<<<     ΛΛΛ     >>>   

8) Потребности интеллектуальной деятельности. Нет ни одного человека, которому эта потребность не была бы свойственна в той или иной форме. Вместе с организмом человека даны ощущения, воспри­ятия, представления и их комбинации, т. е. различные формы интел­лектуальной деятельности. Эти явления имманентно присущи челове­ку. Как человек, пока живет, не может не есть, не пить, не двигаться, так он не может не ощущать, не воспринимать, не иметь представле­ний. Познавательная деятельность в простейших формах — различе­ния и элементарного синтеза — появляется уже в мире животных. Тем более она присуща человеку. Она от него неотъемлема. Конеч­но, степень и формы интеллектуальных потребностей различны у разных индивидов. Но в той или иной форме они имманентно при­сущи всем представителям homo sapiens. Раз у него имеется разви­тая нервная система — тем самым дана и интеллектуально-позна­вательная деятельность; ибо мы видели, что основной функцией нервной системы является анализаторская функция, т. е. различение и дифференциация раздражений среды. А психология указывает, что различение (discernement) представляет простейшую форму позна­вательной деятельности. Точно так же вместе с развитой нервной системой дана и синтетическая или комбинирующая деятельность. «Ученый в своей лаборатории синтезирует и комбинирует воспри­нимаемые явления согласно определенным нормам, правилам, ги­потезам. Невежда также синтезирует и комбинирует, хотя бы и фан­тастическим, детским, абсурдным образом... Имеется инстинкт (неточное выражение. — 77. С), который толкает людей к такой комбинационно-синтетическои деятельности, — правильно утверждает Парето. — Часто соединяют (и устанавливают связи, хотя бы и фанта­стические. — П. С.) вещи сходные, иногда противоположные, времена­ми комбинируют исключительные явления с редкими вещами» и т. д.93

«Люди имеют определеннейшую склонность давать логическое обоснование их актам... У них имеется синтетическая тенденция, не­заменимая для практических потребностей. Прежде всего люди хотят мыслить, а плохо или хорошо они мыслят, это уже другой вопрос», — не менее справедливо говорит тот же автор94. На почве удовлетворе­ния этой потребности выросла не только наука, но и все абсурдные обобщения, абстракции, олицетворения, персонификации и понятия вроде добра, справедливости, солидарности и т. д. «Такие или сход­ные комплексы, родившиеся из потребности мыслить и комбини­ровать, потом могут приобрести независимое существование и в из­вестных случаях быть персонифицированными»95. Не только факт существования науки, но еще в большей степени факт существования ошибочных абсурдных теорий, представлений, понятий, суеверных и наивных объяснений, нелепых умственных комбинаций, фантастич­ных интеллектуальных образований, короче — все те анимистические, фетишистские, тотемические и нелепейшие теории, которые созда­вало и создает человечество начиная с самых первобытных людей и кончая «дикарями современной культуры», теории, которыми люди объясняли и объясняют окружающие их явления, все эти «суевер­ные обломки старых истин», которыми полна история человечества и которые мы находим всюду, где находим человека, все это служит непререкаемым и красноречивейшим доказательством наличности у человека интеллектуальной потребности. Если бы ее не было, то не могли бы возникнуть и эти уродливые детища мысли. Иными слова­ми, человеку свойственен в такой же степени интеллектуальный го­лод, в какой ему присущ голод физиологический. Один удовлетворяет его фантастическими теориями анимизма, другой — теориями Нью­тона и Дарвина, один для его удовлетворения создает теорию «семи Дней творения», другой — теорию, подобную канто-лапласовской те­ории или доктрине «Основных начал» Спенсера.

Еще бесспорнее станет эта потребность, если мы учтем роль знания как лучшего орудия в борьбе за существование. Уоллес и Бергсон правы, говоря, что в силу этой потребности для человека стала излишней необходимость изменения тела для приспособления к среде: его место заняли изменения мозга и тех орудий и инстру­ментов, которые созданы человеческим знанием^6.

Этой потребностью вызвано к жизни бесчисленное множество представлений и теорий, истинных и ложных, — относящихся к явле­ниям и неорганического, и органического, и социально-психического мира. И научные дисциплины, и религиозные представления и кон­цепции, и теории о душе, праве, справедливости, жизни и смерти, кра­соте и добре — короче, все суждения «А есть В» и «А не есть В», из комплекса которых составляются системы, мировоззрения, дисципли­ны; суждения, начиная с «паук имеет четыре ноги» или «дьявол поку­пает человеческую душу» и кончая комплексом их, составляющим науки физику, химию, биологию, психологию, социологию, гносеоло­гию и т. д., или таким сочетанием их, как мировоззрение Вед, буддиз­ма, анимизма и т. д., — всё это плоды, родившиеся на почве удовлет­ворения данной потребности, все это детища последней...

Короче, потребность в интеллектуальной или умственной дея­тельности столь же реальна, как и потребность в питании. Другое дело, столь ли важна она, как последняя. Но этим вопросом мы сейчас не занимаемся.

9) Потребность в чувственно-эмоциональных переживаниях. Под ней я понимаю потребность человека, опять-таки имманентно присущую его организму, данную вместе с последним, переживать ряд чисто аффективных состояний — чувств, эмоций, носящих название радости, страха, горя, нежности, любви, симпатии, обо­жания, отвращения, удивления и т. д., сопровождающихся или удо­вольствием, или страданием (положительные и отрицательные чув­ственные тоны), потребность, отличную от интеллектуальной и не совпадающую с последней97.

Так же, как человек не может не мыслить, так же он не может не чувствовать. Больше того, человек хочет мыслить и хочет чувство­вать, часто он ищет чувственных переживаний... Реальна ли эта по­требность? Вместо ответа процитирую Ланге: «Эмоции, — говорит он, — не только играют роль важнейших факторов в жизни отдель­ной личности, но они вообще самые могущественные из извест­ных нам прирожденных сил. Каждая страница в истории — как це­лых народов, так и отдельных лиц — доказывает их непреодолимую власть. Бури страстей погубили больше человеческих жизней, опус­тошили больше стран, чем ураганы, их поток разрушил больше городов, чем наводнения»98. В той или иной форме эта потребность есть у всех людей. Не идеи, не голод и не остальные перечисленные потребности влекли и влекут людей на зрелища: первобытные пляс­ки, игрища («короборри»), в цирк гладиаторов, на мистерию, на бой быков, в современный цирк, в театр, в оперу, на концерт, в кинема­тограф, на поэтические вечера, на скандал, к месту казни и т. д. Что как не потребность «в сильных ощущениях» (неточное выражение) заставляла и заставляет людей плясать (танцы, балет, игрища, ре­лигиозные пляски, балы и т. д.), возбуждать себя употреблением гашиша, опиума, вина, водки, табака и других опьяняющих и оду­ряющих веществ", столь же древних, как и само человечество? «Хлеба и зрелищ» — таков вечный красноречивый свидетель дан­ности этой потребности у человека. Если лозунг «хлеба» относится к биологической потребности питания, то лозунг «зрелищ» говорит о потребности в аффективных переживаниях100. Отнимите эту потреб­ность у человека, и вы сделаете непонятным существование множе­ства явлений, начиная с игры и кончая всем искусством: поэзией, жи­вописью, музыкой, балетом и т. д. «Дориан Грей» Уайльда — только сконцентрированный художественный образ человека, сделавшего «целью жизни» служение и удовлетворение потребности в чувствен­но-эмоциональных переживаниях. Все люди в большей или меньшей степени Дорианы, различны только формы и степени «прожигания жизни». Эта потребность дает себя знать всюду: обычай употребле­ния музыки на парадах, в наступлении, на похоронах и свадьбах, та­кие явления, как сервировка стола (цветы, художественность серви­ровки), явления комфорта, роскоши («пышные» платья, «красивая обстановка» комнаты, все, «что ласкает взор», и т. д.), — все это выз­вано и появилось на почве удовлетворения этой потребности. Она, как воздух, всюду проявляет себя, но как воздух, мы ее не замечаем... Если бы ее не было, то насколько упростилась бы наша жизнь. Удовлетво­рение голода не требует ни цветов, ни белоснежных салфеток, ни красиво убранного стола; все эти «аксессуары» вызваны к жизни «эс­тетикой», т. е. чувственно-эмоциональными потребностями. Ими же вызваны к жизни и почти все явления искусства, начиная с примитив­ных рисунков, фантастических сказок и первобытной песни и кончая Шекспиром, Диккенсом, Бетховеном и Рембрандтом. Она гонит одних в кабак, других — на митинг, третьих — на бал, четвертых — в цирк, пятых — в театр, шестых — в толпу, седьмых — в церковь, восьмых заставляет подзадоривать людей подраться, девятых — к опасным приключениям, десятых — на выставку и т. д. Всюду, где люди «любу­ются» чем-нибудь, всюду, где они говорят «о красивых переживани­ях», всюду, где действуют «страсти и аффекты», там вы найдете эту потребность. Она неизбывна для человека и соприсуща его природе. Борьба за «жизненные блага» в значительной степени является борь­бой за возможность чувственно-эмоциональных переживаний, за воз­можность их удовлетворения.

Такова беглая характеристика этой потребности.

10) Потребность в волевой деятельности. Наряду с указанны­ми потребностями человека имеется потребность в волевой дея­тельности; она состоит в постановке и в достижении осознанной, намеренно поставленной цели101.

Ставить цели, ближайшим образом связанные с нашим «я», и стре­миться к их осуществлению — свойство, имманентно присущее чело­веку. Если прав был Декарт, говоря: «Cogito, ergo sum» (я мыслю, сле­довательно, существую), — то не менее правильным будет сказать: «Volo, ergo sum» (хочу, следовательно, существую). Сознательное «хочу» дано вместе с человеком и от него неотъемлемо! Опять-таки характер целей и волевых стремлений различен у разных людей. Но в той или иной форме они присущи всякому человеку (кроме разве иди­отов и психически дефективных людей). Если история человечества есть в значительной степени результат эмоций и чувств, то известная доля исторических событий может и должна быть объясняема как результат воления и волевых действий. Если в прошлом роль после­дних была сравнительно незначительна, то по мере поступательного хода истории значение и роль волевой деятельности растут. Спраши­вается, что же служит доказательством наличности такой потребности у человека? Ответ гласит: постановка людьми осознанных целей, воспринимаемых ими в качестве целей, тесно связанных с интимней­шими сторонами их «я» и потому важных и ценных для того, кто их ставит, — с одной стороны. С другой — борьба людей с теми, кто препятствует достижению таких целей, или, когда они достигнуты, борьба с теми, кто мешает их дальнейшему выполнению, кто угрожа­ет или препятствует осуществлению соответствующих волевых актов.

В той или иной форме такие осознанные воления, несводимые к желаниям, вызываемым другими потребностями, были и остаются свойственными человеку. Таково воление, связанное с целью поддержания достоинства собственного «я», «чести», «доброго имени»102, таково воление «власти» над другими, воление «славы», воление «пре­восходства над другими», «популярности, авторитета», «одобрения, уважения»; к этой же категории фактов относятся, далее, воление «справедливости», «добра», «нравственности», «подвига», «жертвы», «долга» и т. д. Все эти воления отличны прежде всего от стремлений, вызываемых чисто биологическими потребностями: воление «славы» или «поддержания доброго имени» не есть ни потребность удовлетво­рения голода, ни инстинкта размножения, ни самозащиты (в биологи­ческом смысле), ни движения, ни других биологических импульсов. Отличается оно и от потребности удовлетворения интеллектуальных запросов и чувственно-эмоциональных (пассивных) переживаний... Возникнув на почве биологических потребностей, эти воления вырос­ли в своеобразный вид потребностей, отличающихся от всех их. По­этому приходится их выделять в самостоятельную группу103.

В той или иной форме эти потребности свойственны большин­ству людей... Например, защита «чести», «доброго имени» или во­левая потребность «одобрения» другими проявляется в течение всей истории... Месть за оскорбление чести в первобытных груп­пах, поединки и турниры рыцарей средневековья, борьба из-за «ме­стничества» в нашей истории, современные дуэли и суды чести — все это ряд фактов, вызванных к жизни этой потребностью... Жела­ние побороть в схватке противника, победить в турнире соперника, «прославить свое имя» физической силой, ловкостью, хитростью, художественным даром, научным трактатом, артистической игрой, красотой движений или лица, пышным костюмом, выделиться пе­ред другими своей роскошной обстановкой, чистокровными ло­шадьми, какой-либо эксцентричностью (Герострат, из-за увекове­чения имени сжигающий храм) и т. д., и т. д. — все это разные виды деятельности, вызванной на почве воления «славы»104.

Защита «святая святых» своей души в виде норм нравственнос­ти и права; жертвование собой во имя исполнения долга, борьба с теми, кто нарушает правовые и нравственные заветы (преследова­ния и наказание преступников), — опять-таки категория фактов, подпадающих под факты, вызванные этой потребностью. Почти все акты, связанные с «долгом» и «моральным долженствованием», Целиком вызваны ею же. Борьба за власть, за утверждение своего «я», принимавшая и принимающая на протяжении истории самые различные формы — начиная от примитивного «моему нраву не препятствуй», от элементарных «не смей мне перечить», «не возра­жать» и кончая борьбой за политическую и духовную власть, за гегемонию «я» над сотнями тысяч людей — опять-таки явления, выросшие на почве удовлетворения этой потребности105.

К этому же разряду фактов относится большинство случаев, где один человек обращается к другому с категорическими, ультиматив­ными приказами и запретами... «Приказываю делать то-то», «Запре­щаю поступать так-то» — эти факты, в тысяче форм встречаемые на каждом шагу, весьма часто представляют акты, вызванные по­требностью волевой деятельности...

Ограничиваюсь данным сжатым наброском основных потреб­ностей человека. Различаясь по содержанию в каждом данном слу­чае, все десять классов перечисленных потребностей в той или иной форме свойственны большинству людей.

Резюмирую.

Потребности человека: 1) удовлетворения голода и жажды, 2) половая (размножения), 3) индивидуальной самозащиты, 4) груп­повой самозащиты, 5) движения, 6) дыхания, обмена веществ, сна, разряжения избыточной энергии (игры) и другие физиологические потребности, 7) потребность общения с себе подобными, 8) интел­лектуальной деятельности, 9) чувственно-эмоциональных переива-ний и 10) волевой деятельности.

Напоминанием этих общих свойств и ограничимся в характе­ристике индивида как элемента системы взаимодействия.

ЯВЛЕНИЕ  ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ КАК КОЛЛЕКТИВНОЕ  ЕДИНСТВО*

* Печатается по: Сорокин П. Система социологии. В 2 т. — М., Наука, 1993.

Явление взаимодействия людей дано тогда, когда психическое со­стояние или внешнее поведение либо, наконец, то и другое одного или одних из них могут быть рассматриваемы как функция суще­ствования и состояния другого или других индивидов, — таково данное выше определение явления взаимодействия.

Из этого определения следует, что один или одни индивиды могут влиять на поведение и состояние психики другого или других, могут вызывать — намеренно или ненамеренно — изменения в области пси­хических переживаний и в области внешних движений других инди­видов. Взятое в целом, явление взаимодействия представляет, таким образом, определенную систему, где в течение процесса взаимодей­ствия существует тесная функциональная связь между центрами взаимодействия: поведение или состояние одного из них тотчас же отражается на поведении и состоянии другого, изменения одного (обусловливающего) индивида влекут за собой те или иные измене­ния в поведении и состоянии его контрагента. Такая зависимость мо­жет быть и взаимной... Образно говоря, взаимодействующие инди­виды представляются как бы связанными друг с другом веревкой. Движения одного, в силу этой связи, «дергают» другого, и наоборот.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

При этом данное противоречие по-прежнему остается основополагающим дляструктуры самой хозяйственной системы
Проблемы
Согласно которойкоммуникатив­ное намерение является основной формой значения
Какие следует изучать в первую очередькак примирить микропроцессы действия
Мы имеем прямой скачок от эффектарожденного во взаимодействии к полити­ческойорганизации