человечества.
История человечества — это развитие и расцвет природы человека.

2. Индустриальное общество
Ведущие идеи Огюста Конта периода его молодости — не его собственные. Он воспринял их в атмосфере эпохи, убежденный в том, что теологическое мышление принадлежит прошлому; что, говоря словами Ницше, Бог умер; что отныне научное мышление определяет сознание современных людей; что вместе с теологией исчезает феодальная структура или монархическая организация; что в современном обществе будут господствовать ученые и промышленники.
В постановке проблем нет оригинальности, но характерен сам выбор Контом именно этих носящихся в воздухе идей, чтобы выработать собственную интерпретацию современного общества.
Реальностью, поразившей тех, кто внимательно наблюдал за жизнью общества в начале XIX в., стало развитие промышленности. Все считали, что рождается нечто поразительно новое. Но в чем заключается своеобразие современной -промышленности?
Мне кажется, что развитие промышленности в начале XIX в. отличалось следующими особенностями:

Интерпретаторы расходятся в определении важности каждой из этих особенностей.
Сам Конт останавливается на первых трех как имеющих решающее значение. Промышленность зависит от научной организации труда, из чего следует непрерывный рост богатств и концентрация рабочих на фабриках; последнее обстоятельство оказывается, впрочем, компенсацией за концентрацию капиталов или средств производства в относительно немногих руках.
Четвертая особенность — противоречие между рабочими и предпринимателями — имеет для него второстепенное значение4. Оно — результат плохой организации индустриального общества и может быть ослаблено реформами. Кризисы, по его мнению, — это тоже эпизодические и поверхностные явления. Что касается либерализма, то в нем Конт усматривает не суть нового общества, а нечто патологическое, кризисный момент в развитии организации, устойчивость которой будет иной, нежели стабильность организации, основанной на свободной конкуренции.
По мнению социалистов, решающее значение, разумеется, имеют 4-ая и 5-ая особенности. Социалистическая мысль, как и мысль экономистов пессимистического склада первой половины XIX в., отталкивается от констатации конфликта между пролетариями и предпринимателями, а также частоты кризи-
95

сов, рассматриваемых как неизбежное следствие капиталистической анархии. Именно с помощью этих двух особенностей Маркс строит свою теорию капитализма и дает свое толкование истории.
Что касается 6-ой особенности — свободы товарообмена, — то именно ей придают важное значение теоретики-либералы, считая ее решающей причиной экономического прогресса.
В начале XIX в. все одновременно констатировали рост богатств, применение науки в производстве и либеральный режим обмена товарами. Интерпретации варьировались в зависимости от того, какую роль приписывали каждому из этих двух последних феноменов в развитии первого.
Конт развивает свою теорию индустриального общества в форме критики, направленной либо против либеральных экономистов, либо против социалистов. Он предлагает не либеральное и не социалистическое толкование индустриального общества, а то, которое можно было бы определить как теорию организации, если бы это выражение не было использовано во французском переводе книги Бёрнхема «Революция менеджеров»^, потому что организаторы у Конта значительно отличаются от менеджеров у Бёрнхема.
Конт упрекает либеральных экономистов — задающихся вопросом о стоимости и пытающихся абстрактно определить функционирование системы — в метафизическом подходе к делу. По его мнению, метафизическое мышление — это абстрактное, понятийное мышление. Таким он считал мышление современных ему экономистов6.
Вместе с тем метафизики совершают ошибку, рассматривая экономические явления в отрыве от социального целого. Политическая экономия начинается с безосновательной изоляции от целого какого-то сектора, который можно правильно понять только в рамках целого.
Эта двусторонняя критика оказала серьезное влияние на большинство французских социологов дюркгеймовской школы и определила полувраждебное отношение тех, кого называли социологами, к тем, кого называли экономистами, по крайней мере во французских университетах.
Словом, Конт упрекает либералов за переоценку действенности механизмов обмена или конкуренции в росте богатств.
Однако заслуга экономистов — в утверждении, что с течением времени частные интересы согласуются. Если основное противоречие между либералами и социалистами заключается в том, что первые верят в окончательное согласование интересов, а вторые — в классовую борьбу, то Конт в этом основном пункте стоит на стороне либералов. Он не видит существенно-
96

го противоречия интересов пролетариев и предпринимателей. Между ними может наблюдаться временное и второстепенное по значению соперничество в распределении богатств. Конт вместе с либеральными экономистами полагает, что рост производства, по существу, отвечает интересам всех. Закон индустриального общества — рост богатств, утверждающий или предполагающий окончательное согласование интересов.
В отличие от экономистов, считающих главными причинами промышленного роста свободу и конкуренцию, основатель позитивизма принадлежит к школе, представителей которой я буду называть политехниками-организаторами.
Сегодня два экономиста выступают от имени двух идейных направлений Политехнической школы. Морис Алле — яркий представитель первого направления, придающего решающее значение в экономическом регулировании механизмам конкуренции7. Другой выпускник Политехнической школы, Альфред Сови, в гораздо меньшей степени приверженный рыночным механизмам, чем Морис Алле или Жак Рюефф, олицетворяет другое направление, делающее основную ставку на эффективность организации8. Конта можно считать покровителем школы организаторов.
Этот политехник-организатор враждебен социализму (или, точнее, тем, кого он называет коммунистами), доктринерам и теоретикам его времени — противникам частной собственности. Он организатор, верящий в добродетели не столько конкуренции, сколько частной собственности сконцентрированных богатств.
Конт в самом деле оправдывает концентрацию капитала и средств производства, которая не противоречит, по его мнению, принципу частной собственности. Концентрация неизбежна и, утверждает он, в соответствии с провиденциальным оптимизмом, столь характерным для его философии истории, благотворна. Она соответствует основной тенденции, наблюдаемой в ходе истории человечества. Материальная культура может развиваться лишь при условии, если каждое поколение производит больше того, что ему необходимо для жизни, и вследствие этого передает следующему поколению больший запас богатств, чем оно получило.
Конт невосприимчив к утверждениям, будто значительность сконцентрированных капиталов не может не иметь следствием общественный характер собственности. Он не выводит из концентрации средств производства необходимость национализации. Совсем наоборот, он довольно равнодушен к противоречию между частной и общественной собственностью, поскольку считает, что власть, будь она экономическая или политическая, всегда носит личный характер. Во всяком обще-

97

стве командует небольшое количество людей. Одной из побудительных причин (сознательных или бессознательных) требования общественной собственности служит обоснованная или необоснованная вера в то, будто замена одного уклада собственности другим изменит структуру управления обществом. В этом вопросе Конт скептик. Именно богатые всегда удерживают часть могущества, которое неизбежно при любом общественном порядке, и им не может не улыбаться фортуна. Везде есть те, кто командует, и хорошо, если необходимую экономическую и общественную власть осуществляют люди, владеющие концентрированными капиталами.
Однако владельцы частной собственности не должны допускать произвол, поскольку те, кого Конт называет патрициями, светскими начальниками, промышленниками, банкирами, должны осознать свою роль как общественную функцию, Частная собственность неизбежна, необходима и полезна, но она терпима, только если воспринимается не как право прибегать к злоупотреблениям, а как осуществление коллективной функции теми, на кого указала судьба или добродетель9.
Конт, следовательно, занимает промежуточную позицию между либерализмом и социализмом. Он не теоретик частной собственности, как ее трактует римское право. Он не реформатор, добивающийся социализации средств производства. Он организатор, желающий одновременно сохранения частной собственности и преобразования ее значения в том смысле, чтобы отдельные индивиды могли осуществлять общественную функцию. Его концепция недалека от некоторых учений социального католицизма.
К теории частной собственности Огюст Конт добавляет еще одну идею, особенно значимую в его последних книгах, в «Системе позитивной политики», — идею второстепенного значения мирской иерархии.
Теоретик позитивизма тем более склонен соглашаться с концентрацией богатств и властью промышленников, что жизнь людей не определяется исключительно их местом в экономической и общественной иерархии. Кроме мирского порядка, где властвует закон могущества, существует духовный порядок, порядок моральных добродетелей. Рабочий, находящийся в самом низу мирской иерархии, может занимать в духовной иерархии высшее положение, если его достоинства и готовность к самопожертвованию во имя коллектива выше, чем подобные качества у его иерархических начальников.
Духовный порядок не есть трансцендентный порядок, каким он представляется христианской религии. Это не порядок вечной жизни. Это порядок здесь, на Земле, заменяющий светскую иерархию силы и богатства духовным порядком мо-
98

ральных достоинств. Каждый должен задаваться высшей целью — стать первым не в иерархии власти, а в иерархии добродетелей.
Конт ограничивает свои стремления к экономической реформе, ибо индустриальное общество может стабильно существовать только в том случае, если его направленность, умеренность и преображение будут обеспечиваться влиянием духа. И поскольку реформаторский замысел Конта сосредоточен на созидании силы духа, он предстает в качестве умеренного реформатора экономики.
Такая интерпретация индустриального общества не имела почти никакого значения для развития экономических и социальных учений, по крайней мере в Европе. Контовская концепция индустриального общества оставалась вне соперничества учений в качестве некоей достопримечательности. Никакая — ни правая, ни левая — политическая партия по-настоящему не приняла ее, за исключением нескольких лиц, одни из которых к тому же были крайне правыми, а другие — крайне левыми.
Впрочем, среди французских авторов нашего века двое заявляли о себе как о сторонниках Конта. Одним из них был Шарль Морра, теоретик монархии, другим — Ален, теоретик радикализма. По разным причинам оба считали себя позитивистами. Морра был позитивистом, потому что видел в Конте доктринера, придающего особое значение принципам организации, авторитету и возрожденной силе духа10. Ален был позитивистом, т.к. интерпретировал Конта в свете идей Канта и основной идеей позитивизма полагал обесценение мирской иерархии. «Пусть назовут королем лучшего повара, лишь бы он не пытался заставлять нас целовать кастрюлю» * !.
И у Конта есть эти два аспекта: принятие авторитарного и иерархического мирского порядка и наложение на мирскую иерархию духовного порядка. Конт включает философию Гоб-бса, то есть философию силы, в мирской порядок только для того, чтобы дополнить ее философией Канта. Достоин уважения только дух, достойна уважения только моральная ценность. Как писал Ален: «Порядок никогда не почитается».
Почему концепция Конта осталась в стороне от основного философского течения современного общества? Вопрос заслуживает внимания. В определенном смысле учение Конта сегодня ближе к модным учениям, чем многие другие учения XIX в. Все теории, которые в настоящее время подчеркивают сходство большинства институтов по обе стороны железного занавеса, обесценивают значимость механизмов конкуренции и постепенно сосредоточиваются на основных признаках индустриальной цивилизации, могли бы ссылаться на Конта. Он
99

теоретик индустриального общества, поднимающийся над спорами между либералами и социалистами, доктринерами рынка и апологетами плана.
Основные контовские проблемы (свободного труда, применения науки в промышленности, первостепенного значения организации) достаточно характерны для нынешней концепции индустриального общества. Почему же Конт забыт и не признан?
Первая причина в том, что если основные идеи позитивизма отличаются глубиной, то развернутое описание индустриального общества, особенно в «Системе позитивной политики», нередко вызывает легкую иронию. Конт хотел подробно объяснить, как будет организована мирская иерархия, каково будет точное место светского начальства, промышленников, банкиров. Он хотел показать, почему те, кто выполняет самые главные функции, будут иметь больше власти и займут самые высокие посты в иерархии. Он желал точно указать число людей в каждом городе, число патрициев. Он хотел объяснить, как будут передаваться богатства. Словом, он составил точный план своих мечтаний, или грез, которым может предаваться каждый из нас в те моменты, когда он полагает себя Богом.
Вместе с тем концепция индустриального общества Конта связана с положением о том, что войны стали анахронизмом^. Однако бесспорно, что между 1840 и 1945 гг. история обманула его ожидания. В первой половине нашего века жестокие войны разочаровали верных последователей позитивистской школы13. Последняя декретировала, что войны должны исчезнуть в среде авангарда человечества, т.е. в Западной Европе. И как раз Западная Европа оказалась центром и очагом войн XX в.
По Конту, западное меньшинство, по счастливой случайно
сти ставшее во главе движения человечества, не должно было
покорять народы других рас, чтобы *навязывать им свою циви
лизацию. Он объяснял свою позицию, превосходно аргументи
руя — я хочу сказать, приводя аргументы, казавшиеся ему
превосходными и которые нам представляются превосходны
ми благодаря мудрости, которой нас наделила история. Аргу-
!                   менты сводились к тому, что Запад не должен был покорять
Африку и Азию и что если он совершил ошибку, неся на шты
ках свою цивилизацию, то ее результатом стали несчастья и
jj  -                 для него, и для других народов. Он и прав и не прав. В течение
|                    века события не соответствовали тому, что он возвещал14.
Конт стал пророком мира, т.к. считал, что война больше не играет никакой роли в индустриальном обществе. Война была необходима, чтобы принудить к упорядоченному труду людей, от природы ленивых и склонных к анархии, чтобы создать
100

большие государства, чтобы возникло единство Римской империи, где предстояло распространиться христианству, из которого в конце концов выйдет позитивизм. Война выполнила двойную историческую миссию: обучения труду и формирования больших государств. Но в XIX в. она растеряла все свои роли. Отныне общество определяется приматом трудовой деятельности, трудовыми ценностями. Не стало военного класса, не стало причин воевать15.
Завоевания могли быть в прошлом законным или, во всяком случае, рациональным средством приумножения ресурсов для тех, кто из завоеваний извлекал пользу. В эпоху, когда богатство зависит от научной организации труда, добыча лишилась смысла и стала анахронизмом. Передача ценностей впредь осуществляется посредством даров и обмена, а дар, по мнению Конта, должен играть все более заметную роль, даже сократить в определенной мере роль обмена16.
В конце концов, философия Конта не была сосредоточена на интерпретации индустриального общества. Ее целью была главным образом реформа мирской организации посредством силы духа, которая должна стать делом ученых и философов, заменивших священников. Силе духа надлежит управлять чувствами людей, объединять людей во имя общего труда, освящать права тех, кто правит, умерять произвол или эгоизм тех, в чьих руках сила. Общество, о котором мечтают сторонники позитивизма, определяется не столько двойным отказом от либерализма и социализма, сколько сотворением силы духа, которая в эпоху позитивизма станет тем, чем были священники и церковь в теологическую эпоху прошлого.
Однако именно здесь история, вероятно, больше всего разочаровала последователей Конта. Хотя мирская организация индустриального общества напоминает ту, что представлял себе Конт, духовной силы ученых и философов пока нет. Существующее духовное влияние исходит либо от церквей прошлого, либо от идеологов, которых он сам не признал бы в качестве истинных ученых или истинных философов.
Люди, претендующие на научное толкование общественного порядка, осуществляя духовное влияние, например в СССР, не делали акцента на общих признаках всех индустриальных обществ, а опираются на своеобразное учение об организации индустриальных обществ. Ни та, ни другая сторона не желает считать своим покровителя того, кто обесценил идеологические конфликты, которые пережили европейские общества и в результате которых погибли миллионы людей.
Конт хотел, чтобы духовное влияние осуществляли толкователи общественной организации, и в то же время они принижали бы моральное значение мирской иерархии. Такого рода
101

духовного влияния как не было, так и нет. Вероятно, люди всегда отдают предпочтение тому, что их разделяет, а не тому, что их объединяет. Вероятно, каждое общество вынуждено подчеркивать свои особенности, а не черты, присущие и ему и всем другим обществам. Вероятно также, что пока еще нет и тех добродетелей, какие Конт признавал за индустриальным обществом.
В самом деле, он полагал, что научная организация индустриального общества приведет к тому, что каждый получит место, соответствующее его способностям, и таким образом будет достигнута общественная справедливость. Такой взгляд полон оптимизма. В прошлом наилучшее место людям обеспечивали возраст или сам факт рождения, отныне же в обществе труда все чаще и чаще место каждого определяется его способностями.
Английский социолог Майкл Янг посвятил сатирическую книгу режиму, именуемому меритократией, т.е., в сущности, идее, которой с преждевременным энтузиазмом отдавался Конт, представлению о том, каким будет порядок в индустриальном обществе17. Янг не цитирует Конта, и последний не обнаружил бы в описании такого порядка своих упований. В самом деле, Янг с юмором показывает, что если бы каждый занимал место в соответствии со своими способностями, то занявшие худшие места оказались бы в отчаянном положении, ибо не могли бы больше жаловаться на судьбу или несправедливость. Если все убеждены в справедливости общественного порядка, последний в определенном отношении и в особенности для некоторых невыносим; разве что благодаря наставлениям Конта люди убеждены в том, что иерархия интеллектуальных качеств ничто по сравнению с единственно важной иерархией достоинства и благородства. Однако не легко убедить человечество в том, что мирская иерархия имеет второстепенное значение.
3. Социология как наука о человечестве
Свое понимание новой науки, именуемой социологией, Огюст Конт изложил в трех последних книгах «Курса позитивной философии»,   и особенно в четвертом томе.
Он ссылается на трех авторов, которых представляет в качестве своих вдохновителей или предшественников: Монтескье, Кондорсе и Боссюэ, не считая Аристотеля, о ком я буду говорить дальше. С этими тремя именами связаны некоторые основные темы его социологического учения.
102

Конт считает выдающейся заслугой Монтескье подчеркивание детерминизма исторических и общественных явлений. Он дает упрощенную трактовку работы «О духе законов», основную идею которой можно выразить известной формулой его первой книги: «Законы суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей». В этой формуле Конт усматривает принцип детерминизма, распространяемый на разнообразие общественных явлений и одновременно на процесс становления обществ.
Зато, чтобы стать основателем социологии, Монтескье недостает идеи прогресса. Ее Конт находит у Кондорсе в известном «Эскизе исторической картины прогресса человеческого разума»18, в котором автор претендует на открытие определенного числа фаз, пройденных человеческим разумом. Большинство этих фаз определено, а порядок их следования неизбежен, Конт возвращается к мысли Кондорсе о том, что прогресс разума человека есть причина изменения обществ.
Сочетая проблематику Монтескье, касающуюся детерминизма, с проблематикой Кондорсе, связанной с неизбежностью прогресса разума человека в условиях неотвратимого порядка, приходим к основному замыслу Конта: общественные феномены подчинены строгому детерминизму, принимающему форму неминуемого изменения обществ под давлением прогресса разума человека.
Такое восприятие процесса исторического становления приводит к пониманию истории как процесса совершенно унифицированного движения к последнему этапу развития разума человека и обществ, пониманию, в конечном счете сравнимому с провиденциализмом Боссюэ, который Конт восторженно принимает как самую выдающуюся попытку, предшествовавшую его собственной: «Первую значительную попытку человеческого разума рассмотреть с достаточно возвышенной точки зрения все прошлые общества, конечно, следует всегда связывать с великим Боссюэ. Несомненно, что легкие, но обманчивые способы выявления внешних связей между событиями с участием людей, которыми владеет теологическая философия, никоим образом не применимы сегодня, при создании подлинной науки о развитии общества, поскольку подобные объяснения неизбежно характеризуются преобладанием (в те времена совершенно обязательным в данном жанре) такой философии. Но восхитительная композиция, позволившая так точно оценить и даже сохранить дух всеобщности — необходимый для всякой подобной концепции, насколько это допускал характер примененного метода, — тем не менее навсегда останется величественной моделью, в высшей степени пригодной для того, чтобы четко видеть общую цель, которую всегда
103

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Исторический приговор режиму неумолим
Учреждения любого общества обусловлены множеством факторов
Основание социологического ежегодника
В Японии тираническая власть принадлежит законам
К составлению классификации остатков